Морские стеклышки

Почти пять лет прошло, но ты до сих пор все помнишь, как вчера. Помнишь темно-красную блестящую алым чешую на длинном и увесистом хвосте. Помнишь гранатовые огоньки глаз и хриплый ломающийся голос. Помнишь его выбитый в драке зуб и как он упорно не поворачивался этой стороной к тебе. Помнишь стеклышко, омытое морем, блестящее ярче от соленой воды. Оно было ярко-красным, но один его бок был почти полностью прозрачным, словно слеза. Бабушка тогда сказала, что это хрусталь богини, имя которой стерто в легендах... Море шуршит пенным прибоем, ведя тебя, словно компас или спасательная мелодия, так кстати пришедшая на помощь озорному подростку. Каникулы проходят чудесно, а ты с удовольствием исследуешь некогда затертую в детской памяти местность. Она немало изменилась с тех пор, но и знакомые черты остались, позволяя предаваться ностальгии, что гнала вперед воодушевлением. Колючие кусты зашуршали под натиском какой-то палки, и ты наконец выбралась из леса, обступившего море, на каменный пляж, где гряда валунов и гальки сменялась песком уже под волнами. Они шумят, омывая темные кругляшки камней, смешанных с ракушечником и кое-где стеклышками, что уже давно не представляли опасности, блестя кривыми, но гладкими боками в лучах солнца. Счастливо улыбаешься и весело смеешься, выбегая на солнышко и скидывая сандалии у самой кромки волн, вбегаешь в соленую воду, что брызжет прямо в лицо, разбиваясь сильной волной о преграду в виде твоих уставших ног. Они гудят, но приятные иголочки бегут от пяток, стоит ступить в приятную прохладу воды едва начавшегося лета. Зарываешься прямо в воде в песок, ерзая ногами на одном месте, осматриваясь вокруг. Место совершенно тебе незнакомое. Но если уж ты вышла к морю, то и обратно найдешь дорогу. В одну сторону – город, а другую – бабушкина деревня. Умиротворенно и счастливо улыбаешься, подставляя солнечным лучам и пенным брызгам лицо, да весело смеешься в попытке удержать равновесие, когда очередная волна едва не сбивает с ног. Бежишь к берегу, а после и вдоль него, совершенно наплевав на брошенную у кромки волн обувь – ты уже ни одну пару так потеряла, но бабушка неизменно доставала из чердака новую. Поношенную, но удобную, рассказывая, что раньше здесь жили те, кому она и вовсе не была нужна. Говоря, что ты со своей тягой бегать босиком словно несешь в себе кровь местных жителей, что были нагами и ламиями. И словно специально сводя тебя с легендой наяву, за поворотом берега видишь вдалеке что-то на песке. Большое и яркое, нечто ты сначала приняла за морскую черепаху, но чем ближе подходила, тем больше понимала – это точно не она. И когда ты точно поняла, с кем столкнулась, то замерла на месте, словно вкопанная. Гладкий длинный, массивный хвост, был опущен в воду, на него то и дело набегают волны, что в этой части берега куда более спокойные из-за подводного ландшафта. Рубиновые чешуйки блестят, словно только что отполированные драгоценные камни и ты, завороженная таким зрелищем, двигаешься вперед, ступая тихо, насколько могла. Но первые же шаги заставляют монстра, лежащего мирно на песке, вскинуться и сверкнуть в тебя кровавого цвета огоньками в черных провалах глазниц. Зубастые челюсти разжимаются, и показывается узкий раздвоенный язык, а ты, завороженная опасной красотой ламии, не сразу понимаешь – он угрожающе шипит на тебя, поднимаясь с песка. Отступаешь назад, быстро оглядывая монстра с головы до хвоста, и громко кричишь, ступая вперед. — Стой! — Скелет было остановился, но тут же взвился новым шипением, со злостью рванув вперед, как и ты к нему. — Да как ты‐! Секунда. Не успевает ламия договорить, как он шипит болезненно, когда ты сбиваешь его с ног, роняя на песок, где вас обоих в момент накрывает волна, заставляя монстра вздернуть раненный битым стеклом хвост, оплетая невольно твои ноги. Чешуя теплая и гладкая, приятно скользит по голой коже, напоминая шелковистую ткань, которая все же ни в какое сравнение не идет с тем, как ощущается шкурка хвоста монстра, принадлежащего к виду, о котором ходят легенды. Парень шипит недовольно, быстро скидывая хвост с тебя и спешно отползает подальше от соленой воды, что для раны станет жгучей красивой, что водится в этих местах и отличается разительно от привычной тебе. Скелет скручивает хвост в кольцо, обиженно разглядывая порез и усиленно игнорируя твое существование, видимо, решив, что угрозы ты представляешь ровно столько же, сколько Моська –слону. — Сильно глубоко? — Ты сама подползаешь ближе, глядя на хвост ламии и протягивая к нему руку, отчего монстр снова шипит, вскидывая голову. — Не трогай меня! — Хриплым голосом, рыкает парень, заставляя замереть и немного испугаться. Но на белоснежных скулах парнишки мягкое, клубничного цвета свечение, подсветившее темно-винного оттенка веснушки на его лице, и ты сама растерянность сменяешь ободряющей улыбкой, снова немного подаваясь вперед, но пока не пытаясь коснуться монстра вновь. — Я хочу помочь, честно! Я же хотела предупредить тебя об этом, помнишь? — Поворачиваешь голову к битой бутылке, что спряталась почти полностью в горе песка. Ламия смотрит на мусор, ранивший его до крови хмуро, шипит тихо и пробует языком воздух, бросая на тебя взгляды кровавых огоньков, до тех пор, пока зрачки-иголочки немного не расплываются, делая его взгляд не таким агрессивным. — Ты – мелкая человечес-с-ская девчонка, как ты сможеш-шь мне помочь? И вообще! Мне не нужна помощ-щь человека. В прош-шлом люди так же говорили... — Парень фыркает протяжно с шипением, насупившись, словно его обидел кто-то, а ты скидываешь с плеч маленький рюкзак-мешок, покупались в котором, достаешь "набор юного путешественника" как выразилась бабуля, вручив тебе упаковку обеззараживающих пластырей. Юный змей наблюдает за тем, как ты достаешь из сумки маленькую бутылку пресной воды и зубами открываешь ее, без спросу поливая ранку на хвосте, которая тут же запульсировала, но перестала так сильно саднить из-за попавшего в нее песка. И только парень расслабился и сожмурился довольно от облегчения, как рану стало жечь, срывая злое шипение и вздергивая кончик хвоста тяжелым ударом по твоей руке. Но ты лишь наклоняешься и даешь на ранку, довольно кивая, когда кровь останавливается. Заклеиваешь большим пластырем с милыми завитками рану и мило улыбаешься ламии. — Меня зовут (Твое имя). А тебя? — Жмуришься приязненно, протягивая монстру руку, где на тыльной стороне виднеется красный след удара его хвоста. С того момента Рэд не мог не смотреть на твою ладонь виновато. Через пару дней там появился синяк, на который ты совершенно не обращала никакого внимания, принося монстру вкусности из деревни, обрабатывая вновь и вновь порез на хвосте, пока он окончательно не затянулся и нужды в пластырях больше не было. Парень считал тебя глупой некоторое время, ведь, будучи человеком, ты не рассказала о нем никому. Не знала о старом конфликте людей и ламий, из-за которого последние и скрылись глубоко в природе, сохраняя свое немногочисленное существование в тайне. Но за бесконечными рассказами, в которых ты мечтала о многом, Рэд с каждым днем все больше понимал, что ты совсем не глупа. Бесконечно верящая в людей и монстров, в мораль и честность, ратующая за справедливость, ты мило и воодушевленно улыбалась, на самом деле понимая, что мир во всем мире недостижим. Но своим оптимизмом, мечтательностью и верой в лучшее будущее, которое можно и нужно строить своими руками, ты очаровала парня. Змей заслушивался твоими мечтами и идеями. И нередко вы спорили, доводя Рэда до исступленного шипения, в котором он угрожающе обматывал твои лодыжки хвостом, но всегда ничего не делал. Лишь с каждой неделей, с каждым спором, затеянным из ничего словно специально, хвост задерживается на оголенной, прогретой солнцем коже все дольше и дольше... — Нет, (Твое имя)! Это глуп- — Очередной спор, снова его хвост оплетает твои ноги, но растущую силу в теле монстра-подростка парень не рассчитал и вот ты летишь спиной на песок. Обиженно смотришь исподлобья на ламию и дергаешь ногами, роняя Рэда следом за собой, а после вас обоих накрывает неожиданно большой волной, сменяя прибой на привычные легкие набеги. Они омывают руки, утопленные в мокром песке и спину, добегая до ног, облизывают пятки и кончик хвоста монстра, нависшего над тобой. Ты мокрая с ног до головы, лежишь под ним так близко, что он чувствует на лице твой недовольный фырк. Кажется, эту привычку ты подхватила от него. — Доигрался? — Бурчишь, ведь уже не раз просила монстра не сковывать обе твои ноги, которые ты сейчас выпутываешь из его хвоста, но подняться ламии не позволяешь. Ногами обхватываешь змеиный хвост, прижимая к земле и... себе, не подумав в моменте, как это будет ощущаться и выглядеть. Но стоит парню упасть ниже из-за твоего действия, теснее прижаться хвостом, как вы оба замираете, растерянно глядя друг другу в глаза... Дыхание сбивается и рваный выдох срывается так же невольно, как кончик хвоста ламии касается оголенного бедра. Тихий писк неожиданности становится похож на стон, а вздрогнув, жмешься теснее к хвосту монстра. Его огоньки дрожат, словно пламя, раздуваемое твоим дыханием, касающимся его лица. Взгляд суетливо обводит твое лицо, подсвеченное солнцем, влажные концы волос, приоткрытые губы и капельку воды, что хрусталиком скатывается от подбородка по шее до ключиц. Привлекая внимание к белой футболке, насквозь промокшей и плотно облепившей твое тело и небольшую упругую грудь, едва ли скрываемую сейчас тоже промокшим спортивным топом под ней. Лицо Рэда стремительно заливается яркой краской, но он не в силах не шипеть протяжно, пробуя воздух, показывая тебе свой змеиный язык так близко и заставив невольно облизнуться, словно проверяя на собственных ощущениях, как сильно они отличаются. И играя на ощущениях парня, низ живота и хвост которого вспыхивает в местах прикосновения с твоей кожей, а стоит попытаться подняться, ощущение прохладных капель на обожженной карамельной коже, и вовсе заставляют монстра с грубого рыка сорваться на шумное шипение. Рэд открыл было рот, чтобы выпалить очередное ругательство, но просто не смог сейчас сказать ничего, ныряя с головой в набежавшую волну, чтобы остудить голову. И понять, какого черта сейчас произошло... С того дня вы не могли спокойно смотреть друг на друга, часто молча, отводя взгляды, а разгорающиеся споры обрывая долгим взглядом глаза в глаза, так и не начиная их. Дни сменяли друг друга, как и мысли, прогоняя первую неловкость такого неожиданного сближения, подкинувшего в головы непривычные мысли, а в души чувства, в которых предстояло еще разобраться. Оба понимали, что что-то между вами изменилось. Близость разбила стену обычной дружбы, позволяя развить ее в нечто большее. Впервые для обоих подростков несколько более серьезное, чем детская невинная влюбленность. Только хватит ли вам смелости и времени, развеять стену меж ламией и человеком. Между вами. — Поэтому я не люблю парки аттракционов. — Выносишь вердикт, заканчивая рассказ очередной истории твоей насыщенной жизни, только сейчас замечая, что Рэд выглядит совсем уж мрачно, стуча по песку и набегающим волнам кончиком хвоста, словно хотел отомстить самому морю. — Зачем ты сюда-то приехала, раз-с в городе с-столько вс-сего интерес-с-сного? Друзей... — Скелет шипит и косится на тебя, блестя непривычной смесью эмоций во взгляде, отчего ты непонятливо выбираешь бровь и клонив голову к плечу, тянешься ближе к нему. — Ч-чего ты-...! — Рэд вскидывает хвост, словно в защите, отклоняясь назад, подальше от тебя и отводит взгляд, стараясь не смотреть туда, куда у него невольно, но до раздражающего часто, падает взгляд, когда ты так наклоняешься. Скулы снова печет, словно монстр перегрелся на солнце, и он понимает, что этим откровенно выдает себя, а потому прикрывает глаза, вздыхая и стараясь успокоиться. Успокоить душу, что с каждым днем все больше вздрагивает и оседает с приятным тянущим чувством рядом с тобой. — Рэд, ты ревнуешь? — Выдыхаешь удивленно, срывая шипение парня, который тут же покрывается с места, в намерении уйти поскорее, чтобы ты больше ничего себе не придумала. Отчаянно смущаясь, но понимая, что ты права. — Ну подожди-и-и! — Догоняешь монстра, напрыгивая со спины с объятиями, повиснув на шее ламии. — Я приеду снова следующим летом. Мы снова увидимся, так что не злись. Я бы осталась, но родители не разрешат... — Виновато улыбаешься, заглядывая монстру в глаза, а он лишь фыркает, потупив расстроенный близящимся расставанием взгляд. Он цепляет на песке что-то блестящее у твоих ног, и поднимает род твой разочарованный стон. — Ну, бли-ин, я хотела отдать позже. Ну ладно хоть не потерялся. — Это че такое? — Разглядывая двухцветный овальный стеклянный камушек, змей пробует языком воздух, а душа его тихо вибрирует, ведь он знает... — Ну, ты тогда про стеклышки мне рассказал. Вот это будет тебе талисманом – ты найдешь свою родственную душу, так что не грусти так из-за родителей. А я вернусь, и ты познакомишь нас. — Счастливо улыбаешься монстру, не зная до конца, что по легенде морское стеклышко приводит именно к возлюбленному. Не зная, как ранят парня твои слова, но он лишь фыркает, сжимая в руке подарок. Драгоценный настолько, что ты себе представить не можешь. — Вот попробуй только соврать и не вернуться. Найду и покусаю. — Рыкает ламия, шипит и наклоняется к тебе, всего за одно лето прилично обогнав в росте. Треплет по голове когтистой ладонью и усмехается тоскливо – ему остается только надеяться на следующее лето. Лето, когда вы оба станете взрослыми, возможно, укоренив зародившиеся нежные чувства в твоей душе. В душе человека, которые отнюдь не так быстро и бесповоротно влюбляются, как монстры. Рэд из лета в лето, каждый день приходил на ваше место, ожидая встречи с тобой. Но ни первый год, ни второй, ты не приехала. И даже последующие он не встретил тебя, пусть в надежде и приходил на ваше место. Уже не каждый день, но достаточно часто и надолго, хвостом оставляя следы на песке, бросая у границы камней и песчаного пляжа бутылку с запиской тебе, что все больше царапалась, как изнашивалась и надежда монстра на встречу. В конце концов, вы были лишь подростками, которые провели вместе лето. Вы не признавались в чувствах, а ты и вовсе не знала, что именно значит это стеклышко, хранимое Рэдом все эти годы. Монстр шипит, срываясь на рык, бросая согретую в руке стекляшку в воду, но стоит волнам смазать шумом прибоя звук, с котором море проглотило драгоценный подарок, парень вздыхает обреченно, потирая переносицу. — Мудила. — Ругаясь на самого себя, ламия вползает в воду, ныряя раз за разом в стремлении найти хрустальную слезинку богини. До тех пор, пока на мели его с хвоста кто-то не сбивает, повалив в воду под аккомпанемент злого змеиного шипения. — Какого хуя ты- — Рэд! — Парень замирает, по голосу и звуку собственного имени, а после и по взгляду на твое повзрослевшее лицо, узнавая ту, которую ждал все эти годы. Не может оторвать зачарованного взгляда от знакомых черт, заливаясь краской от одной лишь мысли о том, какой прекрасной девушкой ты выросла. — Я так скучала! — Кидаешься на шею монстра, прижимаясь к нему мокрой одеждой и теплой мягкостью тела под ней. — Любишь же ты прелестями светить... — Рычит скелет, отворачиваясь и хмурясь от понимания, что собственная душа так же предательски просвечивает через одежду, снова клубясь внутри щекотливым вихрем магии рядом с тобой. — Зачем приехала, чтобы снова бросить? — Отворачивается ламия, обиженный за годы тоски и боли одиночества в нарушенном обещании. — Нет, я... я переехала сюда, чтобы быть рядом. — Выпаливаешь без разбору и объяснений – рассказать, почему не смогла приехать раньше, ты всегда успеешь, а сейчас... совершенно не хочется упускать долгожданного шанса сказать все, что таилось в душе. — Я не забывала тебя ни на день. Просто не смогла бы, Рэд. Позволь... наверстать эти годы. — Просишь на выдохе, глядя на смущенное и пораженное такой прямотой лицо скелета, которого снова обнимаешь за шею, прижимаясь щекой к согретым солнцем костям черепа. — Дура ты, (Твое имя). Я тебя ждал... — Выдыхает парень, приобнимая за спину и теснее цепляясь кончиком хвоста, что невольно оплел щиколотку с самого первого понимания, что это ты... Вы оба долго ждали. Оба надеялись и с каждым годом все больше уверялись в том, что ваша подростковая любовь, которая не растворилась в годах, станет снова расцветать, стоит лишь увидеться вновь. Ведь еще тогда было решено судьбой, что вы связаны нитью цвета его алой души друг с другом.