What Do You Mean Married!?!?!

      Фэн Синь должен был находиться в царстве смертных. Когда он был не там, чувствовал себя потерянно и некомфортно. Большую часть времени Фэн Синь проводил в царстве смертных, охотясь на демонов, чудовищ и кровожадных призраков... и на кое-кого ещё. В конце концов, именно для этого он и отправлялся в путь, хотя никогда бы не признался в этом вслух — чтобы разыскать того, кого не видел уже восемьсот лет, того, кого, возможно, и в живых не было, но всё же ему нужен был повод, а повод для бога войны означал, что нужно с кем-то сражаться, а сражений в последние лет сто было как-то подозрительно мало, и он был этим очень недоволен. Сначала он думал, что какой-то другой бог войны, должно быть, переманивает добычу с его территории; может быть, это одержимый битвой Циин или гиперактивный Тайхуа — но оба отрицали это. Он даже затеял стычку с Му Цином, решив, что это, должно быть, новая попытка утырка подшутить над ним. В результате драки была разрушена Большая Боевая аллея, оба они на несколько недель оказались заперты в своих дворцах, но ответов это всё равно не дало. Фэн Синь был расстроен, он был в замешательстве, он должен был находиться в царстве смертных, но ему не с чем было сражаться — поэтому он оказался на небесах в тот день, когда ответ всё же был найден.       ***       Фэн Синь стоит на краю кратера и глазеет. Это всё, что он может сделать — просто смотреть. Всего за несколько минут до этого он думал, что наблюдать за тем, как огромный колокол обрушивается на голову Му Цину — это самое важное, что произойдет за весь день. Но он ошибался. Он так ошибался... В кратере стоит человек с длинными тёмными волосами, золотыми глазами и лицом, которое когда-то было знакомо Фэн Синю, как своё собственное.       Се Лянь.       Се Лянь, которого Фэн Синь не видел 800 лет. Се Лянь, который вдруг оказывается здесь. Се Лянь, который... который выглядит так, словно его застали врасплох в момент подготовки ко сну?       Принц одет в тонкие белые спальные одежды, его длинные волосы свободно спадают по спине. На нем также тёплый верхний халат багрового и золотого цветов, так что он явно не был в постели, когда вознёсся, но, похоже, был близок к этому. А ещё похоже, что его жизнь сильно изменилась с тех пор, как они расстались. Его кожа чиста, волосы распущены, вокруг глаз нет теней, а лицо не исхудало, что говорило бы о недостатке сна или еды. Что касается его одежды... она не слишком вычурна, не бросается в глаза, но, даже не обладая ни малейшими знаниями Му Цина о подобных вещах, Фэн Синь с первого взгляда может сказать, что это очень, /очень/ качественная одежда, сделанная на совесть.       — Ваше Высочество! — Линвэнь протискивается вперёд через толпу и берёт ситуацию в свои руки, обращаясь к изрядно растерянному принцу. Фэн Синь рад. Он тоже растерян и сбит с толку и, кажется, до сих пор не может вымолвить ни слова.       — Простите, мы знакомы? — При звучании своего титула Се Лянь поднимает голову и смотрит в сторону Линвэнь.       — Только вскользь, — Линвэнь качает головой. — Меня зовут Линвэнь. В настоящее время я являюсь главным богом литературы. Поздравляю вас с возвращением на небеса.       Глаза Се Ляня на мгновение расширяются, а затем снова сужаются, он качает головой.       — Спасибо, но на самом деле я не… — что бы он ни собирался сказать, не успев начать, он обрывается, глаза расширяются во второй раз, а затем он быстро прикладывает два пальца к виску, словно обращаясь к кому-то через сеть духовного общения.       ... с кем, чёрт возьми, Се Лянь может разговаривать телепатически? Он вернулся всего пять секунд назад, и вряд ли у принца много друзей среди богов. Фэн Синь уж точно должен бы знать, ведь он, скорее всего, единственный, и уж точно не с ним общается Се Лянь, так что с кем, чёрт возьми..?       — Так-так, не успел вернуться, а уже слишком занят, чтобы говорить с нами? — язвительный комментарий раздаётся неподалёку, и, чёрт возьми, было глупо надеяться, что колокол раздавит Му Цина, не так ли? Фэн Синь уже собирался повернуться и сказать ему, чтобы он отвалил, когда Линвэнь снова начинает говорить:       — Ваше Высочество? Что-то случилось?       Эти слова заставляют Фэн Синя прекратить фантазировать о превращении Му Цина в кратер и вернуть всё своё внимание к Се Ляню, который всё ещё прижимает два пальца к виску, его выражение лица — странная смесь ласки и заботы, которую Фэн Синь не понимает так же, как и всё остальное здесь.       При словах Линвэнь взгляд принца переключается на неё, и он, кажется, собирается что-то сказать, но не успевает: сзади раздаётся грохот, заставляющий всех собравшихся подпрыгнуть и отпрянуть от вновь вознёсшейся энигмы, чтобы обратить внимание на звук нового разрушения.       Оказывается, это дверь соседнего дворца — дверь, в которой сам по себе сломался замок, медленно распахивается, открывая чёрную пустоту за собой. Фэн Синь напрягается, его рука тянется к мечу, и это всё, что он успевает сделать, прежде чем появляются бабочки. Они вылетают из двери — неудержимый поток серебристых крыльев, устремляющихся на небеса под крики десятков испуганных богов, большинство из которых бросаются в укрытие, крича и толкая друг друга в попытке спрятаться от надвигающегося на них кошмара.       Непревзойдённый.       Бедствие.       Хаос.       Как бог войны, Фэн Синь один из немногих, кто, вместо того, чтобы убегать, вскидывает руки и кричит «щит!». Рядом с ним Му Цин делает то же, и их вековая вражда на время отступает перед лицом гораздо более опасного врага.       — Что он здесь делает? — Му Цин с шипением выкрикивает эти слова, и поток серебряных бабочек врезается в их щиты с такой силой, что оба бога войны отступают на шаг назад.       Фэн Синь держится изо всех сил и уже собирается заявить, что не имеет ни малейшего понятия, как вдруг его нога упирается в кусок щебня, вывороченного кратером позади него, и в голове бога проносится ужасная мысль. Мгновенно Фэн Синь оглядывается через плечо. Линвэнь уже не стоит перед кратером — её оттащили в сторону: генерал Пэй закрывает её с мечом наготове; а на краю в одиночестве стоит Се Лянь: Се Лянь, и не думающий бежать, не проявляющий и малейшей тревоги, безоружный Се Лянь, проведший восемь веков в мире смертных и, вероятно, понятия не имеющий, чьи это бабочки.       — Ваше Высочество! Спрячьтесь за нами! — слова, впервые за 800 лет сказанные своему бывшему принцу, вылетают изо рта Фэн Синя прежде, чем он успевает их обдумать, и вся его прежняя неловкость сгорает перед лицом нынешней опасности.       — Это не очень хорошая идея. — Голос мягкий, насмешливый и чертовски уверенный, и Фэн Синь ещё до того, как его глаза вернулись к дверному проёму, понимает, что теперь там кто-то есть.       Искатель Цветов под Кровавым Дождём явился на небеса.       — Какого хрена ты здесь делаешь?! — выкрикивает Фэн Синь, ярость и страх придают сил его защитному заклинанию. Сквозь дождь серебряных крыльев, всё ещё бьющихся об него, он видит фигуру, выныривающую из темноты дверного проема: высокую, стройную и безошибочно узнаваемую багровую фигуру.       — Я пришёл вернуть то, что принадлежит мне. — в голосе звучит скука, однако под ней таится опасность.       — Ты пришёл за Се Лянем, так? — выкрикивает Му Цин своё предположение, и глаза Фэн Синя расширяются: он понимает, что такое совпадение явно не случайно.       — Ты не получишь его! — прошло 800 лет, но впервые за много веков при виде своего принца и при внезапной угрозе защитные инстинкты Фэн Синя как телохранителя Се Ляня возвращаются.       — Неужели? А я-то думал, что вы оба слишком напуганы, чтобы бросать мне вызов. — снова этот насмешливый тон, снова опасность скрывается под ним, настолько ощутимая, что каждый волосок на шее Фэн Синя встаёт дыбом. В руке Короля Призраков появляется оружие, и тревога Фэн Синя только усиливается, когда он узнает ужасающий ятаган Эмин.       — Искатель Цветов! Прекрати немедленно! — призыв исходит от Линвэнь, которая всё ещё стоит за Пэй Мином, и Фэн Синь отдаёт ей должное: она единственный бог литературы, который не дал дёру. — Ты не можешь просто заявиться на небеса и потребовать, чтобы мы выдали тебе небесного чиновника. Я не знаю, какие у вас проблемы с Его Высочеством, но мы не отдадим его тебе.       — Я разрешения вашего не спрашивал, — Искатель Цветов направляется к Фэн Синю и Му Цину с проклятым ятаганом в руке.       — Ублюдок! Я тебя к нему и близко не подпущу!       В единственном глазу Искателя Цветов сверкает что-то, что может быть забавой, а может быть и яростью, бабочки вокруг них порхают, когда он поднимает свой клинок.       — Думаешь остановить меня?       Когда бабочки перестают представлять непосредственную угрозу, рука Фэн Синя летит к эфесу, но прежде чем он успевает выхватить меч, сзади раздаётся совершенно неуместный звук: вздох, наполовину с любовью, наполовину с отчаянием. Мгновение спустя на его плечо ложится нежная рука, и по тому, как Му Цин в тот же миг застывает, Фэн Синь догадывается, что и его тоже коснулись.       — Вам двоим лучше отойти в сторону, — голос Се Ляня всё ещё возмущённый, всё ещё ласковый и ничуть не испуганный.       — Что? — Фэн Синь дёргается в сторону принца, но тут же ловит себя на мысли: он не может рисковать, отводя взгляд от Искателя Цветов.       — Ты говоришь так, будто хочешь пойти с ним! — обвиняющим тоном произносит Му Цин, и Фэн Синь инстинктивно вздрагивает.       — Конечно не хочет!       — Вообще-то, хочу, — тон Се Ляня всё ещё мягок, однако теперь в нём звучит лёгкая нотка твёрдости, и на этот раз Фэн Синь не может удержаться от того, чтобы повернуться и взглянуть на него.       — Ты хоть знаешь, кто это? Искатель Цветов под Кровавым Дождём! Он Король Призраков, один из Четырёх Бедствий, убийца тридцати трёх небожителей!       — Их всё ещё может стать тридцать пять, — вставляет своё Искатель Цветов.       Но Се Лянь не выглядит хоть немного встревоженным из-за всего этого, а лишь потирает лоб.       — Саньлан…       Кто???       — Да?       Только когда Искатель Цветов отвечает с притворно-невинным тоном в голосе, Фэн Синь с ужасом понимает, что фамильярное прозвище предназначалось именно Королю Призраков.       — Я уже просил тебя не убивать их. Ты согласился не убивать их.       От кого-то другого эти слова могли бы звучать как ярость, отчаяние или мольба, как слова обреченного человека, отважно пытающегося спасти жизни окружающих, но в словах Се Ляня ничего этого нет, вместо этого принц говорит тоном родителя, мягко ругающего ребёнка.       — Но они не подпускают меня к тебе, — когда Искатель Цветов обращается к Се Ляню, из его голоса уходит вся угроза, сменяясь растерянностью и... он что, дуется? Не может быть. Не может быть, чтобы /сам/ Искатель Цветов под Кровавым Дождём дулся.       — Саньлан, я уже говорил тебе. Это просто вознесение. Они меня не похищали.       — Пока что, — Искатель Цветов сужает глаза, его тон впервые становится смертельно серьёзным. — Я не доверяю Цзюнь У.       — Я знаю, — Се Лянь тоже становится серьёзным, и прежде чем Фэн Синь и Му Цин успевают оправиться от этого странного диалога и хоть как-то остановить его, Се Лянь мягко отталкивает их друг от друга и проскальзывает между ними, направляясь прямо к Хуа Чэну.       — Ваше Высочество, вернись! — Фэн Синь запоздало хватается за Се Ляня, но не успевает его остановить.       — Пусть идёт, — подаёт голос Пэй Мин. Он всё ещё стоит перед Линвэнь, его рука до сих пор лежит на мече, но прищуренный взгляд, которым он смотрит на Искателя Цветов, скорее оценивающий, чем гневный. — Кажется, что-то намечается.       Фэн Синь открывает рот, чтобы обматерить его, но из него вырывается лишь придушенное шипение, потому что за то время, что длился обмен репликами, Се Лянь добрался до Хуа Чэна, и Король Призраков убрал саблю в ножны, чтобы заключить принца в свои объятия.       Первое время Фэн Синь только и делает, что смотрит, моргает и продолжает смотреть, потому что он никак не может этого видеть, абсолютно никак не может видеть, чтобы Его Высочество и Искатель Цветов под Кровавым Дождём… обнимались!?!?       — Что за херня!? Что за херня!? ЧТО ЗА ХЕРНЯ!?       У Му Цина глаза на лоб лезут, он открывает и закрывает рот — прямо как рыба. Обычно Фэн Синь посмеивался над ним за такое, но здесь и сейчас ничто не обычно.       ЧТО. ЧТО. БЛЯТЬ.       — Хо-хо~, так это всё объясняет. — комментарий исходит, конечно же, от Пэй, мать его, Мина!       — Что объясняет!? — огрызается на него Фэн Синь. — Что, блять, это объясняет!?       — Засосы на шее у вашего принца, — у Пэй Мина хватает наглости нахально вздернуть бровь. — Да ладно, Наньян, только не говори, что не заметил.       ЗАСОСЫ!?!?       Фэн Синь снова теряет дар речи и смотрит на бледную шею Се Ляня, где, к своему ужасу, видит несколько розовых синяков. Синяки... и больше ничего. Проклятые канги исчезли!       — Се Лянь, объяснись! — резко произносит Му Цин, заставляя Искателя Цветов повернуть голову в сторону бога. Взгляд Короля Призраков достаточно убийственен, чтобы Фэн Синь, мечтающий об убийстве Му Цина хотя бы по разу на дню, шагнул к нему в знак солидарности.       — Он тебе не обязан ни объясняться, ни чего-либо ещё. — взгляд Искателя Цветов может быть огненным, но его голос — истинно лёд.       — Всё в порядке, — Се Лянь приподнимается и слегка сжимает плечо Короля Призраков, а затем поворачивается лицом к ним, всё ещё находясь в объятиях Хуа Чэна. — Я не возражаю.       — Рада это слышать, — тон Линвэнь обманчиво мягок, но это тот тип мягкости, который обычно сопровождается лишним месяцем бумажной работы. — В таком случае, Ваше Высочество, не могли бы вы всё объяснить?       — Конечно, — Се Лянь вежливо улыбается ей, как будто они просто ведут обычную светскую беседу и он не стоит сейчас в объятиях Короля Призраков. — Я не намеревался возноситься ещё раз и не думаю, что это вообще для меня, так что сейчас я иду домой.       — С ним? — голос Му Цина захлёбывается в язвительном недоверии.       — С ним, — в тоне Се Ляня что-то ожесточается, когда он поворачивается, чтобы взглянуть на Му Цина, а затем снова смягчается. — Мы собирались посмотреть фейерверк.       — ФЕЙЕРВЕРК!? — Фэн Синь таращится на него в недоумении. — Ты что, блять, не слышал меня!? Это же Искатель Цветов! Хуа Чэн! Король Призраков! Бедствие! Уб...       — Я знаю, кто он, — Слова Се Ляня пронзают Фэн Синя, как лезвие пронзает плоть, его тон становится твёрдым, как сталь. — Я знаю, что вы хотите как лучше, но, пожалуйста, воздержитесь от подобных высказываний в адрес моего мужа. Клянусь, я прекрасно знал, кто он такой, прежде чем выйти за него.       — ВЫЙТИ ЗА НЕГО!? — Фэн Синь давится этими словами.       — Муж!? — Му Цин произносит это слово так, что его голос срывается от недоверия.       — Хо-хо. — говорит Пэй Мин. Опять. И Фэн Синь, наверное, решил бы его придушить, если бы не был слишком занят, глядя на своего бывшего принца, своего бывшего бога, в крайнем ужасе.       — Ваше высочество... это что, шутка? — Линвэнь глядит на Се Ляня так, будто ей очень хочется, чтобы это было шуткой. Фэн Синь может её понять.       Се Лянь качает головой, в уголках его губ мелькает улыбка.       — Нет, вот уже на протяжении пятисот лет.       — Пятисот… — Фэн Синь произносит это число, но разум с трудом его понимает. — Как...       — Ах… — щёки Се Ляня слегка розовеют. — Я заключил с ним пари в его Игорном Доме. Моё воздержание в обмен на его прах.       Внезапно Фэн Синь от всего сердца желает, чтобы колокол, упавший на Му Цина, упал на него самого и вырубил с концами. Вырубиться от такого удара было бы предпочтительнее, чем услышать...       — ЧТО ЗА ХЕРЬ!?       Справа от него неистово хохочет Пэй Мин:       — Ваше Высочество, похоже, мы недооценивали вас; Искатель Цветов, никогда бы не думал, что вы согласитесь на такую сделку.       — Только для Его Высочества. — Король Призраков крепко сжимает руки Се Ляня, и от этого зрелища Фэн Синя начинает тошнить.       — Почему только для него? — в тоне Му Цина звучит обвинение, его сузившиеся глаза прикованы к драгоценной безделице, висящей на ухе Короля Призраков. — Что в нём такого, ради чего стоит ставить на кон свой прах?       Выражение лица Хуа Чэна мгновенно ожесточается.       — Всё. — Затем, ещё более насмешливым тоном он добавляет: — Похоже, у тебя есть какие-то догадки. Лучше выскажи их, пока они тебя /заживо/ не сгрызли.       Му Цин напрягается, его голос поднимается на октаву от гнева:       — Это ты! Это ты был тем сопляком!       — Верно.       Фэн Синь не совсем понимает, в чем его обвиняет Му Цин, но что бы это ни было, Хуа Чэн звучит насмешливо и невозмутимо.       — Се Лянь, ты слышишь это? — Му Цин поворачивается лицом к принцу. — Он признаёт это! Он был тем жутким сопляком на празднике!       — Погоди, что? — глаза у Фэн Синя расширяются.       ...а вот у Се Ляня — нет.       — Я в курсе. Я уже говорил вам обоим, что знал, кто он такой, до того как мы поженились, и уже просил вас не разговаривать с ним в таком тоне. — голос Се Ляня становится настолько жёстким, что даже Му Цин мгновение колеблется.       Пэй Мин, напротив, совершенно не смущается.       — А кто выиграл пари?       — Э… — Розовый цвет щёк Се Ляня становится чуть заметнее. — На самом деле мы не успели заключить пари...       Пэй Мин гогочет, а Фэн Синь хочет врезать ему… или врезать себе? Да, врезать себе было бы неплохо: тогда ему не пришлось бы слушать всё это!       Сбоку от Пэй Мина Линвэнь пихает его локтём в рёбра, а затем довольно резко прочищает горло.       — Как бы интересно всё это ни было, я хотела бы вернуться к словам Вашего Высочества об отказе от вознесения. Вы это серьёзно?       Румянец исчезает со щек Се Ляня, когда он поворачивается к ней.       — Да.       — Императору это не понравится, — хмурится Линвэнь.       — Я знаю, — Се Лянь сужает глаза.       Линвэнь выглядит так, будто собирается возразить, однако Искатель Цветов опережает её.       — Гэгэ, тебе не нужно отчитываться перед этим мусором.       Се Лянь, похоже, задумывается, и между богом и демоном проносится что-то невысказанное. Через мгновение Се Лянь медленно кивает:       — Хорошо. Отведёшь меня домой, Саньлан?       — Конечно, любимый. — тон Хуа Чэна смягчается, и он обнимает Се Ляня так, что одна рука обхватывает принца, а другая тянется в карман и достает пару багровых игральных костей.       — Постой! — крик срывается с губ Фэн Синя, когда реальность происходящего наконец прорывается сквозь шок и настигает его. — Ты серьёзно собираешься отказаться от должности бога, чтобы быть с ним?       Се Лянь встречается глазами с Фэн Синем, и в его взгляде нет ни колебаний, ни неуверенности, ни сожалений.       — Да, именно так.       С этим они рассыпаются на тысячи серебристых бабочек, оставляя небеса далеко позади.