В каждой вселенной

      Немного внимательнее посмотрев на мир вокруг, можно заметить, что он день за днём погружается в безумие.       — Стремятся догнать фантом, который сами же себе выдумали, — заключил однажды Юнги, в очередной раз наблюдая за спешащими на работу людьми со своего балкона.       Мин Юнги никогда не был особо активным. Он всегда любил спрятаться подальше от человеческих глаз где-нибудь в самом конце читального зала библиотеки, для надёжности укутавшись посильнее в капюшон огромной черной кофты, на которой сзади было выведено большими белыми буквами «не подходить, кусаюсь». Это работало, Юнги всегда был один, даже учителя спрашивали его крайне редко, так, что, если он заговорит, рядом вполне мог кто-то охнуть от удивления.       Работало, пока в школу, в шестой класс, не перевёлся Пак Чимин. Этот добрый и улыбчивый мальчишка, на два года младше самого Юнги, с раздражающе милым личиком с пухлыми губами абсолютно игнорировал чужие предупреждения и ежедневно находил старшего в недрах библиотеки, чтобы рассказать какую-нибудь очередную глупую, как считал невольный слушатель, но с чем был не согласен рассказчик, историю.       — Ты тупой или притворяешься? Ты мог выбрать какого угодно школьника, в этой богадельне, но прилип к тому, который меньше всех этого хочет, — всё же с удовольствием уплетая порцию, которую ему минуту назад протянул счастливый Пак, удивлялся Юнги, смиряясь, что, по крайней мере ближайший год, ему одиночество не грозит. Этому мальчишке за две недели он, кажется, сказал уже больше слов, чем всем своим учителям вместе взятым за прошлый учебный год.       Юнги был тем, кто предпочитал наблюдать за миром издалека, как будто скрываясь от суеты и шума повседневности. В его мире царила своя, особая гармония, которую он бесконечно лелеял. Забавно, что, хоть вначале Мин и не оценил присутствие в своей тишине нового человека, к тому же необычайно жизнерадостного и болтливого, спустя время он осознал: Чимин, на самом деле, ещё ни разу не нарушил его гармонию.       Юнги ходил до школы всегда пешком, хоть это и занимало в три раза больше времени: чтобы поразмышлять наедине с собой (словно в другое время тем не занимался) и не нагружать мозг гамом, который создают одноклассники в автобусе. Спустя пару месяцев после того, как в его жизни появился Пак: чтобы послушать его нескончаемые истории. По утрам они были в основном о том, как младший собирался, естественным образом где-нибудь запутываясь, спотыкаясь или во что-нибудь вляпываясь. Довольно занимательное зрелище, если ты в нём не участвуешь.       Время от времени заканчивающиеся опозданиями прогулки закончились в середине зимы, когда Юнги был в одиннадцатом классе, а Чимин в девятом. В тот день младший по семейным обстоятельствам не пошёл в школу, а Мин, отвыкнув уже ходить в одиночку и включив музыку в наушниках слишком громко, не услышал летящего сзади автомобиля.       — Почему в аварию попал я, а плачешь ты? — на следующий день, лёжа в больнице, закатывал глаза парень, наблюдая за переволновавшимся другом.       — Мне вообще так и надо.       — Дурак ты, хён.       В гонке за неопределенным успехом и стремлению к неуловимому, важно иногда остановиться, задуматься и осознать, что истинное счастье гораздо ближе, чем кажется. В конечном счете, истинная ценность жизни заключается не в том, к чему стремятся другие, а в том, что находится внутри нас самих.       В том момент Юнги понял, что ему (почти) всё равно, что мать не спросила, как он себя чувствует, а вместо этого ругалась на то, сколько денег уйдёт на лечение непутёвого сына, но важно, что не отвернулся Чимин. Друг пришёл, в слезах прося прощения за то, что его не было рядом (в чем его никто не обвинял), принес целый пакет фруктов, в котором больше всего было любимых старшим мандаринов, и с заботой чистил их, оставаясь в палате до последнего. Чимин всегда оставался с Юнги до последнего.       Единственным способом перемещения для Юнги стала коляска. До того вечно хмурый и одинокий парень, которого едва удалось растормошить, вернулся к своему прежнему, даже ещё более замкнутому, образу.

Они вернулись к началу.

      Но вы плохо знаете Пак Чимина, если допускаете мысль, что это могло его остановить. Расстроило? Да, немного, но настолько, чтобы опускать руки.       Специфика прогулок по утрам немного изменилась, количество опозданий немного увеличилось, вылазки на поле по выходным, чтобы поиграть в баскетбол, прекратились вовсе, но время, которое парни проводили вместе только увеличилось.       — Не устал ещё со мной возиться? — самая популярная фраза Юнги вот уже почти год.       — Хён, я уже говорил, что не вожусь, мне нравится проводить с тобой время, — неизменный ответ на неё, следующий после вздоха.       Учебный семестр заканчивается, Чимин сдаёт последние работы и строит планы на лето. Строит планы по организации счастливого лета для Мин Юнги, не обращая внимания на чужие ворчания.       — Если я скажу, что готов согласиться на все придуманные тобой мероприятия, но с условием, что тогда мы будем встречаться, ты оставишь меня в покое? — предпринял последнюю попытку избежать активных приключений в течении всего лета Юнги.       — Конечно нет, хён, — усмехаясь, лишил старшего шанса на печальное существование в тишине Чимин.       — Ты вообще нормальный человек? — обречённо вздыхает Мин, пересаживаясь на коляску.       — Странно, что ты ещё не понял, что нет. Я ответил, что прилип к тебе потому, что ты мне нравишься, ещё в пятом классе. Хён, я буду заботиться о тебе до конца, просто смирись уже. Особенно теперь, когда, по твоей же инициативе, — хитро улубаясь, заявляет — мы встречаемся. Разве я имею право бросить своего парня на съедение одиночеству? Конечно, не имею, — сам спрашивает и сам же отвечает Пак, вывозя старшего на улицу.       — Ну и куда мы?       — На реку конечно.       Благодаря терапии и регулярным лечебным тренировкам, у Юнги есть шанс встать на ноги. Благодаря поддержке Чимина, у Юнги есть силы на прохождение терапии и постоянные лечебные тренировки.       В конечном итоге, благодаря Пак Чимину, Мин Юнги встанет на ноги.       — Ты же понимаешь, что коляску нельзя вести по песку, а сам я не дойду? — недоверчиво косясь на младшего, уточняет Мин.       — Хён, тебе нужно больше верить в себя, — очень серьёзно заявляет в ответ Пак.       — Я всё продумал! — моментально меняясь в лице, улыбается.       — Здесь работает один очень крепкий парень — Джек, он заберёт коляску в свою кладовку, пока мы будем отдыхать, чтобы её никто не украл. Ещё, как я уже сказал, он крепкий парень, а тебе нужно больше верить в себя, ведь ты можешь преодолеть это расстояние! Пока что, не сам, но можешь же.       Джек работает на пляже спасателем, он не кореец, что, помимо имени, выдаёт смуглая кожа и акцент, но очень добрый и улыбчивый юноша. Другого Юнги и не ожидал: Чимин солнечный и притягивает таких же людей. Он сам — исключение.       Подхватив темноволосого под руки с двух сторон, ребята медленно доходят до подготовленного лежака. Юнги остаётся восстанавливать дыхание после короткого, но достаточно тяжёлого для него похода, пока Джек, убедившись, что новый знакомый в норме, показывает Паку, где будет стоять коляска, чтобы парни могли забрать её, если вдруг спасателя не будет на месте.       Так думает Юнги. На самом деле, Джек возвращается к работе, а Чимин уходит достать из холодильника в баре их общего знакомого неподалёку напитки и любимые пирожные старшего.

Помните про план? Здесь всё продумано до мелочей.

      Чимин делает всё, чтобы Юнги не просто улыбался, но смеялся и дурачился иногда вместе с ним.       — Ну какой-же дурак, — закатывая глаза, смеётся Мин.       Напившись сока, Пак убегает к воде, чтобы зачерпнуть немного жидкости, и в ладошках принести старшему. Попыток сделать это под причитания сидящего на лежаке предпринимается ровно десять. Потом парень где-то находит огромный лист и повторяет всё те же действия, пытаясь донести своему хену горстку воды уже не в ладонях.       — Ещё десять попыток не увенчались успехом, — наигранно расстраивается светловолосый.       — Но мы так просто не сдадимся!       Уже через минуту, всё же принесённая в салафановом пакете, который Чимину дала маленькая девочка, вода под громкие ругательства оказывается вылита на голову Юнги.       Чимин взбалмошный ребёнок. Он постоянно куда-то бежит, что-то придумывает, смеётся и пристаёт к окружающим. Юнги иногда чувствует себя его родителем: наблюдает за всем хаосом, который создаёт этот ребёнок, и улыбается. Ему невозможно не улыбаться.       — Ты не устал сегодня? — уже вечером, возвращаясь домой, спрашивает Пак.       — Я, буквально, лежал целый день на пляже.       — Пффф, это знаете ли тоже дело такое… И ты, между прочим, за сегодня дважды прошёл целых… ну достаточно прошёл в общем. Ты молодец, хён, — сам себе кивает.       — Два метра прошёл, — как и всегда, не разделяет его энтузиазма.       –Два метра тоже круто, — не унимается младший.       — К тому же там определённо было больше.       Юнги до последнего надеялся, что «большие планы на лето» не реализуются в полном объёме, но оказалось, что в количестве и масштаб задуманных Чимином мероприятий он конкретно просчитался. Да и пропускать хоть какой-то из пунктов никто не собирается.       А пунктов в его списке очень много, и вам лучше поверить на слово, чем проверять это на себе. Если вы конечно не такой же социальный болтун и активист, как Пак Чимин.       К концу лета, покатавшись на катере, прыгнув на тарзанке, поиграв в баскетбол, поучаствовав в йоге и утренней пробежке, а также других, приносящих удовольствие Паку и вызывающих мигрень у Юнги (напоминаю, что всё это выполнялось без навыка твёрдо стоять на ногах и в большинстве случаев на каляске), мероприятиях парень готов был по воде научиться ходить, лишь бы его оставили в покое.       — Я говорил, что всё будет круто, — чуть ли не пища от радости, шепчет Пак, наблюдая за тем, как старший уже самостоятельно поднимается на ноги и делает несколько неловкий шагов до ближайшего шкафа.       — Спасибо, что веришь в меня, — расчуствовавшись, быстро стирает одинокую скатившуюся по щеке слезу Юнги.       — Ну ты чего хён! — помогая сесть обратно на кровать, забирается за спину парню Чимин и крепко обнимает.       — Я очень люблю тебя и это встроенная функция моего организма. Я был рождён для этого. Веришь мне? — с прищуром заглядывая в чужие глаза, спрашивает.       — Конечно, — смеется в ответ Мин, крепче сжимая руку светловолосого.