***
Яна знала, что в Яховске есть своя школа, которая каждый год проводит бал выпускников, на который мог попасть любой желающий, но никогда особенно не интересовалась этим событием. Всё равно никогда не успевала — год-то заканчивался после выпускного бала, а не до. Но на этот раз всё пошло совсем не по плану. Гимназия, в которую Яна ходила уже девять лет, внезапно объявила каникулы на неделю раньше, чем должна была, поэтому и в Яховске Серебрянские как-то совершенно неожиданно оказались намного раньше, чем обычно. Погода за окном стояла солнечная, приветливая, дома сидеть не хотелось. И да, Яна совершенно точно не знала, каким образом, гуляя в свете дня по практически пустому городу, наткнулась на толпу галдящих выпускников с красными лентами и абсолютно искренними улыбками, отражающимися в искристых глазах. Одиннадцатиклассники её так-то не то, чтобы интересовали — обведя класс скучающим взглядом девушка не без усмешки обнаружила, что как минимум треть учащихся просто астры, а остальные безликие. Только вот нельзя сказать о подростках, что она была им так же безразлична, как они ей, ибо один из них сразу осторожно остановил девушку, легко дотронувшись до её локтя самыми кончиками пальцев, и галантно улыбнулся: — Принцесса, не составите мне компанию на бал? — Класс вокруг одобрительно загудел, кто-то из мальчишек даже присвистнул, наблюдая за этой картиной. — Один вечер? Яна слегка наклонила голову набок, попытавшись понять, безликий перед ней стоит или астр, но всё никак не могла почувствовать ауру, словно бы кто-то нарочно закрыл её от чужих глаз. Девушка задумчиво перевела взгляд на крепкие пальцы, теперь лежащие на худом плече и легонько придерживающие, видимо, чтобы не убежала. Обвела взглядом крепкие руки, слегка нахмурившись внимательно вгляделась в чужое лицо, секундно зажмурившись от яркого солнца, светившего прямо из-за чужой спины. Чужие волосы показались ей золотыми, рыжеватыми (а может так было на самом деле?), а голубые глаза — прозрачными. — Я даже не знаю, как тебя зовут, — Яна скрестила руки на груди, полностью оборачиваясь лицом к неизвестному и надевая тёмные очки, чтобы хоть как-то закрыться от беспощадных лучей ещё майского солнца. — Веня. Будем знакомы, принцесса, — и улыбнулся такой нахальной улыбкой, что девушка на секунду перестала дышать от возмущения.***
Ночь потихоньку переставала быть томной, когда на орбиту девушки в астронете (и где этот Веня её аккаунт нашёл, если она его не просто скрыла, но несколькими слоями морока замаскировала?) пришло сообщение о том, что ей нужно быть готовой к выходу примерно через два с половиной часа. После мимолётного волнения, пришло осознание, что нужно еще найти вечернее платье, которое было бы не похоже на те, которые ей покупает отец для светских мероприятий. Большинство из таких платьев сшиты на заказ, а мелькать рядом с астром (теперь девушка было полностью уверена, что этот мальчишка не безликий) в чёрном, расшитом золотыми лунами платье — идея явно не самая лучшая. Спустя каких-то полтора часа Яна была полностью готова. В свои пятнадцать она выглядела на несколько лет старше в тёмно-зелёном струящемся платье открытой спиной (мало ли что может произойти) и осторожно выбранных золотых украшениях без какой-либо символики. Во время редких визитов в тот же ДУБ приходилось покупать бесконечные серёжки-браслеты-ожерелья с символикой Луны, и в какой-то момент это дошло до того, что украшений без уже надоевшего золотого месяца у девушки почти не было. Только одной детали девушка не изменила — несмотря на тёмное небо, несмотря на тучи, ещё час назад закрывавшие как звёзды, так и луну, на правой руке всё равно остались золотые цепочки, для знающих чётко обозначающие превосходство незнакомой девушки над ними, для незнающих — всего лишь украшающие аристократично тонкие запястья. Почему-то девушка была уверена, что Веня поймёт намёк. Хотя бы по длине цепи или номеру пробы золота. Через несколько минут на орбиту пришло ещё одно сообщение — с адресом и неясной для тех, кто не в теме фразой: "Луна сегодня необычайно яркая". И, конечно, подмигивающим смайликом в конце. Пугать безликих чёрными крыльями за спиной не хотелось, а вот чтобы прогуляться времени было достаточно. Яна прекрасно понимала, что ей дали время обдумать своё решение и отказаться. А также выбрать более простой для себя путь. Впрочем, девушка уже знала, что сегодняшний вечер обещает быть интересным только если согласиться на авантюру. Всё равно Никита уже убежал на встречу с Алексом (судя по всему не очень радостным от новости о том, что ему придётся возиться с тринадцатилетним пацаном), пообещав прикрыть сестру перед родителями и не сообщать ничего о том, где она бродит. Впрочем, он и сам подробностей не знал, удовлетворив своё любопытство банальным ответом вроде "Прогуляюсь по городу". Никита в принципе не задавал лишних вопросов — всё равно знал, что сестра ни на один из них не ответит. Погода стояла поистине восхитительная. Сначала девушка немного переживала, что будет прохладно, и только четкие двадцать четыре градуса на термометре уговорили её не накидывать ничего на плечи. Луна вышла из-за тёмных туч и небо стало постепенно светлеть, наполняясь мягким светом. Яна на секунду остановилась, подставив лицо под лучи и медленно вздохнув, чувствуя, как вены наполняются энергией, а золотая нить тихо пульсирует где-то в районе шеи на спине. О том, что кто-то может заметить необычное происхождение девушки, она старалась не думать, распустив длинные тёмные кудри (мамина плойка и правда творила чудеса) по спине и заколов передние пряди неприметной изумрудной заколкой сзади, надеясь, что они помогут создать ещё больший объём. Спустя какое-то время впереди показалось совсем неприметное здание — в обычный день Яна не обратила бы на него никакого внимания, но сегодня из окон лилась какая-то безликая попса, и ярко светили огни всевозможных цветов. На секунду девушка засомневалась, стоит ли ей туда идти, но, заметив юношу с рыжими (теперь она точно видела, что они были именно натурального тёмно-рыжего цвета) кудрями, всё равно упрямо пошла вперёд. — Давно ждёшь? — Спросила Яна, заинтересованно дотронувшись до чужого плеча и отметив, что кисти опять были закрыты рукавами уже другого чёрного пиджака. — Выглядишь шикарно, — он улыбнулся, протягивая девушке букет белых лилий. Она немного нахмурилась, но приняла цветы, осторожно прижав к себе. Браслет на руке немного нагрелся, приятно грея кожу и почему-то мягко пульсируя. — У меня складывается ощущение, что ты очень хорошо меня знаешь, но я вижу тебя во второй раз в жизни. Это напрягает, — честно ответила Яна, задумчиво разглядывая белоснежные цветы, чем-то напоминающие хрупкий фарфор. Веня в ответ на обвиняюще-настороженный тон лишь рассмеялся, галантно предложив девушке локоть. — Принцесса, мы виделись раньше. Не единожды. Ты просто не обращала на меня внимания, а у меня ни разу не хватало смелости заговорить с тобой, — он осторожно повёл её в сторону от громкой музыки, к длинной пожарной лестнице, ведущей на крышу. — А сейчас подвернулся случай пригласить тебя на свидание. Честно говоря, думал откажешься. Ты умеешь удивлять. Девушка задумчиво хмыкнула, пытаясь вспомнить, где она могла его видеть. У мальчишки была до того запоминающаяся внешность, что забыть его казалось невозможным, и тем не менее она совершенно точно не помнила его. Яна легко взялась за предложенный локоть, другой рукой незаметно наколдовав небольшой портал и переместив цветы домой. Мысленно перечисляя все места, где они могли видеть друг друга, она совершенно не заметила, как быстро они оказались на крыше, почувствовав лишь небольшое головокружение. Терния? — Расскажешь немного о себе? Я не чувствую себя в безопасности, — абсолютно честно сказала Яна, бросив попытки вспомнить что-то, чего в памяти не осталось. Она могла бы продолжить пытаться вспомнить, но тогда это будет больше похоже на самовнушение, и мозг скорее покажет картинку похожего человека, убедив её в том, что это был именно он, чем на самом деле вспомнит что-то. — Ну, после первого же моего слова ты резко передумаешь и сбежишь домой, — внезапно серьезно сказал Веня, ненавязчиво приглашая девушку на притащенный откуда-то диван. Он снял пиджак и расстегнул рукава рубашки. Заметив вопросительный взгляд, лишь усмехнулся и, закатав рукава до локтя, указал на серебряный браслет с всевозможными подвесками. — Я астр. Родителей давно нет, не думаю, что ты о них могла слышать. Выпускник с отличием, но в этом году поступать никуда пока что не буду, знаешь, как в Англии, gap year. Ходят слухи, что что-то назревает, и хочется переждать бурю в относительно спокойном месте. Яховск в этом отношении идеален. В принципе всё. Твоя очередь. Несмотря на слова астра, девушка не убежала. Напротив, даже немного расслабилась, откинувшись на спинку дивана и скрестив ноги. Незаметно правда успела осмотреть крышу на наличие возможной опасности, но заметила только ещё несколько кресел-мешков (видимо, крыша использовалась часто), да огромный экран, как в кинозале. На браслет внимание почти не обратила, только мысленно поставила галочку рядом со своей интуицией, обрадовавшись, что та в который раз не подвела. — Я думала, ты уже всё обо мне узнал, — она позволила себе секундную улыбку, после чего снова закрылась, всё ещё не готовая открыться незнакомому астру. Он ей нравился. Принципы летели к чертям собачьим, он определённо очень сильно ей нравился. — Родителей моих точно знаешь, тут и думать ничего не надо. Хожу на вечерние курсы в ДУБ, пытаюсь учить итальянский… Учусь в гимназии Святой Ольги в Петербурге, здесь только на время каникул. Одного не могу понять, почему я? — Потому что ты мне очень нравишься, — абсолютно искренне улыбнулся юноша, и Яна поймала себя на том, что тоже улыбается. Может, тайно дружить с астром не так плохо, как говорила Тамара?***
На этом их встречи не закончились. Было бы странно, если бы через пару дней юноша не написал ей место встречи и время, совсем как в прошлый раз. Только попросил взять с собой купальник и полотенце, чем девушку немало удивил. В тот день на улице было всего лишь восемнадцать, к тому же к вечеру обещали дождь. Впрочем, свидание (окей, Яна смогла признать, что под предлогом выпускного на одну ночь её и правда заманили на свидание. К тому же, очевидно, не одно) опять прошло удивительно безупречно. Спустя месяц близкого общения и слишком частых встреч, Тамара тоже начала замечать, что что-то не так. В то время как Никита уже давным-давно заподозрил сестру в тайном любовнике (Яна была очень сильно против подобного определения, когда брат впервые прямо заявил о своих догадках), Томе потребовалось намного больше времени, чтобы заметить. В этом году Яне исполнялась шестнадцать, и, конечно, Тамара понимала, что её маленькая девочка уже выросла, но мысленно всё никак не могла смириться с этим фактом. До того момента, как цветов в комнате дочери стало слишком много, чтобы это можно было списать на «незнакомец подарил» или «захотела себя побаловать». К тому же, женщина слишком хорошо знала, что её старшая дочка не любила цветы до такой степени, чтобы покупать их себе так часто. — Мам, я сегодня останусь на ночь кое у кого, можно? — Осторожно спросила девушка, задумчиво вертя в руках телефон. На орбиту недавно поступило сообщение от «Моржа» (о подобном прозвище девушка узнала из его разговора по телефону абсолютно случайно, сразу согласившись с говорившим, так как о любви к закаливанию узнала на собственной шкуре. Оказалось, что это был очень удобный способ шифроваться, чтобы никто ничего не заподозрил), в котором Веня уже не в первый раз приглашал девушку к себе домой на вечер фильмов. Это стало своеобразной традицией с недавних пор. Ни о каких пошлостях и речи пойти не могло, правда, они просто смеялись, прижавшись друг к другу на маленьком диванчике в крохотной съёмной квартирке, и ели бесконечный попкорн (или мороженое. Или что-то другое — по погоде и настроению), пока по телевизору, подключенному к телефону каким-то супер сложным способом, шёл очередной глупый фильм. В сегодняшнем приглашении был явный намёк на Гарри Поттера, и Яна искренне надеялась на то, что марафон просмотра франшизы затянется на всю ночь, как однажды с Властелином колец (примерно на второй неделе их передружбы-недоотношений, после очень долгого разговора по душам и новости о том, что Тамара с Дмитрием опять куда-то уезжают на ночь). На самом деле сблизились они неожиданно быстро (слишком быстро, чтобы не начать беспокоиться о неожиданной связи), даже несмотря на разный характер, увлечения и ещё ряд несостыковок, начинающийся с элементарного «она — луната из известной, глубоко уважаемой семьи, а он — просто астр». — Если ты не забудешь писать мне, то конечно, — обреченно вздохнула Тамара, мысленно успокаивая саму себя тем, что девочка выросла и мешать ей строить отношения или будущую жизнь просто глупо. К тому же, женщина всё ещё хотела увидеть внуков. — Только напиши мне, пожалуйста, адрес где вы будете. Яна кивнула, посмотрев на маму самыми честными глазами, какими только могла, и прислала ей случайный адрес на другом конце города, в районе, куда даже безликие боялись соваться, настолько сильно там чувствовалась лунатская энергия. Они и сами жили в подобном. Рассказывать о том, что на самом деле она не в первый раз встретится с астром на стыке двух районов, где он опять будет с самым серьезным видом зачитывать ей стихи Лермонтова, а в следующий момент с восхищением рассказывать (или слушать) об очередной новинке в мире кино, не хотелось абсолютно. Этот небольшой мир, состоящий из растрёпанных рыжих кудрей и невинного взгляда прозрачно-голубых глаз, принадлежал ей одной, и даже если придётся врать, она будет. Лишь бы всё осталось так, как сейчас. — Принцесса, — привычный слегка насмешливый тон и немного собственнические объятия за талию встретили её, как только дверь открылась. Венька в растянутой белой футболке и с мукой на щеке выглядел слишком по-домашнему, чтобы у Яны хватило сил оттолкнуть его. Свежая кукуруза в духовке забавно взрывалась, пока домашняя пицца готовилась в духовке. У Яны нос был измазан в томатном соусе, а глаза искрились. За окном — прекрасный союз Луны и звезд, когда их силы наконец равны, и золотая нить немного пульсировала, отдавая теплом. Девушка на секунду заметила особенно яркую серебряную полосу, заканчивающуюся на шее, и поймала себя на мысли о том, что хочет посмотреть на неё. Когда Веня обернулся, очевидно почувствовав на себе внимательный взгляд, Яна стояла уже совсем близко. Она хотела его поцеловать. Слишком сильно, чтобы сопротивляться. — Ты чего, маленькая? — И снова в словах молчаливый упрёк, хотя девушка уверена, что он не закладывал в очередной прозвище ни одной обидной мысли. Так просто получалось, что он в свои, как оказалось, восемнадцать (буквально пару дней назад Яна наконец выспросила о его знаке зодиака, впрочем, ни капли не удивившись, узнав, что он рыбы), казался ей намного старше. А может она сама всё ещё ощущала себя маленькой девочкой, затерявшейся в лесу почти три года назад. — Я хочу поцеловать тебя, — без малейшего намёка на шутку призналась Яна, нахмурив брови. — Я имею ввиду… Правда хочу. И ещё мне страшно. Он осторожно наклонился к ней, но вместо того, чтобы поцеловать лишь осторожно салфеткой стёр соус с носа, пытаясь показать, что с ним она в безопасности и может доверять. На самом деле, Яна не умела говорить о своих чувствах и желаниях, предпочитая держать всё в себе и обдумывать каждый свой шаг прежде чем совершать необдуманное действие. С ним же всё получалось как-то само, без всякий сомнений и путающихся мыслей. Сначала она думала, что это всего лишь морок, но со временем почувствовала полную расслабленность астра, минимально использующего свои возможности. И явно доверяющего ей. Девушка незаметно поймала в руку лунный свет, позволив ему прийти сквозь всю себя и сверкнуть золотым сиянием в глазах. Он ей доверял и хотел обезопасить, зная, что она может пожалеть, но не учёл одного факта. Перед ним была Серебрянская. А если Серебрянские чего-то хотят, они всегда это получат. Впрочем, морок не продлился дольше десяти секунд, но ей хватило бы и пяти, чтобы понять, что это конец. Чужие сухие губы на своих ощущались слишком правильно. Микроволновка и духовка пикнули одновременно. Было время ужина и просмотра кино. За весь вечер они обошлись буквально парой дежурных фраз и улыбок. Обоим было о чём подумать. И только на утро перед тем как Яна ушла, Веня по-хозяйски притянул её к себе за талию и мягко, но настойчиво поцеловал в губы. Правильно. Так, как должен был с самого начала.***
— Получается, теперь мы встречаемся? — Спросила Яна в их следующую встречу. Вот так с ходу, без всякого «привет, как дела?». На самом деле, думала она об этом слишком долго, чтобы сейчас услышать «нет». — А чем мы занимались предыдущие несколько месяцев, интересно? Мне кажется, я довольно чётко всё обозначил ещё на первом свидании, — такого Веню девушка иногда была готова задушить. Домашний, уютный и смешной он ей нравился намного больше, чем колючий и саркастичный. Хотя и сама она тоже была хороша со своими резкими переменами настроения, тут ничего сказать нельзя. — Бесишь, — привычно огрызнулась Яна, легко чмокая астра в самый уголок губ и привычно принимая из чужих рук очередной букет цветов — на этот раз в большинстве своём состоящий из садовых ромашек (она однажды обмолвилась, что в восторге от простых луговых цветов, растущих где угодно, как сорняк). — Стараюсь соответствовать, принцесса, — тепло улыбнулся он, жмурясь от яркого июльского солнца. Они ещё вчера договорились вместе сходить на лесное озеро поплавать. Яна долго занималась плаванием в детстве, да и Веня не отставал, пять из семи дней в неделю стабильно приходя на тренировки в спортзал. Изначально идея, правда, состояла ещё и в том, чтобы принести на пляж еду и устроиться там часа на четыре, но сегодняшний вечер Яне окончательно испортили очередной благотворительной встречей (на деле просто ужин с напыщенными индюками, делающими вид, что помогают обществу), на которой дети Серебрянских просто обязаны были присутствовать. Правда, девушка все ещё тешила себя надеждой, что ей удастся сбежать через тернию прямо к Вене в квартиру вечером, чтобы не пришлось переносить или (о пресвятая луна) отменять ночь кино, но они оба понимали, что следить за ней будут постоянно, а показывать кому бы то ни было тернию со звёздной символикой, нарисованную лунатой было бы весьма компрометирующе. Несмотря на жару, вода в озере прогрелась только сверху — если опустить ноги вниз всё равно чувствовался холод. То ли так произошло из-за деревьев, скрывающих небольшой водоём от солнечных лучей, то ли ещё по какой-то причине — неважно. Яна всё равно не могла об этом думать, в третий раз ныряя под воду, чтобы избежать заинтересованного взгляда, скользящего по её телу без капли смущения. Надевать открытый купальник, кажется, было ошибкой с её стороны. И это при том, что они купаются вдвоём уже не в первый раз. — Мне нравится, как ты пытаешься сбежать от моего взгляда куда подальше, это очень забавно, — в какой-то момент улыбнулся юноша, поймав её за локоть и не дав в очередной раз уйти под воду, и тут же получив несколько брызгов воды в лицо. К его чести, хватку астр не ослабил, даже наоборот. Они стояли достаточно далеко от берега, но так, чтобы доставать ногами до илистого дна. По лицу Яны стекала вода, тёмные волосы прилипли к шее, щёки лихорадочно блестели — то ли от долгого пребывания в холодной воде (и под водой без кислорода), то ли от плохо скрываемого смущения. Веня положил ладони на спину девушки и прижал её к себе, тягуче обнимая. Они простояли так секунд пять, прежде чем терпение не иссякло, и они оба одновременно потянулись друг к другу. Контакт голой кожи о кожу будоражил, на спине пульсировали нити, чётко ощущая близкий контакт с человеком, в крови которого бурлил совсем другой вид энергии. Вдруг со стороны берега послышался свист. И несмотря на то, что некто, издающий его, был ещё довольно далеко, Яна сразу узнала мелодию. И сразу оттолкнула Веню от себя. Ещё в пять лет они с родителями и совсем маленьким Никиткой придумали условную мелодию, с помощью которой звали друг друга, если вдруг кто-то где-то терялся. Серебрянская резко выдохнула, за пару гребков добираясь до берега и хватая полотенце, жестами показывая Вене делать то же самое. Тот слегка нахмурился, но молча вылез на берег, помогая девушке застегнуть белый кружевной лифчик и молча наблюдая за тем, как она накидывает лёгкий сарафан, стараясь успеть одновременно застегнуть босоножки и высушить волосы полотенцем. Юноша молча забрал у неё полотенце, помогая быстрее промокнуть влажные пряди, пока Яна застёгивала ремешки на босоножках. Оставалось надеяться, что это Никиту отправили искать задержавшуюся и, похоже, опаздывающую старшую сестру, а не маму или (что было бы самым ужасным вариантом) отца. А шаги тем временем приближались. — Сестра? — Что ж, да, она не совсем рассчитала время. А Веня вон молодец, вытирается себе спокойно полотенцем и даже не подаёт виду, что они знакомы, делает вид, что сам вот только вышел из воды, а оказались они здесь вместе совершенно случайно. Только вот Никита тоже не вчера родился и сестру знал очень хорошо. — О, ты, наверное, тот самый загадочный ухажёр? Веня послал Яне вопросительный взгляд, как бы спрашивая разрешение говорить правду, в ответ получив обреченный кивок. Всё-таки слава Луне, это не мама или отец, а всего лишь маленький, наивный Никита, вероятно, сейчас считающий высокого красивого юношу перед собой безликим — Яна на своём опыте знала, как хорошо её парень умел скрывать собственное происхождение. Хотя серебряный браслет на правой руке мог многое выдать, но оставалось надеяться на святую наивность младшего брата, пусть думает, что это всего лишь украшение. — Можно и так сказать, — уклончиво ответил Веня, протягивая Никите ладонь для рукопожатия. Яна зажмурила глаза, мысленно считая от пяти до одного. Через прикосновение кожи о кожу почувствовать энергию намного проще, чем на расстоянии, с этим любой ребёнок справится, не то что четырнадцатилетний пацан. — О. Пресвятая. Луна, — широко распахнув глаза пробормотал Никитка, во все глаза пялясь на «загадочного ухажёра» старшей сестры и то и дело переводы взгляд с него на Яну и обратно. — Так вот почему ты..! — Никит, давай это и дальше останется в тайне, ладно? — Тихо взмолилась девушка, осторожно сжимая пальцами ещё влажный локоть своего парня. — Обсудим цену за твоё молчание после этого дурацкого ужина, хорошо? Ни слова родителям, ни намёка, ничего, ясно? — На любой вопрос о сестре просто заказывай глаза и говори что-то вроде: «Я не обязан знать, где шатается ваша дочь», — подмигивает Веня, продолжая как ни в чём не бывало вытираться махровым полотенцем. — Брось купальник и идите, сполосну, выжму и верну его тебе ночью или завтра, окей? Не хотелось бы в таком виде знакомиться ещё и с твоими родителями, если ты понимаешь, о чём я. И он подмигивает, как будто бы ничего и не произошло, а Яна даже злиться на него за эти глупые слова не может, потому что от одного тёплого взгляда просто тает. Первое правило почему-то снова начинает работать, а остальные два напрочь стираются из памяти. Особенно второе, его из дневника надо к чёртовой матери вычеркнуть. И в ответ девушка просто кивает осторожно забирая из банки с водой цветы и посылая парню на прощание один из своих самых тёплых взглядов и улыбаясь. Что ж, пожалуй, Веня — самое лучшее, что случалось с ней за последние три года. Поры бы уже это признать.***
Август пролетает чертовски быстро. Теперь они целуются при любой возможности, если таковая выпадает, и Яна жалеет только об одном — что не поцеловала его ещё на первом свидании. Тем временем каникулы подходят к концу, и, кажется, это первый год, когда девушка правда хочет остаться в Яховске ещё хотя бы на месяц. Возвращаться в гимназию, полную заносчивых детей лунатов не хочется, составлять расписание после постоянно внезапных сообщений на орбите слишком сильно не хочется. Последние несколько свиданий Яна даже устраивает сама, отмахиваясь от переживаний Вени насчёт её скорой учёбы и сбора вещей. Напоминаний об этом хватает и от Тамары. И теперь выжить следующие два месяца, чтобы вернуться сюда на каких-то ничтожных десять дней кажется настоящим ужасом. Конечно, Веня обещает, что они будут переписываться, и он обязательно приедет к ней в Петербург, — в Яховске его ничего не держит, — а она всё равно последнюю ночь кино плачет на его плече, уютно устроившись в осторожных ненавязчивых объятиях. И начинается рутина. Всё чётко по расписанию — занятия, домашка, спорт, итальянский. Вечерние курсы в ДУБе, гадания на картах для неизвестных людей. И полёты. Наверное, это единственное, по чему она успела соскучиться за ночи, проведенные в чужих объятиях, хотя если бы был выбор всё равно выбрала бы ночные марафоны в обмен на всю двуликую жизнь. Конечно, они переписываются. Созваниваются строго три раза в неделю, и каждый раз говорят, что скучают. Веня часто пытается шутить, выпытать у неё как можно больше подробностей, но девушка раз за разом рассказывает всё с меньшим энтузиазмом, как будто и не хочет ни о чём говорить. В какой-то момент она просто не отвечает на звонок, падая с ног от усталости, в следующий раз рассказывает об очередном вечере, на котором ей сказали обязательно появиться и медленно-медленно потухает. А в начале октября что-то меняется. У неё день рождения тринадцатого и, конечно, отец организует что-то вроде вечеринки, куда позовут всех тех, кого сама Яна хотела бы видеть меньше всего, но кого это волнует? Буквально за день до праздника на орбиту приходит сообщение с одним словом: «Фисташки». Девушка долго рассматривает собственный календарь, думая, не забыла ли она о чём-то, когда Алекс пишет, что скоро состоится дружеский матч по крышам, и они очень хотят видеть её в своей команде. Пазл в голове складывается очень быстро. Конечно, она соглашается. Петербург в ночное время выглядел всё также хорошо, как и год назад. Исторический центр, где они договорились встретиться (а точнее район вокруг крыши Малого мраморного дворца), в это время уже спал — туристов становилось всё меньше, а в этой части города оживлённой выглядела только лишь набережная Невы и, конечно, Литейный, поэтому подобное место было, несомненно, идеальным для ночных фисташек. Они начинали ровно в двенадцать, результат был известен ближе к четырем — с первыми лучами солнца. Район был большим и, несомненно, очень заковыристым, поэтому игра зачастую принимала немного неожиданные повороты. Хотя лично для Яны первым неожиданным (ладно, на самом деле довольно ожидаемым) поворотом была команда соперников-астров, среди которых она сразу углядела рыжую копну волос. Поймав её взгляд, астр подмигнул и едва заметно поднёс указательный палец к губам. В следующую минуту на орбиту пришёл адрес и сердечко. В Фисташки она сегодня играть не будет. Они встретились в мозаичном дворике — среди машин и стен, обклеенных небольшими крашеными кусочками фарфора, образующих самые разнообразные картины. Яна улыбнулась, узнавая рисунок лебедей, когда чьи-то руки легко толкнули её к этой самой разноцветной стене. Девушка довольно улыбнулась, почувствовав на губах тепло чужого дыхания и на секунду забывая, как дышать самой. Крылья мгновенно исчезли, несмотря на почти болезненную пульсацию нити — энергии было слишком много, и, кажется, она была готова ею поделиться. Колени подкосились, но она осталась стоять на твёрдой земле, прижимая астра ближе-ближе-ближе — даже просто чтобы почувствовать пульсацию серебряной нити на спине и тепло чужого тела. — С днём рождения, принцесса, — он достал из кармана небольшую коробочку и протянул ей. Яна с интересом приняла её, подкинув в воздух небольшой шар, полностью состоящий из чистой энергии, для дополнительного освещения. В коробочке лежала небольшая золотая подвеска в виде луны и звезды, соединённых в одно целое. Если не вглядываться внимательно, издалека звезды видно не было, зато контуры месяца отчётливо вырисовывались. — О господи… Это такая красота, — девушка мгновенно прикрепила небольшую подвеску к браслету, ни на секунду не сомневаясь в предназначении подобного украшения, так как видела, как выглядит браслет Вени. Она осторожно приподняла б на носочки и мягко поцеловала его в губы. — Спасибо. И в одном этом слове можно было прочитать все её чувства, каждую самую сокровенную эмоцию, всё, чем она не делилась ни с кем столь долго время. Она закрыла глаза и снова поцеловала его в губы. На этот раз медленно, без ярого фанатизма. У них ещё есть время. У них ещё целая бесконечность впереди.***
(Бонус)
Когда Тамара сказала, что на лето к ним приехала родственница, которую поселят к Яне в комнату, девушка была в ужасе. Итак, во-первых, эта самая родственница по словам матери была безликой, значит сбегать через окно будет проблемно. Если через парадный выход — придётся оправдываться перед родителями, что это такое она идёт делать ночью. Звездной ночью. И да, это будет намного хуже. Во-вторых, Веня уже две недели, как повадился сам залезать к ней через окно или посылать какие-то забавные серебряные-золотые диковинки со звёздами и лунами. Объяснить, почему из воздуха в какой-то момент появляется небольшая коробочка с длинной запиской — ещё сложнее. Ну и последнее (то есть в-третьих), в глазах родителей Яна супер антисоциальный человек, ненавидящий астров в любом из проявлении. И лучше бы ей в их глазах таковой и остаться… Итак, Яна успела придумать двадцать три оправдания на тему того, как объяснить безликой необъяснимое, но когда в неосторожно открытое окно совершенно спокойно залез Веня, хитро подмигнул девчонке, которую, как оказалось, зовут Селест, и легко поднял Яну на руки, даже не глядя на то, что отбрыкивалась та весьма активно для лунаты в звёздную ночь, все слова сразу вылетели из головы. Зато у Вени их было предостаточно. — Лунаты, дорогая-моя-безымянная-родственница-моей-будущей-жены, — на этом момент Яна на секунду перестала вырываться и скептически посмотрела на парня, ожидая увидеть привычную издевающуюся ухмылку на губах, но увидела лишь бесконечно нежный и всё же немного ехидный взгляд, обращённый на неё. — Они такие. Нам, астрам, так-то подальше от них держаться надо, у меня вот не получилось. Не совершай моих ошибок, и да, я верну её в целости и сохранности ближе к утру. — Я всё ещё не дружу с астрами, не обольщайся, — хмыкнула Яна, расслабившись на руках у астра (выбора не было, он держал слишком крепко). На золотом браслете осторожно, словно бы на пробу, сверкнула подвеска, почувствовав свет звёзд за окном. Девушка на секунду прикрыла глаза, ощущая чужую энергию, тёплыми волнами растекающуюся по груди и закрыла глаза. Сегодня была среда. По средам они смотрят Гарри Поттера.