Рей и Кей (Кай)

— Каникулы, — выдыхает Рей вместе с сигаретным дымом, сидя на крыше, и переглядывается с сидящим рядом Кеем. Они соседи, живут в соседних домах. У них одинаковые круги под глазами и чёлка, скрывающая половину лица. Они вообще очень похожи, как братья, как близнецы. Опять они встречают рассвет после бессонной ночи. Трудные подростки, что с них взять. Рей усмехается. В мире людей он немного впал в детство. Приятно побыть безответственным ребёнком после ужасов Неверленда. — И что в них хорошего? — фыркает Кей, выпуская дым прямо ему в лицо. — В дракона играешь? — Рей отгоняет дым рукой и замахивается на парня, но тот ловко уворачивается. Такой жест от мужчины постарше сильно бы триггернул Кея, но с Реем всё иначе. Он свой, родной, и ему можно дать сдачи. — Наши сёстры никакой жизни не дадут, — как ни в чём не бывало продолжает Кей. Под сёстрами он имеет в виду Судзу и Эмму, которые, впрочем, давно уже больше, чем сёстры, но все стесняются это признать. Рей улыбается, вспоминая рыжую антеннку у неё на макушке и забавно-рассерженный вид. Она снова будет ругать его за сигареты. Повезло, что она не знает, как ещё он использует зажигалку. Рей тщательно прячет шрамы от ожогов, которые сам же себе оставляет. Он немного пироман. Это даже оригинально. Кей вот просто себя режет. Хотя почему же просто? На его теле уже целая картина. Живое произведение искусства. Искусство Рей любит. Эх, подкопить бы денег и поехать посмотреть на Монолизу, исполнить давнюю мечту… Да, Кей показывает ему порезы. Они с Реем соревнуются в количестве шрамов. Пока люди развлекались в U, детишки в другой части мира сражались с настоящими монстрами, рискую потерять единственную жизнь. Для Кея это звучало как сказка, но он поверил. За недолгую жизнь он понял, что виртуальные вещи могут оказаться реальнее настоящих. Например, их с Судзу виртуальные чувства оказались реальнее его взаимоотношений с отцом. Хотя, возможно, чувства к ней как раз реальны, а взаимоотношения с отцом — виртуальны? Ведь отец лишь притворялся перед другими, будто заботится о них с Томо. Забавно, но с Реем Кей более открыт, чем с новой семьёй, потому что Рей над ним не трясётся и не жалеет его. И пусть внешне их взаимоотношения выглядят как постоянный обмен колкостями, им комфортно друг с другом. Перед Реем не нужно притворяться добрым и счастливым, можно быть самим собой — острозубым драконом. — Если мелкие меня совсем достанут, припрусь спать к тебе, — легко находит выход Рей. — Ага, так я тебя и впущу! — Впустишь, никуда не денешься! Да уж, Рею с полным домом детей не позавидуешь. — Всегда ненавидел каникулы, — внезапно для самого себя говорит Кей. — Из-за отца. Быть с ним целый день — та ещё пытка. — Но ведь теперь ты свободен, — справедливо замечает Рей. — От него — да, но наша с Томо новая семья… Порой я чувствую себя чужим. Они все такие счастливые, а я не могу постоянно улыбаться. Самое ужасное, что Судзу расстраивается из-за меня. Скорее бы прошли эти каникулы! Кей. Кай. А ведь он и в самом деле похож на непутёвого братца Герды, а Судзу — на саму Герду. Тоже пытается растопить ледяное сердце. И Эмма похожа. Рей усмехается: да уж, собрались здесь Герды и Каи. — Да ладно тебе, школа то ещё удовольствие! У меня вот никогда выходных и каникул не было. — Что, правда? — Ага. Каждый день тесты и один и тот же график. И мать постоянно рядом крутилась, — Рей сплющивает сигарету до боли в пальцах. — Ненавижу её. Знаешь, иногда мне кажется, что я её простил, я ведь должен её простить, а потом как накатит. Кей молча кивает, хотя у него несколько иная ситуация: он не собирается прощать отца и мысленно желает ему смерти каждый день. Жаль, за домашнее насилие не предусмотрена смертная казнь. Внезапно Рей поднимает футболку и прижимает сигарету к своему оголённому животу. Так он себя наказывает. Кей ловит флешбэк с издевательств отца и накидывается на Рея с криком: — Прекрати! — Ты чего? — от удивления Рей роняет сигарету, и она катится по крыше вниз, но никому нет до неё дела. Свою Кей тоже, кажется, обронил. Они никогда не останавливают друг друга, это негласное соглашение. Перед глазами Кея воспоминание: он режет себя в ванной и видит два своих отражения: себя в зеркале и Рея, который советует, какие ещё узоры нарисовать лезвием. Однажды Кей предлагает ему «порисовать» самому. Возможно, ему не хватает избиений отца, как ни парадоксально это прозвучит, но Рей отказывается. Может, и хорошо, что он не переходит эту грань. Неизвестно, как это скажется на их взаимоотношениях. Эти странные ночи проходят как в тумане. Иногда Кей начинает думать, что Рей лишь его галлюцинация, но дружеский тычок быстро доказывает его реальность. Всё-таки они очень близки в своей тьме. Курят одну на двоих сигарету, сидя в горячей ванне (естественно, когда дома никого нет), пробуют алкоголь, бегают по лесам и заброшкам и творят другие непотребства, убегая от внутренней боли. — Ты в порядке? — повторяет Рей, сжимая его плечо. Он неуверенно кивает. Затёртое «извини» застывает на языке. Отец постоянно заставлял его извиняться, и теперь он не хочет лишний раз произносить это слово. Не видит в нём веса и смысла. — Не знаю, что на меня нашло. Становлюсь таким же сентиментальным, как Томо. — Или Судзу, — лукаво усмехается Рей. — Да иди ты! — Кстати, у нас заканчиваются сигареты. Не бережёшь ты дефицитный товар! — Ок, купим новые на мои деньги, — Кей сердито поводит плечом, осознавая, что именно своих, заработанных личным трудом, у него пока нет. — Кажется, я придумал, чем займусь летом! Надо устроиться на подработку, а то надоело уже сидеть на шее отца Судзу. Знаю, опека ему доплачивает за нас, но всё равно неприятно. — Понимаю, у меня схожие чувства. Значит, решили, как проведём эти каникулы! А куда устроиться хочешь? В кафе или магазин? Или, может, что-то в U? — Не, там точно не хочу. Слишком большое внимание к моей персоне. И Томо с Судзу постоянно присматривают за мной. А так я бы хотел туда, где надо меньше контактировать с людьми. На склад какой-нибудь. — А уж если на этом складе есть дефицитный товар… — многозначительно говорит Рей. — Э, нет! Я и так чуть не стал преступником. — Да ладно, шучу я! В общем, я в деле, бро, — Рей легонько бьёт его кулаком в плечо. Кей бьёт в ответ. Это их личный дружеский жест. «Как я всё-таки рад, что ты у меня есть!» — слова признательности вновь застывают на неуклюжем драконьем языке. Впрочем, Рей и без них всё поймёт. Во всяком случае, Кей на это надеется, ведь никогда не знаешь наверняка, что в голове у другого человека. — Что ж, планы на лето обсудили, а теперь можно и поспать, — зевает и потягивается Рей. — Извини, приятель, сегодня сплю у тебя. До дома лень переть, да и пилить там будут. — Ну уж нет! — привычно возмущается Кей, но тот уже лезет в окно его комнаты. Привычная борьба за место у стенки и одеяло. Сквозь сон Кей чувствует, как победитель заботливо его укрывает. — А как же ты? — сонно спрашивает он. — У меня свой плед есть. — А, точно. Оба быстро вырубаются, а зашедшая через несколько через часов Судзу, гонимая тревогой за нового члена семьи, не сразу понимает, кто из них кто.