Десерт

Несколько часов ушло на то, чтобы изгнать из этой части подземелья всех призраков. Лайос сменил Сэнши и стал размахивать импровизированным кадилом до тех пор, пока рядом с ними не осталось ни единого приведения. В мышцах ощущалась ломота, а живот сводило от наступающего голода. Повезло, что банка со святой водой замерзла от контакта с призрачным холодом, из-за чего отряду удалось полакомиться вкуснейшим мороженым. Решено было устроить перерыв около лестницы. Чилчак и Марсиль сели, свесив ноги вниз, Сэнши приземлился рядом, только поближе к стене, а Лайос расположился уже на лестнице. Мороженое приятно освежало, таяло на языке и прохладной дорожкой отправлялось в желудок. Лайос, как всегда довольный такой необычной трапезой, отдыхал и наслаждался одновременно. Рядом с ним на ступеньках лежал его новый меч — Кенсукэ. Набрав в ложку еще немного холодной сладости, Лайос вдруг вспомнил про моллюска. Пока никто не видел, он осторожно протянул ложку в сторону ножен, которые в ответ одобрительно зашевелились. Марсиль, Сэнши и Чилчак были увлечены беседой о вкусовых тонкостях неожиданного ужина, поэтому особо не обращали внимание на Лайоса, по обыкновению самозабвенно поедающего свою порцию. Сам он, немного отвернувшись от остальных, положил чашку с мороженым себе на колени, а затем приподнял меч из ножен, чтобы Кенсукэ было удобнее дотянуться до ложки. Моллюск незаметно выскользнул наружу и буквально залпом проглотил то, что ему дали. Лайос сглотнул. Живые доспехи давно интересовали его. Монстры в целом казались ему… Занимательными. Поэтому наблюдать за тем как моллюск липнет к ложке и всасывает в себя ее содержимое было так интригующе. Лайос восхищенно застыл, не сводя глаз. Вдруг Кенсукэ, явно недовольный тем, что кормежка по какой-то причине остановилась, затрясся внутри ножен. — Эй, тише! — Лайос наклонился поближе и шикнул в сторону меча, — Хватит тебе одной ложки. Ты маленький, а я вон какой, мне больше надо. Он бегло глянул в сторону отряда, чтобы проверить, не заподозрили ли его в чем, как вдруг Кенсукэ снова затрясся, выпрыгнул из ножен и залетел прямо в доспех Лайоса, за воротник. Тот от испуга дернулся, пошумев металлическими пластинами. — Что такое? — сказал Сэнши, который сидел ближе всех, — Мозги заморозились? — Д-да… Слишком быстро съел, — ответил Лайос. Его странное выражение лица и зажмуренные глаза действительно выглядели правдоподобно. — Осторожнее, — дворф кивнул и отвернулся. В ту же секунду Лайос втянул носом воздух, концентрируясь на том, где именно сейчас ползал по его телу моллюск. Щекотливые, скользкие движения спустились с шеи на грудь, заползая под рубаху — Кенсукэ начал метаться туда-сюда, словно в попытке что-то найти. Немедленно отставив в сторону чашку с мороженым, Лайос попытался залезть руками под доспех и выцепить моллюска, но тот ловко ускользал, переползая в те места, куда было тяжело дотянуться. Тогда Лайос решил действовать на опережение и сразу завел руку за спину, чтобы подкараулить негодника там. В ту же секунду Кенсукэ будто почувствовал опасность и резко сменил траекторию движения, решая остаться на груди. Моллюск в спешке немного соскользнул вниз, вдруг обнаруживая именно то, что ему было нужно. — А-ах, — простонал Лайос, когда ощутил посасывающие движения на своих сосках. Отряд притих, поворачиваясь в его сторону. — А-а… А-а-ах… Апчхи! — выкрутился Лайос, из всех своих сил имитируя чих. — Ты что, заболел? Как умудрился?! У меня лечебные заклинания плохо получаются, кто тебя лечить будет?! — сразу же начала наседствовать Марсиль. Лайос еле-еле держал себя в руках. Моллюск извивался на его мужской груди, мял ее, словно нарочно. — Нет-нет, я в порядке. Тут просто пыльно. Подземелье же. — Смотри мне, уже весь красный. Температуры нет? — Марсиль была готова подтянуться ближе и положить руку на его лоб. — Нет, вообще нет. Я холоднее чем Фалин! Радость жизни исчезла с лиц его сопартийцев. Списав все на общие странности Лайоса и переизбыток сладкого в его крови, они лишь одарили его осуждающими взглядами, покачали головами и продолжили свой разговор. Некогда было проклинать себя за неумение говорить слова — под доспехами все становилось слишком серьезным. Моллюск легкими движениями сполз ниже, начав крутиться по животу и щекотать кожу вокруг пупка. Ощущения были скользкими, прохладными, расслабляющими. Мурашки пробежали по телу. Замерев на месте, Лайос постарался сконцентрироваться на том что чувствовал, не желая терять момент. Его откровенно заводило то, как опасна была эта ситуация — совсем близко к нему сидели ребята, которые будут в ужасе если узнают о том, что Лайос творит, а ведь они даже не знают, что он носит с собой моллюска! На время пришлось совсем забыть о мороженом и отодвинуть его подальше в сторону. Лайоса будоражила каждая секунда их странного акта. Он поудобнее уселся на ступеньке, оперевшись на руки, а затем расставил ноги чуть пошире в попытке расслабиться. Выглядело так, словно он просто о чем-то задумался и бесцельно глядел в темноту подземелья. За спиной Марсиль спорила с Сэнши на тему магии. Чилчак в основном слушал, иногда посмеиваясь. Кенсукэ, не найдя ничего интересного на животе хозяина, сполз ниже. Лайос отрывисто втянул воздух, когда сквозь штаны почувствовал возню на своем нижнем белье. Он медленно но верно терял контроль над ситуацией, его член бесстыдно твердел, а щеки предательски краснели. Ему жутко хотелось узнать что будет дальше, насколько далеко может зайти голодный моллюск и действительно ли он стремится именно к тому, о чем думает Лайос. Ох, как же он будет счастлив если это будет так. Одна мысль о том как этот скользкий монстр обвивает и сжимает его… Лайос любил размышлять о половых особенностях монстров и о том как именно они размножаются, но он никогда не думал о том что банальный процесс поглощения пищи может быть таким увлекательным. Ему чувствовалось будто бы он снова голоден — по нижней губе начала скатываться слюна. Быстро слизнув ее, Лайос посмотрел вниз, на свои штаны. Кенсукэ почему-то возился на одном месте, не понимая как ему нырнуть под шнурок штанов. От нетерпения Лайос немного поерзал ногами в попытке подтолкнуть моллюска двигаться дальше, тем самым показав ему небольшой просвет между кожей и тканью. В этот же момент Кенсукэ дернулся вперед, облепив уже твердый член Лайоса через тонкую ткань его трусов. Он, сам не ожидая своей реакции, громко застонал и согнулся на месте, лязгнув доспехами. — Да что с тобой, а? — спросил Чилчак. Все трое повернулись к раскрасневшемуся, вздыхающему Лайосу. — Я… Я просто, — промямлил он, а затем вскочил с места, — Я скоро вернусь. Проверю… Не идет ли кто за нами. И быстро зашагал в сторону коридора, через который они сюда вышли. — Он что, плакал? — донесся взволнованный голос Марсиль. — Скучает по сестре, бедняга. Она ведь пропускает столько питательных блюд, — кивнул Сэнши. Чилчак, как обладатель самого острого слуха в компании, молча поднял бровь. Ну да, пошел проверить не идут ли за ними враги, и при этом не взял с собой меч. Ругательств на общем языке не хватит чтобы описать этого недотепу. За поворотом у Лайоса от желания уже начали подкашиваться ноги. Он шел по каменному коридору и хватался за любой выступ, лишь бы поскорее уйти подальше от лагеря. К счастью одна из дверей оказалась не заперта — Лайос ввалился в нее, оказавшись в заброшенной кладовке, прижался к стене внутри спиной и с протяжным стоном медленно скатился по ней. Он уже не мог терпеть, он сильно, так сильно хотел почувствовать монстра на своем члене, что сам полез рукой вниз к себе, схватил замешкавшегося Кенсукэ и сунул его под резинку трусов. Лайос ощутил странную, но приятную текстуру тела моллюска. Он был мягким, немного склизким, но мог сжиматься и обвивать, причем крепко. Эта способность моллюскам была необходима чтобы хорошо закрепляться внутри живых доспехов, а также для успешного спаривания. Кенсукэ, словно от любопытства, обернулся своими усиками вокруг основания члена, на что Лайос заскулил, как пес, и прикусил большой палец. — Давай малыш, да, — подбадривающим голосом шептал он, боясь издать слишком громкий звук и привлечь чье-то внимание. В кладовке было тесновато, но Лайос постарался согнуть ноги в коленях так, чтобы помещаться с удобством. Моллюск, будто бы понимающий его речь, стал извиваться намного проворнее, уже полностью покрывая член. Движения так резко ускорились, что Лайос от удовольствия вытянул ноги, упираясь в стенки кладовки. Левой рукой он схватился за какую-то полку, в полумраке тяжело было разобрать, и старался придерживаться за нее. Ему хотелось, чтобы монстр двигался быстрее, сильнее, скользил как можно интенсивнее. Моллюск обвивал его член то кишащей кучкой, то витиеватой трубочкой, таким странным образом меняя позы, но при этом не сбавляя темп. Лайос глушил свои стоны прижатой ко рту рукой. Он прекрасно ощущал касания каждого отростка. Вот кончик усика скользнул по головке, смахнув выступившие капельки смазки. Вот другой усик обвился вокруг мошонки, нежно перебирая. Их неожиданное, такое гармоничное анатомическое единство восхищало Лайоса и одновременно сводило с ума. Ради таких моментов он и спускался в подземелье. Его пальцы скреблись по деревянной полке, а грудь вздымалась от тяжелых вздохов. Он уже даже не пытался стереть слюни, которые стекали вниз по подбородку. Ощутив скорое приближение оргазма, Лайос убрал правую руку ото рта и запустил ее в штаны. В порыве он обхватил моллюска уже своей ладонью и прижал его к члену еще сильнее, насаживая монстра на себя. Несколько сильных, резких, почти отчаянных толчков, словно он пытался впиться в плоть моллюска, и бедра Лайоса задрожали, а тело выгнулось. Ботинками он до упора давил в стены кладовки, царапая подошвой на пятках пол. Оргазм ошеломительной волной пронесся по его телу, заставляя содрогаться от удовольствия. Лайос задыхался и сжимал свободной рукой свой скользкий рот, все еще пытаясь скрываться. Его член, потерянный где-то под слоями Кенсукэ, спускал сперму прямо в монстра. Тот, в свою очередь, втягивал в себя все что только мог, буквально присосавшись к головке. Пусть берет сколько захочет, сейчас уже Лайосу совсем не хотелось жадничать. Он в блаженстве сполз на бок и лег на пол, убрав слюнявую руку со рта. Моллюск при этом останавливаться не собирался, явно не понимая что последующая стимуляция больше «пищи» не принесет. Тогда пришлось аккуратно стянуть Кенсукэ с члена и посадить его к себе на чистую руку. Монстр, уже довольный тем что его покормили, бросаться за добавкой не стал. — Теперь я буду всегда заботиться о том чтобы ты не оставался голодным, дружок, — сказал Лайос, нежно перебирая извивающегося моллюска пальцами. Вдруг он замер, осознал что-то, и вскочил с места, случайно перевернув в темноте пару ведер и скинув швабру на пол. — Вот блин, мое мороженое уже наверное совсем растаяло…!