Неправильные цели, неправильные средства

Лето расплакался, когда Дункан сообщил им новость о том, что их сын жив. Он крепко прижался к Джессике, зарывшись лицом в плечо, прикрытое черным одеянием Бене Гессерит, которое она носила с тех пор, как исчезли Пол и Фейд. Он почувствовал, как ее тело расслабилось; впервые за долгое время она расправила напряженные плечи. Они стояли так некоторое время, обнимая друг друга, пока Дункан не подошел и не опустил руку на плечо Лето. — Спасибо, Дункан, — наконец сказал Лето, отстраняясь от жены и оставляя на ее одежде два темных пятна от слез. — Я не знаю, как мы сможем отблагодарить тебя. — Не надо меня благодарить, — покачал головой Дункан. — Спасибо Стилгару, он нашел их полуживыми в пещере в двух днях пути отсюда. Спасибо ребятам — мало кто смог бы проделать такой долгий путь. — Ты уверен, что Стилгар защитит их? — с тревогой спросила Джессика, вновь ощутив тревогу после минутного облегчения. — Я бы поставил на кон свою жизнь. Он хороший человек и прекрасный друг. Мне кажется, он как-то необычно уважает их за то, что они смогли забраться так далеко в пустыню. Фейду даже дали фрименское имя — Захра, — ответил Дункан. — Фрименское имя, — повторил Лето, пытаясь вспомнить обычаи именования фрименов, о которых он читал перед прибытием на Арракис. — Получение имени означало либо брак с сиетчем, либо победу в амталском поединке. — Думаю, вы догадываетесь, что произошло. Один из людей в компании Стилгара вызвал Пола на поединок, и вместо него сражался Фейд. Стилгар сказал, что это было неизбежно. Герцог опустил голову на руки и вздохнул. Чувство вины и печали переполняло его при мысли о том, что Фейду снова пришлось сражаться и убивать. — Если бы только они сейчас были в безопасности, — произнес он, потирая виски. — Добился ли Суфир какого-нибудь прогресса с этим слугой? — спросил Дункан. — Пока нет, — приглушенно ответила леди Джессика, скрывая свое волнение. — Что бы ни сделал с ним де Врис, это трудно исправить. Завтра утром я проведу с ним еще один сеанс. Суфир подозревает, что де Врис мог использовать комбинацию приемов Тлейлаксу и Бене Гессерит. — В ее голосе прозвучала нотка яда, от которой у Дункана по позвоночнику пробежал легкий холодок. — Мы заставим его говорить, — сказал герцог. — А пока мы должны сделать все возможное, чтобы убедить Императора склонить барона и Питера де Вриса к выяснению истины. Дункан, мне нужно, чтобы ты еще несколько дней притворялся, что ищешь Фейда. Люди не должны сомневаться, что он мертв. — Да, милорд. — Как только мы снимем обвинения, мальчики смогут вернуться домой. *** Фейд и Пол вышли из комнаты Дункана и обнаружили, что Чани все еще ждет их. Она сидела у двери и плела изящную ленту из золотой нити с небольшим украшением из кости. Увидев их, она встала и, слегка извинившись, спрятала свое плетение в карман кафтана. — Я собиралась уйти, но не была уверена, что вы сможете самостоятельно найти дорогу в свои комнаты. — Наверное, он сможет. Это один из его приемов Бене Гессерит; в общем, жутковато. Ты можешь спросить его, где он потерял пуговицу неделю назад, и он скажет тебе, где это. А вот я бы точно заблудился, — со смехом признал Фейд, кивнув в сторону Пола. — Я никогда не был силен в ориентировке. — Тебе повезло, что у тебя есть Пол; на Арракисе легко заблудиться, — ответила Чани. — Как насчет экскурсии? В конце концов, теперь это твой дом. Калефф и Орлоп очень расстроятся, если узнают, что я оставила тебя бродить по коридорам одного. — Сказав это, она направилась по коридору направо, ее длинные волнистые волосы колыхались при каждом мягком шаге в сандалиях по каменному полу. — Они милые, — заметил Фейд, следуя за ней. — Они хорошие мальчики, такие же упрямые, как их мать, но добрые, — ответила Чани, остановившись на мгновение, чтобы указать на покои Стилгара, когда они проходили мимо. — Ты хорошо знаешь Хару и ее детей? — спросил Пол. — Хара — одна из моих самых близких подруг. Я знаю, что она может показаться немного враждебной, но уверяю тебя, более верного друга ты не найдешь во всей Вселенной, и лучшей матери тоже не найти. Она не будет обижаться на тебя за то, что ты не принял ее как свою женщину. — Ну, я… Дело не в том, что она непривлекательна, очевидно, что любой мужчина… Если бы я встретил ее на Гьеди Прайм, конечно, я бы этого захотел, понимаешь? — Его лицо порозовело, и он опустил взгляд в землю. — Я имею в виду… — Конечно, у тебя есть Пол, — перебила она, смеясь и оборачиваясь, чтобы увидеть его изумленное выражение лица. — Вам не нужно скрывать это ни от меня, ни от кого-либо еще в Сиетче. Связь между мужчинами — это святое, хотя со временем тебе придется взять жену, если ты захочешь иметь детей. — Фейд слушал ее в оцепенении. Его удивило, что фримены настолько толерантны. На Гьеди Прайм ничего не считалось запретным, хотя он знал, что так обстоят дела не везде во Вселенной, и предполагал, что фримены будут более консервативны. Однако облегчение быстро сменилось паникой, когда Чани намекнула, что они с Полом вместе. Он видел, как неловко было Полу, когда Хара сказала ему то же самое, и это ясно дало ему понять, что он чувствует. — Нет, Чани, ты все не так поняла. Мы с Полом не… — Он замолчал, наблюдая, как Пол отвернулся, опустив голову и слегка поведя плечами. Чани вскинула кустистые брови. — О, — она посмотрела на Пола. Ее лицо выражало беспокойство, которого он не мог понять. Заметив его взгляд, она быстро отмахнулась от него и продолжила показывать лечебницу, в которой они были вчера, свои покои и несколько общих помещений для приготовления пищи и встреч сиетчей. Пол молчал до конца экскурсии, а Чани держалась рядом с ним, бросая на него осторожные взгляды, когда думала, что Фейд не смотрит. Фейд недоумевал, что произошло и почему веселая атмосфера вдруг стала такой напряженной. Когда он увидел, как Чани осторожно коснулась рукой плеча Пола, он все понял и почувствовал себя так, словно проглотил свинцовый шарик. Полу нравилась Чани. Теперь, осознав это, он почувствовал себя идиотом, не заметившим этого раньше. Пол смотрел на нее не как на человека, с которым только что познакомился; в его взгляде было что-то непонятное и теплое, что раньше он принимал за благодарность, пока не увидел подобное выражение в ее глазах и ту легкость, с которой он позволил ей прикоснуться к себе. У Фейда сжалось горло, и он тяжело сглотнул, следуя за ними по лабиринту коридоров. Это не должно было удивлять его. Пол был добрым, умным и чистым, и однажды он станет герцогом Дома Каладан. Он мог бы найти себе кого-нибудь получше Фейда, кого-нибудь достойного. Он заставил себя улыбнуться, пытаясь сохранить это выражение лица, в то время как его сердце словно сжималось под палящим солнцем пустыни. В конце концов они остановились в одном из небольших общих закутков, где стояла решетка с несколькими вязанками дров. Чани разожгла огонь и передала Фейду ступку и пестик для измельчения кофейных зерен, а сама стала нагревать небольшой красноватый чайник с водой. — Стилгар объявил о празднике, который состоится сегодня вечером, — сказала она, помешивая воду в чайнике. — Мы рады приветствовать вас как членов Сиетчи. Мы не часто принимаем чужаков. — О, — только и смог промолвить Фейд, сосредоточившись на помоле кофейных зерен и стараясь сохранить на лице нейтральное выражение. — Что за праздник? — спросил Пол, стараясь говорить заинтересованно и поглядывая на Фейда. — Мать-настоятельница будет приветствовать вас в Сиетче. Затем она выпьет воду жизни и преобразует ее, чтобы сделать безопасной для нас. Все отведают воды жизни, будет музыка, танцы и сладости. Некоторые люди любят отдыхать вместе, но это не обязательно. Это время, когда люди могут быть свободными и веселиться. — Похоже на некоторые вечеринки, на которых я бывал на Гьеди Прайм, если вода жизни похожа на ту, что там была, — сказал он с язвительной улыбкой. — Не думаю, что это так, Фейд, — ответил Пол с ноткой раздражения в голосе и бросил извиняющийся взгляд на Чани. — На самом деле, я думаю, все будет не совсем так, как вы думаете, — усмехнулась Чани. — Все станет ясно, когда вы это увидите. Возможно, это пойдет вам на пользу. Оргии в Сиетче часто раскрывают истинные чувства людей. Вот увидите. — Она сказала это с понимающей улыбкой, указывая на знакомую занавеску. — Это ваши комнаты. Я оставлю вас отдыхать. Хара приготовит ужин, а я подберу вам одежду на вечер. Я заберу вас через несколько часов. — Она кивнула и ушла, оставив их в тишине, которая казалась тяжелой и неестественной, пока они, согнувшись, вошли в комнату. *** Вернувшись в комнату, они погрузились в тишину, от которой Полу стало не по себе, но он не мог ее нарушить. Что-то в их отношениях изменилось после того, как Чани предположила, что они пара, и Пол мог легко догадаться, почему. Он размышлял над этим, сравнивая явный дискомфорт, который он видел на лице Фейда при мысли об их связи, с нежными прикосновениями и поцелуями, которые он видел в своих снах. От одной мысли об этом у него пересохло в горле, и он украдкой бросил взгляд на Фейда, когда думал, что тот не смотрит. Войдя в комнату, Фейд заявил, что устал и ему нужен отдых, скинул сандалии и бросился на кровать, свернувшись в клубок и закрыв глаза. Что-то в выражении его лица подсказало Полу, что он не спит, но это его не обеспокоило. Напряженность его плеч и лицо, спрятанное в сгибе руки, полностью скрытое за копной рыжих кудрей, указывали на внутреннее напряжение. Пол оторвал взгляд от его съежившегося тела: он вспомнил, как они просыпались в обнимку, и ему показалось, что это было давно, хотя прошло всего несколько часов. Пол взглянул на себя в маленькое зеркало над столом и нахмурился, наблюдая, как его некогда блестящие волосы безжизненно падают на глаза, отбрасывая тени на виски и впалые щеки. Он выглядел старше, чем помнил, хотя и не так, как представлял. Он всегда ожидал, что вырастет похожим на своего отца с волевым лбом и квадратной челюстью, что будет таким же широкоплечим, как Дункан и Гурни. Вместо этого его кожа казалась натянутой на тонкие кости, переносица резко выпирала, а под глазами темнели глубокие синевато-зеленые круги. Он провел пальцами по чертам лица и венам на шее, а затем снова встретился взглядом со своим отражением, и в зеркале ему почудилось что-то в его глазах, хотя он и не был уверен, что именно. Ему показалось, что он выглядит больным, и как только эта мысль пришла ему в голову, у него начало болеть бедро. От легкой пульсирующей боли кровь прилила к щекам, а дыхание стало глубже, когда он сосредоточился на боли, как учила его мать. Однако на этот раз боль вызвала странное чувство желания в нижней части живота. Это было удивительно интимное ощущение — подумал он. Зрачки его глаз слегка расширились, когда он посмотрел в зеркало. Фейд нанес ему эту рану, и именно из-за ножа Фейда весь его бок горел и покалывал даже спустя несколько дней после ранения. У него навсегда останется шрам — свидетельство того, что он принял удар, пытаясь спасти Фейда от самого себя. Дыхание Пола участилось, щеки раскраснелись, а глаза заблестели от смеси боли и возбуждения, которая пугала его не меньше, чем возбуждала. Фейд перевернулся в постели, что-то негромко пробормотав, и Пол мгновенно вышел из странного состояния, охватившего его тело. Он покачал головой и слегка пожал плечами, со стыдом отступая назад, прежде чем его взгляд наткнулся на Фейда. Тот снова забормотал, качая головой из стороны в сторону и сжимая кулаки. Бормотание переросло в стоны, его дыхание прерывалось между неразборчивыми словами, а голова дергалась из стороны в сторону. Пол с ужасом наблюдал за этим, разрываясь между желанием обнять Фейда и разбудить его и нежеланием пугать его еще больше. Все сложные эмоции, которые он испытывал, исчезли при виде испуганного Фейда. Он тихо подошел к кровати и опустился на колени так, чтобы его голова оказалась на уровне головы Фейда. Ему захотелось прикоснуться к нему, но он сдержался. Фейд никогда не говорил ему, почему он избегает прикосновений, но Пол достаточно много понимал и слышал о бароне, чтобы понять, что это не то, что он может исправить. Поэтому он просто сидел, откинувшись на мягкий матрас, и начал говорить медленно и тихо. Почти бессознательно он понизил голос, как делала его мать, когда пела ему колыбельные. Слова, которые он произносил, были старой колыбельной на языке чакобса, которую, как ему казалось, он забыл. И тут же лицо Фейда расслабилось, страх в его шепоте сменился чуть повышенной интонацией, напоминающей вопрос. По мере того как Пол продолжал петь, бормотание Фейда становилось все тише и тише, пока не прекратилось, а его дыхание замедлилось до того мягкого темпа, который Пол слышал утром. Пол не знал, сколько времени он так просидел, подпевая Фейду, но больше самому себе, с полузакрытыми глазами, медленно покачивая головой из стороны в сторону. В какой-то момент он обнаружил, что стоит у занавески и отдергивает ее, чтобы увидеть Чани, идущую по коридору с охапкой ткани в руках. Она удивленно посмотрела на него, и он понял, что она не окликнула его. Он не мог вспомнить, что заставило его встать, и сонливо покачал головой, размышляя, не вызвало ли это действие специи в его организме, но не находил в себе сил сильно беспокоиться об этом. Пока Фейд был в безопасности, все остальное не имело значения. — Все в порядке? — Прежде чем сказать что-то еще, Чани спросила, изучая янтарными глазами его лицо в поисках причины остекленевшего взгляда. — Я тебя разбудила? — Да, — ответил Пол, потирая глаза, частично чтобы осмотреться, частично чтобы заставить свой мозг снова работать. — Заснул за столом. Наверное, я устал больше, чем думал. — Будь осторожен, — укорила его Чани, напоминая о матери. — Ты все еще ранен, тебе нужно позаботиться о себе, вам обоим, — добавила она, глядя Полу прямо в глаза, а затем перевела взгляд на кровать. Пол повернулся и увидел Фейда, приподнявшегося на локтях. Его глаза были полузакрыты, а на щеках все еще играл румянец, и Пол был слишком усталым и растерянным, чтобы истолковать свои чувства иначе, чем как полную и всепоглощающую любовь. Внутренний монолог на чакобса заглушал слова Чани, и когда она закончила, то с любопытством посмотрела на него, слегка наклонив голову в сторону. Внезапно Фейд оказался рядом с ним, его рука небрежно обхватила его плечи. — Похоже, наше маленькое приключение наконец-то настигло его, — с извинением произнес он, осторожно встряхнув Пола за плечи и склонив голову ближе, чтобы Пол мог почувствовать легкое дыхание на своей шее. — Да, извини. Все еще просыпаюсь. Это наша одежда на сегодня? — спросил Пол, стараясь казаться бодрее, чем он себя чувствовал. — Да, — медленно ответила Чани, недоверчиво оглядывая обоих парней. — Это смесь одежды моего отца и старой одежды Стилгара. Она должна подойти тебе, Фейд, но я взяла с собой ремни и иголку с ниткой на случай, если нам понадобится сшить что-нибудь для Пола. — Мы должны прибавить тебе веса, — сказал Фейд, легонько ткнув пальцем в ребра Пола с натянутым смешком, который Пол знал слишком хорошо. — Еще немного в пустыне, и ты станешь совсем тощим. — Фейд пригласил Чани в комнату, и она разложила на полу одежду. Фейд быстро выбрал тунику из шелка медного цвета, слегка поблескивающую золотистыми волокнами специй, почти такого же цвета, как его волосы. Спросив разрешения у Чани, он взял у нее маленькие ножницы и распустил швы на длинных рукавах, обнажив мускулы рук. Он взял кусок ткани и протянул его Полу, указывая на свое перевязанное предплечье. Без слов Пол понял, что ему нужно, и аккуратно обернул шелк поверх повязки, закрепив его аккуратным узлом на запястье. — Ты выглядишь потрясающе, — улыбнулся Пол, наблюдая за тем, как Фейд возится перед маленьким зеркалом. — Этот наряд гораздо удобнее, чем костюм, — признал Фейд и кивнул. Хотя блеск в его глазах подсказывал Полу, что он более чем доволен своим внешним видом. — Хотя трудно представить в нем Стилгара — слишком броско, не в его вкусе. — Ты будешь удивлен, — рассмеялась Чани. — Я слышала, что в молодости он был весьма самолюбив. Многое изменилось с тех пор, как он стал наибом. — Конечно, я не хочу сказать, что он не будет выглядеть в нем великолепно. Возможно, это немного не сочетается с его суровой бородой, но я думаю, что он мог бы это носить. — Я обязательно передам ему, он будет очень рад, — рассмеялась она. — Да, не забудь ему передать, — фыркнул Фейд, бросив взгляд на Пола и получив в ответ улыбку. Он поднял рубашку цвета индиго и прикинул ее на Пола, бросив быстрый взгляд на ткань и на самого Пола, после чего отложил ее в сторону и взял другую, на этот раз более светлую. — Вот эта, — сказал он, бросил ее Полу и продолжил рыться в куче одежды. Пол послушно начал надевать рубашку, но запутался в полосках ткани, свисавших спереди. Чани нахмурилась и присела перед ним, показывая, как обернуть болтающиеся полоски вокруг талии и завязать узел спереди. Им пришлось дважды обернуть ткань, чтобы рубашка плотно облегала живот, но в конце концов Пол признал, что выглядит неплохо. Затем Фейд помог ему надеть свободные темные брюки, тщательно следя за тем, чтобы они удобно сидели поверх повязки на боку. Затем он отступил назад, чтобы полюбоваться своим творением. — Неплохо, — заметил он, оглядев Пола с ног до головы. — Хотя я надеялся найти что-то зеленое, но это явно цвет твоей матери, а у тебя ее глаза. — И это цвет Дома Атрейдесов, — добавил Пол. — Да, но это гораздо менее важно, чем то, как он сочетается с твоей внешностью. Синий цвет Харконненов ужасно контрастирует с моими волосами, — пошутил Фейд. — А мне кажется, ты прекрасно смотришься в синем. — Вот почему мы не позволяем тебе самому выбирать одежду, — со смехом ответил Фейд. — Зеленый — цвет траура у фрименов, — раздался голос из дверного проема, и все трое повернулись, чтобы увидеть Хару, которая несла два металлических блюда с едой и поставила их на низкий столик. — Ты еще более тщеславен, чем я, — сказала она Фейду с лукавой улыбкой. — Спасибо, — ответил он и повернулся к ней. — Вы оба прекрасно выглядите, но вам нужно поесть. Вам понадобятся силы, чтобы не отстать от Стилгара на Дабке, — сказала Хара. Пол наблюдал, как Фейд сел и послушно взял ложку, и усмехнулся про себя, заметив, как быстро Хара превратилась из потенциальной жены в назойливую мать. Он сел и сделал то же самое, зачерпнул ложку приправленного зерна и отправил ее в рот. — Очень вкусно, Хара, — произнес Фейд с набитым ртом. — Конечно, — ответила Хара с улыбкой и взмахнула своими длинными волосами. — Чани, нам нужно идти собираться. — Мы вернемся за вами позже, — сказала Чани, взмахнув рукой, и пошла за Харой, оставив их наедине за едой. *** Звуки барабанов становились все громче и громче, пока они шли за Чани и Харой к большому залу. Чем ближе они подходили, тем отчетливее Фейд улавливал звонкие нотки флейты, плывущие над ритмичным пульсом ударных. Сам зал был огромным, с высоким потолком, с которого свисали и колыхались разноцветные светящиеся шары. Как только они вошли в зал, Фейд почувствовал на себе пристальные взгляды, люди кивали и похлопывали его по спине, пока их вели сквозь толпу к месту прямо перед помостом, на котором сидела морщинистая пожилая женщина в замысловатом головном уборе. Хара жестом велела Фейду следовать за ней на помост, а Пол и Чани наблюдали за происходящим с земли. Хара подвела его к пожилой женщине и что-то сказала ей, но он не расслышал. Затем старушка осмотрела его с ног до головы и улыбнулась. — Добро пожаловать, Захра. Я — Рамалло, Преподобная Мать Сиетч Табр. Фейд склонил голову и пробормотал: — Ваша светлость. — Не стоит, — с улыбкой сказала она, когда он поднял голову с извиняющимся видом. — Стилгар, — позвала она, и, как по команде, Стилгар вышел из толпы и занял место слева от нее. Он был одет в темно-синюю тунику, которая подчеркивала блеск его глаз на фоне глубокого загара кожи. Он кивнул Фейду и Харе, затем повернулся к толпе и крикнул по-фрименски. Следующая минута показалась Фейду бесконечной, пока Рамалло и Стилгар обращались к толпе на фрименском, время от времени указывая то на него, то на Хару. Хара пыталась перевести ему основные моменты, но он почти не слушал, слишком занятый разглядыванием толпы с синими глазами. Это могло продолжаться минуту или час, прежде чем Рамалло наконец взяла его за руку и подняла ее, воскликнув «Захра». Толпа повторила его имя, а затем затихла. Еще одна незнакомая Фейду фрименка вышла на помост, неся мешок, полный воды. Она опустилась на колени перед Рамалло, поднесла горлышко к губам и сжала мешок. Старушка жадно пила из фляги, закрыв глаза и наполняя и опустошая мешок, словно вдыхая жидкость. Через несколько секунд она открыла глаза, и молодая женщина отняла флягу от губ и подняла ее в воздух. Затем она посмотрела на Фейда, протягивая ему флягу. — Выпей, — настойчиво сказала Хара. — Это не причинит тебе вреда. — Фейд повиновался и сделал глоток из мешочка. Жидкость обжигала, как спирт, но в ней чувствовалась какая-то пряная, сиропная нотка, которую он не смог распознать. Он проглотил, и во рту остался медовый привкус. Толпа снова закричала, и он увидел, что Пол смотрит на него расширенными глазами, полными беспокойства. Фейд улыбнулся ему, успокаивая. Фляжку передавали людям на помосте, пока она не попала к Чани в толпе. Она сделала глоток и передала флягу Полу, кивнув ему в знак одобрения. Пол поднес флягу к губам. Барабаны и флейты, затихшие на время речи Рамалло, снова стали громче и ритмичнее, посылая в воздух вибрации, которые, по словам Фейда, отражались в мерцающих светящихся шарах над головой. Эти звуки так отличались от холодных синтезаторов на рейвах на Гьеди Прайм с их пронзительным металлом и темными, отдающимися эхом барабанными установками. Музыка фрименов казалась органичной, живой, как биение сердца или свист ветра в пустыне. Фейд почти забыл, где находится, пока Стилгар не похлопал его по плечу и не усадил рядом с собой на скамью в конце зала. — Ты избавился от рукавов, — заметил он с улыбкой. — Да, извини, — ответил Фейд, пробежав глазами по грубым чертам лица Стилгара с ощущением полной ясности. Ему показалось, что Стилгар выглядит гораздо лучше, когда улыбается. — Не извиняйся. Тебе идет, я и сам съел слишком много специй, чтобы сейчас вдаваться в подробности. — Глупости, — рассмеялся Фейд, легонько хлопнув Стилгара по груди, отчего тот непривычно рассмеялся. Если эта «вода жизни» заставляет Стилгара так смеяться, Фейд был уверен, что это должно быть очень сильное зелье, и его быстрые мысли подтвердили это. Подняв глаза к светящимся шарам, он увидел, что из центра исходят четкие лучи света, а его зрачки расширились до размеров блюдец. Это сопровождалось почти незаметным смещением скал позади них: оранжевые трещины превращались в крошечные, тонкие фрагменты на краю его зрения. — Стилгар, спасибо, что приютил меня, — сказал Фейд, стараясь не выплеснуть эмоции, к которым был склонен в таком состоянии. — Я имею в виду, спасибо, что не отдал меня охотникам за головами или кому-то еще. — Не за что, мой юный друг, — ответил Стилгар, делая глоток напитка, который вдруг оказался у него в руке. — Хотя, признаюсь, я не ожидал, что ты выживешь в схватке с Джамисом, так что не знаю, как тебя оценивать. — И я тоже думал, что это мой конец. Но на самом деле спасибо и за это — за то, что не позволил Полу сражаться, я имею в виду. Лучше пусть это буду я. — Он посмотрел направо и увидел бокал с жидкостью, похожей на ту, что держал Стилгар. Он не мог вспомнить, его ли это бокал или откуда он мог его взять, но все равно сделал глоток. Напиток оказался предсказуемо пряным, но с кислинкой, которая ему понравилась. — Ты готов умереть за него, — медленно произнес Стилгар, на мгновение поймав взгляд Фейда, прежде чем тот отвел глаза, чувствуя себя неожиданно открытым, но не в силах контролировать свой язык. — Да, — просто ответил он, делая еще один глоток своего напитка. — Сделает ли он то же самое для тебя? — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнес Стилгар. — Да, — повторил Фейд. — Он слишком самоотвержен для своего блага. — А ты? — повторил Стилгар тем же тоном. — Это не то же самое, — сказал Фейд с ноткой грусти сквозь слегка стиснутые зубы. Он поднял руку и потер челюсть, когда Стилгар задумчиво посмотрел на него. — Если он так дорог тебе, почему ты здесь, разговариваешь со мной? — спросил он наконец. — Он, наверное, с Чани, — вздохнул Фейд. — Я бы не хотел вмешиваться. Стилгар потер лоб и слегка покачал головой в ответ, встал и протянул руку Фейду, притягивая его к себе и наклоняясь к его уху. — Чани сказала, что вы оба дураки, но до сих пор я не понимал, насколько. Иди и найди его, — сказал он и толкнул Фейда в толпу. Фейд успел в последний раз увидеть, как он разочарованно качает головой, прежде чем толпа людей потащила его прочь. *** Пол с тревогой наблюдал, как Фейд делает глоток из фляги с водой жизни. Он доверял Стилгару, но ему вдруг стало ясно, что они понятия не имеют, что на самом деле содержится в этой фляге и как это будет действовать. Должно быть, его неприятие отразилось на лице, потому что, когда подошла его очередь, Чани сжал мешочек прежде, чем он успел воспротивиться, наполнив рот сиропообразной жидкостью, которую он с трудом проглотил, прежде чем передать ее дальше. — Ты не очень-то любишь пить, верно? — поддразнила Чани, проводя языком по своим липким зубам. — Да, не очень, — ответил он, стараясь выглядеть раздраженным, но не смог сдержать улыбку при виде ее восторженной ухмылки. Она собрала волосы в голубую ленту, которая подходила к цвету платья и заставляла ее волосы блестеть в полумраке. — Тогда будет еще веселее, — рассмеялась она в той же понимающей интонации, которая заставляла Пола нервничать. Он снова взглянул на помост и увидел, как Стилгар уводит Фейда. — Пока что они справляются. Потанцуй со мной! — сказала Чани, хватая его за руку и увлекая за собой в толпу, которая уже начала двигаться в такт музыке. Она крепко держала его за руку, пока их толкали и пихали танцующие вокруг люди, а толпа периодически распадалась на круги, а потом снова сливалась воедино. Чани изо всех сил старалась удержать его на ногах, поднимая, когда он рисковал упасть, и отталкивая тех, кто врезался в них. На мгновение Пол с удивительной ясностью и уверенностью осознал, что переживает лучшее время в своей жизни. Как только он понял, что толкание окружающих — это на самом деле проявление вежливости, он начал бросаться на улыбающиеся лица и острые локти окружающих, смеясь, когда внезапное движение толпы повалило его на землю. Мужчина рядом с ним упал, и Пол схватил его за предплечья, чтобы поднять, прежде чем он упадет на землю. Он радостно засмеялся, когда мужчина похлопал его по спине и, улыбаясь, бросился бежать в другую сторону. Пол не мог сказать, сколько времени прошло, прежде чем Чани снова нашла его и потянула к краю толпы, изображая, как она подносит к губам напиток. Он кивнул и последовал за ней, потирая шею и челюсть. Когда они оказались за пределами толпы, Чани подвела их к столику, заставленному маленькими чашками, одну из которых протянула ему. Он сделал глоток. Напиток был сладким, как вода жизни, но после того, как он изрядно попотел, это было приятно. — Нравится? — с улыбкой спросила Чани, отпивая глоток из своей чашки. — Думаю, это лучшая ночь в моей жизни, — искренне ответил Пол, его глаза беспокойно забегали по помещению, переходя от одного светящегося шара к другому. — А как же Фейд? — тихо спросила она. — Фейд? — спросил он, внезапно охваченный странным чувством вины за то, что забыл о Фейде, и неистовой потребностью держать его рядом. — Да, Фейд, мы должны найти Фейда. — Его тело почувствовало судорожную потребность найти Фейда, обнять его или затащить обратно в трясину — Пол просто знал, что сейчас он ему нужен. — Почему? — спросила Чани с хитринкой в тоне, которую Пол не понимал и которая обычно заставляла его сомневаться в ответе, но по какой-то причине он не мог остановить поток слов. — Потому что он мой лучший друг. — Только лучший друг? — Да, он мой лучший друг. Я люблю его. Он самый лучший человек на свете, — сказал он, и детская искренность в его голосе заставила Чани рассмеяться. — Он думает о тебе то же самое, ты же знаешь. — Надеюсь, что так, — ответил Пол, делая еще один глоток из своей чашки и прополаскивая пересохший рот, — я хочу этого. Я очень хочу, чтобы это было так. — Он замолчал на секунду, его глаза расширились, прежде чем он повернулся к Чани и потащил ее в угол зала, наклонившись вплотную к ее уху. — Чани, могу я открыть тебе секрет? — Конечно, — ответила она, кивнув головой. — Никому не говори, — настаивал Пол, глядя ей прямо в глаза, и продолжил, когда она снова кивнула. — У меня видения будущего, — наконец заявил он, широко раскрыв глаза с огромными темными зрачками. — Я думала, ты скажешь не это, — сказала Чани, слегка откинувшись назад и с недоумением глядя на него, а затем снова наклонилась к Полу. — Я серьезно. У меня бывают видения будущего. Я видел Арракис еще до того, как попал сюда, я видел тебя. Вот почему я знал, что мы подружимся с первой минуты нашей встречи. Но это не самое главное. — Он выпалил все это так быстро, что Чани едва поспевала за ним, явно озадаченная, но внимательно слушая. — Я видел себя и Фейда. Вместе… В будущем. — Это ближе к тому, что я думала, ты собирался сказать, — медленно произнесла Чани, все еще переваривая бурю слов, которую Пол только что вылил на нее. — Ты думаешь, я сумасшедший? — робко спросил Пол; его огромные круглые зрачки придавали ему вид какого-то детеныша животного. — Я не думаю, что ты сумасшедший. Если у фрименов иногда бывают видения будущего на оргиях или во время употребления специй, то, возможно, ты все-таки фримен. Фейд знает? — Нет, — твердо сказал Пол, покачав головой. — Ему нельзя знать. — Почему? — Для него это нехорошо. Я не могу рисковать, оттолкнув его. — После этих слов Пол застонал, и по телу его мгновенно разлились смятение и тревога. — Пол! — воскликнула она. — Этот парень влюблен в тебя! Я знаю, что вы оба очень умные, но я никогда в жизни не встречала таких глупых людей. Хара заметила это, как только увидела вас! Ты должен ему сказать. — Чани, я не могу, — закричал Пол. Однако внезапный прилив радости, охвативший его при мысли о близости с Фейдом, подтвердил, что Чани была права. Он кивнул и последовал за ней в толпу. *** Фейд не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он присоединился к толпе. Казалось, прошли годы с тех пор, как он в последний раз танцевал, и еще больше с тех пор, как он был в такой толпе. Его сильные ноги легко удерживали его в вертикальном положении в потоке людей, а рука совсем не болела, несмотря на удары, которые были нанесены по ней. Улыбающиеся лица и кружащиеся вокруг тела заставляли его чувствовать себя живым и вытесняли из головы запутанный разговор со Стилгаром. Так продолжалось до тех пор, пока он не увидел, как к нему метнулась копна вьющихся темно-русых волос Пола. Взглянув на лицо Пола, он не смог удержаться от смеха: огромные черные зрачки почти полностью поглотили бледно-зеленые глаза. Фейд всегда считал, что очень расширенные зрачки делают его страшным, но в случае с Полом это делало его милым, как котенка или птенца. Как только Пол подошел достаточно близко, чтобы Фейд смог его рассмотреть, он бросился на него с такой силой, что вся толпа попятилась назад. Несколько человек вокруг них что-то пробормотали, пока их поднимали на ноги, но ни Пол, ни Фейд не придали этому значения, обхватив друг друга так крепко, как только могли. Как только они отпустили друг друга, Пол взял Фейда за руку и повел его к краю толпы, оказавшись настолько близко к его уху, насколько они были способны выдержать, не боясь быть унесенными. — Я скучал по тебе! — крикнул он сквозь музыку, широко улыбаясь и не отпуская его руку. — Я тоже по тебе скучал, — ответил Фейд, прижимаясь к теплой шее Пола. — Тебе весело? — Думаю, это лучшая ночь в моей жизни, — ответил Пол с такой искренностью, что Фейд почувствовал, как его сердце готово взорваться от радости. — Я вижу. Я очень рад, — ответил он, прежде чем Пол снова придвинулся ближе, и его теплое дыхание защекотало ухо Фейда. — Хочешь узнать секрет? — Да. — Я люблю тебя, — сказал Пол, а затем поцеловал его.