* * *
- Эй, парень, ты меня слышишь? Акутагава очнулся от того, что кто-то похлопывал его по щекам, пытаясь привести в чувство. Он попытался вспомнить, что же произошло. Его привели в лес. Били, пока руки не отсохли. Сделали крест. Его хотели клеймить, боже... Появление незнакомца. Мучители разбегаются. Темнота... Стоп, незнакомец? Акутагава распахнул глаза, но перед глазами все плыло. Виднелось лишь очертание склонившегося над ним человека. Он проморгался, пытаясь вернуть способность видеть. - Ну наконец то, а то я уж подумал, что придется тащить тебя на себе. Акутагава сел. Слишком резко. Мерзавцы приложили его по голове чем то тяжёлым, так что перед глазами заплясали пятна, а череп готов был разорваться от давящей боли. - Ты... Кто? - Я - Осаму Дазай, ученик десятого класса. Мы с тобой из одной школы. Зрение прояснилось, и теперь Акутагава мог разглядеть спасшего его человека. Волосы каштанового цвета. Резкие черты лица. Худощавое телосложение, под метр семьдесят, - только потом Акутагава понял, что его мучители, вообще-то, были и выше, и крупнее, и тем не менее убежали в страхе от его спасителя. - Я не видел тебя в школе раньше. - Так меня раньше и не было. Я месяц назад сюда приехал. Повисло молчание. Акутагава хотел сказать ему о том, как сильно он ему благодарен и что по гроб жизни будет ему обязан, но слова застряли в горле. Это не объяснить словами, но этот парень казался слишком странным, чтобы выражать свои чувства подобным образом. Поэтому он смог выдавить из себя лишь короткое: - Спасибо... Я твой должник. Выраженную в этот момент в его глазах преданность Дазай не забудет никогда. Потому что отныне будет видеть ее постоянно.* * *
Взрыв хохота оглушает комнату. Двое парней сгибались пополам от смеха, но продолжали давить из себя колкие шуточки. - Дазай, мне кажется, если ты после этого не сходишь с ним на свидание, то в следующий раз он перейдет к более решительным действиям. Очередная волна смеха. Дазай сидел за столом, едва сдерживая рвущееся наружу раздражение. Он не знал, на кого злился больше. На друзей, которые ржут над ним уже добрых полчаса, или на мальчика, который поставил его в такое неловкое положение. - Клянусь, Чуя, если ты скажешь ещё хоть слово, я сломаю тебе нос. - Ну ладно тебе, ладно, что ты так разнервничался. Что нам уже, посмеяться нельзя? - Нельзя! - у Дазая начал дергаться глаз. Как же они его бесят, когда начинают вести себя, как два придурка. - У-тю-тю-ю, какие мы не-ежные. Мы обидели твоего мальчика, ты поэтому так злишься? Комнату снова заполнил хохот. - Так, вы меня оба задолбали. А ну иди сюда! Дазай начал гнаться поочередно то за Чуей, то за Колей, но оба были слишком проворными, чтобы он мог их поймать. В конце концов, напряженная атмосфера спала, - когда Дазай все таки смог зарядить одному из них под глаз, - и они продолжили говорить о каких-то глупостях, периодически вспоминая и похихикивая над случившейся сегодня ситуацией. С того дня, как Дазай спас Рюноске Акутагаву от ужасной участи ходить с крестом на щеке всю жизнь, тот буквально стал ходить за ним по пятам, не отставая ни на секунду. Он смотрел на него глазами преданного пса, и всем своим видом выражал готовность услужить в любом деле. Поначалу это казалось весёлым. Довольно забавно иметь собственного фаната, который души в тебе не чает, и готов ради тебя практически на все. - Рюноске, ты как-то сказал, что сделаешь все, о чем я тебя ни попрошу. - Да, и я сдержу свое слово. - А если я скажу, - Дазай стал надвигаться в сторону Акутагавы, - что хочу, чтобы ты разрешил мне себя поцеловать? Акутагава распахнул глаза в ужасе. - Ч-что? Н-но зачем это тебе? Э-это же неправильно... - А ты не задавай вопросов. Просто закрой глаза. Акутагава, хоть внутренне и не желал этого, все равно в готовности зажмурил глаза. Он восхищается этим человеком, как никем другим. Его восхищает в нем все: его смелость и сила - выяснилось, что у того зеленый пояс по карате, потому он с такой лёгкостью и одолел его мучителей - его ум, его чувство юмора, его манера общения, одним словом - все. Дазай Осаму казался Акутагаве воплощением всех его идеалов, и если его идеал хочет его поцеловать, - как бы странно это ни было, - хоть он и чувствовал себя ужасно неловко и не представлял, как будет потом смотреть ему в глаза, он не мог ему отказать. Может, Дазаю нравятся мальчики? А может, это просто гормоны разыгрались, они творят странные штуки, в конце концов. Когда он почувствовал дыхание на своих губах, то зажмурился ещё сильнее в ожидании. Однако, вместо поцелуя он лишь услышал насмешливое: - Какой ужас, ты действительно готов на все. Тебе не стоит воспринимать вещи так буквально, Рюноске. И, усмехнувшись, Осаму развернулся прочь. Акутагава стоял в шоке, пытаясь переварить ситуацию. Он был даже не уверен, был ли он больше зол за такую жестокую шутку, или же расстроен самому факту, что это шутка... Нет нет нет, с чего бы ему быть расстроенным? Как бы Акутагава не восхищался Дазаем и не был благодарен ему за спасение, он был совершенно точно уверен, что не испытывает к нему никаких романтических чувств. - Да ты влюблен в него, Рюноске! Как можно столько рассказывать о человеке, и утверждать, что он тебе не нравится?! - Заткнись, Ацуши, или я засуну твою тупую голову в мусорный бак. Я уже сто раз тебе говорил... - Да да, помню, он спас тебя от тех уродцев, ты восхищаешься им как человеком, бла, бла, бла... После ситуации с глупым розыгрышем Акутагава был уже не так уверен в правдивости своих слов. Потому что теперь, смотря на Дазая, он не мог перестать смотреть на его губы. Они казались такими тёплыми, когда находились буквально в нескольких сантиметрах от его... О, чёрт. Кажется, его восхищение и правда, незаметно для него самого, перетекло в нечто большее. Но Рюноске сомневался, что его это расстраивает Если Акутагава и раньше не отставал от Дазая ни на шаг, то теперь он стал преследовать его буквально везде. Раньше он не позволял себе подойти к нему, когда тот стоял со своими друзьями - сейчас он все чаще нарушал установленное им самим правило. Он проходил мимо них якобы нечаянно, потом якобы нечаянно замечал Дазая, и начинал с ним какой-нибудь незамысловатый диалог. "Его друзья вполне могут подождать." Акутагава выучил его расписание, и намеренно поджидал в коридоре в конце урока, просто чтобы пройтись с ним из одного конца школы в другой. Он узнал, что Дазай любит гулять в лесу их городка, и сам стал наведываться туда как можно чаще, хоть неприятные воспоминания были свежи и вопили ему этого не делать. Рюноске стало слишком много в жизни Осаму, и того, несомненно, начало это раздражать. Рюноске ведёт себя как чертов сталкер, и таскается за ним абсолютно везде, куда бы он не пошел. И как бы Дазая это ни раздражало, до сих пор он не предпринимал серьезных мер, чтобы отвязаться от "мелкого прилипалы." Друзья, хоть и шутили, что у Осаму произошла смена ориентации и душа его окрасилась в голубой, были уверены, что Дазай, не отшивая пацана, просто тешил свое самолюбие, упиваясь обретённой властью. Однако, когда сегодня Акутагава подошёл к Осаму в школьном дворе, прямо при его друзьях, - друзья вообще то находились достаточно далеко, просто слух у Гоголя был такой, точно у его ушей открывался портал в любую точку в радиусе тридцати метров, - и предложил сходить в кино на недавно вышедший фильм, Дазай понял, что надо что-то делать. В тот момент он лишь напряженнл посмотрел на него, и произнес так, чтобы услышал только Рюноске: - Я поговорю с тобой позже. Акутагава понимал, что его предложение сходить в кино может иметь не лучший исход, но все равно надеялся на... Да хоть на что-то. Он не знал, чего ему хотелось больше: чтобы объект его обожания, наконец, понял его чувства, или чтобы он ни в коем случае о них не узнавал... Ну, понял Дазай, или не понял, больше значения не имело. Потому что на следующей день, Дазай дал ему четко понять - он больше не хочет иметь с ним ничего общего. - Рюноске, я хотел бы поговорить с тобой. Сейчас. Он потянул его в сторону пустующего кабинета. Акутагава смиренно пошел вслед за ним. Довольно грубо затащив Рюноске внутрь, он так же грубо схватил его за шиворот и прижал к стене. - Тебе не кажется, Рюноске, что ты переходишь границы? Акутагава не знал, что сказать. "Да, я прекрасно понимаю, что перехожу твои личные границы, но ничего не могу с этим поделать, потому что готов за тебя душу дьяволу продать."? Он этого не скажет. Не сейчас, когда в глазах напротив плескалось явное негодование. - Я-я просто не знал кого позвать, Ацуши заболел и у меня остался билет, да и твоих друзей же не было рядом... - Боже, да как же ты не понимаешь! Не в кино дело, Рюноске, а в том, что ты житья мне не даёшь! Хотя в нем, кстати, тоже, мои недобитые друзья-шутники вчера всю кровь из меня выпили из-за этой ситуации. Дазай отпустил его, и теперь просто гневно шагал из стороны в сторону. - Ты же таскаешься за мной абсолютно повсюду, где бы я ни был. Ходишь за мной и ходишь, ты вообще знаешь, что такое личное пространство?! Акутагава стоял, понуро опустив взгляд, не зная, как оправдаться. - У меня ощущение, что я даже в туалет спокойно сходить не могу, не встретив тебя по дороге. Ты ведёшь себя, как... Да даже двенадцатилетние девочки себя так не ведут! Дазай остановился, чтобы холодно обронить последнюю фразу: - Если бы я хотел иметь собаку, которая таскалась бы за мной везде, я бы пошел в приют, и завел себе собаку, - Акутагава поморщился от обидного сравнения, но ничего не сказал, - Ты мне надоел, Рюноске. Раз уж ты обещал мне делать все, о чем я тебя попрошу - то отстань от меня. Акутагаве следовало ожидать это. Он чувствовал, что перебарщивает, ведя себя как девочка-яндере, но не мог заставить себя остановиться. Что ж, Раз уж его идеал хочет, чтобы Рюноске от него отстал - он сделает это. Хоть сердце и разрывалось от осознания, что Дазай больше не хочет с ним говорить и даже видеть. - Я тебя понял. Мне правда жаль, что я доставил тебе столько неудобств. Больше я тебя не побеспокою. Акутагава держит свое слово. За два прошедших месяца он не приблизился к нему и на метр.* * *
Боль. За месяцы знакомства с Осаму он успел отвыкнуть от нее, ведь мерзкое пацанье за это время не смело приблизиться к нему. Однако, прознав о том, что Дазай больше не является их проблемой, они, кажется, решили активироваться снова. В этот раз Акутагава дрался отчаяннее обычного, но, как и всегда, не смог даже сбить хоть одного из них с ног. Он вырубился довольно быстро - оно и к лучшему, ведь чем дольше он в отключке, тем меньше ощущает боли. Очнувшись, он забыл, где находится. Так было всегда, когда он отключался - не мог вспомнить произошедшее первые минуты. Однако настигшие его отголоски боли сразу прояснили память. Нужно было подняться, но вставать так не хотелось. Под головой было мягко, и создавалось ощущение, что он лежит дома, в своей кровати. Они снова били его в лесу, и он лежит на земле?.. Тело ломило, и оно, казалось, сломается от малейшего движения. Да и рука, ласково перебирающая его волосы, так успокаивала, что хотелось проявляться здесь всю оставшуюся... Какая. К черту. Рука. Акутагава дернулся. Другая рука, покоящаяся на его плече, - ее он не заметил от слова совсем, - удержала его на месте, не позволив встать. - Да что ты скачешь, как ужаленный. Лежи спокойно, а то снова в обморок грохнешься. Обладатель голоса продолжил поглаживать его по волосам. Этого красивого, нежного голоса, который Акутагава не слышал уже два месяца. Что он здесь делает? Он нашел его без сознания? Снова спас? И это что же, на его коленях он лежит сейчас?! Все эти вопросы роились в голове пострадавшего, но он не высказал вслух ни один из них. Он просто наслаждался невесомыми, как дуновение ветра, поглаживаниями, и пытался успокоить внезапно забившееся чаще сердце. Его настолько переполняла радость, что даже почти заглушала ужасную боль. - У тебя такое жуткое лицо. Хоть я и постарался его обработать, оно все равно похоже на отбитый фарш, знаешь? Акутагава молчал. Дазай обработал ему раны?.. Для этого понадобилось бы перетащить его в другое место. Неужели он нес его на себе?.. - Ну чего ты молчишь? Мог бы и поблагодарить. Эти придурки разбежались сразу, как увидели меня. Акутагава продолжал молчать. Боялся, что любым словом испортит момент. - Эй, ты там живой вообще? Все таки надо что-то сказать. - Ты... Почему ты спас меня? - Вот ведь неблагодарный мальчишка. Нет бы спасибо сказать... - Я... Ты же и сам знаешь, как я тебе благодарен, но... Разве ты не сказал, что я надоел тебе? Разве тебе есть дело до того, что со мной происходит? Дазай тяжело вздохнул. Его рука все ещё гладила Рюноске по голове. - Рюноске, вот скажи мне...Ты совсем тупой? Акутагава опешил, но прежде чем он успел что-то возмущенно возразить, Дазай продолжил говорить. - Да, я сказал тогда, что ты надоел мне, и это правда, потому что ты преследовал меня буквально везде. Но разве я говорил тебе, что не хочу с тобой общаться? Что не хочу видеть тебя? - Дазай посмотрел на него строго и даже как то обиженно, - Строишь из себя обиженку два месяца, и даже не здороваешься. - Я никого из себя не строю ! Я просто... Не хотел мешать тебе жить? На секунду Дазай остановил свои движения, снова тяжело вздохнул, и продолжил водить ладонью по чужой голове. - Не обижайся, Рюноске, но ты действительно тупой. И вообще, оказывается, довольно скучно учиться, когда твой фанат не ходит за тобой по пятам и не заглядывает тебе в рот. Акутагава хотел язвительно ответить, что тупой здесь только Дазай, раз не понимает истинную причину всех его преследований, но... Момент был слишком радостный, чтобы портить его таким обидным, - скорее, обиженным, - замечанием. Рюноске то было невдомёк, что Дазай был не из тех, кто терпит прилипчивых людей. Если бы его действительно так сильно раздражала вездесущесть Акутагавы, он бы давно его отшил. Как делал это с кучей девушек, которые пытались навязать ему свое общение. Легко и просто, и совесть бы его не мучала. Рюноске было невдомёк, что ту глупую шутку с поцелуем Дазай устроил, чтобы проверить его реакцию. И увидев, с каким ужасом тот зажмурил глаза и поджал губы, понял - Рюноске точно не по мальчикам, а значит, общаться с ним станет очень, очень трудно, ведь Дазай понятия не имел, что сделать со своей к нему симпатией. Он видел, что Рюноске липнет к нему, как банный лист, и от осознания того, что делает он это не от большой любви, а из простого чувства безмерной благодарности, становилось слишком больно, чтобы он мог продолжать спокойно с ним общаться. А в день, когда Акутагава пригласил его в кино, Дазай подумал, что не сдержится, и поцелует его прямо в чертовом кинотеатре, зажав между сиденьями, и будет целовать, вылизывая чужой рот, пока оба не станут задыхаться от нехватки кислорода. Дазай, которому так и невдомёк, что чувства стали Акутагавы гораздо, гораздо глубже благодарности и восхищения, понимал, что такая выходка положит конец их общению. Потому решил положить этот конец другим методом, ведь с каждым днём его симпатия все росла, - вместе с бьющими в мозг гормонами, - и Дазаю казалось, что он может сорваться в любой момент. Так он хотя бы не станет вызывать у Рюноске отвращение. Поэтому и разыграл этот фарс, когда в тот день так грубо отшил его, - Дазай не смог отказать себе в удовольствии прижать его к стенке, - надеясь, что, если Акутагавы не будет рядом так часто, его чувства поостынут, и трезвый рассудок вернётся. Только вот он не предполагал, что Акутагава воспримет его слова настолько серьезно, и вообще прекратит с ним общаться. Поначалу Дазай думал, что так даже лучше, и он остудит свой пыл ещё быстрее, но, мысли о черноволосом мальчике никак не хотели покидать. Их, наоборот, стало только больше, и каждый раз видя Рюноске в коридоре, сталкиваясь с ним на улице или даже в магазине, он чувствовал, что пульс начинает биться чаще, а гулкий стук сердца стоит у него в ушах. Одним словом, его стратегия оказалась провальной. А увидев сегодня, как четверо негодяев снова накинулись на Рюноске, он думал, что действительно убьет их, - он не сделал этого только потому, что сесть в тюрьму сейчас значило бы увидеть свою любовь снова через добрых двадцать лет, ведь тот навряд ли захочет его навещать, - но тех увечий, что он им нанес, хватит, чтобы они не вышли из больницы ближайшие месяца два. Раз уж его стратегия оказалась провальной, то он может рискнуть, и позволить Рюноске быть рядом снова. Когда-нибудь, он обязательно поймет. Они оба поймут. А пока... - Я понимаю, тебе сегодня не до этого... Но завтра в кинотеатре будет идти новая часть "Людей икс". Ты же, вроде, хотел сходить со мной? Возможно, они поймут все уже завтра.