Непослушный хвост

      Когда Чонгук услышал о том, что сегодня Юнги приглашает всех на свой день рождения, он не обратил на это внимания, потому что идти туда точно не собирался. Сначала.       Шум в аудитории, бурные обсуждения предстоящего празднования – всё это, включая обмен идеями по поводу того, кто и в чём собирается туда идти, ускользали от внимания за ненадобностью. Опять же, до определённого момента.       – Тебе даже подбирать образ не нужно, – шепчет на ухо Чонгуку Чимин – его единственный друг. – Ты и так кот.       – Я всё равно никуда не пойду, – огрызается Чон.       – Тебе пора ещё с кем-то подружиться. Пора, наконец-то, с ним, – произносит с нажимом, кивком головы указывая на вошедшего Ким Тэхёна, – заговорить. Сколько можно молча сохнуть?       Чонгук ничего не отвечает, он даже не слышит ничего, всё внимание обращая на объект своей влюблённости. Тэхён сразу вливается в разговор, принимает из рук Юнги приглашение, а потом смотрит в сторону Чимина и Чонгука. Последний же всё это время пялится, не отрываясь, поэтому, стоит только столкнуться взглядами, он вздрагивает и начинает суетливо трогать свои вещи, лежащие на парте, и бесцельно их перекладывать.       – Он улыбается, – шепчет Чимин, прикрыв рот рукой. – Улыбается и всё ещё смотрит на тебя.       Чонгук чувствует, как от волнения даже живот начинает сводить, и слегка дрожат пальцы. Как это смотрит? Ещё и улыбается? Если сейчас от переживаний вылезет хвост, то Чонгук умрёт от стыда, поэтому он начинает глубоко дышать, стараясь успокоиться.       Был бы он обычным оборотнем, то, может, всё было бы проще, но он с детства не может превращаться полностью – появляются только уши и хвост. Врачи не смогли помочь, сказав, что это такая особенность, поэтому от неё никуда не деться. Наверное, с этим можно было бы жить спокойно, не придавая значения. Но позже, будучи подростком, Чонгук обнаружил в себе ещё одну особенность – в моменты сильного волнения хвост не поддаётся контролю и вылезает сам по себе, и это очень смущает и заставляет стыдиться, хотя Чимин постоянно ему говорит, что в этом ничего страшного или пугающего нет, это даже мило. Может быть, но сейчас всё равно не очень-то хочется оказаться в аудитории, полной одногруппников, с порванными штанами и хвостом за спиной.       – Он всё ещё смотрит?       – Нет. Но он очень долго смотрел. И улыбался долго, – добивает Чимин. – А ещё он принял приглашение и точно пойдёт, поэтому я настаиваю, чтобы ты тоже пошёл.       – Ладно, – отвечает Чонгук, частично справившись с волнением.       Он уже полгода вот так молча любуется, влюбляется, сохнет, как сказал Пак. Наверное, стоит уже хотя бы что-то сделать. Тэхён не кажется тем, кто засмеёт его за внезапно появившийся хвост или за то, что он является каким-то неполноценным оборотнем. В их группе вообще оборотней нет, но о них знают все, это не редкость и не феномен. В современном мире, встреть человек оборотня, он не станет тыкать в него пальцами, будто в инопланетянина. Не станет ахать и придавать этому чрезмерного значения. Все уже давным давно привыкли к тому, что, помимо обычных людей, есть ещё и оборотни.       Но...вдруг Ким испугается? Назовёт странным или отвергнет? Так много сомнений и страхов, но то сладкое чувство внутри, появившееся сегодня на пару с волнением после того, как Тэхён на него посмотрел, теперь не даст сидеть, сложа руки. Ещё и Чимин под боком тихонько пищит и причитает, удивляясь тому, что Чонгук согласился. Потом долго жужжит на ухо о том, что у него совсем нет идей по поводу того, кем ему пойти на вечеринку, но Чонгук всё слушает краем уха, даже не вникая. Он внимательно следит за Кимом, который больше не смотрит, что-то обсуждая со своими друзьями.       Он, как и всегда, выглядит чертовски привлекательно и сексуально – капюшон серого худи накинут на голову, из-за чего чёрные вьющиеся волосы слегка спадают на глаза, прикрывая их. Это кажется таким притягательным, что хочется заурчать и потыкаться ему в живот, чтобы погладил.       Тэхён, широко улыбаясь, поворачивается, снова натыкаясь на облизывающий его взгляд, который Чонгук моментально опускает вниз, принимаясь ковырять пальцы и слегка дрожать.       – Он идёт сюда, –тихим голосом предупреждает Чимин.       – Привет, – Тэхён останавливается со стороны Чона и смотрит на него, но Чонгук этого не видит, усиленно продолжая сверлить взглядом свою парту.       – Привет, – весело отвечает Чимин, с нешуточным усердием тыкая Чонгука пальцем. – Ты придёшь на вечеринку?       Чонгук всё ещё взглядом где угодно, но не там, где хочется. Он громко сопит, вдыхая запах Тэхёна, который манит до того сильно, что уши так и норовят вылезти и прижаться к голове, намекая на то, чтобы приласкали.       – Чонгук? – голос Тэхёна пробивается сквозь стену волнения, заставляя округлить глаза и подавиться всё тем же сводящим с ума воздухом. – А ты придёшь?       Чимин щипается и, Чон уверен, широко улыбается Тэхёну, делая вид, будто ничего не происходит.       – Я...– Чонгук поспешно поднимает голову, понимая, что прошло уже достаточно много времени после вопроса, чтобы Тэхён подумал, будто он тормоз, раз так долго молчит. – П-пойду.       Ким вмиг улыбается, словно ему только что сообщили, что он выиграл миллиард долларов. Это выбивает из колеи.       – Не будешь против, если... я подойду к тебе? – спрашивает Тэхён, не переставая улыбаться. – Имею в виду, на вечеринке, – уточняет, отчего-то переминаясь с ноги на ногу.       – Да, – глупо отвечает Чонгук, смотря снизу вверх, словно маленький щенок, нуждающийся в большой и теплой ладони, которая непременно погладит.       – Он не будет против, Тэхён, – вмешивается Чимин.       Чон переводит взгляд на своего друга, а после снова на Тэхёна, чувствуя себя ребёнком, наблюдающим за взрослыми, которые разговаривают о чём-то, чего он не понимает. Очень стыдно. А они ещё и улыбаются друг другу так, словно действительно есть что-то, чего он не знает, а они знают.       – Тогда до встречи, Чонгук, – перестав загадочно переглядываться с Чимином, Тэхён прерывисто вдыхает и тянется рукой к волосам Чонгука.       Наверное, всего лишь на секунду прикасается к макушке. Неловко тянет уголки губ вверх, оглядев порозовевшее лицо Чона, и уходит. А Чонгук, чувствуя себя так, будто его только что поразило молнией прямо в центр головы, начинает дрожать, а тело покрывается мурашками. Прикосновение ощущается до сих пор, хотя он прекрасно видит, как Тэхён уже стоит где-то там, на расстоянии, и точно не трогает его своими неприлично красивыми руками.       – Дыши, – говорит Чимин, старательно демонстрируя, как нужно дышать.       – Скажи честно, он проиграл своим друзьям, поэтому ему нужно со мной переспать или что-то такое, а ты помогаешь ему осуществить это, и именно поэтому вы только что стояли и улыбались так, будто... собираетесь сделать что-то такое? – на одном дыхании выпаливает Чонгук. – У меня почти вылез хвост, – заканчивает уже тихо.       – Всё же хорошо, – воодушевлённо говорит Пак, наклоняясь назад и сгибаясь, чтобы посмотреть и подтвердить свои слова, – штаны целы, хвоста нет.       – Так почему?       – Что?       – Почему вы так смотрели друг на друга?       – Даю тебе честное слово лучшего друга. Расскажу об этом сегодня в, – Чимин серьёзно смотрит на свое запястье, на котором никогда не было часов, – двадцать часов тридцать три минуты.       – Дурачок, – Чонгук несдержанно улыбается, хлопнув друга по плечу. – Я буду ждать, ясно тебе, лучший друг?       – Обещаю. Наденешь ушки? А я нарисую тебе усы. Хотя зачем тебе надевать ушки, просто покажи свои, да? Или ты не захочешь? – Чимин трещит на ухо всю оставшуюся последнюю пару, даже не замечая того, что все его слова бессовестно пропускают мимо.       Чонгук приходит в себя только тогда, когда Тэхён оборачивается и смотрит в ответ. Можно было бы подумать, что он обернулся к кому-то другому или просто...по любой другой причине. Но Чонгук сидит на последнем ряду, рядом с ним только Чимин, на которого Ким абсолютно точно не обратил никакого внимания. Он будто целенаправленно обернулся только для того, чтобы посмотреть в ответ. Возможно, будь он ближе, то попросил бы не сверлить его спину таким внимательным взглядом, иначе там скоро появится дыра. Но, наверное, если бы у него были такие причины оборачиваться, его взгляд не был бы таким... нежным?       Чонгук совершенно не дышит всё то время, пока позволяет себе не опускать взгляд.       – Эй, Джин, – громко шепчет Чимин их общему знакомому, который сидит ниже на два ряда в стороне. – Ты не видишь камеры?       – Чего? – хихикнув, спрашивает старший Ким, но осматривается на всякий случай, а вдруг?       – Да просто мне кажется, что мы по случайности попали в какую-то дораму. Про любовь, понимаешь? В которой главные герои смотрят друг на друга сквозь толпу и видят только...       – Заткнись, – Чонгук пинает Чимина по ноге под партой.       Тэхён, к счастью, не видит, как в этот момент заливается краской лицо Чона, уверенного в том, что этот громкий шёпот слышали все, кто не спит.       Стоит только звонку затрещать на всю аудиторию, как студенты молниеносно начинают собираться домой, чтобы успеть подготовиться к вечеру. Почему это вызывает такой ажиотаж, Чонгуку непонятно, однако у него есть свои причины для того, чтобы пальцы волнительно подрагивали. И причина эта точно не в том, что ему так сильно хочется поскорее развлечься и напоить себя алкоголем.       Чимин тоже подскакивает и тянет за собой Чона, едва успевшего впопыхах собрать свои вещи. Они проносятся мимо Тэхёна, который ловит взгляд Чонгука и кусает губы, словно размышляя о чём-то.       – До вечера, Чонгук, – успевает кинуть он вдогонку, прежде чем Чимин выволакивает его в коридор.       А после этих слов ему даже особых усилий прилагать не нужно, – Чонгук снова превращается в задыхающееся желе, пытающееся проконтролировать появление определённых частей тела.       Если спросить позже, помнит ли он, как они добрались домой, Чонгук не сможет ответить на такой, казалось бы, простой вопрос. Всю дорогу мысли были заняты тем, что сегодня будет... что? Для чего Тэхён хочет его найти вечером? Может, он хочет попросить больше не смотреть на него таким откровенно влюблённым взглядом? Или начнёт разговор о том, какой Чонгук очевидный, и что, к сожалению, ответить тем же он не может, поэтому и при таком варианте развития событий всё сведётся к просьбе не смотреть так.       – Чонгук, ты очень далеко? – Чимин клацает пальцами перед лицом застывшего Чонгука. – До старости уже дошёл?       – До старости?       – Тэхён сказал тебе: «До вечера», и ты всю дорогу домой отсутствовал. Так вот, ты планировал вашу свадьбу и совместную жизнь? До вашей старости успел дойти или ещё нет?       – Чимин, у меня болит живот, – хнычет Чонгук, пропуская мимо ушей всё, что было сказано.       – По коридору налево, ты знаешь.       – Потому что я волнуюсь, – уточняет.       – Чонгук, ты давно был в больнице? – обеспокоенно спрашивает Чимин и, не давая ответить, продолжает: – У окулиста?       – Я нормально вижу, – хмурится Чонгук.       – Да? – Пак театрально удивляется.       Чонгук решает промолчать, мыслями возвращаясь к Тэхёну. Он думает о нём даже тогда, когда Чимин вертит его голову и всего в общем, чтобы нарисовать кошачий нос и усы, цепляет кошачьи уши, что-то причитая. Всё это не кажется важным, когда от волнения и трепетного ожидания дух захватывает, когда периодически тело охватывает непонятная дрожь. Неужели действительно настолько сильно влюбился?       Чонгук никогда не считал себя чересчур романтичным или сентиментальным. Или чувствительным. Пусть все остальные, включая самого близкого друга и родителей, считали его таковым, он сам об этом не думал и не придавал значения. Сейчас об этом думается без согласия самого Чонгука. Наверное, он действительно до ужаса романтик, раз от мысли о том, чтобы взять Тэхёна за руку, слабеют ноги. Всего лишь за руку! А если...       – Ты готов? – воодушевления Чимину не занимать. – Я леопард, – он крутится вокруг себя, демонстрируя леопардовую рубашку и брюки, к ремню которых прицеплен леопардовый платок, а на лице, конечно же, усы и нос, как и у самого Чонгука.       – Ты выглядишь... – Чону хочется рассмеяться, но он берёт себя в руки, на миг забывая даже, куда они сейчас идут. – Круто.       Чонгук думал, что вечеринка подразумевает полный дом незнакомых людей, ящики алкоголя, громкую, от которой даже дом подпрыгивает, музыку, крики и трахающиеся по углам пары. Но уже на подходе к дому Юнги стало понятно, что всё будет иначе. Никаких басов, даже машин не полный двор, а всего лишь две.       Чимин тащит его внутрь, сам со всеми здоровается за двоих, не давая вставить и слова, находит Юнги и от души поздравляет ещё раз. Когда с поздравлениями покончено, Чимин решает, видимо, что Чонгук слишком расслабился, поэтому, широко улыбнувшись и глубоко вздохнув:       – А где Тэхён? – спрашивает он так громко, будто обращается ко всем немногочисленным присутствующим.       – Он здесь, – моментально отзывается Юнги, поглядывая куда-то за спину почти превратившемуся в окаменелость Чонгуку. – Прямо здесь.       Горячие ладони падают Чонгуку на плечи, вмиг размягчив его до состояния, в котором трудно держать себя на ногах. Тэхён останавливается сзади, – а в том, что это именно он, у Чона нет сомнений, – и... остаётся там. Близко.       – Привет, Чонгук, – пододвигается ещё ближе, почти что соприкасаясь собственным виском с чужим.       – Привет.       Ох, как же жалко, наверное, это прозвучало. Чонгук готов себя выпороть прямо сейчас за то, что голос вдруг стал каким-то писклявым, а возможность выговаривать больше одного слова за раз куда-то подевалась.       – Хочешь выпить? – всё там же, сзади.       Чонгук взволнованно улыбается Чимину, будто ждёт, что друг подскажет, что делать, и неосознанно делает шаг назад, встречаясь спиной с грудью Кима. Он хочет уже было отпрыгнуть вперёд, но ладони перемещаются с плеч на талию.       – Хочу, – выдыхает Чон, сразу же забывая вдохнуть.       Тэхён держит его за талию. Прямо сейчас. Почти прижимает к себе. Нет, Чонгук на девяносто процентов уверен, что чужие руки не просто касаются, они удерживает его рядом, чтобы не сбежал. Если все вечеринки проходят именно так, то уже пора начинать жалеть, что это первая, на которую он выбрался?       – Чонгук, ты дышишь? – в голосе слышится улыбка, Тэхён наклоняется ближе к уху, тем самым прижимаясь всем телом ближе.       – Пытаюсь, – снова на выдохе.       Обстановка вокруг, совершенно отличающаяся от уже привычной, странно влияет на восприятие происходящего. Руки на талии и такая близость, конечно же, смущают и заставляют краснеть, но всё ощущается так, будто иначе не должно и быть. В совершенно незнакомой комнате душно – хочется расстегнуть пуговицы белоснежной рубашки, но, несмотря на это, жар тела позади хочется ощущать как можно дольше. Музыка на минимальной громкости, приглушённый свет и бокал, который ему любезно вручает Тэхён, помогают держать себя в руках, не свалиться в обморок, не сойти с ума от того, что всё это действительно происходит. Что человек, на которого он лишь смотрел достаточно долго и о близости с которым лишь мечтал, сейчас стоит рядом, желанно нарушая личное пространство, которое очень хочется делить на двоих.       Тэхён выходит из-за спины, ладонью продолжая удерживать талию, едва ощутимо задевает плечо Чонгука своим и останавливается прямо напротив, заглядывая в чёрные, словно ночь, глаза.       Один взгляд на Тэхёна, и дыхание, только-только большими усилиями пришедшее в норму, снова сбивается, останавливается и одновременно учащается.       – Милый котёнок, – говорит Тэхён, трогая пальцами искусственные уши на голове Чонгука.       Чон приоткрывает рот, чтобы, наверное, что-то уточнить, поблагодарить, но слова застревают где-то на подходе, стоит только сфокусировать взгляд на Киме и разглядеть ободок с ушами тигра поверх слегка спутанных и кудрявых прядей волос.       – Ох, – выдыхает Чонгук, опуская взгляд и замечая на второй руке Тэхёна большую плюшевую лапу. Тоже тигра. Улыбка сама лезет на лицо.       – У меня больше ничего не было, кроме вот этих ушей и лапы, – говорит Тэхён со сладкой улыбкой на пухлых губах.       – Красивый, – вырывается совершенно неожиданно. Чонгук краснеет. – Мне хочется подышать свежим воздухом.       – Пойдём, – Тэхён любезно предлагает, подхватывая большой и мягкой лапой Чонгука за локоть, и куда-то тянет. В противоположную от двери сторону.       – У Юнги есть выход на крышу, – объясняет.       Чонгук смотрит перед собой, любуясь широкой спиной. Хочется обнять и уткнуться между лопаток. Хочется так сильно, что он уже готов об этом попросить, но Тэхён внезапно останавливается, пропуская Чонгука вперёд. В тёмной комнате дыхание будто бы в разы громче.       – Здесь нет света, поэтому придётся так, – слышится совсем рядом.       Чонгук идёт за хриплым голосом на ощупь, потому что глаза ещё не привыкли, и врезается в Тэхёна. В него же? Здесь точно больше никого нет. Ох.       – Прости, – говорит Чон, пытаясь пальцами определить, к какой части тела Тэхёна прикасается.       – Иди ко мне, – шепчет Ким, нащупав слегка дрожащую ладонь Чона.       Он подходит к большому окну и открывает его, сразу же вылезая наружу, а после оборачивается и снова протягивает руку, приглашая Чонгука за собой. Они выбираются на крышу первого этажа, и Чон сразу же жадно вдыхает по-особенному приятный и даже вкусный ночной воздух.       Горячее лицо обдувает прохладой, становится легче, а в груди трепещет от того, с кем он здесь. Вокруг темно, только где-то вдали горит уличный фонарь, поэтому с лёгкостью можно разглядеть звёздное небо, от красоты которого захватывает дух.       – Подожди, – просит Ким, будто думает, что Чонгук может спрыгнуть вниз и сбежать.       Он исчезает в оконном проёме всего лишь на минуту, возвращаясь с пледом в руках.       – Ты не против свидания на крыше? – и улыбается так сладко, будто не он только что убил одного Чон Чонгука шестью словами.       По ощущениям проходит вечность, прежде чем возможность разговаривать и дышать возвращается.       – Ты меня... Ох, Тэхён, ты меня сводишь с ума, – Чонгук смущённо отворачивается и садится на крышу, прижимая ладони к горячим щекам. – Это не какая-то шутка?       Ким садится рядом, накидывая на плечи Чонгука мягкий плед. Мурашки бегут по всему телу, когда бедро Тэхёна прижимается к его. Совсем рядом.       – Я могу часами смотреть на звёзды, – игнорирует вопрос Чонгука Ким. – Их так много, что не сосчитать, но на самом деле мы видим только лишь две с половиной тысячи. Хоть их и существует во Вселенной бесчисленное количество, большая их часть находится либо слишком далеко, либо не обладает достаточной яркостью, чтобы мы могли их увидеть. Тебе хотелось бы побывать в космосе? – Чонгук согласно мычит. Тэхён укладывает согнутые в локтях руки на свои колени и ложится на них так, чтобы смотреть на Чонгука, разглядывающего звёзды. – Если бы у меня была возможность там побывать, я бы хотел проверить один факт. Ты знал, что есть одиночные звёзды, а есть те, которые образуют с ещё одной звездой что-то наподобие семьи? Как у людей? Становятся парой и путешествуют по бескрайнему пространству вдвоем, – Тэхён затихает, просто молча смотря несколько секунд. – Станешь моей звёздочкой?       Чон вздрагивает и переводит взгляд на Тэхёна, который, оказывается, так близко, что можно совсем немного наклониться и столкнуться носами. Ким, кажется, этого и хочет. Или чего-то другого? Чонгук не дышит, а сердце в груди стучит громко и взволнованно.       Когда между их губами остаются считанные миллиметры, Чонгук громко ойкает, а руки́ Тэхёна касается что-то мягкое и пушистое.       – Чонгук? У тебя ещё и хвост? – восхищённо произносит Тэхён, прикасаясь пальцами к появившемуся из-за волнения пушистому хвосту. К очень чувствительному хвосту.       – Тэхён, Тэхён, – причитает Чонгук, но нисколько не отодвигается, только накрывает чужую ладонь, которая не перестаёт гладить, своей. – Он настоящий.       – Настоящий?       – Да. Но я... у меня есть только хвост и уши, – говорит, а Тэхён сразу же взгляд вверх, смотрит на прижавшиеся к голове уши. – Я не могу полностью, это неправильно и странно, это ужасно...да?       – Чонгук... Ты такой прекрасный котёнок, – шепчет Ким, поглаживая мягкие волосы и уши, – такой милый и ласковый, – другой рукой продолжает трогать распушившийся от ласки хвост. – Казалось, что влюбиться сильнее я уже не могу, но... Могу.       Хвост начинает двигаться из стороны в сторону, а из груди вырывается тихое мурчание. Чонгук, кажется, сходит с ума.       – Тебя это не отталкивает? – уточняет, кусая губы.       – Как это может отталкивать? Ты чудесный, Чонгук. Ты такой... Невероятно мягкий и мурчишь. Ты мурчишь, боже.       Чонгук, кажется, теряет остатки рассудка и чего-то там ещё, потому что сам тянется. Сам наклоняется, сам ищет своими губами те, которые так долго хотелось поцеловать. Получается уткнуться только лишь в щёку Тэхёна, но Ким всё понимает, обхватывает своими руками пылающее лицо Чонгука и мягко целует в губы.       – Я в тебя так давно влюблён, Тэхён, – признается Чон, не обращая внимания на то, что хвост сходит с ума. – Так сильно.       – Милый котёнок, – целует ещё раз в приоткрытые губы. – Я в тебя тоже, Чонгук. Очень сильно.       Чон хнычет от того, что это происходит с ним на самом деле. Он чмокает Тэхёна сам, приподнимается слегка, чтобы прижаться ближе.       – Поцелуй меня по-настоящему, Тэхён, – мажет влажными губами от уголка чужих к щеке.       Ким не собирается сопротивляться, он усаживается удобнее и помогает Чонгуку сесть на себя сверху, чтобы обнять за талию и впечатать в себя. Он пробирается в рот Чона своим языком сначала робко, но стоит только почувствовать, с каким напором ему пытаются отвечать, каким мокрым выходит их поцелуй, и как сладко постанывает Чонгук, и робко уже не получается.       – Станешь моим, Чонгук? – прерывает поцелуй Тэхён, но не перестаёт при этом одной рукой гладить талию, а второй прикасаться к хвосту.       – Ты же знаешь, – Чонгук смотрит несколько секунд, откровенно любуется. И целует сам, несдержанно и горячо, но нежно.       «Знаешь, что я уже полностью и бесповоротно твой»