***
— Босс! — Мори-сан! Голоса в кабинете раздавались наперебой, нарушая спокойствие верхних этажей небоскреба. В панорамное окно светило полуденное солнце, яркое и ослепительное, заливая светом дорогущий ковер на полу. Дазай стоял в тени, рыжий — на солнце, и его волосы сияли, словно в них гуляло пламя. Глаза Мори, наблюдающего за подчиненными с удивительным спокойствием, опасно сверкали из темной части помещения. — Босс, эта собака бешеная меня убьет! — голосил Дазай звонким фальцетом, от которого едва не закладывало уши, скорее чтобы вывести Чую из себя. Знал ведь, что спорить и правда бессмысленно, врача-который-то-ли-лечит-то-ли-калечит не переубедишь. — Ха-а?! Разве ты не об этом мечтаешь, идиот?! — завёлся мафиози, которого на самом деле было очень легко разозлить. Особенно хорошо это удавалось его напарнику. Горячая ярость затопила его, заглушая даже мысли о неожиданном отпуске. Это однозначно был не худший из вариантов… Если бы не присутствие раздражающей скумбрии! — Не таким образом! — театрально восклицал тот, наслаждаясь видом Накахары в ярости и не скрывая этого. Не будь в кабинете Босса, Чуя набросился бы на него еще после «бешеной собаки», и они по традиции разнесли бы весь этаж к чертям. Это всегда было очень весело (но не весело было убирать последствия, выносить трупы случайно пострадавших и отрабатывать наказание за бюрократией). Но, к сожалению его напарника, который только драки и добивался, присутствие Мори-сана останавливало подростка, поэтому он просто выплюнул издевательское: — Ты думаешь я с таким придурком, как ты, горю желанием куда-то ехать? Черта с два! Собирай свои манатки и уматывай один! Дазай засиял, как иллюминация под Рождество, насмешливая улыбочка растянулась чуть не до ушей, и, едва не прыгая от радости, что слизняк сам предложил идеальное решение и избавил его от хлопот («умный песик»!), он мелодично отозвался: — Да с удовольствием! И, счастливый донельзя таким исходом событий, Осаму на каблуках развернулся к двери, но стоило ему занести ногу для решительного шага, как сзади послышался угрожающий голос Мори. — Вы, кажется, меня не поняли, — протянул он так ласково, что от этих слов мурашки побежали по коже. — Дазай-кун, Чуя-кун. Вы едете в отпуск вдвоем и это не обсуждается. Вам бы лучше пойти тихо мирно собирать вещи, а то ведь вылет совсем скоро. И улыбнулся настолько зловеще, что все вопросы сразу же отпали. Парни сгорбились, Чуя выдавил неохотное «Есть, Босс», и, ворча и толкаясь, они поспешили на выход.***
Самолет напрягающе гудел, голубоватые кресла можно было откинуть назад, но беспокойство и настороженность не позволяли такой роскоши. В салоне было прохладно, даже чересчур из-за многочисленных включенных кондиционеров над сиденьями. И воздух непривычно искусственный, фильтрованный, будто какой-то ненастоящий. Чуя не знал, как это объяснить, но ему хотелось поскорее выбраться на свободу и подышать нормальным воздухом. Он в самолетах, как и напарник, никогда не летал. Только однажды залез на крыло частного, чтобы потом пробить его бок и мило побеседовать с единственным пассажиром — одним из членов Портовой Мафии. Закончилось все тогда не очень весело. Для мафиози. Это определенно был интересный опыт — стоять на крыле, чувствуя, как тебя пытается сбить ветер, и глядеть с высоты на мир внизу. Но он кардинально различается от опыта простых людей — полетов внутри самолета. Чуя чувствовал себя неуютно и не в своей тарелке, заглядывая в окно через Дазая, чья каштановая шевелюра загораживала весь обзор. Они чуть не подрались за место у окна, но младший умудрился таки занять его раньше. А стюардесса, огласив, что они скоро взлетают и всем нужно сесть на свои места, помешала Чуе сбросить напарника с кресла. Пришлось довольствоваться тем, что есть. А были специфический на вид обед, стакан воды и все тот же чертов придурок Дазай в соседнем кресле. Попасть в самолет было настоящим квестом, хотя с ними и отправили Хироцу-сана. Сначала они спорили, кто будет ехать на переднем сиденье служебной машины Мафии. Аргументами были «Ты слишком мелкий, Чиби, тебе еще рано!» и «Ты специально крутанешь руль, только чтобы мы все сдохли!». Хироцу-сан счел подозрения рыжеволосого вполне оправданными и… Посадил их обоих на заднее сиденье, а сам сел впереди. Была объявлена ничья. Затем Дазай пытался проверить, можно ли отравиться пирожками из аэропорта, Чуя требовал, чтобы ему позволили пронести в салон два литра вина, и они вместе чуть не довели полицейских до нервого тика, когда у них попытались отобрать пистолеты на металлоискателе. Хироцу-сан все уладил, видимо доходчиво охране объяснив, что им будет, если они еще раз попытаются сказать что-то против членов Портовой Мафии. В конце концов ее враги могут быть в любом уголке света, и подросткам нужно будет оставаться осторожными даже в отпуске. Не то, чтобы Мори всерьез беспокоился за их сохранность, при бешеной везучести-невезучести-как-посмотреть Осаму, которая никак не дает ему умереть даже под шквалом пуль, и разрушительной силе Чуи, которому даже пистолет не нужен. Словом, они были совсем необычными подростками и волноваться нужно было скорее окружающим… Перед огромными самолетами они казались очень маленькими, турбины создавали бешеный поток ветра и гул, в котором ничего не разобрать. Пожалуй, впервые оказавшись в таком месте, парни могли бы испугаться… Если бы Чуя не знал, что может одним движением руки разломить летающую машину напополам. Делать он этого, конечно, не собирался. Ну разве что если Дазай совсем достанет… Страдая из-за того, что бутылку старинного вина пришлось отдать Хироцу-сану, чтобы не выбрасывать на посадке (на него странно косилась женщина у регистрации. Она что, не привыкла видеть дорогущее вино у шестнадцатилетних подростков, неужели?), Чуя уперся взглядом в шевелюру соседа, активно разглядывающего вид в окне с тех самых пор, как они взлетели. То есть… Целых пару минут. Накахаре казалось, будто прошла вечность. Вдруг напарник повернулся и зашептал с восторгом: — Ты представляешь, я читал, что если самолет разбивается, пассажиры умирают мгновенно! Вот она, смерть, которую я искал! Мы умре-е-ем! — глаза его сияли от счастья. Мафиози поморщился. — Ты умрешь, — поправил он сердито. — Я спасусь гравитацией и спасу всех остальных. И вообще… — парень задумался, что стал бы делать, если бы самолет реально упал. — Я бы самолет удержал в воздухе. Так что ты тоже не сдохнул бы! Дазай закатил глаза и что-то неразборчиво забубнил. Рыжеволосый предпочел не вслушиваться, вряд ли там будет что-то приятное о нем. Видеть напарника в повседневной одежде было непривычно. На Осаму была черная толстовка на пару размеров больше и тонкие брюки того же цвета. «Даже тут не изменяет дресс-коду…» — подумалось Накахаре. А еще очень тепло одет для поездки на море, как будто (хотя так и есть) хочет оголить как можно меньше частей тела. Неизменные бинты тоже были на нем. «Как он купаться собирается?» — озадачился старший. Сам он никогда до Мафии не имел возможности покупать одежду, которая ему нравилась. Единственная любимая зеленая куртка была весьма потрепанной, а после ножа и вовсе испортилась окончательно. Зато теперь он мог разгуляться на немаленькую зарплату мафиози. По такому случаю на его ногах сияли начищенные до блеска лакированные ботинки, а помимо шляпы, чокера и перчаток он нарядился в одну только легкую (но нереально дорогую только из-за известного бренда) белую рубашку с коротким рукавом, без плаща и жилетки, и короткие темные шорты, открывающие подтянутые ноги. На улице была такая жара, а на курорте она наверняка сильнее! — Обломщик… — ясно раздалось справа, и Чуя недовольно цыкнул. Они с Дазаем работали вместе уже полгода — ровно столько прошло с той истории с Арахабаки и Рандо, и все никак не могли найти общий язык. Рыжеволосый и не думал об отпуске, он полетел потому, что это был приказ Босса, но сейчас он думал, что это и вправду неплохая идея. Если б еще надоедливой мумии рядом не было… Мори-сан сказал, что он «заработался» и ему нужет отдых. Сам Накахара не чувствовал этого. Ну да, он почти круглые сутки пишет отчеты за себя и за напарника… Да, почти все остальное время он тренируется или пропадает на миссиях. А еще за последние пару месяцев он использовал Порчу чаще, чем обычно, а она, как известно очень изматывает. Босс наверняка взвесил все «за» и «против» и решил, что какое-то время они справятся без Двойного черного. Он бы и сам не прочь поехать на море и Элис с собой прекратить, но ему нельзя. Поэтому подростки были бы рады такой возможности передохнуть от рутины, если бы не общество друг друга…***
А вообще забавно получается. Именно в самолете Чуя клялся, что перебьет всех членов Мафии до единого. И вот, спустя не слишком-то и долгое время, он летит в нем, и уже сам один из мафиози… Быстро же меняется жизнь. Прошла примерно половина полета. Дазаю быстро надоел вид, и он, кажется, размышлял о том, как «случайно» уронить самолет. Чуя бросал на него предупреждающие взгляды, означающие «не вздумай». — Чу-у-у-уя-кун, мне скучно! Развлекай меня, — протянул он грустно. «Раздражает», — подумал Чуя, невесело размышляя о том, что еще неделю он будет вынести в обществе бинтованного придурка. Они и так находились рядом огромное количество времени, но обычно был хоть какой-то шанс сбежать от прилипалы, а теперь… Мори ясно дал понять, что он не должен вернуться один, а Дазай явно сделает все, чтобы ему насолить. Поэтому глаз с напарника спускать нельзя, как бы не хотелось его вообще не видеть. — Я твой сопровождающий, а не аниматор или клоун, чтобы развлекать! — зашипел напарник, встряхивая прической. — В нашем случае это одно и то же, Чиби, — заметил шатен ехидно, а потом, видно прочитав мысли собеседника, добавил с самым коварным выражением лица, на которое вообще был способен подросток с милыми и мягкими чертами лица. То есть с ОЧЕНЬ коварным. — Только попробуй помешать мне утопиться или еще что-то с собой сделать в отпуске. Поверь мне, у тебя не получится, просто время зря потратишь! Глаза Чуи потемнели, как море перед штормом. Так значит он был прав и вредный суицидник собирается испортить ему всю малину! Где-то в салоне истошно заорал ребенок. Никто из них не дрогнул, они и посильнее крики слышали. Тот же Накахара, когда орал на напарника, запросто превосходил умирающих врагов и пленников. Наверное, если бы кому-то вздумалось измерить его громкость, устройство для ее определения в децибелах просто взорвалось бы… Но потом голубые океаны (зачем ехать куда-то смотреть на море, если есть глаза Чуи?) сверкнули азартом. — Получится! Спорим? Подростки спорили часто, проигравший должен был исполнять желание. К несчастью Чуи, его противник побеждал с удивительным постоянством, а идеи у него были весьма разнообразные и оригинальные. Другой на его месте сказал бы заполнить отчет и дело с концом, но Дазай и без всяких споров это делал, и придумывал куда более изощренные задания. Поэтому однажды Накахара заявился на миссию в костюме цыпленка, из которого ничего не было видно (у шатена остались фото!), поэтому Боссу довелось услышать от рыжего доклад с перевернутыми наоборот словами, в ходе которого Чуя чуть не сломал язык и мозг заодно, именно поэтому он месяц ходил по Мафии с розовыми кудряшками, которые никак не выходило отмыть от супер стойкой краски. Наверное уже весь город знал его, как любителя экспериментов над внешностью, но в действительность он был просто большим любителем споров. — Спорим! — охотно согласился Дазай, заведомо уверенный в своей победе на основе неумолимой статистики, и они пожали друг другу руки. Так был заключен один из самых странных споров в истории…***
Как и предполагал Чуя, в аэропорту «Окинава» стояла жара и духота. Здание было настолько большим, что проветрить его как следует не выходило, и даже работающие на полную кондиционеры не спасали ситуацию. — Слушай, капуста, ты прямо здесь лужицей не растечешься? — полюбопытствовал рыжеволосый, обмахиваясь ладонью. Первые пару секунд после выхода из ледяного салона тепло было приятным, но этот эффект быстро спал, стоило ему согреться. Зато Дазай, похоже, в самолете совсем не замерз. Их полет проходил скучно, не считая парочки словесных перепалок. Шатен пялился в окно пустым взглядом, а потом достал эту свою красную книжку про самоубийства и погрузился в чтение. Какой он уже раз ее перечитывает? Проблема Чуи была в том, что абсолютно он не знал, что ему нравится. Воспоминаний до восьми лет у него не было, его существование в памяти началось именно тогда, а после у него не было времени это выяснять. Он был заинтересован в выживание больше, чем в книжках или других развлечениях. В Овцах он к тому же отвечал не только за себя, но и за целую ораву голодных детей. Ему приходилось думать о пропитание, безопасности и крове над головой для всей этой компании, несмотря на то, что он еще сам был ребенком. В Мафии тоже было не до этого — постоянные нападения, конфликты с другими более мелкими организациями, даже попытки покушения на него. Впрочем, после бытности Королем Овец во всем перечисленном не было ничего нового — он почти привык. И как-то во всей этой круговерти совершенно не было времени находить себе увлечения не связанные с убийствами и криминалом. Юному мафиози совершенно нечем было занять себя в самолете, и это его злило, поэтому он задался целью найти себе позже хобби. А пока — полистал нудные журналы из переднего кресла с рекламой туров и отелей и красивыми картинками, поизучал в деталях потолок. Ему принесли подарочек для детей, летящих в самолете (а Дазаю почему-то нет), видимо решив, что он младше, чем есть, что не обошлось без комментария скумбрии: «Ты просто слишком ме-е-елкий, Чуя-Чу!» и ответного оздоровительного подзатыльника, но пазл оттуда, состоящий из пары бумажек, для максимум двухлетних малышей, он почему-то собирать не захотел и мысль: «Вот оно! Хобби моей мечты!», не озарила его мозг к досаде Осаму. — Чуя так мило переживает за меня! — воскликнул закутанный в сто слоев бинтов парень, и подбросил в воздух печенье с шоколадной крошкой, пачку которого как раз активно уминал, пока рыжик пытался разобраться, где им получать багаж, со словами, — Хороший песик, возьми вкусняшку. У Чуи отменная реакция и иногда она работает против его воли, поэтому на автомате он рукой поймал сладость, а засмеявшийся напарник захлопал в ладоши. «Так держать, Чиби-кун, еще чуть-чуть и ты станешь образцовым псом!» — воскликнул он с гордостью, прежде, чем печенье полетело ему в лицо. Вылавливание чемодана (одного на двоих, потому что вещей у них было немного) из гущи чужого багажа тоже не прошло без происшествий. Дазай вскочил на движущуюся дорожку с сумками и даже успел заехать на ней в зону для рабочих до того, как охрана или Накахара успели бы его остановить. Потом он как ни в чем ни бывало выехал обратно, развеселенный обалдевшими лицами сотрудников аэропорта, когда вместо чемоданов к ним пафосно прикатился мальчик, соскочил к дорожки и со своим чемоданом затерялся в толпе так успешно, что не то, что разозленные такой наглостью охранники, — Чуя его еле нашел! Обнаружил он его у входа в аэропорт, благодаря вовремя пришедшему смс, где Осаму сразу передал ему чемодан, потому что «Чего это его тащу я?! Чуя-чу, все за тебя делать приходится!», и они вызвали такси до отеля. Место было новым и интересным, поэтому подростки с любопытством изучали открывшуюся им картину. Люди шли к автобусным стоянкам, где средства передвижения пестрили яркими красками и символикой отелей, местные с табличками в руках привлекали внимание клиентов гостинниц, стояли зазывалы-таксисты, и в целом царил шум и гам. Машина подъехала быстро и до своего жилья на ближайшую неделю парни добрались на удивление без приключений.***
Босс, тот самый Босс Мафии, у которого на руках огромные суммы, предпочел не тратиться на два номера, ну не беспредел ли?! Да, это было ожидаемо, да, номер был люксовым и, кажется, самым крутым в и без того крутом и дорогом отеле, но все же. Он хотел, чтобы они поубивали друг друга до того, как дойдут до пляжа, или да? Девушка на ресепшене была в шоке, что этот номер забронирован для двух подростков. Если это были дети какого-то миллиардера или президента, было странно, что к ним не приставили телохранителей. Она просто еще не знала, что этим юношам никакая защита не нужна. Отель был роскошный. С огромной зеленой территорией, усаженной благоухающими цветами и пальмами, с большим водопадом между мраморных лестниц, спускающимся прямо в здании со второго на нижний этаж. Люстра, висевшая на высоком потолке, была настолько гигантской и хрупкой на вид, с этими ее стеклянными, переливающимися радугой капельками, что Чуя задумался, что такую было бы очень удобно ронять на головы врагам. Номер располагался не в самом здание отеля, а на его территории, вблизи пляжа, в одном из белых двухэтажных домиков, и занимал целый этаж. В нем была своя кухня со всем необходимым для готовки, при том, что еду можно было заказать в номер или поесть в основном корпусе, несколько просторных комнат, джакузи в зале перед окном с видом на море в пол. Дазая иногда отправляли в дальние путешествия (он рассказывал о полетах в другие страны), поэтому все это не произвело на него особого впечатления, но Чуя был поражен. После трущоб Сурибачи, где нужно было бороться за каждый кусок хлеба, это… Это великолепие однозначно восхищало. Когда сопровождавшая их работница отеля ушла, они остались одни и принялись разбирать вещи. Точнее, Чуя принялся. Дазай первым делом выяснил, что все в порядке и кровати две, хоть они и стоят рядом, а потом улегся на одну и с самым беспечным видом уставился в панорамное окно (которые здесь были буквально во всех комнатах, кроме гардероба и ванной). Укоризненный взгляд голубых глаз был проигнорирован, книжка по самоубийствам раскрыта, и юный мафиози погрузился в чтение. Они работали вместе всего полгода, а Чуя уже не мог представить свою жизнь без напарника. И вовсе не потому, что питал к нему хоть какие-то теплые чувства, нет! Потому что тот вихрем ворвался в его марафон по выживанию, разворотил все привычки, перевернул все с ног на голову так, что злейший (может не самый сильный, но явно злейший, потому что злиться так, как злится Накахара не умел больше никто) враг Мафии, стал одним из ее псов, нарушил привычный уклад жизни и самым бесцеремонным образом влез в новый. Ни дня не обходилось без бинтованной мумии, и Чуя нехотя признавался себе, что привык. Привык к насмешливым речам, задорному блеску в глубоких карих глазах, и в целом несносному характеру скумбрии. Привык, что Дазай всегда маячит где-то поблизости, что может в любой момент выкинуть новый фокус, но также, что тот не опоздает, когда понадобится спасти рыжика от Порчи. Что тот оправдает оказанное ему доверие. — Пойдём купаться, а? — предложил Накахара, плюнув на недоразобранную половину чемодана и усаживаясь на край своей кровати. Море казалось одновременно таким близким и таким далеким, что Чуя до сих пор не мог поверить, что они правда до него добрались. Вид из окна захватывал дух, синей глади не было конца и края, она уходила в горизонт. Не терпелось поскорее оказаться на пляже, коснуться морской стихии, почувствовать, что это не сон… — Ты хочешь проиграть наш спор настолько быстро? — озорно поинтересовался напарник, отвлекаясь от книги. — Я согласен! — звонко и радостно заключил он, вскакивая с места.***
Неутомимые подростки шагали по горячему песку к голубым волнам, накатывающим на берег. Было тепло, но в одних оранжевых плавках, под цвет волос, Чуе было не слишком жарко. Улыбка не хотела сползать с его лица, когда он осознал, что это реально отпуск. Явление, которого еще никогда в его жизни не было. Правда даже тут на них могут напасть, если узнают, кто они, но сейчас об этом думать совершенно не хотелось. Из привычного гардероба на нем остался только чокер, который он не посчитал нужным снять, и даже привычную шляпу Рандо он заменил рыжей кепкой. Это решение далось ему тяжело, но иногда хочется отдохнуть от гнета прошлого и это был как раз тот случай. Конечно, ситуация не избежала притворного удивления и подколов Дазая. На самом деле тот все понимал. Здесь было немноголюдно, потому что отель был элитный и мало кто мог (или хотел) себе его позволить. В баре продавались разные прохладительные напитки, в том числе и алкогольные, от упоминания которых у Накахары загорелись глаза. Да, да, обычно его сверстникам не наливают. Но он же мафиози! И денег у него куча и пистолет есть. Как-нибудь договорится. Правда на пляж они потопали без оружия, Чуя даже нож оставил, потому что с ним вряд ли будет удобно плавать, но у него всегда при себе способность. А еще она же, поможет ему не утонуть, если вдруг что пойдет не по плану. Песок был идеально чистый, белый, без камней или осколков бутылок, вода еще чище. В Порту никто не плавает, но тут — всегда пожалуйста. Умел ли кто-то из них плавать? Нет. Останавливало ли это юношей? Тоже нет. При виде трепещущего необъятного моря, которое где-то там впадает в океан, при виде лазурной глубины, Чуя ускорил шаг, почти подбегая к границе между песком и водой, оглянулся на напарника. Тот стоял, засунув руки в карманы черных плавок чуть поодаль и улыбался. Как Накахара и предсказывал — бинтов тот не снял. Но остался без рубашки и… Там тоже были бинты. И на ногах были бинты! Буквально везде, кроме кистей, стоп и лица Дазай был замотан в повязки. «Бесполезный переводчик бинтов…» — так назвал его рыжий, когда увидел все это великолепие. Тот только улыбнулся и пожал плечами, словно сказанное его совершенно не задело. — Тебя доспехи на дно потянут! — крикнул мафиози насмешливо, имея в виду бинты по всему телу. — Не раньше, чем ты пойдешь ко дну, потому что не умеешь плавать даже по-собачьи. Ты неправильный пес, Чиби! — парировал напарник, но они все еще оба улыбались. Когда рыжий наклонился, зачерпывая сложенными вместе ладонями воду, Осаму воскликнул что-то вроде «Не пей, козленочком станешь!» — фразу из какой-то русской сказки, которые Босс заставлял их читать для практики иностранного языка. Дазай смотрел на напарника с легким удивлением ровно до того момента, пока тот резко не дернулся и вода не полетела ему в лицо. Она оказалась холодной и хоть ее было немного, юноша теперь стоял со свисающими сосульками передними прядями, недоуменный, словно побитая собака. Чуя не выдержал и захохотал, скумбрия бросился к нему с воплем «Ах ты! Плохой песик!» и непонятно какой целью, рыжик торопливо забежал в море, стремясь отойти как можно дальше и пуляться оттуда водяными бомбочками. Целью Дазая неожиданно было не утопиться, а достать напарника, чтобы тот больше не смог кидать в него водой. — Ну что, ты теперь в своей стихии, скумбрия? — весело воскликнул Накахара, будучи в воде уже по грудь. Осаму активно перся к нему напролом, несмотря на сопротивление воды, мешающее бежать быстрее. За своей бодрой игрой они не замечали, как за ними наблюдает бармен. Странные подростки продолжали резвиться в море, и периодически над пляжем летали восклицания в духе «Утоплюсь специально, чтобы ты проспорил, но не сейчас!» и «Спасу только, чтобы ты проиграл!», а еще что-то про загадочного «Босса», миссии и шляпу. Бармену, нервно протирающему стаканы, оставалось только надеяться, что про убийства эти ребятки начитались в каких-то романах, а про утопление шутят, потому что их престижному отелю тут труп не нужен. Но надеялся он зря.***
Жизнь без приключений — это скучно? Чуя готов поспорить! Но ему конкретно на эти самые приключения везет… Первый же инцидент произошел в тот же самый день, как они приехали на курорт. Когда парни, мокрые, но счастливые, вернулись в номер, то сразу же обнаружили, что дверь взломана. Она болталась на слабых петлях, даже не пытаясь закрыть проход. Судя по тому, что вещи не были переворочены, и ничего не было украдено (что странно, учитывая количество денег, которые легко можно было бы найти в третьем секретном отделение чемодана, после разгадывания всего лишь десятизначного кода) приходили за жильцами. Дазай фыркнул. Рыжий со вздохом огляделся, проверил все комнаты на засаду, а потом произнес раздосадованно: — Ни дня без происшествий. Как думаешь, они за прежними гостями приходили или за нами? Они остановились перед панорамным окном в спальне. Солнце близилось к горизонту, так и норовя скрыться от пристального внимания, небо постепенно окрашивали розовые и оранжевые лучи заката. На море все воспринималось иначе, ярче, новее, не так, как в городе. Но даже тут кто-то приходил к ним с приветом. Видно рассчитывал застать врасплох, но не застал вообще. Шанс, что их оставят в покое был предельно низкий. Юноши могли бы обратиться к охране отеля, но зачем, если справятся и сами? — Слишком много совпадений. Почему именно сегодня, когда заселились мы? Думаю, они хотят повеселиться с нами, Чиби. Рыжеволосый поморщился. Какой «повеселиться»? Сдохнуть они хотели, видимо! Суицидники гребанные, и откуда их только развелось столько? — Скумбрия, ты не давал случаем обьявление «Если хотите оказаться в могиле, как можно быстрее, обращайтесь к Двойному черному! Быстро и недорого»? — спросил он, усмехаясь, а напарник захихикал. В следующее мгновение панорамное окно перед ними было разбито ровно посередине и пошло трещинами, а пуля устремилась скумбрии в живот. Подростки даже не изменились в лице, ожидая чего-то подобного. Патрон был задержан красным сиянием, перевернулся в воздухе и с утроенной силой устремился туда, откуда прилетел. Вопля не последовало, и Чуя недовольно хмыкнул, подходя к продырявленному окну и высматривая чью-нибудь фигуру на соседней крыше. — Увернулся, сволочь. Или сдох сразу же. — Так они еще и за домом следи-и-или, Чуечка, представляешь? — притворно удивленно, растягивая гласные, воскликнул Дазай, — Это так мило с их стороны, потратить на это свое драгоценное время, — заметил он, невинно хлопая глазами, а потом закончил весело и непринужденно, пока в глазах его сиял дьявольский блеск, — которого осталось очень мало.***
На ужин они направились во всеоружии, с небольшими черными пистолетами. Ради того, чтобы их было не видно, Чуя одел сверху черных брюк такую же черную рубашку и заправил ее только спереди. Оружие, не поместившееся целиком в карманы, вроде было не заметно. На шведском столе были разложены всевозможные вкусности, от которых разбегались глаза. Подростки были голодные, они с самого утра ничего не ели, не считая подозрительного на вид, вкус, цвет и запах обеда в самолете. Его рискнул попробовать только Накахара, его напарник отказался, презрительно сморщив нос. Конечно, привык к хорошей дорогой еде! А вот Чуя даже спустя полгода помнил, чем ему приходилось питаться во времена «Овец», и то, что давали в летающей машине и то было лучше его прошлого стандартного рациона. А тут! Горячий, только что приготовленный рамен, картошка в любом виде, удон с разными соусами и наполнением, разнообразные необычные десерты, спелые фрукты (куча ананаса!) и даже гриль. Кухня была не только японская, но и итальянская (Чуя впервые попробовал пиццу), американская, греческая, русская. От гриля, где готовили шашлычки на шпажках, пахло неописуемо вкусно. Юноши разделились, чтобы набрать себе поесть, а потом встретиться за одним из столиков, накрытых белыми скатертями. Усевшись на свои места, они с наслаждением принялись уминать еду, пока Дазай беззаботно не сообщил: — Ах, Чиби, наши враги такие заботливые! — рыжий кинул на него вопросительный взгляд, и парень натянуто улыбнулся, — Они так переживали о том, что я сам не справлюсь с самоубийством, что решили мне помочь и подсыпали яда! Пару мгновений Чуя переводил изумленный взгляд с тарелки шатена, на него самого, чтобы потом полюбопытствовать: — И как ты об этом узнал? — О, все просто, глупенький Чуя-чу! Я специально оставил тарелку на одном из столов, пока отходил за рахат-лукумом. Там прежде не было во-о-от этих белых точечек, — и он указал тонким пальцем на какие-то крапинки в своем салате. На вид словно обычная соль. Стулья были деревянные, с опорой крест-накрест, но мягкой подушечкой на сиденьях. Над ними распустились нежно-розовые бутоны какого-то растения с клумбы с мелкими зелеными листиками, последние солнечные лучи мягко освещали округу, как бы прощаясь до следующего дня, вокруг сновали постояльцы с блюдами в руках и обслуживающий персонал, и они словно сидели в уголке райского сада. Вот только какова вероятность, что в Раю есть яд и те, кто им воспользуется? — И… Ты продолжаешь есть, зная, что там отрава?! — взбесился Накахара. Осаму пожал плечами. — Я пытаюсь узнать, сколько мне надо сьесть, чтобы умереть, но это либо медленный яд, либо они подсыпали мне слишком мало, — скорбно отозвался он, разглядывая свою тарелку с сожалением. — Могли бы постараться и получше… Продолжить умозаключения ему не позволила рука рыжеволосого напарника, с грохотом и такой силой, что вся посуда подпрыгнула, впечатавшая его лицом в стол, неподалеку от блюда с испорченной едой. — Ты, придурок! Я не позволю тебе выиграть наш спор! — закричал на весь дворик разозленный Чуя, в тайне правда беспокоившийся о непутевом напарнике.***
Ночь тоже была неспокойной. Посреди какого-то не особо запоминающегося сна Чуя вдруг распахнул глаза с четким осознанием, что что-то не так. Чего-то, точнее кого-то не хватает. Повернув голову набок и проморгавшись, он быстро понял, кого же именно. Соседняя кровать была пуста. Рыжие волосы разметались по подушке, теплое одеяло в жаре еще больше придавливало к кровати. Резким движением мафиози, окончательно проснувшись, скинул с себя этот грузик и поднялся. В комнате он был один, быстрый осмотр номера показал, что и в нем тоже. Накахара даже пижаму переодевать не стал, прямо так, натянув только ботинки, выскочил на улицу, хлопнув все еще бесполезной сломанной дверью. Где искать неудачливого суицидника он знал. «Если он пошел топиться…» — думал раздраженно Чуя, сжимая кулаки. Пожалуй, сейчас он не выглядел хоть сколько-то опасно. Низкий, сонный, растрепанный, в розовой пижаме с собачками (подарок Осаму, конечно же), потому что купить другую у него перед вылетом просто не было времени, но до ужаса злой, он шагал уверенно по направлению к пирсу. Дазай был там. Стоял, облокотившись локтями на деревянные перила, и глядел в небо, вскинув голову. Конечно он слышал яростное пыхтение и шаги, но даже не пошевелился. Чуя подошел, отвесил подзатыльник, встал рядом. И они оба принялись разглядывать звезды. Небесный темный купол сиял тысячью, миллионом маленьких блесток. Они складывались в причудливые узоры, и, хоть и не грели с такого расстояния, дарили какое-то умиротворение и спокойствие. Картина была великолепная, и Чуя даже не заметил, как затаил дыхание. Очнулся он только тогда, когда холодная рука зарылась в его короткие волосы и потрепала их, почти ласково, дружелюбно, а ее обладатель пропел звонко: «Нравится, Чиби? Правда красиво?» — Отцепись от меня, идиот, — проворчал рыжий, обхватывая своей ладонью чужое забинтованное запястье, и агрессивно сбрасывая руку. Они стояли на пирсе. Такие маленькие, по сравнению с целым бескрайним морем, раскинувшимся перед ними, и огромным небосводом, которому, казалось, тоже нет конца. — Злюка, — пробубнел шатен достаточно громко, чтобы напарник расслышал. — Да ты…! Неожиданно его толкнули прежде, чем он успел занести руку для удара, и не удержавшись на ногах, Накахара полетел с края пирса прямо в ледяную, остуженную ночной прохладой воду. Прямо в пижаме и новеньких лакированных ботинках. Вынырнул он не сразу, отплевываясь и пытаясь убрать с лица мешающие намокшие пряди. Дазай сидел на краю деревянной площадки, болтая ногами и улыбался так довольно, что его ухмылка на пару с темными глазами светились в полутьме. — Охладился? — спросил он, едва сдерживая смех. Вместо ответа одну из рук, которыми он держался за край, рывком дернули вниз, и через миг уже двое опаснейших мафиози и легендарный дуэт оказался в воде. Там они немного подрались, побрызгались водой друг в друга, попытались утащить напарника на дно, пока Дазай не проскулил: — Ты хочешь утопить меня до того, как я сделаю это сам? — И Чуя перестал в воспитательных целях держать голову напарника под водой. А то вдруг и правда захлебнется, а ему потом перед боссом отчитываться.***
На следующий день Осаму снова пропал куда-то сразу после завтрака. Его видел один из сотрудников отеля, и оказалось, что он пошел забираться на скалы. Это был довольно популярный маршрут, среди туристов. Здесь росли всякие красивые деревья, приятно шуршащие на ветру и создающие своей густой кроной тень. Все вокруг зеленело и душисто пахло. Извивающаяся, словно огромная змея, дорожка вела к верху большого утеса. Если бы Чуя пошел по ней, несколько раз огибающей гору, ему, наверное, пришлось бы потратить не меньше часа. Но он упростил себе задачу и просто взлетел. Вид сверху был восхитительный. Море плескалось, ударяя бурными волнами об отвесную сторону утеса, от которой любознательных приезжих защищал белый бетонный заборчик. Разумеется Дазай стоял не с правильной стороны. Разумеется он уже давно перелез эту крошечную преграду на пути к цели, и теперь стоял, цепляясь кистями за перила, откидываясь вперед, рискуя в любой момент не удержаться и сверзиться прямо на острые камни внизу. Стоял, наслаждаясь тем, как ветерок со стороны моря развевает его каштановые волосы, как брызги освежают его лицо и как близок он к смерти. Пожалуй, если бы его увидел в таком положение местный садовник — милый дядька, он бы прокричал что-то вроде: «Эй, малой, туда нельзя, а ну забирайся обратно!», но его тут не было. Были только Дазай и Чуя, плавно появившийся в воздухе с другой стороны, и теперь испепеляющий спину напарника. «Что ж такое сказать, чтобы он не сбросился», — лихорадочно размышлял Накахара. Поймать он его в полете уже не сможет, а попытается — полетят на камни вместе. Подобраться и незаметно схватить в охапку не выйдет — у шатена прекрасный слух. — И долго ты там собираешься висеть? — подтверждая факт о слухе, воскликнул Осаму насмешливо, даже не оборачиваясь. — Скоро во мне дыру прожжешь! Чуя скрипнул зубами. «Не исправим». Шутит даже в такой ситуации. Рыжему вот было не до разговоров, не до выяснения причин тяги к суициду, его целью сейчас было — спасти, уберечь, не лишиться единственного, кто может после Порчи сохранить жизнь уже ему. Долго размышлять, как отвлечь Дазая от нехороших идей, ему не пришлось. Из-за кустов послышался выстрел, в спину напарнику устремилась новая пуля. А тот, как будто и не прочь. Чуя снова подхватил ее, как делал сто раз прежде, вгляделся в кусты, различив там чей-то темный силуэт. Зашвырнул пулю в него, со всей злостью, на которую был способен в адекватном состояние. Если бы активировал сейчас Порчу, от утеса бы уже ничего не осталось. Послышался вскрик, шевеление, еще с десяток пуль устремились к нему и Дазаю, но все он так же успешно отразил. — Трусы, хорош прятаться в кустах! — заорал он наконец недовольно. — Покажитесь, твари. Патрон, который удалось поймать только у собственного лба недвусмысленно намекал, что недоброжелателям обращение не понравилось, но они все же соизволили выйти из-за деревьев. Шестеро. В темных костюмах и масках. Всего шестеро. Чуя чуть не засмеялся истерически. И вот такой компании они серьезно решили их с Дазаем одолеть? «Идиоты» — заключил он. Осаму, давно развернувшийся и теперь заинтересованно наблюдающий, откровенно развлекался цирком и перебрасыванием пуль, словно теннисных мячиков, между напарником и незванными гостями. Он стоял по ту сторону перил, словно за краем арены, но вот он уже легко перемахнул через них к облегчению Чуи и, подняв руки в примирительном жесте, легкой походкой направился к противникам. — Вообще-то, — заявил он с важным видом и надзидательно подняв указательный палец, когда остановился на одинаковом расстояние от рыжего и людей в масках. — Невежливо начинать разговор, стреляя в собеседниках. Вы рискуете не дождаться от них ответа! И рассмеялся, будто шутка была очень забавной. Нападавшие переглянулись. «Наверное решили, что он малолетний псих», — подумалось Чуе, и он заметил, что они в общем-то были недалеко от истины. — Что вам от нас надо? — злобно поинтересовался юный мафиози, принимая недовольную позу прямо в воздухе. Заговорил самый высокий, и видимо главный. Он стоял впереди, ярко-зеленые глаза сияли над маской, закрывавшей половину лица. — Мы пришли за вашими жизнями! — должно было, наверное, прозвучать пугающе, но Чуя только смерил его недовольным взглядом, так и говорящим «Даже в отпуске не дают отдохнуть» и явно не предвещавшем нарушителям спокойствия ничего хорошего. — Чем вам не угодили двое невинных детей, позвольте спросить? — прекратив хихикать так же внезапно, как начал, уточнил Осаму, и в глазах его блестело любопытство. Вперед выступил другой член веселой компании, судя по виду более молодой и пылкий. Все они были спортивного телосложения, явно выносливые и привыкшие к испытаниям судьбы. На этот раз они спровоцировали испытание сами — в виде двух беззащитных, на первый взгляд, подростков. — Вы эсперы! — выкрикнул молодой человек в темном с неподдельной ненавистью. — Такие монстры, как вы, убивают ни в чем неповинных людей лишь потому, что могут себе позволить! Они разнесли наш кадетский корпус, и мы решили восстать. Раз власть ничего не делает, чтобы прекратить это безумие, это сделаем мы! — главарь положил ему руку на плечо, но тот все не успокаивался. — Вас нужно уничтожить, вы представляете опасность для мирного народа! Мы уже занялись этим тут, в Окинаве, но скоро доберемся и до столицы! Дазай захлопал глазами, когда собеседник замолчал, переводя дыхание. На какое-то время воцарилась тишина, а потом ее прервал смешок, еще один, и еще… Осаму, не скрываясь, издевался над бурной речью врага. Тот замер, лицо его скривилось злостью. Вскинутая винтовка, выстрел, и закончилось все это его истекающим кровью телом, простреленным своей же пулей, которую Чуя лениво отразил. — Ты понимаешь… — сквозь неудержимый смех выдавил шатен, сгибаясь пополам. — Что это значит, Чуя? Ох, задания Мори-сана как всегда не без двойного дна. Эспер-подросток нахмурился, соображая, а потом хлопнул себя по лбу. Отпуск? Как же! Очередная миссия по истреблению вражеской группировки. А ведь он повелся! Недовольно цыкнув, он перевел взгляд на явно испуганных людей в масках. — Хоть вы еще дети, — слегка дрожащим голосом произнес главный, косо поглядывая на труп, но стрелять не решаясь. — Когда вырастете, вы можете присоединиться к какой-нибудь гадкой Мафии и представлять угрозу. Лучше избавиться от вас сразу. Тут уже и Чуя не выдержал и в голос захохотал. Вытирая с лица выступившие слезы, он только развел руками. — Ребят, но вы как бы… Опоздали немного.***
Второй день их «отпуска» прошел в суматохе. Дазай дозвонился до Босса, подтвердил догадку о том, что «ну вам же не сложно заодно уничтожить одну организацию, верно, мальчики?», и они кучу времени потратили на разборки с немаленькой такой командой «нелюбителей», мягко скажем, эсперов. Их было на самом деле очень много, и они напрямую угрожали Портовой Мафии, поэтому, хоть до Порчи и не дошло, потрепало подростков прилично. Организация была не самая сильная, и Босс правильно сделал, что послал разделаться с ними всего двух юных мафиози. В конце концов уставшие, но с чувством выполненного долга они завалились в номер, а так как их уже искала полиция (конечно, после такого-то разгрома в центре Окинавы!), пришлось хватать вещи и срочно уматывать. Никто из них не был серьезно ранен, поэтому теперь, когда они стояли у борта роскошного лайнера, направляющегося в Йокогаму, а морской ветер обдувал их (скорее пытался сдуть совсем), создавая долгожданную прохладу, они могли наконец немного расслабиться. Чувства по поводу поездочки у них были странные. Дазаю понравилось — такое путешествие немного развеяло его привычную скуку и нарушила порядок будней. Чуя вроде бы должен был быть огорчен, что отдохнуть нормально не получилось и все закончилось как всегда, но в действительности с его лица не сползала улыбка с тех самых пор, как он все это обдумал и оказался на борту теплохода. В конце концов те мгновения, когда они с Осаму беззаботно купались в море и смотрели на звезды стоили того. По настоящему стоили. Они не провели в Окинаве и двух суток, вместо запланированной недели (наверное, Мори не ожидал, что они так быстро справятся), но Накахара точно мог с уверенностью сказать, что это был лучший отпуск в его жизни. И все равно, что единственный. Стоило Чуе отвернуться и улечься на шезлонг со своим коктейлем, как раздался далекий «плюх». Рыжий так и подскочил на месте. Огляделся — на палубе больше никого не было. Видно Дазай не забыл про спор и решил воспользоваться последней возможностью его выиграть. А так же совершить восхитительное самоубийство, как он и хотел — в открытом океане. Дальнейшие события развивались стремительно. Крикнув «Человек за бортом!» и пробормотав себе под нос «Черт, скумбрия, ты дебил!», он подбежал к поручням, высматривая макушку шатена. Море было гладкое и ровное, словно туда никто и не падал. Понимая, что еще чуть-чуть и лайнер просто уплывет так далеко, что вовремя достать напарника из воды уже не удастся, Чуя решил рискнуть. Сжав зубы он охватил своей «Смутной печалью» целый корабль! Он никогда не пытался использовать способность на чем-то настолько большом и не был уверен, что справится. Ему нужно было задержать лайнер, прежде, чем он уплывет, он не успел бы объяснить ситуацию, чтобы его остановили вовремя. Обычно люди, оказавшиеся за бортом пытаются удержаться на плаву, а не утонуть! Но Дазай не удержался бы в любом случае — он ведь не умеет плавать. То ли правда хотел умереть, то ли рассчитывал, что верный пес спасет — Чуя не знал. Да и не до этого ему было. Сначала лайнер и правда начал тормозить, послышались удивленные крики. Потом красное свечение исчезло от перегрузки, заморгало, теплоход совершил пару рывков вперед, и юноша, незаметно для себя, вцепился в перила с такой силой, что пальцы побледнели. Сияние вернулось с новой силой и корабль замер на месте. Чую трясло мелкой дрожью от колоссального расхода ресурсов, и он поклялся себе больше такое не повторять. Особенно ради Дазая. Ради неблагодарного суицидника Дазая. Хотя знал, что если потребуется, он сделает это опять. К счастью, кто-то услышал его крик и рассказал другим, снарядили спасательную шлюпку, пока простые пассажиры шокированно наблюдали за самым удивительным и красивым применением дара в своей жизни. Парня, что использовал ее, тоже быстро заметили, предложили помощь, но он только отмахнулся — нельзя было терять концентрацию. Обычно способность давалась ему легко, но какой бы сильной она была, Накахара — шестнадцатилетний подросток, не особо готовый к подобной нагрузке. Хотя до Порчи ей было далеко. Только когда он увидел Дазая, насквозь мокрого и продрогшего, недовольного и ноющего, но живого, юноша наконец отпустил корабль из своих магических тисков и тот, как ни в чем ни бывало, поплыл вперед, а сам Чуя обессиленно грохнулся на колени. — Ты придурок, Дазай, — выдавил он устало. — А ты дурак, раз продолжаешь меня спасать. И улыбнулся. Нагловато, но искренне.***
В итоге в кои-то веки Осаму проиграл спор. Поэтому, предварительно пройдясь так по самому сердцу Портовой Мафии, в кабинет Мори-сана он вошел в слегка непривычном виде. А именно — с табличкой на шее с надписью «Чуя лучше. Я идиот.» и очень страдающим выражением лица. Чуя рядом лучился от радости. Пусть он не отличался изобретательностью напарника, его полностью устраивала собственная проделка. Отпуск определенно выдался отличным.