Возможность увидеть солнце

      Он не помнил, когда всё началось. Возможно, после самого первого обряда он проспал два часа, а может и несколько дней. Ни за окном, ни за дверьми ничего не менялось, только ветер с каждым днём дул всё сильнее и сильнее, настойчиво проникая в незапертое окошко. Веня бы смог сбежать через окно с самого начала, если бы не решётка, отрезающая его от внешнего мира. Новостей от Тима не было, Гемму ему видеть не позволяли, выходить из комнаты тоже. И только когда наступало время очередной пытки, в комнату заходили два охранника и, заламывая ему руки за спину (как будто бы у него были силы вырваться), вели вниз, на самый первый этаж огромного дома.       В первый раз Яна опоздала на пять минут, оправдавшись пробками. Возможно, в это можно было поверить. Если бы дом Серебрянских не был буквально на соседней улице, а занятия не отменили на ближайшие несколько месяцев, — шла активная подготовка к Часу Затмения, и всех подростков ожидаемо привлекали к любой работе, которую те в силу своего возраста могли выполнять, — так что буквально никаких других причин опаздывать у неё не было. Только в конце обряда Веня сквозь очередной укол боли понял, что без девушки обряд не начинали, а в доме Волковых всё было по расписанию. Из-за её опоздания пытка незначительно сократилась, и юноша с удивлением отметил, что эти ничтожные пять минут и правда спасли его от реального обморока.       — Где Серебрянская на этот раз? — Привычно спросил Алекс у уже сидевшего в комнате для выкачивания энергии друга, скучающе осмотрев пустое помещение. Астров, которых Веня видел здесь в первый раз куда-то увели и, похоже пытали в индивидуальном порядке — как и его.       — Пишет, что попала под дождь в Петербурге и придёт после того, как согреется, — скучающе ответил Илья, задумчиво разглядывая что-то в смартфоне. Веня немного нахмурился, невольно волнуясь, не случилось ли чего серьёзного, но быстро успокоившись. Яна умела манипулировать людьми, конечно, её будут ждать. О том, чтобы заменить дочку Серебрянского кем-то другим и речи пойти не могло.       — Каким образом она вообще там очутилась? — Взвыл Алекс, плюхаясь на пол рядом с другом и выжидающе глядя на прикрывшего глаза Веньку. Тот знал, что пока девушки нет, его не тронут, а спать хотелось ужасно. В голову всю ночь лезли неприятные мысли, а свет желтоглазой хищницы за окном не давал сосредоточиться на чём-то приятном. Занавески в комнате для пленников предусмотрены не были.       — Конференция. Рассказывала маленьким детям о том, как круто быть лунатой и всё такое, — немногословно кивнул Илья, снова погружаясь в виртуальный мир. Яна пришла через двадцать три минуты и сорок секунд с идеальной укладкой и ни разу не потёкшим макияжем. И да, можно было бы подумать, что она спокойно сходила в душ и переоделась, но в таком случае краситься повторно она бы не стала — Веня ясно выучил, что на обряды она старалась надевать что-то максимально простое и неяркое. Не то, чтобы он рассматривал её (напротив, терпеть боль и видеть перед собой того, кого любишь было бы в сто раз больнее, поэтому он всегда закрывал глаза перед началом пытки), но не запомнить серость образов, привыкнув к яркости и неотразимости девушки было невозможно (впрочем, она и в тренировочной одежде выглядела блистательно).       — Я сильно опоздала? — Безразлично (но с ехидством, замеченным только Веней) спросила девушка, поправив золотой браслет на правой руке и едва заметно приподняв губы в лёгкой улыбке, заметив незаметный кивок благодарности со стороны астра.       — Если продолжишь в том же темпе, нам придётся рассказать об этом Дмитрию Теодоровичу, — Алекс смотрел на девушку как никогда серьёзно, чтобы было понятно — свою угрозу он выполнит легко. Яна в ответ только нахмурилась, поджав губы, но ничего не сказала.       Терпеть боль на этот раз оказалось немного легче — тело сопротивлялось всё меньшее, готовое сдаться под психическим и физиологическим насилием, но разум диктовал свои правила. И он продолжал бороться за свою жизнь, за свою энергию. Серебряная нить пульсировала и жгла, скручиваясь в тугой узел и словно бы обвивая все внутренности пылающим пламенем, выжигая его организм изнутри. Было откровенно больно, но на этот раз пытка продлилась от силу минут десять — время поджимало.       На следующий обряд Яна опоздала всего лишь на пятнадцать минут, кивком поприветствовав всех и извинившись. Впервые отговорка звучала правдоподобно — девушка сказала, что приболела и была у врача. На лице и правда была медицинская маска, но Веня всё же смог углядеть небольшое синее пятно, едва заметно содрогнувшись от мысли о том, в какую историю она могла вляпаться, что пришлось даже надеть маску (тональный крем, очевидно, со своей задачей не справился), чтобы скрыть синяк. Если на Алексе и Илье подобные увечья появлялись с заметной регулярностью, и Веня даже немного радовался (читай: злорадствовал) этому (насколько мог радоваться в своём состоянии), увидев подобное на Яне, испугался. Причём за неё. Спросить что-либо не позволили выразительный взгляд Алекса, явно что-то знающего, и очередная волна боли, прокатившаяся по всему телу.       В какой-то момент обряды снова стали сокращаться из-за регулярных опозданий девушки, но спустя ещё четыре-пять (Веня, кажется, теперь был уже не в состоянии считать) пыток вдруг резко прекратились. И, чёрт, юноша был готов даже ненавистную Луну за эту небольшую передышку поблагодарить. По крайней мере, он думал, что небольшую. Прошла неделя. Звёзды на небе появлялись на радость нередко, и он мог восстановить хотя бы небольшую часть утраченной энергии. Это и правда начинало походить на подарок судьбы до какого-то определённо момента.       После того, как энергия восстановилась чуть больше, чем наполовину, Веня стал замечать за собой мысли о скуке. Хотелось почитать, размяться, да даже просто выйти из ненавистной комнаты. Казалось, он изучил уже каждую трещинку на стене и даже мог узнавать охранников по голосам. Несмотря на всё это, шанса сбежать не было. Сил у подростка (да даже если ему в следующем году двадцать исполнится, пока что он всё равно подросток), хоть и занимавшегося спортом на регулярной основе, не доставало, чтобы справиться с двумя здоровенным охранниками-лунатами.       Возможно, всё могло бы идти своим чередом и дальше — в полном неведении, среди четырёх стен со скудным питанием и мерно постукивающими по окну каплями дождя (только что упала шесть тысяч семьсот восемьдесят девятая), но в один момент за дверью послышался незнакомый голос. Причём женский. Веня внимательно прислушался. Он сидел на кровати рядом с окном, укрывшись тонким одеялом, накинутым на плечи. Было прохладно. Юноша часто критиковал тонкие стены на третьем этаже (тонкими они были только здесь, на первых двух их толщина была очень даже приемлемой, он давно это подметил), но сейчас был готов боготворить их за то, что слышал буквально каждый звук, доносящийся из коридора, включая быстрые, торопливые шаги, явно принадлежащие женщине, громко о чём-то размышляющей и кому-то ещё. Веня вслушался в слова внимательнее.       — То есть сначала ты пропускаешь обряды, из-за чего вы не можете добить этого мальчишку астра, а теперь ты заявляешь, что считаешь происходящее негуманным и хочешь защитить невиновных астров? — На этом момент неизвестная, как будто бы скривилась. — Заметь, они не горят желанием защитить тебя.       — Мама, нет, о Луна, не надо, пожалуйста! — Громко крикнула идущая рядом девушка, и Веня с ужасом узнал её голос, медленно выпрямив спину и нахмурившись. Что там происходит?       — А теперь я узнаю, что из всех астров ты защищала только того, который создаёт нам больше всего проблем, так ещё и чуть не сбежала с ним! Ты о чём вообще думала?! — Парень напрягся, осознав, что речь идёт о нём самом. Голоса медленно приближались. — Мы уже говорили об этом, но нет! Ты не слушаешь никого из старших, ты всё делаешь по своему! Луны ради, давай я оставлю вас вдвоём на ночь, и на этом всё закончится? Я готова даже спальню с огромной кроватью вам предоставить, в собственном доме, только прекрати!       — Прекратить что, мам? Что я могу сделать? — Внезапно шаги остановились, и юноша не без удивления понял, что Тамара Серебрянская перешла на громкий шёпот. Теперь можно было услышать лишь неразборчивые звуки, но не слова.       — Ты меня поняла? — Последний вопрос был произнесён уже громко, с некоторыми угрожающими нотками. — Если после ты опоздаешь на обряд хоть раз, повторю для особо одарённой — хоть раз — будешь иметь дело не со мной а с отцом. И, поверь, за подобный стыд он тебя по головке не погладит, можешь быть уверена!       Дверь резко распахнулась, и Веня вздрогнул, увидев как вырывающуюся девушка за локти впихнули в небольшое помещение двое огромных охранников. На него внимания никто не обращал, словно он был лишь тенью. Последним, что он успел заметить прежде чем зверь снова закрылась на замок, был строгий взгляд женщины средних лет с золотой цепочкой, обмотанной не только вокруг запястья, но и вокруг шеи. Яне ещё несколько секунд просто с безучастным видом сидела н полу, видимо, немного растерянная из-за произошедшего, и пялилась пустым взглядом в дверь, из-за которой доносились удаляющиеся шаги.       — Ты в порядке? — Осторожно спросил юноша, только сейчас заметив чёрное бархатное вечернее платье на девушке и очень сильно потёкшую тушь. Волосы растрепались и сейчас пушились-топорщились во все стороны света. Было странно видеть всегда холодную и расчётливую лунату такой — растрёпанной, с заплаканными глазами и явной растерянностью, паникой в глазах. Она вздрогнула, не поднимая на него взгляда и как будто бы задрожав. Веня слез с кровати и был уже готов подойти к ней, когда девушка выставила вперёд обе руки, бодро поднявшись на ноги.       — Не подходи. Не приближайся, ради святой Луны! — Он отошла к стене, нащупав ручку, ведущую в небольшую ванную, присоединённую к комнате, и заперлась в миниатюрной ванной изнутри.       Включилась вода, но Веня всё равно услышал несколько судорожных и приглушённых всхлипов, а дальше тихие слова, повторяющиеся как мантра: "дыши, дыши, дыши...". Хотелось обнять её, прижать к себе и успокоить. Сказать, что всё будет хорошо, всё скоро закончится, и они оба будут свободны. Он — от плена лунатов; она — от обязанности старшей дочери Серебрянских. И они обязательно смогут быть вместе, несмотря на всё, несмотря на все эти глупости, называемые "нормами общества" и стереотипы. Хотя и понимал, что всё это скорее всего неправда, и ему попросту суждено прожить всего лишь пару месяцев, а её до смерти замучает чувство вины, верить в наилучший исход хотелось как никогда раньше.       Яна вышла через полчаса с красными глазами и явно смущённая. Веня хотел что-то спросить, но девушка не дала ему сказать ни слова, молча подойдя ближе и просто обняв, уткнувшись лицом в чужую грудь и прикрыв глаза. Юноша осторожно приобнял её в ответ — на секунду ему показалось, что девушка похудела и осунулась даже сильнее, чем он сам, несмотря на то, что в плену у лунатов вообще-то страдал именно он. Спустя минуты три, она осторожно отстранилась, отошла ровно на два шага назад и наконец подняла на него взгляд светло-серых глаз.       — Теперь можешь начинать, — холодно кивнула Яна. Щёки снова побледнели, ни один мускул на лице не дрогнул, не выражая ни одной живой эмоции, но в глубине глаз он всё же разглядел что-то такое, чего раньше точно не было — сожаление.       — Извини, начинать что? — Осторожно спросил Веня, не к месту вспомнив слова Тамары о кровати и одной ночи, и внимательно проследил за реакцией девушки. Она удивлённо нахмурилась, сложив руки на груди в защитном жесте, словно такой позой пыталась отгородиться от последующих событий.       — Кричать на меня, — как само собой разумеющееся ответила Яна, склонив голову к плечу и опустив взгляд в пол. — Ругаться, не знаю, обвинять. Бить.       Веня в абсолютнейшем шоке приподнял одну бровь, но ничего не ответил, просто подойдя немного поближе. Он заметил, как девушка сразу сжалась, опустив плечи и голову ниже, словно приготовившись к удару. Парень осторожно приподнял её лицо за подбородок, внимательно вглядевшись в немного размазанный, но всё ещё сохранившийся на некоторых участках кожи макияж. На правой щеке вырисовывались чёткие контуры огромного синяка, уголок губ был разбит, на виске немного кровоточила незажившая ранка, как будто бы кто-то ударил её кулаком, забыв снять кольцо. Яна отвела взгляд, поджав губы.       — Кто тебя так..? — Даже не надеясь на ответ, спросил юноша, нежно проводя пальцами по здоровой щеке. В мыслях мгновенно возникли ужасные образы, и Веня мысленно содрогнулся, стараясь отогнать навязчивые мысли куда подальше.       — Мама придумала. Отправила меня к астрам на одну ночь. Они правы в своей борьбе, для них я всего лишь избалованная дочка главного врага, — девушка грустно хмыкнула, все ещё не смея поднять взгляда.       — Я не считаю, что ты избалована, — осторожно начал парень, но девушка приподняла одну бровь в вопросе, наконец посмотрев ему в глаза, и Веня послушно вздохнул. — Ну, может только немного. Не в этом суть, это просто жестоко. И твоя мать… знала, как они с тобой обойдутся?       Она снова отвела взгляд, якобы рассматривая небольшую комнату, в которой оказалась один на один с астром, который по сути должен был бы ненавидеть её, но почему-то смотрит с таким непередаваемым выражением, словно бы готов признаться в любви вот прямо сейчас и упасть перед лунатой на колени       — Мы можем просто молча полежать рядом? — Тихо спросила девушка, продолжая с энтузиазмом разглядывать решетки на окне. Веня молча кивнул в ответ, понимая, что никаких разъяснений не получит, только разозлит девушку. Хотя сейчас она и казалась особенно хрупкой, Морж прекрасно знал её характер, прекрасно знал те самые опасные огоньки, вспыхивающие в чужих глазах без предупреждения, от любой случайной фразы.       — Я слышал ваш разговор, — нахмурившись, начал юноша, прижав девушку к себе ближе, стараясь держать как можно более бережно, словно сокровище. Почему-то он догадывался, что синяки есть не только на лице, просто под закрытым бархатным платьем их явно не видно. — Твоя мать серьезно говорит, что ты можешь переспать с астром, чтобы потом его убить? Извини, не отвечай, если не хочешь, это не очень корректный вопрос.       — Нет, почему же? Всё в порядке. Она считает, что если я проведу ночь в… компании астра, — Яна прикусила губу, заметив, что чуть не сказала «в твоей компании». — То больше мне не захочется даже видеть их, и всё это просто подростковая прихоть. И это пройдет.       — Мгм, — Веня осторожно дотронулась на кисти руки девушки, медленно переплетая их пальцы и задумчиво прикрыл глаза. — А что ты об этом думаешь?       — Честно? Боюсь, что мне может понравиться, — абсолютно серьезно вздохнула она, сжав чужую руку немного крепче, смелее в ответ. — Но если ты хочешь попытаться уломать меня на секс, у тебя не получится.       — Ага, — совершенно беззаботно кивнул юноша, прижав девушку немного ближе и закрыв глаза. — Не волнуйся, я не трону тебя.       — Я знаю, — девушка выдохнула, отведя взгляд и слабо улыбнувшись. — Я знаю.

***

      Тамара тяжело вздохнула, выключив монитор. Что ж, когда-то давно она радовалась, что дочка полностью в неё — и глазами, и упрямостью, и буйностью непробиваемого характера. Да, Яна вся в неё. И, как хорошая мать, Тома конечно ничего не расскажет мужу и позволит девочке совершать свои собственные ошибки, хоть и ужасно похожие на её собственные в молодости. Женщина в последний раз включила и выключила компьютер, отключая камеру и систему безопасности. Оставалось осторожно намекнуть Дмитрию на то, что пора бы созывать совет, и, конечно, дать девочке немного времени. Она знала, что Яна поймёт. Тамара видела, что та пойдёт на всё ради него. И знала, что мальчишка готов ответить тем же, судя по тому, с какой осторожностью он гладил спящую девушку по волосам, по внимательному взгляду и боли, чётко отражающейся в голубых глазах с серебряным отливом каждый раз, как он видит чёткие контуры синяков. Тома смотрела на них также, она знала этот взгляд, как никто другой. И теперь была полностью уверена, что её девочка в хороших руках.