Тук-тук
Сердце бешено колотится в груди. Оно готово уже выскочить из груди. Неужели он узнал? Как же так?Тук-тук
Приложив титанические усилия, чтобы не выдать страх, Уэнсдей отрицательно кивает головой и говорит: — Нет, Сэр. — Ну что вы, я отчётливо помню… — Уэнсдей чувствует как смерть подступает к ней. Так рано… — ваш отец, случайно не Гомес Аддамс? Гигантский камень что был на душе Уэнсдей упал с плеч. Выдохнув про себя, она сказала: — Не случайно, он самый. Уэнсдей Аддамс… пошутила? Синклер, Баркли, Танака, да и все кто о ней слышал едва не попадали со своих стульев. Мысленно себя наказав, Уэнсдей вновь натянула на себя уверенность. Тумс мягко улыбнулся, и положив руку на плечо девушки произнёс: — Передавайте ему привет, от старого профессора. Уэнсдей терпеть не может, когда к ней прикасаются. Едва не зашипев, она всё-таки сдержалась. Он не узнал её, и это уже очень хорошо. Такого стресса она давно не испытывала. Это… заставило её почувствовать себя живой. До конца урока оставалось не так много времени, и тут преподаватель произносит: — Вы знаете, мы с вами славно поболтали. Хм… в качестве, домашнего задания, ну… напишите какое-нибудь краткое сочинение, скажем, предложений на пятнадцать, больше не нужно. Почему вам нравится механика. Одинаковые работы принимать не буду.***
Ладно, пора признать истину. Отец Уэнсдей — один из ведущих миллиардеров соединённых штатов. Фамилия Аддамс впервые стала известна ещё в середине девятнадцатого века, и Гомес не с нуля строил свою империю, но, совершенно очевидно, что он достойшейший представитель древней фамилии и непросто не посрамил статус семьи, но и возвысил её! Мортиша — мать Уэнсдей, тоже занималась своим небольшим бизнесом. Он, не сказать, чтобы был таким же прибыльным как компания Гомеса, но, небольшой, стабильный доход шёл на счета семьи. Однако, будем честны, Мортиша в первую очередь мать и домохозяйка. Впрочем, и предприниматель она отличный. Всю свою сознательную жизнь, Уэнсдей пытается стать лучше. Зачем? Да, конечно, с учётом всех родительских денег, а также её образа жизни, она могла бы просто сидеть дома и заниматься ничем. Но разве это жизнь? И я вам отвечу нет, не жизнь. Уэнсдей сделала всё, чтобы приучить себя и Пагсли к тому, чтобы уметь быть самостоятельными. Они должны представлять род Аддамс в лучшем свете, они должны двигаться вперёд, и своими силами быть впереди. Не важно, есть ли у тебя за спиной миллион, или обёртка из-под фантика. Только вперёд. Окно отчётливо показывало отражение. А в отражении была маска, паучья маска. Она знает, что пока на ней эта штука, она будет спасать людей. И, хотя, главное альтер-эго, вряд-ли бы на это пошло, но вот девушка-паук… Три. Два. Один. Падение вниз сменяется выстрелом из паутины. Её ноги едва не касаются ниже движущихся машин. Ощущение от падения — лучшее. Такое яркое, такое вечное… Патрулируя город, она заметила… легковой автомобиль, мчится прямо на автобус. Чёрт… На не самой маленькой скорости легковушка таранит Аддамс врезая её прямо в автобус. Ощущая дикую боль, и желание выплюнуть органы, паучиха двигает автомобиль, и не замечая прохожих, что снимали происходящее, медленно отходит на тротуар, а затем, кинув паутину на фонарный столб, уходи куда подальше. Конечно можно было бы придумать и другой вариант, но времени на раздумья нет. Она не пострадала. Только слегка. Люди живы, она смягчила удар собой. Очередное достижение неизвестной девушки, что швыряется паутиной и спасает людей. Однако, ролик завирусившийся на Ютубе называется по другому. Не суть. «Преступница! Наглая, жестокая и коварная преступница!» — гласит статья журнала Дейли Бьюгл, под редакторством Джей Джоны Джеймисона.***
Утро. Голубые глаза. Как ты мне надоела. Энид стоит на половине Уэнсдей, и улыбаясь ждёт пока она проснётся. А вставать больно. Вставать не хочется. — Я всё хочу спросить, но вечно забываю, можешь дать мне свои аккаунты в соц.сетях? Такая добродушная. Такая яркая. Тошнит от неё. — У меня их нет. — отвечает Уэнсдей и дальше пытается спать. И ведь не врёт. У неё и правда нет аккаунтов в соц.сетях. Личных аккаунтов. — Ты… ты серьёзно? У всех есть, а у тебя у одной нет? — Да, и мне это нравится. Энид грустно вздыхает и говорит. — Оу… ясно, могла бы просто сказать, что не хочешь общаться сейчас… — У меня правда их нет. Энид отвернувшись улыбается. Немного доброты в серые будни Уэнсдей, которая выглядела даже слишком болезненно.***
— Нет папа, я ещё раз тебе говорю, нет. Да плевать мне кто это. Да будь она хоть дочерью президента. Мне не нравится идея знакомится с какой-то там Аддамс? Ты вообще видел её? А я видел. Нет. Не стану. Уэнсдей шла позади парня, как его там… Ксавье, вот, и слышала этот разговор. Готический стиль, это же гаргульи. Перспективы… особенно когда они летят на тебя. Паучье чутьё едва успело отреагировать, однако, Уэнсдей поняла, что её кто-то оттолкнул. Точнее, бросился, чтобы спасти. Ксавье Торп. Сын главы ТорпКорп. Который лежит прямо на ней. Однако, тут же поняв происходящее, он встаёт, протягивая руку Аддамс. Но, она не принимает помощь. — Может, скажешь спасибо? — спросил парень. — Я бы увернулась, а так, я только испортила свою одежду. — Ну простите, мисс Аддамс, вы же такая важная. В Аддамс проснулось чувство справедливости, и она решила его похвалить: — Ладно, извини. Ты сделал доброе дело о котором тебя не просили. Поздравляю. — Может лучше спасибо? — Обойдёшься.***
— Не думал, что ты вернёшься.- сказал ей Оттингер, когда она пришла, улыбаясь. — Мы можем помолчать? Мне надо подумать. — Ох, ладно, прости, мой пчелиный друг, может, хочешь выговориться? — Я уже выговорилась. И теперь мне нужно в тишине подумать… пожалуйста. — Всё, понял, удаляюсь. Парень не хотел спугнуть её, всё-таки, в пчелинном братстве их теперь двое.***
Не смотря на ноющую боль во всём теле и голод, непонятно откуда вообще появившийся, ведь у неё повышенная усваиваемость организма к пище. Но, ладно. Девушка мягко приземлилась на фонарный столб, она наблюдала за баскетбольной площадкой. Тёплая погода, приятный лёгкий вечерок, и две группы бандитов, по пять человек, что ведут какие-то переговоры. Везде спешат люди, кто-то с работы, кто-то на работу, кто-то просто не хочет попасть под раздачу. — Я те говорю, товар, во! — Ну ты конечно загибаешь, загибаешь, мне бы это, ну, типо сышишь, попробовать твой товар, от чего ты за него столько просишь. Если судить по их виду, то оружия у них точно нет. Разве что, скрыто, но, скорее всего у них ножи и костеты. Хм… их тут больше, чем привыкла Уэнсдей, как бы правильно их… Сумка с товаром поднялась в воздух, и зависла прямо над фонарным столбом. Бандиты с удивления решили достать, но у них не получилось. — А занимались бы вы спортом, давно бы достали! — сказала Паучиха. — Ё, это та самая! Вали её пацаны! Сделав сальто в воздухе она приземлилась на площадку. Места не так много, что даёт ей преимущество, ведь есть стены, фонари и кольца. Ей было бы гораздо сложнее сражаться на открытом пространстве, нежели здесь. Первый что побежал на неё с ножом и… теперь его нож в ноге, рука сломана, а сам он в отключке. Не умрёт. Может быть. Уворот, Уэнсдей чувствует голод, ей хочется есть, но, сейчас не до этого. Впрочем, она также чувствует, что сейчас славно повеселиться. А ещё, это потрясающий опыт битвы с врагом, численно превосходящим твои силы. Притянувшись паутиной к одном из противников, она бьёт его по корпусу, однако, он не упал, увернувшись от атаки, она отскакивает, чутьё подсказывает, что если она останется, то будет плохо. Их тут и так десять. Ну ладно, девять, одного она уже убрала. Бить по ногам это нечестно. Но их больше, поэтому всё в норме. Перекат, уворот, её тело движется словно на автомате, удар, кажется в этом есть какой-то ритм. Подставить музыку, и получится идеально. Но, сейчас не до этого. Противники едва ли блокируют её удары, не говоря уже о том, контратаковать её. К этому можно и привыкнуть, однако, удар, увор… Прямо по хребту Уэнсдей прилетает сильный удар. Девушка падает на землю, но почти тут же отскакивает от неё, чтобы прокашлятся. — Ой, молодец, молодец, всю неделю не могла спиной хрустнуть. В знак благодарности, в лицо того, кто это сделал прилетает паутина, а следом резкий рывок, и он падает на землю. — И это всё? Ребят, ну клоуны из вас конечно такие себе. — сказала она вновь влетая в гущу событий. — Мы тебе не клоуны, сука! — Я не сука, я паук! А ты, поучись манерам, грубиян! — говорит она, и следом её нога прилетает прямо в челюсть одного из них. Уворот, удар, отскок, паутина в лицо, отлично. — Впрочем, в тюрьме разберётесь. Как только приехала полиция, Аддамс скрылась в темноте жилых массивов. Она не знает, как копы к ней отнесутся, может, они примут её за угрозу. А сил, на то, чтобы ещё и с ними бороться нету. Тем более, им вряд-ли понравится, что она повязала бандитов. В буквальном смысле повязала, она же человек-паук.***
Вот бывает такое состояние — когда хочется есть. А иногда, бывает состояние — когда хочется ЖРАТЬ. Дико и неутомимо. Потому что голод бьёт в голову очень сильно. На негнущихся ногах, с болью во всём теле и диким голодом Уэнсдей пришла в столовую. В руководстве Невермора приняли решение, что завтраки обеды и ужины для учащихся должны быть бесплатными, но, если хочешь взять что-то дополнительно — пожалуйста, платите деньги. Пюре, отбивная, сок, булочка, хлеб? Ладно, пускай будет. Люди ещё не успели толком прийти в столовую, а Аддамс к своему удивлению уже практически всё съела и осознала, что не насытилась даже на треть. Никогда с ней такого не происходило, обычно, ей хватает стандартной порции, но организм требует, значит надо. — Ого, вот это у тебя аппетит. — Да, двойную порцию. — Это будет стоить… — Мне не интересно сколько это будет стоить. Когда достаточно небольшая ростом девушка, худая на вид набирает столько еды, это обычно записывают. В первую очередь подозрение падает на наркотики, ведь, именно после них пробивает на поесть. А вот уж какие, это пускай руководство разбирается Однако, Уэнсдей плевать. Теперь она не торопится. Спешить некуда. Спокойно, размеренно она ела не торопясь. — Уэнсдей, а тебе не много? — спросила Синклер садясь рядом. Уэнсдей подняла свой недовольный взгляд и сказала: — Мне? Мало. От чего вообще может быть такой голод? — Ты же не против что я с тобой села? — спрашивает Энид. Конечно против. Абсолютно против. Но… — Против. Но сиди. — Э… спасибо? Хм… слегка размяв плечи, Уэнсдей поняла, что впервые почувствовала вкус пюре. К Синклер подсела вампирша Йоко, а к этой Йоко подсела Дивина. Сборище чудовищ и одного мутанта. Так стоп. Если до этого, не было вкуса, а теперь он появился, то это… Уэнсдей внезапно раскрыла глаза от удивления, и едва на стукнула себя по лицу в знак того, что стоило бы и раньше догадаться. Теперь всё сходилось куда более чётче. В её организме сейчас происходит процесс регенерации. Соответственно что голод, который она чувствовала — это требование организма по энергии, чтобы запустить регенерацию. Поняв это, она слегка размяла шею, и поняла, что больше не испытывает сильную боль. А вот вкус… отсутствие вкуса могло свидетельствовать о том, что организм просто не мог воспринимать все сигналы одновременно. Поэтому, было не до вкуса. Только сейчас Уэнсдей заметила, что все смеются. А она нет. Ну, не все, а девушки сидящие рядом. Над чем? Так, почему они вообще тут сидят? Столько свободных мест. А, ну да, вкус конечно у этой еды такой себе. Нет, ей ничего, в топку закинуть, восстановится, и дальше заниматься своими делами. — Ты никогда не улыбаешься, или только с нами? — спросили у Уэнсдей. Ну не улыбается она. Такой вот человек. Она даже когда шутит не улыбается. А шутит она в последнее время частенько. Стресс всему виной. — К чему всё эти улыбки? Тем более, я вас не слушала, и не просила подсаживаться ко мне. — Однако, раз уж так сложились обстоятельства, может, примешь участие в диалоге? — спросила Энид. — Обойдусь, — сказала Аддамс поднимаясь из-за стола. — М-да… ну и соседка у тебя. — сказала Йоко. Энид немного подумала, и ответила: — Нет, она, нормальная, просто со своими тараканами. Думаю, у неё нет друзей, и поэтому она такая. — Энид, она такая и поэтому у неё нет друзей. — В любом случае, это не значит, что стоит её оставлять одну. Я попробую с ней подружиться. И вы мне в этом поможете! — Началось… Вот уже год, Уэнсдей считает, что у неё есть маска. Маска человеки-паука. Вот только… что, если этих масок у неё две?