храбрый рыцарь

минхо пытается убить свою судьбу, а она скалится ему в лицо и кусает нежную шею.. минхо теряет всё-всех в своей жизни, всегда поочередно: луна, перезвон колоколов, кровь на руках, холод меча. так приходит боль и смерть. он знает их запах, узнает по лёгкой поступи - его смерть прячется в черных углах памяти и в терновой гуще лесов. вопрос свободы - нравственной и физической - в случае минхо, просто не ставится. считается невозможным. какая свобода, когда нет ни дома, ни чувства? только долг - каменное здание церкви и выцарапанный на внутренней стороне черепа кодекс ордена. и меч в руках. такая милая жестокость. такая смешная у него жизнь - как сшитая их заплаток старая мантия. человек без человечности - зверь, а минхо с такими борется ежедневно. дико сверкают его глаза, ранят злостью. он мечом рассекает человеческие страхи и гнилую плоть, страшную кровь льет на чёрную землю. весной на ней вырастет вереск, пышный в цвете и хмеле. весной минхо уже не будет здесь. будет ли его весна у минхо в сердце? крест на орденской униформе давит к земле, и минхо пропускает молитвы. минхо не верит в бога, потому что бог не милосерден. милосерден орден - они спасают людей. минхо спасает людей. минхо верит в орден. почему-то не в себя. почему-то глубоко внутри в нем чего-то не хватает: темными вечерами он пустыми глазами смотрит в даль огня. за общим столом тихие разговоры о великом небе и предназначениях, в кельях слышится шепот о быте и долге, а с минхо говорят редко. с минхо не любят говорить: он стелит просто и без прикрас, нелестно отзывается о великом. его слова всегда остры, и он не побоится их сказать. из всех в ордене он уважает только командира и младшего священника. первый - чанбин, привел его в орден. второй - чонин, был спасён минхо еще когда был подростком. чонин минхо в ордене оставил. для чонина минхо стал ближе, чем некогда старший брат. и все равно он минхо боялся: иногда ему казалось, что зверь, которого так хочет найти рыцарь, все это время сидит в его груди. и медленно пожирает его. зверь для человека - это кто? орден называет их демонами. те, кто приходит и убивает людей, сжирая их тела черной магией. минхо крепче сжимает четки в руках, когда слышит истории о волке. в памяти только луна, перезвон колоколов, кровь на руках, холод меча. в тот день, когда те, кто был минхо дорог, погибли. в тот день, когда минхо впервые взялся за меч. он помнил о волке. о том, кто для минхо судьба и вечный двигатель злости. о том, кого минхо найдет, и обязательно вырвет ему сердце. его ужасное гнилое сердце. оставит шрамы в память о своих и уничтожит жизнь его, пытаясь вернуться к своей прежней. где не было места ни страхам, ни мечам. ни орденам, ни демонам. минхо так думал: он найдет зверя, и зверь пожалеет о том, что появился на свет. потому что так думали все демоны и звери, что попадались минхо в руки. кроме одного. кроме его зверя. волк водил его за нос и по своим пятам, путал иллюзиями и травил страхами. он заставлял вспоминать об ужасе и думать о холодном лезвии меча. он не оставил в сердце минхо и закуточка для любви, и милосердие стёрлось, стало не важно. в сны минхо въелась луна, перезвон колоколов, кровь на руках, холод меча. пожалуй, минхо совсем с того дня нормально не спал. о милосердии не идёт речи, когда в душе у человека - месть. она сжирает его с потрохами. минхо находит милосердие по весне - выкинутым на дорогу. он, милосердие, играл на лютне баллады о любви. его волосы трепал ветер, и одежда потерлась от долгих странствий. бард рассмешил его, сияя светлыми глазами, улыбкой с ямочками, без тени страха за спиной. его поступь была легка и грациозна, и широкие плечи смотрелись дивно в обычной рубахе. так получилось, что они шли в один город. только минхо - верхом, а чан - пешком, с лютней и песней. поэтому решили объединиться. не потому что минхо искал праздника, а потому что чан говорил слишком убедительно. и просто. без эпитетов о боге и вечной преданности. его зубы сверкали на солнце и загорелые руки были способны помогать со сбруей и мечом. а иногда даже - драться. доверив чану кинжал, минхо не ошибся в выборе. чан был ловок и неожиданно умен, и демонов разил в самые точные места, без сожалений, с холодом в глазах. такое бывает только с опытом, как у всех, кто вступает в орден. минхо не стал спрашивать чана о его страхах. чан был ему за это благодарен. вечерами он молчал, отлично поняв натуру своего внезапного соседа, и никогда не обижался на его острый язык. все равно почему-то старался быть рядом. наблюдать за острым профилем рыцаря и всегда-всегда приходить на помощь в самый нужный момент. шутить простые шутки на простом языке. вести знакомые, и теплые диалоги. быть рядом с ним и сторожить его чуткий сон. так минхо впервые сказал спасибо. и впервые засмеялся от чановой шутки. это было летом. чанбин услышал его смех, и тут же молва разнеслась по всему ордену. лёд ли минхо был растоплен дружелюбным бардом. сослуживцы в городе тут же назвали минхо милосердным. заставили выпить пива. он отмахнулся, пряча улыбку в капюшоне мантии, слушая громкий голос его певца. чан звучал весной и свободой. он и был таким - от кончиков волоса и до пят. он был нежным, и быстро понимал, в чем суть вопроса. он понимал минхо, и понимал его хорошо. как будто всегда знал, какой он. как будто побывал у минхо в душе, узнал о нем все, все что его когда-либо пугало, и собрался сберечь - для чего? одному богу известно. минхо продолжал жить - но теперь веселее, платя за двоих. теперь с песней и новой мантией, не собранной по кускам. такой стала его жизнь - в дороге и в смелой улыбке, такой, в волосах которой солнце путалось лучами, как минхо пятерней. как просто стало жить, узнав поближе человека, неожиданно слишком дорого, чтобы его не беречь. минхо даже немного поверил в бога, поддавшись песням чана и звонким, совсем не сдержанным речам чонина. посетил пару молитв. заговорил с парой орденцев, в общем, начал жить. чан улыбался, смотря на него, и никогда не исповедовался. и в церковь старался не заходить, говорил, что таких как чан там не любят. вольных творцов, в смысле. а минхо словно ожил, отошёл от крепкого сна. его лицо перестало быть острым, в его глазах не было мук. тени под веками сгладились, и шрамы перестали быть так заметны на загорелом теле. его руки, жёсткие руки, привыкшие к мечу, впервые прикоснулись к нежным струнам лютни. и его сердце заново вспыхнуло живым огнем. трепетно разгоралось прямо у чана в руках. чан не знал точно, когда это случилось, он просто запомнил тот вечер, когда минхо впервые доверил ему держать свой меч и спать с ним в одной комнате. он смотрел на чана так, как смотрел на чанбина - со слепым доверием. как люди все-таки были преданы друг другу - достаточно было петь песни, чтобы тебе верили всю оставшуюся жизнь. в этом было свое очарование - в этом было очарование ли минхо. минхо, человек-зверь, был в сущности своим очарованием. особенным, и это знали все. самым сильным, самым храбрым, самым потерявшимся в этой жестокой жизни. чан убережёт. чан сжал сердце минхо в своих руках и обещал беречь - на долю этого воина и так выпало слишком много боли. слишком много страха. чан убережёт. он умеет. чан умеет защищать лучше, чем любой из зверей или демонов. и чан смотрел на минхо волком. и все было как в тот миг, когда минхо разбился в дребезги: вечер, луна, перезвон колоколов, кровь на руках, холод меча. сейчас минхо в безопасности, чуть поодаль от костра - моет руки в ночном ручье и не узнает его запах, а чан здесь, у огня, ласковый и надёжный бард. смотрит на минхо самым преданным волком.