о чём молчат молнии

      так целый день. эдди берётся за что-то, даже за то, чем раньше не занимался никогда, полчаса усидчиво и спокойно этому время уделяет, потом громит их комнату. чэньи то и дело получает сообщения о странных звуках оттуда и мучительно прикрывает веки. откуда в этой чертырнадцатилетней мелочи столько энергии? бесится, кричит, источает эмоции как только может. ладно провода и стол целы, но что-то с каждой прожитой в этот день минуты начинаешь усердно сомневаться, что к концу они не пострадают от кое-чьих зубов.       на одиннадцатом, кажется, сообщении — а сейчас уже четыре часа дня — он не выдерживает и поднимается наверх. пересилив себя, притрагивается к дверной ручке и, вздохнув, быстро её открывает, чтоб не передумать слишком по щелчку. эйди звездой раскинулся на полу комнаты, разводя руки и ноги. ну, ковёр, конечно, приятный на ощупь, но чэньи сильно сомневался, что дело в этом.       он аккуратно обходит эдди и садится в игровое кресло, со страдальческим лицом осматривая брата.       — у тебя весеннее обострение?       — нет!       восклицает и тут же вскакивает, продолжает носиться по комнате как ошпаренный, бить яростно подушки и мастерски рушить хрупкое самообладание чэньи. такое ощущение, что эйди скоро полезет на потолок. ну, или он сам — лишь бы подальше от этой бешеной мелочи. он его не выдерживает.       — тогда чего бесишься? — чэньи прикрывает глаза ладонью, сидя на игровом кресле и наблюдая за всем этим ужасом с максимально измученным видом. неугомонный.       — гэгэ, своди меня, куда обещал! — требовательным тоном обращается к чэньи, с шумом запрыгивая на кровать и начиная на ней ёрзать.       чэньи страдальчески потирает переносицу.       — напомни, что я обещал и когда. скорее всего, я забыл, — вздыхает старший, подойдя к кровати и присев рядом с братом. видимо, когда к нему, наконец, проявили мало-мальскую заинтересованность, а не пытались предотвратить разгром, он тут же стих и снизил громкость голоса.       — ну... — тянет айди и бегает глазами по комнате, рассматривая её, — ты говорил, что, когда освободишься, сводишь меня куда-то. мол, там красиво, мне должно понравиться, — потупив взгляд, начинает неловко перебирать пальцами. — неделю назад.       — а, да. говорил, точно, — согласно кивает чэньи, прокручивая медленно события прошлой недели. — но сегодня я никуда тебя не поведу, на улице целый день пасмурно, по прогнозу намечается ливень.       — плевать, — заявляет эдди тут же, — я под дождём наоборот люблю.       — нет. ты заболеешь, сейчас лучше не выходить, — отрезает.       — гэгэ! — эдди зло ударяет маленьким кулаком по пледу.       — хватит канючить, — тихо роняет чэньи. и опять к отправной точке: эдди снова пытается себя чем-то занять, явно в порыве агрессии, дёргает без остановки ногой и что-то листает в телефоне. старший вновь вздыхает, улыбаясь. — неугомонная мелочь...       «опущу то, что возмущается он мило», — по-доброму усмехается чэньи, складывая руки в замок и активно размышляя, чем занять младшего, чтобы не разрушал его нервные клетки.       из приоткрытого окна приветствует резкий порыв холодного воздуха, а по крыше начинают ритмично играть капли дождя. чэньи замечает, как отвлёкся и поёжился эдди, устремив взгляд в окно. чэньи подходит и осматривает состояние погоды: город окутывают более мрачные тучи, погружая в слабый мрак. облокотившись на подоконник и положив подбородок в ладони, он уставился в окно. люди один за другим раскрывали свои зонтики, и вот уже спустя минуту по улицам вовсю передвигались разноцветные шапочки. моргнув, он замечает, как быстро усилился ветер и ускорился дождь.       возможно, надвигается гроза.       — что там? — тихо спрашивают за спиной.       старший закрывает окно и принимается ходить по пространству, выключать электроприборы: компьютер, удлинители, свет — всё то, что можно. о том, что за пределами их комнаты, позаботятся остальные. свой телефон тоже достаёт из кармана и откладывает куда-то на стол. ему не так важно. останавливается сбоку от кровати и протягивает к ничего не понимающему эдди руку.       — давай телефон.       — зачем? — недоверчиво смотрит на него младший. — проверять вздумал? когда это ты таким занимался?       — ты можешь не тупить со страшной силой хотя бы раз в своей жизни? — вздыхает чэньи.       — ты назвал меня тупым? — восклицает айди, прижимая к себе телефон. — и вообще, это я тебе должен говорить, не воруй чужие фразы!       чэньи теряет терпение. тянется к нему и пытается достать телефон из мёртвой хватки обеих рук — эдди не поддаётся никоим образом. чэньи придвигается ближе, упираясь коленом в кровать и выводя младшего на зрительный контакт. тот зависает на этом коннекте пару секунд и всё же убирает одну руку от телефона, отодвигая лицо чэньи от себя. старший же, словив момент, ловко выхватывает телефон и откладывает его к своему под возмущённые возгласы мелкого. возвращается обратно со слабой улыбкой на лице, расставив руки в бока.       — ну, а теперь...       его голос прерывается громким грохотом с улицы. эйди дёргается и замирает, испуганно уставившись в окно. в его глазах — немой страх и желание, лишь бы это не то, чего он сейчас опасается. он отодвигается к подушкам и обнимает согнутые в коленях ноги, прижимает их к себе, подбородком упирается в колени, не переставая смотреть в окно, ожидая самого страшного.       яркая вспышка света, молния, рассечённое ей небо.       чэньи тут же забирается на кровать, устраивается рядом и кладёт голову младшего на своё плечо. чувствуя чужую дрожь, холодные слёзы, скатывающиеся по его ключицам и с силой сжатые кулаки. он заботливо раскрывает их и в одну маленькую ладонь втискивает свою, сжимая. шепчет что-то нежно, успокаивающе ерошит светлые волосы, после чего их приглаживает, снова повторяет. чужое дыхание сбитое и ускоренное. всхлипы не угасают.       гроза за окном не сбавляет оборотов, даже наоборот, только ухудшается. с каждым небесным грохотом эйди дёргается и с силой сжимает ладонь чэньи. страшно. страшно, но тепло. он слегка расслабляет тело, но жмётся ближе, закидывает свою ногу на его и усиленно пытается выровнять дыхание. вспышки за окном освещают комнату, заставляют жмуриться и всхлипывать. так хочется, чтобы это уже закончилось...       он поднимает свои заплаканные глаза на чэньи, водит взглядом по его чертам лица и останавливается на глазах, в которых плещется искреннее беспокойство вперемешку с безопасностью. той самой безопасностью, которая ему сейчас необходима словно кислород. он кладёт голову обратно на плечо, вдыхая лёгкий шлейф цитрусовых. духи. и почему-то дышать становится легче.       чэньи здесь, продолжает шептать что-то о любимой его острой еде, о месте с красивыми пейзажами, в которое обязательно его сводит и о самых приятных моментах, которые они когда-то вместе создали. и это согревает.       следуя неизведанному порыву нежности, эйди хватает вторую руку старшего и с силой кусает, до небольших отметин.       — ты чего кусаешься? — удивлённо смотрит на мелкого чэньи, вытащив руку из хватки чужих зубов.       — не обращай внимание, — буркнул эдди, придвинувшись ещё ближе и уткнувшись носом в шею.       чэньи смотрит на него непонимающе, но не роняет ни слова.       сколько так пролежал уже — не знает, но прикидывает, что час точно. боясь потревожить наконец успокоившегося эдди, он старается не делать лишних движений. чэньи прислушивается к погоде за окном, отмечая, что ливень стихает, как притихшая гроза и редкие маленькие молнии. чужое дыхание под боком медленно выравнивается. кажется, засыпает. чэньи облегчённо выдыхает, с улыбкой кладёт ладонь на макушку и аккуратно поглаживает. вскоре и сам прикрывает глаза, думая о чём-то умиротворённом.       от мысли, что сегодня нет никаких поручений, становится хорошо.