Леса в Редлог Пайнс, 5 июня 2011
Ночь разлилась над лесом, проглатывая посторонние звуки, теперь казалось, что во всëм мире остались только они и этот безопасный островок. Безопасный ли? Вместе с совами и сверчками в голове Эш зудело жуткое ощущение, что что-то пойдëт не так. Ещë секунда, ещë минута и незримая опасность от которой они бежали, просочится через сплетëнные ветви и размажет их по поляне в кровавые кляксы. Но Эрик просил довериться ему, обещал, что ничего страшного не произойдëт. И Эш очень хотелось. Иногда она представляла, как они выберутся из этих лесов. Она бы отбросила шелуху своего серьëзного и порой колкого образа, чтобы с силой обнять друзей и понять, что всë наконец-то правда в порядке. — Эш, ты спишь? — Аня коснулась еë плеча. Ладонь показалась очень горячей, как при лихорадке. — Может, в дом пойдëшь? Малыши ушли спать раньше, и с наступлением темноты на поляне перед домом остались только вожатые и не больше десятка старших ребят. Маловато как-то. Вроде приехало в лагерь больше людей? Она немногих знала в лицо и по именам, наверное, не узнала бы большинство, сделай кто общую фотографию. Но всë равно это ощущение... — Нет, всë в норме, — Эш улыбнулась. — Хочу ещë немного побыть со всеми. Сыграешь? Они разожгли костëр и вместе сидели вокруг. Под треск искр и тихую мелодию на гитаре даже ожидание неприятностей становилось чуть легче. Рыжая девушка, сидевшая в обнимку со старой книгой, только что перестала рассказывать страшилки, которые будто придумывала на ходу. Все эти рогатые призраки в лесах, мстители с вороньими перьями... С легендами вроде Кровавой Мэри и популярным Джеффом не сравнятся. Эш не то чтобы очень сильно увлекалась такими вещами, но самыми популярными крипи Интернет пестрел не хуже цветника позденей весной — сложно не знать. Аня помогала мрачной сказочнице: в самые напряжëнные моменты перебирала струны. От резкого перезвона в ночной тиши подпрыгивали даже смельчаки. От долгого рассматривания костра начинали болеть глаза, Эш щурилась, но продолжала смотреть. Только сейчас она могла наблюдать за другими, искать признаки опасности в их лицах и движениях. Адам двигался странно, стараясь избежать касаний к левой стороне. У девчонки, которая не отлипала от него, все ноги в длинных красных царапинах. Эрик постоянно переглядывался с Кристиной. Только эти четверо. Все остальные будто тоже ничего не знали. Кто слушал истории, кто засыпал под мелодии. Миниатюрная девушка — кажется, еë звали Вайолет — почти уронила кружку с какао. После еë отправили в дом. Чем сильнее сгущалась ночь, тем меньше их становилось на поляне. И так, пока не остались вшестером. Аня всë играла и играла, последние минут десять — положив на колени тонкую книгу с аккордами. Она всë чаще сбивалась, и несколько раз Эш порывалась сказать, что ей лучше отдохнуть, и постоянно нарывалась на уверенное качание головой. Тëплая волна благодарности заполнила тело, заставила улыбнуться. Пусть Аня и говорила, что просто тренировалась перед фестивалем, где перед опытными бардами мог выступить каждый желающий, Эш верила: еë любовь к музыке играла не последнюю роль в такой самоотверженности. — А можно мне? — спросил Эрик, бросив выразительный взгляд на гитару. — Вы умеете? — Аня немного наклонила голову. Инструментом она дорожила, практически не выпускала из рук. — Немного учился. Эш хмыкнула: это «немного» длилось уже несколько лет и у него прекрасно получалось. Она помнила первые нежные мелодии — немного неловкие, но такие искренние! — и прокручивала их в голове, когда представляла самые смущающие в мире встречи. Вроде той, на пляже, только с другой концовкой. Без рассказа про мëртвое тело в лесу. Когда Эрик брал гитару, Эш заметила синяки ниже локтя. «Что вообще... Чем они занимались?» Ей не нравилось не понимать, не нравилось, когда близкие люди еë игнорировали, но в этой поездке такое происходило всë чаще. Всë чаще она чувствовала себя лишней, одинокой и забытой всеми в не нужной даже богу чаще. — Ну всë, — закончив первую песню, скомандовал Эрик, — пора спать. У нас осталось около четырëх часов, чтобы выспаться на весь день. Принимаете вызов?***
Не спалось. Утром они должны были выдвинуться на музыкальный фестиваль — его проводили неподалёку. Слишком маленькое местное мероприятие, чтобы на него приезжало много туристов. Беспокойство грызло душу, в доме было душно и пахло крысами — не расслабиться. Стоило закрыть глаза, она как бы слышала странное гудение, которого после не могла уловить. Что-то похожее случалось и в детстве и тогда рядом с Эш были друзья. Рядом были Адам и Эрик, а сейчас всë по-другому. Они близко как никогда, но будто в другой вселенной — со своими жизнями и тайнами. Она выскочила на террасу в ночь — пока все остальные спали. Тëплый душный ветерок не бодрил, на поляне дотлевал костëр, кричали совы. Глубоко вздохнув, спустилась по ступенькам и обошла дом. Они с Аней заняли последний диван, так что вожатые и почему-то Адам вызвались ночевать в палатках за домом. Эш вспомнила, как пару лет назад в моменты бессонницы они могли забраться на крышу или толстую ветку старого дерева и разглядывать ночное небо. Может, и сейчас получилось бы? Они всë ещë друзья, разве нет? Эш подошла к большой серой палатке Эрика, поскреблась в надежде, что сейчас он выглянет — немного лохматый, улыбчивый и очень тëплый. Секунда, другая, ещë. Время текло вязкой липкой массой, казалось, между ударами в груди проходила вечность. Снова протянула руку и отшатнулась, услышав приглушëнный женский стон. Что-то упало и со звоном разбилось о сухую землю. Эш показалось — сердце. Умом она понимала: всë как надо, они просто дружили и Эрик никогда не давал надежды на большее. Но щемящая боль в груди всë равно выливалась слезами на щеках и заставляла пятиться к дому.***
— Вот здесь, смотри, — Алиса ткнула в карту, которую совершенно случайно прихватила из автобуса. Место находилось в области Редлог Пайнс, но в южной части лесов. — Наш лагерь должен был быть где-то здесь. А оказались мы аж здесь, — провела линию к холму Гринсайд на севере. — То ли свернули не туда, то ли это специально. Странно. — Думаю, нас привезли специально. Для него. Как скот на убой. — Кто-то помогает ему или он — кому-то. — Поэтому ему не страшно разгуливать по лесам и таскать трупы. Алиса бросила взгляд на Адама. Падение с холма не прошло бесследно, вся левая сторона покрыта почти чëрными синяками: плечо, грудь, узкое бедро... Она вызвалась помочь с повязками и видела всë. Теперь от взгляда на его сосредоточенное лицо с заострëнными скулами становилось не по себе. Он держался ровно, будто ничего не произошло. — Ладно. У меня есть идея. Фестиваль в этом году пройдëт... Здесь, — он ткнул в центр лесного массива. — Это крошечный городок, даже меньше Редлога. Я смогу вернуться в лагерь. — Зачем?! — Алиса вздрогнула. — Мы едва сбежали. — Я хочу устроить ему небольшой сюрприз. Там... был подземный ход или что-то вроде. — Сюрприз? — Найду улики, я видел его логово. Прикроешь? Скажи, что видела на фестивале. Эрик с ума сойдëт, если узнает. «А вы двое... Точно “просто друзья„?» — хотелось спросить, но она промолчала, прикусив губу до острой боли от прежних ранок. — Я пойду с тобой, — решила Алиса. — Не спорь! Ты едва ходишь, Адам. Он хотел сказать что-то ещё, поспорить, но передумал. Нахмурился, спешно спрятал карту и прополз к выходу из палатки, пробормотав что-то вроде «снаружи кто-то есть». — Эш? — удивился он, выбираясь из палатки. — Что ты здесь делаешь? Алиса тоже выбралась из палатки, и замерла. В объятиях Адама беззвучно плакала яркая синеволосая девушка. Имя до этого момента она не слышала, зато прежде еë пришлось видеть вместе с вожатым на пляже. С тихим вздохом она подошла ближе и тоже приобняла беднягу. Ревности не было, только сочувствие. Как выглядит разбитое сердце, она знала наверняка.***
Фестиваль представлялся Алисе шумным и ярким вроде дасквудского Пайн Глейд с кучей аттракционов, вкусной еды и сувениров. Но на Пайн Вудс было... «скучно» казалось лучшим словом. Только люди с гитарами, несколько киосков с водой. Вроде где-то проводили конкурс танцев, но до него они так и не добрались. Отдыхающие разбрелись по всему городку, перетекая от одной фестивальной точки к другой. Несколько минут Адам с Алисой бродили вместе. Слушали старомодные песни о любви — самые популярные на всëм фестивале стариков — в больших группах народа. Специально, чтобы заметили. Их должны были видеть там. Это тоже часть плана. Через полчаса после начала шмышнули в лес.***
Холм Гринсайд возвышался над ними, отбрасывая зловещую тень на них. Алиса остановилась на секунду, разглядывая зависшую на небе красную луну. С трудом сглотнула. «Плохой знак», — пронеслось в голове. — Алиса? — А... Да, я здесь. Обопрись на меня, ладно? Адам с сомнением окинул еë взглядом, но положил руку на плечо. Вместе медленно спустились в странное подземелье. Здесь темно, пахло затхлостью, дрожащий свет фонарика мало помогал в поиске поворотов. Где-то вдали шумела вода и выли звери. Они плутали по одинаковым тëмным тоннелям, сверху капала вода — приходилось постоянно смахиалить с лица и волос капли. Темнота давила. Алисе казалось, что она снова слышала жуткий свист, но доносился он отовсюду. Не понять, куда бежать и от чего спасаться. Он здесь? Или разыгралось воображение? Наконец-то темнота расступилась. В тусклом жëлтом свете нашлась то ли комната. Алиса прижала ладонь ко рту: по заляпанной кровью комнате полз отвратительный горький запах смерти и разложения. Адам прислонился к стене, бледнея не хуже холста. В конце комнаты валялось несколько трупов с неестественно изогнутыми конечностями. Среди них и те, с кем всего пару дней назад приходилось встречаться на территории лагеря. Тех, с кем ещë вчера они болтали и обсуждали планы на будущее... Увидев разбитую гитару, она зажмурилась и с трудом отвернулась. В лагере, в доме, на фестивале... Они никогда не были в безопасности. — Что... за... На хлипком столе лежали странные приборы, проводки, карты, похожие на Таро, только с жуткими изображениями монстров, тетради с мелким скачущим почерком. Алиса склонилась над ними, пытаясь разобрать хоть что-то. Бестолку. Голова кружилась, раскалывалась на части. Записи, приборы, вся комната прыгала перед глазами. Она провалилась в полусон, не понимая, что происходит, почему острая боль пронзила руку. Только издали слышался голос Адама... Слов она не разобрала. Когда глаза снова открылись, она увидела встревоженное, искажëнное болью лицо Адама. — Алиса... — прошептал он. — Слава Богу. Не успел... Адам тяжело дышал, его речь спуталась. Подогнутая нога вывернулась, он почти лежал, придавив еë к земле. — Адам... что... — Мы никому не скажем об этом, Алиса, — он казался странным, на грани истерики. — Никто не узнает, слышишь? Мы не скажем... — обхватил еë лицо ладонями. — Я помогу тебе. Веришь? Алиса не понимала до конца. Но на земле в полуметре лежало тело мужчины.