Роза и пион

Империя Иэрх была сильнейшей на всем континенте, все страшились ее гнева и уважали императорскую семью. Даже обычных аристократов империи, в других государствах, уважали и просто так не вредили. С приходом к власти а-императрицы Роззет де Иэрх все жители стали счастливее: рабство отменено, начали налаживаться торговые контакты с другими государствами, да просто жизнь стала проще. Больше не было гонения за вторичный половый признак, и даже к отношениям двух альф стали относиться спокойнее. Но омегам такое до сих пор было не особо разрешено. Почему "не особо" ? Многие считали, что омеги созданы лишь для альф. Потому те не должны идти против природы. На законодательном уровне а-императрица дала разрешения на такие отношения, но народ бунтовал. А точнее альфы, не желающие терять свою власть над омегами, ведь так называемым "цветкам" уже и так дали право на образование и работу, а тут еще это. А-императрица Роззет пришла к власти тридцать лет назад, но альфы до сих пор не до конца смирились с таким решением, касательно слабого пола, и часто пытались оспорить его. Но а-императрица была непреклонна и жестко наказывала бунтовщиков. Как говорили злые языки, ей действует о-император, который из желания власти манипулирует влюбленной альфой как хочет, но спустя время такие разговоры прекратились, а зачинщики были найдены мертвыми кто где. Но вся эта дискриминация не останавливала сильных духом омег, и те продолжали борьбу за свои права. *** — Любимый муж, я не смела Вам изменять! Все это обманы той злой женщины, желающей получить Вас! — рыдала навзрыд красивая метиска, с густой русой косой закинутой за плечо. Пока ее изумрудные глаза были затуманены слезами, а пухлые алые губы были искусаны, сама же она, не щадя одежды и себя, ползала на коленях по полу, унижаясь. — Гнусная дрянь, как ты смеешь?! В отличие от тебя, она носит моего ребенка! А ты, за пять лет брака, не смогла понести! — плюясь слюной, орал упитанный и усатый альфа. За его спиной стояла тонкая светловолосая девушка, дрожащая как осиновый лист, и прикрывающая руками выпуклый животик. В тот момент, когда законная супруга встала на ноги, и хотела подойти к беременной девушке, мужчина встал перед ней и одной пощечиной отправил снова на пол. — Ты мне больше не жена! Отныне и впредь, Бог свидетель, Елетика мадам Марсель! Пока мужчина зацеловывал свою новую жену, а та радостно прыгала, гладя его плечи, прошлая жена рыдала и жалела о случившемся… *** — Браво! — Это было удивительно! — Госпожа Лима, госпожа Лима, возьмите букет! — Госпожа Лима, букет, букет! Зал был наполнен криками зрителей, ароматом роз и аплодисментами. Прошедшее выступление было шедевральным и очень понравилось публике. А чему же не нравиться? Клишированная сценка, где храбрый альфа спасает нежную омегу и бросает "бракованную" жену-ревнивецу, мешавшую их счастью и любви. И эту самую жену играла Таис Мильберт-Лима, на сцене использующая только девичью фамилию. Да и в последнее время она совсем отказалась от фамилии а-мужа. Ее а-супруг, поставивший этот спектакль, дал ей эту роль не просто так. В данный момент пара разводилась, так как одна из любовниц Альберта забеременела и пришла к Таис с таким "сюрпризом". Девушка знала об изменах, уже давно пожалев об этом браке. Тогда она была молодой и неопытной, только попала в этот бизнес, и Альберт вскружил ей голову своей нежностью, лаской и начитанностью. Мужчина хоть и был обычным альфой, в отличие от Лима, взял Таис под крыло и открыл ей путь на звездное небо. Лима была из семьи торговца, а ее а-мама была беглянкой из соседнего королевства. Поэтому, хоть и родилась омегой-доминантом, родители об этом никуда не сообщали. Благодаря доминантности, девушка без особого труда стала популярной, а после вообще самой оплачиваемой актрисой-омегой. Ее пленительный аромат роз притягивал взгляд любого, а внешность заставляла не отводить его больше никогда. Казалось, что Таис забрала лучшее от родителей: средний омежий рост, примерно метр семьдесят; идеальные параметры, заветные для многих 90-60-90; смуглая кожа с довольно светлыми вьющимися волосами и яркими зелеными, даже изумрудными, глазами. Все это дополняли вечно румяные щечки, пухлые красные губы, и пленительная родинка над верхней губой. Вот правда, жестокое высшее общество закалило и без того нелегкий характер Лима. Нет, конечно, она не ругала людей в лицо и не строила пакости, наоборот, была очень честной и справедливой. И прямолинейной настолько, что становилось страшно. Многие "подружки" говорили, что а-муж ей изменяет из-за характера, ведь Таис даже настояла на двойной фамилии, так как не хотела лишаться своей, но девушка знала, что это не так. Он всегда был омежником, к каждой юбке пристанет, но из-за розовых очков Лима этого не замечала. Лишь спустя пять, практически шесть, лет брака девушка отважилась на развод, но любимый а-супруг был против, так как не хотел лишаться титула «а-мужа самой популярной и красивой актрисы». Ведь, все его знакомые были связаны с Таис и ее работой. — Таис, поехали домой, — ухо девушки обожгло горячим дыханием, с запахом сигар, а чьи-то руки обхватили за талию. Резко развернувшись, Лима сбросила с себя его руки и отошла на несколько шагов назад, от злости плохо контролируя феромон, из-за чего Альберту стало трудно дышать, и тот опустился на колени. Приятный, до этого, аромат роз сейчас стал удушающим, но увидев, что происходит, девушка взяла его под контроль, хоть у нее до сих пор плохо получалось, несмотря на годы тренировок. Но ее можно было понять, ведь она начала учиться контролю лишь в 18 лет, когда устроилась актрисой, а доминантов учат с самого рождения управляться с феромоном. — Если еще раз посмеешь ко мне прикоснуться — я так просто не успокоюсь. Понял, Мильберт? — мужчина лишь смог что-то прохрипеть в ответ, так как до сих пор пытался отдышаться. — Я поеду на своей машине. И переночую у себя, — девушка брезгливым взглядом окинула "а-супруга" и ушла в направлении парковки сотрудников театра, в котором она сегодня выступала. *** — Все альфы такие козлы! Чувство, будто лишь а-мама адекватная и то со своими замашками! — хныкала Таис, лежавшая на софе, находившейся невдалеке от окна бывшего во весь пол, и открывающего вид на огромный сад алых роз. — Может и да, но вот Фил довольно хороший а-муж, я счастлива с ним, — говорила, сидевшая за столиком, Криста, хорошая подруга Лима еще со времен начала ее карьеры. — Думаю, тебе нужно сходить на чайную вечеринку! Там столько альф, мм, — девушка прикусила пирожное и закатила глаза от наслаждения, — как раз мадам Мэйри-Прин проводит её через два дня! Слышала, что её овдовевшая дочь тоже там будет. Эх, жаль бедняжку. Одна с ребенком осталась, так еще семейство а-мужа змеюки, избавиться от нее с сыном хотят… Представляешь себе такое?! — вскрикнула девушка, ударив ладошкой по столу, о чем позже пожалела, ведь не рассчитала силу и место удара заболело. Таис слышала о несчастном случае с господином Йоханссеном, а также о ситуации, в которой оказалась его о-супруга. Ей было жаль бедняжку, ведь та была еще совсем молодой, ровесница Лима, так же 24 года. Да и по слухам, Аннабелла была приемлемой о-женой и о-матерью, очень мягкой по натуре и нежной, как настоящий цветок. Если же Таис колючая роза, то та нежный пион, нуждающийся в защите. — Таис, ты меня слушаешь вообще? — прозвучало возмущённо со стороны, отчего девушку передернуло. — А, да… Прости. Я пойду к мадам на чайную вечеринку, пойду, — уверенно закончила она. После согласия, Криста радостно запрыгала и начала дальше лепетать о своем, не видя, что ее подруга летает где-то в своем мирке, в котором почему-то все было в розовых пионах. *** Дорогое темно-бежевое платье из шелка, с открытыми плечами и зоной декальте, вместо рукавов белые кружева; белый, полу-прозрачный шарфик, самое то для лета в Иэрх (столица носила то же название, что и империя); шикарные бусы из жемчуга, настолько длинные, что девушка их обернула несколько раз; и вишенкой на торте были заколки в виде алых роз, прикрепленные с обеих сторон головы. Конечно, девушка сделала легкий макияж, подчеркивающий ее достоинства, и уложила покрасивее свои волосы. Подготовка к чаепитию происходила полным ходом. Таис с помощью Кристы даже выбрала подарок хозяйке вечеринки: заколка в форме тюльпана, ведь именно таков был феромон мадам Мэйри-Прин. Хоть у омег и чаще всего цветочный аромат, но бывало и такое, что они пахли сладостями. Правда, это была редкость. Только даже если у большинства был цветочный феромон, он никогда не повторялся, у каждого была своя изюминка. Вот у доминантов были очень глубокие запахи, настолько, что хотелось нюхать и нюхать, не переставая. У обычных людей феромоны более поверхностные. — Госпожа, Вы готовы, — сказала горничная, наносящая макияж госпоже Лима. — Вы удивительно прекрасны! Я принесла букет из красных роз и розовых тюльпанов, как Вы и просили, — подхватила вторая помощница, только пришедшая из цветочного сада. Из комнаты Таис выход прямиком в него. Девушка решила пристроить лестницу с улицы к спальне и, сделав в стене дверь, каждое утро ходила пить чай прямиком в садик. Таис с детства обожала цветы, ее о-отец ими торговал в добавку к основному бизнесу. Ее а-мама выращивала цветы, а девушка помогала о них заботиться. Это занятие приносило ей спокойствие. Именно поэтому, даже выйдя замуж, Лима не смогла отказаться от этого занятия. На свой первый большой аванс, она купила дом с большим садом и засадила тот своей коллекцией различных видов цветов. Но алые розы занимали большую часть пространства, так как именно ими пахла сама Таис, потому у нее была особая страсть к ним. — Госпожа, водитель уже подготовил машину. Вам пора выходить, — сказала все та же горничная с цветами, мягко намекая, что хозяйке нужно поторопиться, ведь мадам Мэйри-Прин была довольно строгой женщиной, и для получения ее расположения нужно постараться. А хорошие отношения с семьями Мэйри и Прин очень помогут во время бракоразводного процесса, так как они обе имели огромное влияние в разных сферах. Будет идеально также наладить контакт с вдовой Йоханссен, но, как известно из сплетен, та девушка крайне спокойная и тихая, а потому будет довольно сложно. Хотя, учитывая веселый и громкий характер самой Лима, это может и получиться. Таис довольно легко получала чужое расположение, ведь цепляла своей искренностью и прямолинейностью. Да, были и те, кто не любил эту черту говорить в лоб, но большинство свыклось и начали считать это за плюс. — Китти, цветы, — девушка сразу отдала букет госпоже, — я побежала, следите за новым поваром. А точнее за тем, чтобы его не прибил шеф Арнольд. Верьте в мой успех!— уже убегая, крикнула Таис, помахав ладошкой. *** — Ох, госпожа Йоханссен, Вы так красивы! Копия о-матушки! — Мадам Мэйри-Прин, Вам так повезло с такой очаровательной дочерью! Так еще и доминант! — Госпожа Йоханссен, как ваш сыночек? Слышала, что он уже пошел? Чего и стоило ожидать от доминантного альфы! Пока леди атаковали двух главных героинь этого чаепития, Таис оставалось вежливо беседовать с альфами, которые уделяли ей все внимание. Лима, как только пришла, хотела отдать подарки и побеседовать хотя бы с мадам Мэйри-Прин, но та уже была окружена, да и саму Лима быстро окружили представители сильного пола. — Госпожа Илиз, господин Майер, прошу прощения, но мне нужно отойди побеседовать с омежьей частью чаепития. Поболтайте без меня, — встав со своего места, произнесла метиска и отправилась прямиком к мадам Мэйри-Прин и госпоже Йоханссен. Она слышала за спиной разочарованные вздохи и фразы по типу «опять не удалось», но ей было все равно. Завидев Лима, омеги начали замолкать и расступились перед нею, пропуская к цели. — Здравствуйте, госпожи, я — Таис Ли… — начала девушка, но в тот момент, когда встретилась взглядом с завораживающими серыми глазами Йоханссен, совсем забыла как говорить. Девушка не была одета открыто, даже не по последнему писку моды, наоборот, она была в уже давно устаревшем платье персикового цвета, закрывающем плечи и шею, с длинным рукавом, что было странным в такую погоду. На омеге не было никаких украшений кроме ободка, сдерживающего ее густые русые волосы. Если у Таис волосы были холодного оттенка, то у Йоханссен наоборот, приятный и теплый цвет. Лима знала, что Аннабелла Йоханссен была красавицей, но не ожидала что настолько. Ее белоснежная кожа, не испорченная ни одной родинкой и морщинкой, даже выглядела мягкой, а этот румянец на щечках вскружил голову актрисе. В тот момент, когда взгляд Таис наткнулся на нежно-розовые губы, ее сердце уже было готово выпрыгнуть из груди. — Госпожа Лима? Я Ваша фанатка, честно признаюсь… Могу попросить автограф? — послышался мягкий, бархатистый голосок, больше напоминающий пение птички. Таис, в этот же момент, вернулась в реальность и посмотрела на источник звука. Аннабелла. Йоханссен была крайне смущена, это видно по усилившемуся румянцу и взгляду, опущенному в пол. Эта реакция умилила Таис, отчего та мягко улыбнулась и протянула руку для знакомства. Девушка была уверена, что выглядит не лучше, но попыталась не думать об этом, ведь иначе она потеряет контроль над феромоном. Аннабелла наверняка о таком не волновалась, ведь была рождена в великой семье империи, родственниках самой а-императрицы, и была обучена контролю с рождения. — Конечно! Я могу называть Вас леди Аннабелла? Просто мне будет намного приятней, если Вы будете меня звать менее формально, — в этот момент мягкая ладонь Йоханссен оказалась вложена в руку Таис, а сама она сделала шаг навстречу, оттого расстояние между девушками весомо сократилось. Настолько, что вскоре Лима услышала ненавязчивый аромат пионов, и в ее голове сразу всплыл образ ее садика, а точнее его уголка, отведенного специально под этот цветок. Божественно. Контраст их кожи тоже был очень приятен метиске, отчего та растянула губы в улыбке и несильно пожала руку собеседницы. В ответ на это, Аннабелла, улыбаясь, кивнула и произнесла так, что было слышно лишь им двоим: — Конечно, для меня это будет честью, леди Таис. Пока молодые девушки беседовали, обсуждали роли Лима и ее песни, мадам Мэйри-Прин с улыбкой смотрела на них. Она видела подарки, принесенные гостьей, но, похоже, сейчас та больше увлечена беседой с ее дочерью. Видя улыбку на губах дочки, которая совсем недавно печалилась из-за смерти а-мужа, мадам была счастлива, решила их не беспокоить, молча взяв букет и коробочку с украшением, которое вскоре станет ее одним из любимейших. *** — О солнца луч. Опустись на эти земли, озари их своим ярким светом! Пускай придет дождь, дающий этим прекрасным цветам жизнь. Пускай эти изумительные пионы цветут еще десятки, сотни лет… Пускай они радуют твой взгляд, о мой любимый, нежный а-муж…— нараспев произнесла Таис, одетая в сдержанное женское платье, а волосы были собраны в высокий пучок. Взгляд ее был обращен к статному альфе в доспехах, стоявшему у входа в садик. Альфа, только вернувшийся с войны к любимой, не смог сдержать чувств, бросился к той, притянув к себе, и поцеловал. Храбрый воин, привыкший к тяжести стали, со всей возможной нежностью прикасался к возлюбленной. — Моя любовь, мой нежный цветок… Мой свет, озаряющий жизнь. Твоя любовь дает мне силы! Не нуждаюсь в золоте и тепле, только лишь в тебе, — в губы говорил мужчина, гладя о-жену по спине. Когда пара снова сошлась в нежном, тягучем поцелуе, на сцену опустился занавес, а зал был взорван аплодисментами. — Таис, ты как всегда великолепна. Сколько вместе играем — столько я тобой восхищен,— расчесывая волосы, говорил Геральд, ее сегодняшний сценический а-муж. — Это крайне приятно, благодарю. Ты тоже выложился на все сто, фанаток точно прибавится, — улыбаясь, произнесла девушка, смывая макияж и распуская волосы. Гримерка — единственное место в театре, где она могла расслабиться. Фанатов нет, персонал лишний раз не лез, так как знал, что их если нужно позовут, да и звукоизоляция хорошая. Поэтому можно было спокойно сидеть с коллегами и обсуждать представление. Вскоре, беседу пары прервал несильный стук дверь, после которого послышалось мягкое: — Это Аннабелла Йоханссен. Я могу войти? Услышав это, Таис вскочила со стула, не заботясь о том, как это выглядит со стороны, отчего Геральд застыл, разинув рот от удивления. Обычно, хоть та и была искренней, но мужчина опытным взором видел актерскую игру и полный контроль ситуации; не взболтнуть лишнего, никого не обсудить и так далее. А сейчас, все было иначе. Глаза девушки искренне блестели, щеки зажглись румянцем, и она стала больше похожей на ребенка, к которому вернулся родитель из долгой командировки с подарками. — Леди Аннабелла, я так рада Вас видеть! — Лима была ярче солнца от счастья, от него же слепа. Лишь спустя долгих несколько минут девушка заметила, что ее гостья не одна. — Это… Ваш сыночек?— невинно хлопая глазами, говорила метиска, слегка наклонилась, чтобы видеть лицо ребеночка,— какой ты сладкий малыш. Но, по твоей ауре уже видно, что ты станешь сильным альфой, — улыбаясь, продолжала она, пока другие взрослые смотрели на нее и видели, что та совсем забыла о них. — Я тоже рада Вас видеть, — ласково произнесла Йоханссен, погладив сына по спинке. Маленький мальчик смотрел с любопытством на обстановку и новых людей, но не пугался. Наоборот, веселился. — Я решила Вас познакомить с моим сыном, Стюартом Йоханссен, — в этот момент, Таис выпрямилась и посмотрела на собеседницу. Геральд уже успел выйти, чтобы не мешать, а потому в гримерке была полная тишина. — Он очень милый мальчик. Да и на Вас похож. Похоже, только глазками и носом в а-отца пошел, верно? — уголки ее губ изогнулись. — Именно, он больше в меня внешностью, но характером в моего покойного а-супруга,— под конец Аннабелла погрустнела, оставляя легкий поцелуй на макушке сына, отчего тот повернулся на нее и развеселился, начав тянуть ручки к о-матери, смеявшись. Видя эту картину, Таис была счастлива, в ее груди разлилось тепло. Но его активно пыталась подавить безразмерная грусть и понимание о том, что Лима никогда не сможет услышать смех родного ребенка, также его поцеловать и обнять. Из-за не самого высокого статуса семьи, девушка узнала о бесплодии лишь в 20 лет на медосмотре. Она была безутешна, ведь мечтала о детях, но судьба была иной. — Я! Грусть девушек прервал радостный голос Стюарта, указывающего пальчиком на нарезанные фрукты, лежавшие на столе. — Ему можно яблоки? — произнесла Таис, уже подошедшая к тарелке. — Да, зубки уже есть, да погрызть он что-то любит, — встрепенулась Аннабелла, подходя к Лима со спины и глядя на тарелку через ее плечо, отчего ее дыхание щекотало шею метиски, — можно я возьму для него кусочек? — Конечно! Пускай хоть все съест, — девушка встрепенулась от приятного чужого дыхания и ушла к зеркалу, чтобы надеть серьги и шарфик, — мне осталось немного. Подождете? В ответ Йоханссен кивнула, сказав, что они как раз должны кое-что подождать. Пока Лима красилась, а Стюарт грыз фрукты, Аннабелла думала о том, чтобы ее помощник не опоздал. Иначе она не знала, что и делать. Но работник, выбранный матушкой, не мог подвести, а потому вскоре снова раздался стук в дверь. Аннабелла пыталась максимально спокойно встать и, усадив сына на колени Таис (отчего та была в глубоком шоке и забыла даже как дышать, от чего, чисто машинально, обняла малыша, дабы тот не упал), пошла открыла дверь, правда, вместо лица мужчины она увидела огромный букет алых роз. Пока ее ребенок хлопал глазами вместе с метиской, Йоханссен отблагодарила помощника и отпустила его, забрав букет. — Наверное, мне стоило предупредить, — посмеиваясь, произнесла она, — я видела выступление и оно было как всегда шедевральным. А потому решила подарить букет… Выбор был не сложен, все же Вам очень подходят алые розы. Вы буквально олицетворение этого прекрасного цветка, — под конец, она забрала сына из рук Таис и вручила букет. — Я… Огромное спасибо, мне очень приятно. Я его поставлю в вазу в своей комнате, — на одном дыхание выдала Лима, до сих пор не пришедшая в себя. — Как я вижу, Вы уже закончили. Пойдемте я Вас подвезу до дома. Вы же сегодня без машины, верно? Метиска не успела и ответить, как малыш радостно закричал «Да!», и взрослые приняли это за некий знак. Пора уходить и развлечься.