Выбор без выбора

Сопротивление пленника бесценно. Очнувшись на мягкой постели под Харконненом, он дёргается в кандалах, вжимается всем телом в постель. Будто это ему поможет. Фейд-Раута сладко ему улыбается, проводит языком по его щеке, обозначая намерения. — Ты ранен. Не дёргайся, «кузен». С благородными Фейд ещё не спал, не считая гессеритской суки. Впрочем, пожалуй, ведьма не считается. Не верно будет сказать, что это он с ней спал. Это она его поимела. Во всех смыслах. Пол Атрейдес тяжело дышит и дрожит под ним. Это нехорошо. Как бы не начал сопротивляться более яростно, как бы не открылась заклееная специальным заживляющим пластырем рана. Тогда Фейд-Рауте придётся остановиться. А останавливаться Фейду совсем-совсем не хочется. — Тшшш. — предпринимает он попытку успокоить. — Я не причиню тебе боли, не наврежу. Просто дыши. Дыши вместе со мной, Атрейдес… Вот так… Обхватив ладонью за затылок, прижаться лбом ко лбу, так близко, что они ощущают горячее дыхание друг друга на губах. Пол Атрейдес почему-то слушается. Власть над ним опьяняет сильнее нелегальных тлейлаксских вин. Вин, имеющих самый большой процент содержания спирта среди всех прочих. Фейд смотрит ему в глаза, склоняется всё ниже и ниже, и медленно целует. Пол Атрейдес спокойно лежит под ним, пока что изображая подчинение, расслабившись, позволяя себя целовать. Недолгий час незаслуженного триумфа молодого барона. Ведь он не должен был победить. Он должен был сдаться, едва его назвали «кузеном», аргументируя отказом от боя против родственника. А он что? Глупая харконненская гордыня во всей красе: «Ты будешь не первым родственником, которого я убил.» С семи лет Фейд-Раута Харконнен видит сны. Вещие. Они всегда сбываются. С десяти лет Фейд знал, что Глоссу Раббан пролетит с наследством, титул на-барона Харконнена наследует он сам в девятнадцать. Сражаясь на арене в честь своего совершеннолетия, доподлинно знал, что уйдёт с неё победителем под рёв толпы. Десятки тысяч подданных скандируют его имя. Поганую ведьму ждал в том тёмном коридоре. Знал, что она его поимеет. Чувствовал приторно сладкий вкус бальзама на её губах прежде, чем их поцелуй случился. Бене Гессерит нужен его генетический материал? Так пусть берёт. Ему на жалко. Если противиться судьбе, будет ещё хуже. Сейчас есть два варианта будущего. Чёртова предопределённость. С ума сводящая неизбежность, которой лучше не касаться, а коснувшись, невозможно сохранить здравость рассудка. Можно только изображать. Видимость нормальности, попытка обмануть всех вокруг. Может даже получится, но себя-то не проведёшь. Тёмное, потустороннее, оно складывает незначительные, на взгляд непосвящённого, мелочи в причудливые узоры неизбежного грядущего. Надвигающегося рока, от которого никому не скрыться, ни низшему из нижестоящих, ни самому императору. Фейд-Раута стоит в огромном светлом зале. Их руки с принцессой Ирулан связаны. Брачная церемония. Поздравления и звон бокалов… его черная кровь заливает пол его нового дворца. Заговорщики преуспеют, что бы он ни делал. Какие бы меры безопасности не предпринимались. Император мёртв, не оставив наследников, умер до своей первой брачной ночи. Да здравствует галактическая война на два века! Есть и другой вариант. Десять лет спустя Фейд-Раута Харконнен жив. Стоит рядом с круглым столом на совете правления рядом со своим любовником-императором Полом Атрейдесом. Жизнь, длиною в короткий миг величия, а его единственным наследием становится галактическая война на века или лечь под Атрейдеса? Проклиная предопределённость, Фейд-Раута выбирает второй вариант.