Страстный Лагерь

Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.

      Ким Джин-Хо — кореец и парень, который захватил сердца всех девушек в своем отряде. Но его сердце захватила не красивая девушка с прекрасным ликом и изящной фигурой, а их вожатый — Син Хэ. А произошло все это из-за одного случая... Сейчас расскажу)       На улице сильная жара. Джин заносил вещи в свою комнату, которая находится на третьем этаже. Поднявшись на третий этаж с чемоданом, рюкзаком и пакетом, Ким решил сделать себе перерыв. Но вдруг на его плечо упала мужская рука. Джин-Хо повернулся и увидел там своего вожатого.       — Джин-Хо, давай помогу, а то вдруг развалишься, — китаец издал смешок, после забрал у корейца чемодан и повез его до комнаты его подопечного.       На лице корейца появился легкий румянец. У Джина-Хо, кажется, порхали бабочки внизу живота. Что это за чувство? Задавался он вопросом, на который не знал ответ. Но ответ дал его брат, когда они созванивались.       — Ну, Хён, могу тебя поздравить! Ты влюбился, братец! — радостно визжал в трубку Лин.       — Что?! Лин, я не мог влюбится в своего вожатого! Хватит нести ходимэ! — метался со стороны в сторону кореец с красным, как помидор, лицом.       — Нууу, Джин, ты же сам спросил, что это значит. А я ответил, — с улыбкой говорил Ким Лин своему старшему брату, но вдруг трубку сбросили, на что младший только фыркнул.       — Джим, почему ты не спишь, а с кем-то общаешься по телефону ночью в туалете? — спросил китаец, медленно подходя к не спящему подростку.       — Да, так, у меня это, — пытался оправдаться подросток, но никак не получалось что-то придумать.       Вожатый только посмеялся на попытку корейца оправдаться. Но этот смех опять заворожил старшего Кима, на что он отложил попытки оправдаться.       — Син Хэ, какое у меня будет наказание за то, что я не сплю? — серьезно проговорил кореец, смотря в золотые глаза вожатого.       — Хм, — задумался китаец, после на его появилась ухмылка. — Завтра после отбоя, когда все уснут, приди в мою вожатскую комнату.       — Хорошо, но зачем? — Джина-Хо пугала ухмылка на лице его вожатого, поэтому решил узнать, зачем ему приходить к нему после отбоя в такое позднее время.       — Узнаешь, — это было последнее, что сказал Хэ перед тем, как выйти из мужской уборной.       У Джина по спине пробежали мурашки от неизвестности, и щеки побагровели от слов китайца.

***

      Весь следующий день Син Хэ, когда у него появлялась возможность, смотрел на Джина-Хо. Джин же, когда это замечал, слегка краснел и отворачивался от золотых глаз.       Когда они были на пляже, китаец смотрел только на тело его подопечного, когда кореец этого не видел. Его тело было слегка накачено, татуировок не было, ещё у него была тонкая талия, как у самой прекрасной девушки.       Сина Хэ зацепил этот парень еще при первой встрече, а теперь он может полноценно сказать, что этот семнадцатилетний парень только его.       Джин весь этот день замечал на себе взгляды вожатого, из-за этого боялся сегодняшнего наказания. И вот произошел отбой, Джин-Хо пытался не заснуть и смотрел, когда его соседи по комнате заснут.       Спустя тридцать минут все уже спали крепким сном, а это означало, что пора идти. Кореец тихо поднялся с кровати, надел на ножки тапочки и вышел из комнаты. Пока он шел по коридору, осматривался, чтобы никто не вышел из комнаты. Дойдя до заветной двери, он дернул ручку и прошел внутрь комнаты.       Хэ, заметив подростка, улыбнулся и взглядом указал, что надо сесть рядом. Джин же, чуть постеснявшись, сел на кровать рядом с китайцем, после спросил:       — Син Хэ, зачем вы звали меня? — произнес старшеклассник.       Вожатый лишь улыбнулся, после подвинулся поближе к корейцу и обнял его за талию. На это Джин тихо пискнул, после поняв свою позицию, огонь обжег его щеки с кончиками ушек.       — Ким Джин-Хо, я вам нравлюсь как парень? — без стеснений задал вопрос вожатый, затем дунул в ухо парню.       — Да... — как можно тише хотел сказать кореец залившись румянцем сильнее.       Услышав ответ Джина-Хо, Хэ повернул его лицо к своему. После китаец прикоснулся своим кончиком носа к его, смотря в его алые глаза, затем черноволосый поддался вперед и втянул в сладкий поцелуй корейца.       Сердце Джина забилось быстрее, как только он соприкоснулся с заветными губами. Дыхание участилось, руки сами собой обняли вожатого за плечи. Кореец не пытался вырваться, отстраниться, он, наоборот, таил в руках его вожатого, желая, чтобы этот момент длился как можно дольше. Но воздух — подлая вещь, стал кончаться. Поэтому они отстранились.       Грудная клетка все продолжала подниматься, а дыхание вообще сбилось. Син Хэ был рад, что его не оттолкнули, а приняли.       — 사랑해, 진, — произнес китаец в красное ушко Джина-Хо.       — 나도 사랑해, 신해, — из последних сил сказал кореец, после отправился в царство Морфея в сильных объятьях Сина Хэ.       Их двоих не волновало, что завтра подумают о них другие подростки и вожатые, им главное было то, что их любовь взаимна и они будут вместе...