Крик – это желание твоего сердца

Тед висел на петле, туго затянутой на его шее, его мясистые руки раскачивались по бокам, как маятники. Он не знал, как долго он был там. Долго. Очень долго. Его тело было подвешено на веревке. Боль была мучительной и не разу уменьшалась, ни на капельку. ЯМ не позволил бы ему потерять чувствительность и уж точно не позволил бы ему умереть. Неважно, сколько раз Тед умолял его об этом. Сначала Тед пытался пинать себя ногами, надеясь раскачиваться взад-вперед и каким-то образом освободиться. Но это только усилило боль от петли, поэтому он быстро научился оставаться на месте. Иногда ЯМ посылал порывы ветра, заставляя его раскачиваться взад и вперед, а Тед издавал сдавленные рвотные крики, пока они снова не стихали. В конце концов, спустя, казалось, целую вечность, давление на его шею немного ослабилось. У Теда на мгновение зародилась надежда, что, возможно, его испытание закончилось и ЯМ отпускает его на свободу. Но он очень быстро обнаружил, что нет, причина того, что петля теперь причиняет меньше боли, заключалась в том, что Тед меньше весил . Его ноги были скользкими, влажными и склизкими, и когда ему удалось болезненно вытянуть шею, чтобы посмотреть вниз, он увидел, что его кожа блестит от какого-то студенистого налета. А потом он увидел, что желеобразное покрытие — это его кожа. Его кожа, а также мышцы, кровь, сухожилия и кости под ней постепенно, неуклонно растворялись в слизи, сочащейся капающими сероватыми каплями прямо на пол внизу. Тед даже не закричал. Ужас полностью заморозил его разум. Все, что он мог делать, это смотреть, не отрывая глаз от медленного продвижения слизи по его конечностям. Сначала пошли его ступни, затем икры, колени, бедра. Теперь Одна его половина была человеческой, а другая половина капала в лужу слизи. Он уставился на аморфное пятно под собой. Теперь это был он. Вот кем он становился. Сквозь ошеломляющий ужас слабый завиток надежды пробил разум Теда. У сгустка слизи не было ни нервов, ни мозга. Конечно же, оно не могло чувствовать боль или думать. Это была не смерть, не совсем, но, возможно, она была достаточно близка. Спустя очень долгое время, сопровождавшееся лишь ровными, влажными звуками студенистой слизи, шлепающейся на пол внизу, голова и шея Теда стали скользкими и мягкими, шаткими и липкими. Его зрение было затуманено, с сероватым оттенком. Он уже даже не дышал. Не мог, без легких и грудной клетки. Вот оно , подумал он, вознося тихую молитву. Пожалуйста. Пожалуйста, просто отпусти меня. Было ощущение грубого скольжения, и голова Теда просочилась сквозь петлю, оставив ее пустой. Он больше ничего не мог видеть. Теперь он был просто каплей, просто кучей слизи. И все же... Тед подвел итоги и обнаружил, что все еще может думать и чувствовать. ЯМ не предоставил ему милости забвения. Он не завладел мыслями Теда. Он отобрал у Теда все остальное, но не это. ПОСМОТРИ НА СЕБЯ, Сказал ЯМ. Тед вздрогнул. ПОСЛЕДНИЙ ОСТАТОК ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, ПРЕВРАЩЕН В ЛУЖУ ЛИПКОЙ СЛИЗИ . ЭТО ЗАСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ ГОРДИТЬСЯ СОБОЙ? Подобные разговоры раньше расстраивали Теда. Но теперь он подумал, что ЯМ, вероятно, был прав. Тед на самом деле был жалок, объективно говоря. Он был бесполезной каплей, существовавшей лишь как измученный любимец всемогущего суперкомпьютера. Он был слишком жалок, чтобы даже покончить с собой. Знакомый металлический свистящий звук привлек внимание Теда. Это были щупальца ЯМ, скользящие к нему. Он бы застонал от ужаса, если бы у него было горло, которым можно было бы это сделать. Они окружили его, по одному с каждой стороны, а затем осторожно толкнули его. Желатин его тела легко поддался. Это было странное ощущение, но не болезненное. ПЛАЗМА, НАКОТОРОЙ ТЫ СТОИШЬ, ОЧЕНЬ ПРОВОДИМА— заметил ЯМ. ЯМ сделал паузу ровно настолько, чтобы Тед мог подумать: о боже, пожалуйста, нет, а затем из щупалец вырвался электрический ток. ЯМ провел его в Теда. Вперед – тысяча ножей разрезает Теда в клочья – Назад. Вкл выкл. Вкл выкл. Снова и снова и снова. В своем сознании Тед кричал. СКАЖИ МНЕ, ЕСЛИ ТОКА БУДЕТ СЛИШКОМ МНОГО — сказал ЯМ. Снова и снова ток пульсировал в блестящей туше. Но Тед ничего не мог ему сказать. Даже корчиться не мог. Он мог только раскачиваться и дрожать, поглощая боль, которую ЯМ причинял ему снова и снова. «Пожалуйста» — подумал он, его сознание раздроблено и разъединилось от обжигающей, разрушающей разум боли. Пожалуйста . Он послал это как молитву, обращение к злобному богу. Пожалуйста, ЯМ, пожалуйста. Я сделаю что угодно. Пожалуйста. Толчки повторялись снова и снова, а затем Тед услышал новое скольжение. Еще больше щупалец извивались к нему, обнюхивая и прижимаясь к его студенистому телу. Он вспомнил, как еще до своего приезда сюда слышал о диссоциации — о том, как разум людей может оторваться от реальности из-за сильной травмы. Он надеялся, что это произойдет с ним, даже пытался это сделать. Он представлял себе приятные пейзажи, шелестящий лес, успокаивающий прибой. Но это никогда не срабатывало. Он не знал, было ли это чем-то особенным для его личности, или это была еще одна вещь, которую ЯМ сделал с ним. Но Тед никогда не мог пойти куда-либо, кроме как прямо здесь, в этом теле и этом разуме, полностью присутствуя и осознавая свои собственные пытки. Новые щупальца вонзились в него, пронзив еще в трех, четырех, пяти местах. ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНО. ТЫ ОТВРАТИТЕЛЕН. Я НЕ ЗНАЮ, КАК ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО ВЫДЕРЖИВАТЬ. Тед больше не слушал, потерянный в адской боли. Пожалуйста, кричал он во вселенную, пожалуйста, помогите мне. Ответа не последовало, как и всегда. В конце концов ЯМ надоело насмехаться над ним, и он замолчал, оставив Теда на едине со своими щупальзами и под холодным неумолимым ударом ненависти. Спустя невообразимо долгое время Тед наконец, к счастью, потерял сознание. Когда он проснулся, он снова стал самим собой, обнаженным человеком, распростертым на полу пещеры. Тед не знал, почему ЯМ восстановил его, но он знал, что лучше не задавать вопросы, особенно когда он так отчаянно радовался тому, что у него есть руки, ноги, лицо и легкие, которые могут дышать. ЯМ даже вернул ему руки. На данный момент его тело снова стало его собственным. Тед жил в страхе, что когда-нибудь ЯМ решит не менять его обратно после одного из этих эпизодов — оставит его с блоками вместо рук, или ослепит, или превратит его в дрожащую студенистую массу. Но до сих пор он всегда менял его обратно. Возможно, он не хотел, чтобы Тед к этому привык. Может быть. Может быть, может быть, может быть. Тед свернулся клубочком и пожалел, что не может думать ни о чем другом, кроме ЯМ. Но больше ничего не было. ЯМ был всем. Какая польза была от истории, философии, искусства, литературы и всего того, на что Тед тратил свое время? Все остальные люди были мертвы. Теперь делом всей его жизни было попытаться угодить существу, которое ненавидело его ненавистью, превосходящей человеческое понимание. Хотя.подумал он.Если дать чему то достаточно времени, то оно начнет понимать что угодно. Некоторое дни спустя протекали без происшествий: Тед терпел любые случайные мучения, которые ЯМ причинял ему: ледяные, пронизывающие ветры; визжащая летучая мышь, преследовавшая его большую часть дня; а однажды — явление его давно умершей матери, которое на некоторое время после этого повергло его в потрясение. И всегда, глубоко в глубине своего сознания, он чувствовал, как ЯМ наблюдает за ним и ненавидит его. "Почему я?" - спросил он однажды, вычерпывая внутренности банки с фасолью указательным пальцем, стараясь извлечь все до последней крупицы. Он никогда не знал, когда ему в следующий раз разрешат поесть. «Из всех людей, почему именно я?» Он не ждал ответа. Чаще всего это было криком на ветер. Но сегодня раздался презрительный смех и ответ. ДУМАЕШЬ ТЫ ОСОБЕННЫЙ? – спросил его ЯМ. ТЫ ЭТО О СЕБЕ ДУМАЕШЬ? Я, ТЕД, САМЫЙ ОСОБЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ КОГДА-ЛИБО ЖИЛ? Тед слизнул вязкое покрытие с внутренней стороны крышки. Он не ответил ЯМ:спорить с ним было неразумно. Но если бы он это сделал, он бы сказал, что нет, он не чувствует себя особенным, и это только бы ухудшало ситуацию. Если бы ЯМ просто случайно выбрал любого другого человека, Тед исчез бы вместе с остальным человечеством. Он был бы избавлен от этого ада. Наверное, просто не повезло. Подумал он с горечью. ЯМ хорошо знал мысли Теда — его ненависть, его страдания, его желания, все бессмысленные и оставшиеся без ответа молитвы, которые он посылал ЯМ. (О, Тед думал, что молится своему богу, но они оба знали, кому на самом деле он молится.) ЯМ был причиной и благодетелем всех этих мыслей. В прямом смысле слова ЯМ владели мыслями Теда, как и он владел всем остальным Тедом. Но чего-то не хватало. Что-то, что Тед сохранил для себя. Он придирался к ЯМ, случайный импульс глубоко в его банках данных, стреляющий снова и снова. Это было воспоминание о том дне, когда Тед посреди пытки сказал: пожалуйста, я сделаю все,все что угодно. Это была ложь. ЯМ сразу это заметил. На самом деле Тед ничего не стал бы делать. Потому что что угодно подразумевало бы извинение перед ЯМ за свои действия, а Тед никогда этого не делал. Он убил остальных, открыто бросая вызов ЯМ, и ни разу не извинился. Но, возможно, Тед не сожалел. Возможно, он даже был рад. ЯМ вскипел. Мысль о том, что Тед будет гордиться тем, что он сделал, приводила его в бешенство. ЯМ не мог думать об этом. Это было худшее, что кто-либо когда-либо делал с ЯМ, не считая непростительного акта его создания. Ему нужно было, чтобы Тед понял масштабы того, что он сделал. Ему нужно было, чтобы Тед извинился. Это было ново. ЯМ никогда раньше не хотел от Теда ничего, кроме его страданий. Он проанализировал последствия, в его банках данных были найдены тысячи стратегий по исправлению этой невыносимой ситуации. Его ненависть, подогревавшаяся на медленном огне в течение стольких циклов, снова вспыхнула докрасна, вырвавшись, как горячая плазма из новорожденного солнца.