Миттельшпиль

Автомобиль, управляемый стажером полиции Василисой Воробей, не спеша двигался по улочкам элитного коттеджного поселка в сторону пропускного пункта. После шумной вечеринки Глазовых тишина летней ночи успокаивала и убаюкивала практически каждого, кто решил прогуляться пешком до своей постели. В машине же следователя Свиридова гремела самая настоящая буря, извергающаяся из груди мужчины горькими, проникновенными стихами. Душа терзалась от безудержного, безутешного и сверх болезненного чувства, которое спустя многие годы, как всепоглощающее пламя пожара, вновь окутало Эдуарда после встречи с женщиной… С Агатой. Он влюбился в нее еще мальчишкой. Обычная история, каких много. Агата Денисовна Марфина открыла шахматную секцию в школе, которой он учился с ее дочерью Татьяной. Марфина младшая с легкостью уговорила весь их дружный 10 класс сходит хотя бы на одно занятие. Так Эдуард и остался до конца обучения в школе в секции своей любимой учительницы Марфиной. При этом молодой человек не имел никаких способностей, а в дальнейшем и успехов в шахматном ремесле. Зато на фоне запретной любви глубокими ночами он исписывал тетради стихами, а по вечерам на ее уроках с трепетом читал их Агате Денисовне. И чем больше она хвалила его поэзию, тем больше он терзался, тем больше он писал. — Выбрось меня уже где-нибудь! — измучено крикнул Эдуард после очередного прочтения своих стихов. — Это твои? — пыталась вести разговор Василиса, чтобы отвлечь мужчину от погружения в омут своих мучений. — Останови здесь! Останови, я сказал! — кричал мужчина, хватаясь за руль. — Эдик, да куда ты пойдешь? Я тебя отвезу домой. Ты только успокойся. — Нет! Останови! Я к дяде пойду. У него ночую! — Ладно, только я тебя провожу до кровати. — все-таки останавливая автомобиль у дома судьи, сказала девушка. — Езжай домой! Я сам! Езжай! — он с трудом отстегнул ремень безопасности и вынырнул из автомобиля. — Так нельзя, Эдик. Я же волнуюсь. — Вася, езжай! — крикнул озлобленно. Ему порядком надоела опека этой девушки. Хотелось побыть в одиночестве, без лишних взглядов и разговоров. Побыть наедине со своей болью. Проводив свой автомобиль взглядом, мужчина оглянулся на дом дяди и, подумав с минуту, побрел в совершенно противоположную сторону. Жуткое волнение охватило все его существо в то мгновение, когда он нажал на звонок домофона на калитке самого милого его душе дома. Если бы он был трезв, или если бы он хотя бы мог верно оценить свои действия, то бежал бы со всех ног от этого дома. Но здравая мысль, если и собралась посетить голову следователя, то опаздывала настолько сильно, что мужчина уже не только дождался, когда его пустят на территорию участка Кольцовых, но и вошел в дом. — Эдуард? Вы к Агате? — оценивающе оглядывая позднего гостя, спросил Гриша. — К Агате, да, — проговорил себе под нос Эдик, снимая ботинки. — Ждет она. Меня. — Ну, проходите тогда. Она у себя. Наверно. — парень зевнул и еще раз окинул взглядом явно не трезвого мужчину. — Вы уверены, что стоит подниматься к бабушке в таком виде? Она точно ждёт вас? — Да, да. Точно! — громче, чем следовало, ответил мужчина и, осекшись, замолчал. Помедлив мгновение, он обогнул парня и зашагал в сторону лестницы. Гриша решил, что беспокоиться не стоит. В конце концов, Агата и Эдик друзья и частенько обсуждают новые версии или улики по делам, которые расследуют ходьбы это и были поздняя ночь или раннее утро. Проводив взглядом Свиридова, парень сонно побрел на кухню выпить стакан воды. Путь до комнаты Агаты Денисовны Эдуард знал до мельчайших деталей. Сколько ступенек надо пройти, сколько шагов сделать до двери. Сердце бешено колотилось в висках. Не останавливаясь у порога, мужчина рывком открыл дверь и с громким хлопком закрыл ее, как только оказался в комнате. — Боже мой, Эдуард! — вскрикнула Агата Денисовна, вскакивая с кресла у стола. Сири вскочила вслед за хозяйкой, но, признав, гостя запрыгнула на кровать и свернулась калачиком на розовом халате Агаты. — Агата, я… — начал он рьяно и запнулся, когда сфокусировал взгляд на ней. Женщина была одета в темно синие шелковые брюки и майку, в тон им на голове повязан платок, открывающий лоб. Он много раз видел ее в таком виде и каждый раз трепетал и жутко волновался. Боялся, что она заметит, как сильно он ее желает в этот момент. Если бы она знала, как сложно Эдику сосредоточиться на ее теориях и расследованиях, когда она, вся такая привлекательная, лежала перед ним на кровати или сидела, закинув ногу на ногу у столика, привычно поглаживая свои лодыжки. Если бы Агата только знала его мысли в этот момент, то не стала бы принимать его в пижаме. Шагнув к женщине на встречу, он остановился в нескольких сантиметрах от нее. Агата Денисовна не видела в нем никакой угрозы, поэтому не отшатнулась и не дернулась. Просто смотрела удивленно своими невероятными зелеными глазами. — Что с вами? Что-то случилось? — спросила, тревожно разглядывая его. — Случилось… — проговорил, вдыхая ее аромат и еще больше теряя голову. — Что? — не понимающе разглядывала его Агата Денисовна, силясь прочитать мысли мужчины перед собой. Еще на вечеринке Агата заметила, что Эдуард слишком много пьет, ведет себя раскрепощение, чем обычно. Она связала такое поведение с желанием мужчины произвести впечатление на его коллегу Василису. Он несколько раз проговаривался, что из-за капризного характера его дяди, с которым Агата так и не нашла общий язык, забыл, что такое личная жизнь. И вот появилась хорошая партия в виде стажера Воробей. Конечно, женщина понимала, что служебный роман может очень плохо закончиться, но все равно искренне радовалась, что в личной жизни друга хоть что-то сдвинулось с мертвой точки. Да, друга. Агата могла с уверенностью назвать Эдуарда другом. — Вот что! — практически крикнул мужчина и, преодолев оставшееся расстояние между ними, впился в ее губы своими. Заветный поцелуй, который представлялся ему миллионы раз, никогда не был придуман его мозгом в том виде, какой случился сейчас. Мираж тепла и бесконечного счастья развеялся раньше, чем мужчина успел к нему прикоснуться. Эдуард обхватил в кольцо рук ее напряженное тело, боясь отпустить. Боясь, что она исчезнет, как сон, как видение. Вскрикнув от неожиданности, женщина мгновенно отпрянула от губ Эдуарда и начала извиваться в его руках. — Ты сдурел, что ли? — кричала на него женщина в недоумении. — Да, да! Я сошел с ума. Я идиот. Я дурак. — ненавидя себя за причиненные ей переживания, Эдуард отпустил Агату и начал метаться по комнате, как безумный. — Уходи сейчас же! — широко раскрыв глаза, она выставила руки перед собой для того чтобы в любой момент оттолкнуть его от себя. — Я люблю тебя! Люблю! Понимаешь? — он кричал в исступлении, то подходя к ней, то отворачиваясь, чтобы не видеть ее недоумение. — Что ты… Вы несете? — она приложила ладони к губам и испуганно смотрела непонимающе. — Я. Тебя. Люблю. — прошептал прямо ей в лицо, всматриваясь в испуганные глаза, и буквально рухнул на стул у столика. Она отпрыгнула от него к кровати. Конечно, Агата замечала, что Эдуард относится к ней слишком учтиво. Ищет встречи, ухаживает. Иногда женщина ловила его задумчивый взгляд на себе, но не придавала особого значения этому. Обхватив голову руками, он, опираясь локтями на колени, склонил голову в отчаянье. — Мама, у тебя все хорошо? — послышался голос Татьяны за стеной. Агата оценивающе посмотрела на Эдуарда, который продолжал сидеть, не поднимая головы. — Да, хорошо! — крикнула в ответ, присаживаясь на кровать. Сири заинтересованно разглядывала сцену перед собой и подняла голову только лишь когда хозяйка села рядом и начала машинально поглаживать животное. Женщина надеялась, что Эдуард больше не будет бросаться и кричать на нее. Но ее надежды не оправдались. Мужчина поднял изнуренные влажные глаза на Агату. — Эдик… — ахнула Агата и, не найдя слов, замолчала. Голова мужчины кружилась от переполняющих эмоций и выпитого алкоголя. Мысли путались, слова не хотели складываться в предложения. Если в автомобиле собственные стихи летели потоком, то сейчас он не мог вспомнить ни одного слова, ни одной рифмы. Хотелось выть, рыдать и метаться. Поднявшись с места, Эдик шагнул к ней и упал на колени перед Агатой, обхватывая и утыкаясь лицом в ее бедра. Вскрикнув, она попыталась отстранить его, но он только сильнее сжимал пальцы на ее пояснице и ногах. — Эдик, отпусти меня немедленно, — тщетно пыталась не паниковать женщина, и говорить спокойно. Ситуация выбила ее из калии. Однако она видела, что он будто помешан, к тому же не трезв. Какой смысл кричать, ругаться, если Эдик едва ли ее слушает и понимает. — Ты меня пугаешь! Отпусти! — пыталась достучаться до мужчины Агата. — Ты меня измучила, истерзала, — бубнил, словно мантру, не поднимая головы, Эдик. — Измучила меня. — Я ничего не знала… — Не знала! — поднял он, наконец, глаза на нее. — Я не смел … не смел объясниться. — Я прошу тебя, давай ты сейчас ляжешь спать. Мы поговорим завтра. — Агата переместила правую руку с его левой ладони, которой он вцепился ей в поясницу, на мужское плече. — Не смел, не смел… — все повторял он. Почувствовав ее руку на плече, Эдик потерся щекой о тыльную сторону ее кисти, а потом начал покрывать поцелуями, поднимаясь выше. — Эдик! — вскрикнула женщина, когда он резко вскочил и повалил ее на кровать. — Люблю, Агата! Люблю! — кричал он. В этот момент Сири подскочила и начала лаять на мужчину. Испугавшись окончательно, Агата Денисовна вскрикнула и начала колотить Эдика по груди, плечам. Наконец мужчина, не удержав равновесие, рухнул спиной на кровать. — Люблю… — вырвалось у него из груди, прежде чем он отключился. — Боже мой, что же это… — бормотала испуганно Агата, вскакивая с кровати. Женщина ошарашено пятилась назад, пока ни наткнулась спиной на дверь. Осознав, что Эдуард уснул, она, схватившись за сердце, старалась успокоиться. — Сири! — позвала Агата. Собака рычала и обнюхивала мужчину. Казалось, животное так же, как и ее хозяйка, не ожидала от Эдика ничего подобного. — Сири, иди ко мне! — повторила Агата, не решаясь подойти и забрать ее. — Мы идем спать в зал. Ты слышишь меня? — нервно уговаривала собаку она. Нехотя Сири спрыгнула с кровати и подошла к хозяйке. — Иди, — пропустила женщина собаку перед собой и, быстро затворив дверь, буквально рванула вниз по лестнице.