Любовь к идеалам

Дазаю прекрасно известно, что у Киникиды вся жизнь расписана по минутам, подогнана в рамки идеала и в ней нет места чему-то несовершенному. Доппо об этом постоянно недовольно бормочет, но место и время в своей жизни для Дазая находит. Несмотря на то, что Осаму несомненно самое большое несовершенство этого мира. Дазаю плевать на правила. Для любого человека, работавшего в Портовой мафии, правила морали или же закона — пустой бессмысленный звук. На идеалы Осаму в какой-то момент становится совершенно не плевать. Он в этом не разбирается, но, кажется, люди называют такие моменты любовью. Дазай — нечеловек, но все равно называет это состояние и эти изменения любовью. Подстраиваться под правила и понятия Дазаю просто не нравится и под Куникиду он и не подстраивается, просто вливается в эту рутину так, будто всегда был частью чужой жизни. Он сидит в учительской напротив огромной стопки отчетов для детективного агентства и даже не думает заняться их заполнением, потому что как бы Куникида не ругался, отчеты эти он сам за него напишет. Осаму, к всеобщему удивлению, не творит ничего неадекватного и спокойно сидит и проверяет тетради школьников, которые недавно собрал Доппо. Куникида — учитель математики в обычной школе, который по невероятному стечению обстоятельств еще и подрабатывает на полставки в агентстве. В конце-концов детективное агентство было единственным местом работы, где ему могли заплатить за то, что он развлекает Осаму весь день, ведь каждый член агентства уже давно отчаялся — уследить за детективом-суицидником оказалось столько непростой задачей, с которой справился только Куникида. Осаму был хорош в математике и мог спокойно проверять тетради школьников, дописывая строгие, но крайне забавные комментарии красной ручкой и различные рисунки разной степени приличности. Доппо поначалу не доверял ему свою работу, но со временем полностью вверил эту задачу в руки Дазая, которого это задание увлекало. Выполнял он эту задачу на высшем уровне, так что Доппо просто доверился ему и даже не проверял, что там писал Дазай в детских тетрадках и за что оценки он ставил. В этом Осаму следовал правилам и ставил все оценки крайне честно. Дазай смотрит на часы и, прикидывая как скоро зайдет Доппо проверить не умирает ли он тут, затягивает белый шарф на шее потуже. Не смертельно, конечно, но ощутимо больно и воздуха действительно поступает в легкие очень мало. Дазая такая ерунда не берет, он даже в обморок от таких легких удушений уже не падает. От этого всего никакого эффекта и Осаму делает это только, чтоб не разочаровать Куникиду, у которого все же по планам пресечь попытку самоубийства своего безмозглого парня. Дазай, как любящий безмозглый парень Куникиды, просто не хочет разочаровывать и портить его планы. Все же ради этого он выделяет всю перемену на то, чтобы спасти его и отругать. А потом они пойдут не домой, как написано в плане Куникиды. Они наоборот пойдут в рандомном направлении кормить бездомных кошек, потому что Дазай не может постоянно жить в стабильности. Потому что он не хочет, чтобы начало каникул у Доппо прошло по правилам. Идеалы в дневнике Куникиды записаны идеальным каллиграфическим почерком для того, чтобы Дазай знал, как разрушить к чертям все планы и идеалы своим появлением. Так было всегда, можно сказать это присущая Дазаю стабильность. Дазай несовместим с идеалами. Он знает, что одним своим появлением в жизни Доппо в роли парня, в дребезги разбил все параменты идеальной будущей жены, которую Куникида уже распланировал встретить. Осаму этого конечно не видел, но, усмехаясь, представлял как только осознавший свои чувства к нему Киникила одним элегантным росчерком портит несколько страниц в «Идеале». Эта картина все еще кажется ему очень увлекательной и даже возбуждающей. Звенит звонок и Дазай, отсчитывая секунды до появления учителя математики, затягивает шарф еще туже, так, что даже в глазах темнеет. Проверенные тетради он локтем смахивает в одну неровную стопку, чтоб не мешались и усаживается на стол, непринуждённо болтая ногами в воздухе. Звук открывающейся двери слышится Осаму уже где-то на грани сознания, ровно так же как и шаги Куникиды. А затем с его шеи грубо сдирают белый шарф из легкой полупрозрачной дышащей ткани и бьют по щекам, но не в качестве наказания, а чтобы привести недосуицидника в чувства. Дазай быстро приходит в себя и слабо улыбается бледными губами. Куникида, к их общему удивлению, совсем не ругается, а только устало вздыхает и наклоняется к Осаму, чтобы его поцеловать. Дазай обнимает его за плечи, чтобы устроиться поудобнее и слабо улыбается, несмотря на то что после небольшого удушения отдышаться он не успел. Когда они прекращают целоваться, Дазай сразу же начинает говорить, все еще не разрывая объятий. — Могу поздравить тебя с началом каникул? — Мог бы поздравить меня тем, что не будешь пытаться удушить себя шарфом, — Куникида, как всегда это бывает в конце его рабочего дня, недовольно и устало бормочет Дазаю на ухо. Несмотря на свое недовольство он гладит Осаму по спине, потому что их обоих это действие успокаивает. Гладить Дазая все равно что гладить кошку, несомненно самую непослушную и гиперактивную кошку. Дазай, как кошка, к Куникиде очень ластиться. И собак боится. Ну точно кот, подобранный с улицы. — Это итак была поблажка, Куникида, обычно я на этом шарфу вешаюсь. — И то верно, — Куникида снимает очки и кладет их на стол после чего закрывает и устало трет глаза. Дазай отстранился, чтобы быстро чмокнуть того в губы и вытащить из сжатого кулака свой шарф, чтобы небрежно набросить его на шею. — И все же я со всем тут закончил. Мы можем идти домой, — устало добавляет Доппо, упираясь лбом своему парню в плечо. Давай в ответ лишь кивает, но вдруг указывает на тетради пальцем и недовольно бормочет: «С тебя кофе». Куникида ему улыбается и соглашается купить ему кофе в качестве благодарности, убираясь на рабочем столе и забирая все свои вещи. Уже на выходе из учительской, Дазай прижимает Куникиду к двери и слегка приподнимается на носочки, чтобы поцеловать того, в этот раз не испытывая последствий легкого, но ощутимого, удушья. Из учительской математик выходит очень растрёпанный под руку с полным энергии Дазаем. На улице, как это зачастую бывает, Дазай несется вперед, а Куникида плетется за ним, стараясь сохранить между ними небольшое расстояние. Когда они только начали работать в паре на заданиях детективного агентства Доппо пытался делать вид, что не имеет с Дазаем ничего общего и зачастую задумывался о покупке ошейника и рулетки, чтобы не давать напарнику убегать слишком далеко. Но со временем они друг к другу привыкли и стали удивительно хорошо понимать друг друга. Как бы они не выглядели со стороны, все, кто узнавал их ближе понимал, что они — идеальные напарники и вместе с этим идеальные партнёры друг для друга. Дазай позволяет держать между ними небольшое расстояние и даже ждет учителя на разворотах, Куникида в ответ делает вид, что не замечает, как у него «незаметно» вытаскивают из кармана кошелек ловкие забинтованные руки. Дазай и не старается быть скрытым. «Бесстыдство», — думает Куникида и понимает, насколько он уже это любит. Осаму забегает в магазин за кормом, а Куникида бежит покупать Осаму кофе. Как это и бывает у идеальных напарников, они оба, не сговариваясь, встречаются в одном месте и меняются покупками. Куникида несет пакет с кошачьим кормом и покорно идет рядом с Дазаем, который теперь спокойно пьет кофе, не пытаясь унестись непонятно куда. Кормить бездомных кошек — любимое занятие Осаму. Негласно это уже стало их традицией и Куникида уже опасается, что однажды Дазай не выдержит и притащит в их дом кошку покрупнее. На самом деле потом так и оказывается и Куникиде приходится оплачивать девять мисок супа для Ацуши, потому что Дазай чертовки любит кошек, а подкармливает он их всегда за счет Доппо. Неожиданно на небе появляются тучи и начинает накрапывать первый летний дождь. Куникида легко достает и раскрывает над их головами зонтик. Дазай, подходящий к своему парню поближе, думает о том, что это все так правильно. У идеального Доппо всегда есть с собой зонтик, когда надо, иногда даже кажется, что он сам в своем «Идеале» и прописывает когда пойдет дождь, а когда будет ярко светить солнце. Куникида любит все идеальное, точное и правильное и Дазай — тоже, потому что любит Куникиду. Дазай наклоняется, чтобы насыпать бездомным кошкам корма в миски, пока Куникида укрывает его от неожиданности сильного ливня зонтом. Когда они возвращаются в их дом, Куникида весь насквозь мокрый, когда на Дазая не упало ни капли. Это кажется Осаму забавным, потому что у него, несомненно, все еще остался талант портить все идеальное, если Куникиду вообще возможно испортить, ведь учитель математики даже до нитки мокрый, все равно идеален. Дазаю это нравится. Пока Куникида идет греться под горячим душем Дазай поддается соблазну заглянуть в «Идеал», даже слишком небрежно и заметно оставленный на видном месте. В «Идеале» нет ни одной зачеркнутой страницы, потому что сам Куникида идеален. В списке из 50 пунктов идеального партнёра, который Доппо припоминают при каждом удобном случае в качестве укора, тоже ничего не зачеркнуто и все пункты, по которым быстро пробежался взглядом Дазай к нему подходят, начиная с роста, заканчивая увлечениями, все это в точности описывает его. Осаму заинтересовываеися еще сильнее и довольно ухмыляется пока листает дневник дальше и доходит до планов на сегодняшний день и с удивлением обнаруживает, что Куникида в точности предугадал все его действия и внес их в свой план, расписав все с точностью в пару минут. Дазай этому факту усмехается. Осаму, естественно, ловят прямо на месте его «преступления» и вместо того, чтобы надеть наручники, обнимают со спины и целуют в висок. Дазай понимает, что даже будучи олицетворением хаоса и несовершенства, идеально вписывается в идеальную жизнь Доппо. Он захлопывает «Идеал» и обнимает его руками, желая ознакомится с ним поподробнее и тоже внести в дневник свой вклад, возможно Куникида даже не будет против. Все знают, что Куникида любит все идеальное. По этой же причине он любит Дазая.