Выбор 2.5

      Фестиваль летнего Солнца, или, как его называли в империи, «Ра Раумати», был традиционным праздником. Его отмечали по всей стране вне зависимости от рода, происхождения или удалённости от столицы. В каждой, даже самой маленькой деревне, проводили празднество, посвящённое этому дню.       У других государств и народов были свои аналоги данного фестиваля. Солнце чтили все и всегда — оно символизировало рассвет каждого дня, радость жизни, любовь и процветание. Оно дарило людям жизнь, свет и тепло. Люди отвечали ему тем же, восхваляя и обожествляя его.       В храмах проводились службы, посвящённые богине Солнца. Работа в полях приостанавливалась, и даже все военные конфликты в этот день были запрещены. Конечно, аристократы в столице не особо всерьёз воспринимали данный праздник, считая его уделом глупых простолюдинов, но для поддержания имиджа всегда организовывали грандиозный фестиваль в столице и несколько поменьше в стратегически важных городах.       Девушки надевали свои самые красивые платья и наряды, делали самый яркий макияж, и обязательно, по давней традиции, вплетали в причёску цветок Ламии. Этот жёлтый цветок со множеством острых тонких левестков напоминал солнышко в миниатюре и являлся обязательным элементом празднества. Повсеместно распространённый на континенте, от заснеженных северных районов до солнечных на юге, он являлся доступным как для зажиточных аристократов, так и для самых бедных простолюдинов. Многие девушки не только украшали им волосы, но плели из него невероятно красивые браслеты и ожерелья. А некоторые умудрялись декорировать им одежду.       Для мужчин в свою очередь считалось обязательным иметь жёлный элемент в одежде и небольшое саше из тех же цветов Ламии, желательно изготовленное собственноручно. В день праздника мужчина должен был вручить его своей избраннице в знак чистой, светлой и искренней любви. И, если его чувства взаимны, то избранница в ответ вручала ему цветок из своей причёски, как символ распустившихся надежд и мечтаний. Считается, что чувства, озвученные или подтверждённые в этот день, будут чистыми, светлыми, благословлеными богиней Солнца и продлятся всю жизнь.       В небольшом портовом городке, далеко от столицы Империи, тоже проходил фестиваль, посвящённый Ра Раумати. Улицы города были украшены разнообразными цветами, а рядом с каждым домом обязательно стояла корзинка с Ламиями. Атрибутику и изображения солнца можно было увидеть повсеместно. Вдоль береговой линии и торговых кварталов тянулись бесконечные ряды палаток с самыми разнообразными товарами: от свежепойманной рыбы до всяких поделок ручной работы. В центре портовой площади была установлена сцена. Вечером певцы и танцоры всех мастей получат шанс проявить себя на ней и показать свои таланты народу. Да и по по всему городу установили несколько сцен поменьше — в течении всего дня на них можно будет наблюдать цирковые и театральные представления. На скалистых пиках, по обе стороны от бухты, были открыты смотровые площадки. Город радовался и кипел жизнью.       Дверь одного из домов открылась, и на пороге показалась девушка. Одета она была в лёгкое шифоновое платье светлого небесного оттенка. Чуть ниже колен, с открытой спиной, а глубокий треугольный вырез выгодно подчёркивал все её достоинства и обнажал татуировку кроваво-красного цвета на груди. Вместо привычных белых ботфорт на ногах девушки красовались летние босоножки бирюзового цвета. Голубые волосы были заплетены в длинную широкую косу, что лежала на плече — плетение гармонично дополняло множество золотых цветов Ламии. Один из них, самый крупный, украшал голову, как заколка. Талия была перехвачена тонким белым поясом, а запястье украшал элегантный белый браслет. И пусть в образе её нет значительных изменений, но почти никто сейчас не смог бы опознать в этой воздушной девушке Эсдес — печально известного своей жестокостью генерала Империи.       Вслед за девушкой вышел юноша на голову ниже неё. Его тёмно-русые волосы были немного растрёпаны и поэтому слегка топорщились в разные стороны, шею украшала узкая тканевая полоска лимонного цвета, чем-то напоминающая ошейник, который парень неловко поправлял. Рубашка с коротким рукавом гармонировала с цветом платья его спутницы (Эсдес сама выбирала). Тёмные брюки, короткие лёгкие сапоги и светлый кожаный пояс, за который был заткнут немного странной формы меч, что на самом деле являлся одним из сильнейших Тейгу — Инкурсио.       — Тацуми, сегодня мы с тобой отправимся на идеальное свидание, — Энтузиазм девушки был буквально ощутим в воздухе. Её щеки окрасил лёгкий румянец. — Я, правда, никогда не была на свидании, — чуть растерянно добавила она, тут же вновь становясь беспечной. — Но не думаю, что это сложнее, чем убивать монстров.       На самом деле Эсдес слабо представляла, что такое свидания и как на них нужно ходить. Они не вписывались в её образ жизни, да и отношения с Тацуми были у неё первым романтическим опытом. Но, довольно часто бывая в столице, генерал много раз краем уха слышала, как эти самые свидания обсуждали другие девушки. Это были и аристократки из дворянских семей, и обычные люди на улицах. Да и премьер-министр что-то такое упоминал. Поэтому у Эсдес сложился список определённых пунктов, которые должно включать в себя идеальное свидание, и она собиралась выполнить все пункты из него на этой прогулке с Тацуми.       Парочку она уже мысленно отметила галочкой. Не раз и не два наблюдая, как девушки подбирали особенные — парные — наряды для свидания, чем потом хвастались всем окружающим, к выбору наряда для себя и парня генерал подошла очень ответственно. Жаль, что пришлось оставить любимую рапиру, но для тех смертников, что решат на них напасть, её Тейгу вполне хватит.       "Можно будет даже устроить с Тацуми соревнование, кто больше нападающих убьёт," — девушка мечтательно зажмурилась, но быстро вернулась в реальность.       Следующим пунктом плана стояла прогулка, взявшись за руки (парочки должны держаться за руки!), которую генерал уже начала воплощать.       — Итак, куда пойде́м сначала, Тацуми? — слегка краснея, подхватила она руку юноши. — Мы можем пойти есть мороженое. Или посмотреть театральное представление. Можем заглянуть в палатки ремесленников — уверена, там удастся подобрать какие-нибудь сувениры в память о нашем свидании. Или… — фонтанировала идеями девушка, перечисляя обязательные пункты из своего списка, пока тащила спутника вдоль городских улочек.       — Я думаю, мы всё успеем, — проговорил Тацуми, подстраиваясь под шаг девушки и влезая в поток её мыслей. — Думаю, пока стоит просто пройтись по городу без особого плана. Уверен, мы в любом случае найдём всё, что может тебе понравиться.       — Ох, ты совершенно прав, Тацуми! — Эсдес вполоборота повернулась к парню. Её голубые глаза сверкали незамутнённой радостью. — Ходить и наслаждаться видами, это тоже часть свидания.       После этих слов генерал развернулась обратно и продолжила движение. Несколько минут они шли в неловком молчании, всё ещё держась за руки, а вскоре вышли на довольно широкое открытое приморское пространство — несмотря на свои размеры полностью забитое людьми. Они все спешили по своим делам, наслаждаясь праздником и особо не обращая внимания на новоприбывших, но Тацуми почему-то вдруг стало особенно неловко.       — Эм, Эсдес, — краснея и смущаясь, он обратился к своей спутнице, тяжело выдохнув. — Может… Ты всё же отпустишь мою руку? Я правда не собираюсь никуда сбегать.       — Ох, Тацуми, ты такой милый, — генерал остановилась и положила свою руку прямо на краснеющую щёку парня. — И я очень рада, что ты не собираешься от меня сбегать, — тут девушка покраснела сама, хотя казалось, куда уж больше. — Но что, если ты вдруг случайно потеряешься в этой толпе, — она обеспокоенным взглядом обвела народ вокруг. — Смотри, сколько тут людей…       Вдруг взгляд девушки зацепился за палатку, стоявшую на краю площади. Сейчас рядом с ней было не очень много посетителей.       — Это же жареная гитая, одно из коронных блюд места, где я родилась,— восторженно пробормотала девушка. — Тацуми, — она вновь посмотрела на парня и твёрдо сказала. — Ты просто обязан его попробовать, — и потащила его за собой.       Гитая оказалась очень вкусной рыбой, обжаренной на гриле с особыми приправами, в которых, впрочем, Тацуми не разбирался. А вот в чём он что-то смыслил, так это в способностях Эсдес его смутить — ей вновь удалось это сделать, откусив одновременно с Тацуми его же рыбку, правда, с другой стороны шампур. При этом она так мило убрала за ухо выбившуюся из косы прядь, что Тацуми чуть не подавился куском, забыв, как дышать.       Фестиваль продолжатся, и Эсдес продолжала водить парня по разным палаткам и киоскам. Так он обзавёлся удивительно красивым резным кинжалом, а Эсдес — очаровательным ожерельем в цвет её глаз. Которое она попросила застегнуть на себе Тацуми. Сама она повязала ему на запястье незамысловатую фенечку, которую сплела здесь же, в одном из развлекающих прохожих киосков. Они успели поесть мороженого, насладиться морскими деликатесами и даже посмотреть одно из театральных представлений об основании Империи.       За время всей этой прогулки Тацуми непроизвольно расслабился и начал от всей души наслаждаться творящимся вокруг хаосом. А Эсдес вновь выпала возможность полюбоваться той самой улыбкой, которая ей понравилась тогда, на арене.       Солнце близилось к своему закату. На сцене музыканты играли задорную музыку, а городские жители невдалеке двигались с ней в такт.       — Тацуми, давай станцуем! — предложила Эсдес, задорно сверкая голобыми глазами. В зелёных напротив разгорелся интерес.       Они подошли к центру площадки, дождались начала новой весёлой мелодии и закружились в танце. Кто кого вёл, было решительно непонятно — их танец скорее напоминал борьбу. Платье Эсдес развевалось при каждом резком движении, за шагами пары практически невозможно было уследить. Они уже давно привлекли внимание окружающих, и толпа расступилась, давая им место для движений. Музыканты подхватили их азарт. Барабаны все ускоряли ритм, а вслед за ними мелодия становилась всё быстрее и быстрее. Но танцоры не отставали. Вскоре это превратилось для них в соревнование не только между собой, но и в соревнование с музыкой.       Вот прозвучал последний аккорд. Раскрасневшиеся танцоры замерли, тяжело дыша. Между их телами оставалось буквально несколько миллиметров. Несколько секунд стояла полная тишина, а затем они задорно засмеялись.       — Скоро должны быть фейерверки, — вдруг вспомнил Тацуми, хотя обычно инициатива исходила от Эстес. — Надо успеть попасть на смотровую площадку, — скорее для себя пробормотал он.       На несколько мгновений посмотрев друг другу в глаза, они кивнули и, не сговариваясь, отправились до смотровой площадки, прыгая по крышам торговых палаток. Для двух обладателей Тейгу это было проще простого. Приземлившись невдалеке от площадки с отличным видом, но без людей, они стали дожидаться салюта.       И вот первая светящаяся стрела поднялась в небо и разлетелась прекрасным цветком. За ней последовала вторая, затем третья…       — Тацуми, — позвала Эсдес, заставляя парня посмотреть на себя.       В отблесках фейерверков её лицо казалось юноше невероятно привлекательным. Игра света на волосах и маленькие заводные черти в глазах завораживали. Не успел Тацуми среагировать, как Эсдес взяла его лицо в руки и накрыла его губы нежным поцелуем. Замешкавшись на секунду, но все же поддавшись атмосфере, юноша прикрыл глаза и ответил на поцелуй. Постепенно касания губ превратились из нежных в более страстные. Тацуми ближе придвинулся к Эсдес, на что та сильнее сжала его в своих объятиях. Одна рука юноши легла на спину генерала, касаясь её нежной обнажённой кожи, а вторую он закинул ей за шею, теснее притягивая к себе. Никто из них не хотел отрываться от другого. Под звуки фейерверка они наслаждались этим моментом.       Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается — вот и им пришлось разорвать поцелуй. Несколько секунд они ещё смотрели друг другу в глаза, смакуя послевкусие, пока не взорвался последний цветной залп. Первой от своеобразного транса отошла Эсдес. Она протянула руку к своей причёске, отцепила самый большой цветок Ламии от своей заколки и аккуратно вставила его в волосы юноши.       — Я люблю тебя, Тацуми, — нежно произнесла она, закрепляя своё признание лёгким поцелуем бабочкой на его губах.       Вернувшись домой, Тацуми всё ещё крепко сжимал саше с цветами Ламии в руке.