О пользе катания по полю и грядках

Их разношерстная компашка состояла в основном из парней. Девушки — а их можно сосчитать на пальцах одной руки — были либо заняты, либо слишком недоступны для простых смертных. Или, как в случае с Миу, с ребёнком. Годовалым, по залету. С детьми, вернее. Говорят, потрахалась в кустах, пока её друзья распивали водку на берегу озера, рядом с которым живописно красовалась могила какого-то дядьки. Земля ему пухом, короче. А трахаться хотелось всё равно. Парни, в особенности Казуичи, что никогда не видел женской груди, за исключением стремного порно, скептично осматривали Миу, которая сразу после вторых родов рванула из больницы спустя пять дней, закинув дитë на попечение бабушки с дедушкой. Ну или проще говоря — ума и опыта не прибавилось, в шестнадцать лет-то. Хаджимэ Хината как раз-таки смотрел на нее, размышляя, что за хуйня происходит. В свои двадцать девять он ни разу не был женат. Ну, не дошло как-то. И вовсе не потому, что он всю свою жизнь дрочил на светлый лик парней… …не-е-т, неа. Ну неа, прямо а. Не-а. Хаджимэ и отношения-то ни с кем не строил. Девушки были неинтересны в силу наличия у них между ног вагины — это, прости господи, каждый раз заставляло задаваться вопросом: каково это, быть женщиной?.. А мужской пол… Что ж. Не клеилось. Да и открытых геев в их маленьком городке практически не было. А те, что были, оставляли желать лучшего. Закрытых приходилось искать, как некогда покойного батю. Не расстраивайся, Хаджимэ, он всё равно не платил алименты. Проще говоря, через ДайВинчик — сосредоточие ада, разврата, кринжа и «в душ и без меня?!». Поэтому он очень удивился, когда увидел знакомое лицо, попадающееся ему много раз. Только тот его динамил упорно, на лайк не отвечал. Вот же ж блондинистая сука. Короче. Из всего многообразия парней, полугеев и адских натуралов (зачеркнуто!!!) ну-я-не-против-перепихнуться-и-вообще-один-раз-не-пидорас, попался именно тот, который полностью соответствовал его вкусам. Красивый. С пушистыми волосами, с великолепными серыми глазами. С пирсингом в ушах и в брови. Тощий, высокий. Вдобавок юный. Хаджимэ, старый ты маразматик, не трогай мальчишку. — А это Нагито, — Миу, что мило цеплялась к руке юноши, широко улыбнулась. — Мой близкий друг. — Привет, — Нагито махнул рукой, обвёл взглядом двадцать три человека и задержался на мгновение на Хаджимэ. Тот показушно поднял бровь. — Никогда ещё не тусил в настолько больших компаниях. — А сколько тебе лет? — спросила девочка, заинтересованно склоняя голову к плечу. — Я старше, чем ты думаешь, — грубовато ответил он. Хаджимэ закатил глаза. Хамло. И угораздило же его вкусам остановиться на этом челе. В анкете писал, что ему двадцать пять. Пиздит? Хаджимэ прищурился и внимательно осмотрел угловатые черты лица. Нет. Юноша совсем, как он и думал — мальчишка, даже несмотря на худобу, которая не скрывала далеко не взрослое лицо. — Да хорош, Нагито, — Миу легонько толкнула его в плечо. — Девятнадцать ему. Хаджимэ сглотнул. Буквально год назад достиг совершеннолетия. Ещё и пиздабол. — А девушка у тебя есть? — растягивая гласные, спросила всё та же девушка лет семнадцати. Хаджимэ не помнил её имя, но знал, что она некогда встречалась с каким-то гитаристом из соседней деревни. Да и не срослось, судя по всему, у них. Впрочем, у Хаджимэ вообще ничего не срасталось в отношениях, не ему судить уж точно. — Нет, — беспечно отозвался Нагито. Хаджимэ хмыкнул. Осознав, видимо, свою ошибку по горящим глазам девушки, он тут же исправился: — Почти жена, разве что. Пиздабол, ликующе подумал Хаджимэ. П и з д и т. — Правда? — с сомнением продолжила допытываться она, не сводя пристального взгляда с бледного лица. Ох, дорогая, знала бы ты, какие жëны его интересовали… — Ага, — кинул он, поворачиваясь к Миу. — Ну чего стоим? Какие планы? Хаджимэ расплылся в ироничной ухмылке. Он несколько секунд всматривался в серые глаза, которые смотрели не на него, а после заговорил так, чтобы услышал каждый: — А познакомиться для начала ты не хочешь, На-ги-то? Он дёрнул головой в сторону звука, нашёл взглядом Хаджимэ и чуть сощурился, принимая правила игры. — Зачем? Моё имя ты и так знаешь. А твоё мне неинтересно. Один-ноль, блондинистая сука. Хаджимэ оскалился и качнул головой в понимании. Обыграл, ладно. Раунд за тобой. — Да мы тут планировали вначале в соседнюю деревню пешочком, — поделился планами Казуичи, насмешливо глядя на обескураженного Хаджимэ. — Тут идти немного. К тому же, там ловит интернет. — Сколько идти? — сходу спросил Нагито, поглядывая в сторону пяти человек с мотоциклами и байками. — Кто-то пойдёт, а кто-то, — парень, имя которого Хаджимэ тоже не мог вспомнить, нахально ухмыльнулся и похлопал по сидению, — поедет. Нагито кисло улыбнулся и покрутил пирсинг в брови. Хаджимэ наблюдал за этим диалогом с поразительным интересом. Где это видано, чтобы его интересовал обмен любезностями между пиздюками? — Я лучше пешком пройдусь, — ответил на заигрывание Нагито и развернулся, устремляясь вслед за Казуичи с Фуюхико и несколькими ребятами, которым было настолько неинтересно, что хотелось плакать. Хаджимэ едва сдержался от мерзкого смеха. Он ловким движением запрыгнул на свой байк, чёрный, блестящий от чистоты, и завёл двигатель, прерывая разговоры вокруг. Компашка знала, что он любил выебнуться: доход позволял не только купить загородный дом, но и всякие приятности к времяпровождению в деревне. К слову… — Поехали! — заголосили сзади, и вокруг талии Хаджимэ оплелись тонкие женские руки. …из приятностей был лишь один человек, который мог терпеть Хаджимэ. — Сония, — выдохнул он, оборачиваясь. — Пешком лень идти? Сония поправила свои шёлковые волосы и мягко улыбнулась, начиная стучать длинным зелёным ногтем по плечу своего брата. Хаджимэ тяжело, показушно выдохнул и отвернулся. — Не будь таким жадным, — заметила она, перекрикивая мотор. — Эй! У нас тут ещё уберется кто-нибудь. Кто хочет? — Я не повезу троих! Но фраза потонула в рëве чужих мотоциклов — парни сорвались с места, прихватив и Миу, которая запрыгнула к кому-то из них и крепко прижалась сзади, оставляя своего драгоценного друга в одиночестве. Остальные ножками потопали вдоль чёрного нагретого по-настоящему летним солнцем асфальта. — Нагито, да? Давай к нам! Миу уже не догна-ать, — Сония выпустила талию Хаджимэ и привстала, понаблюдав за тем, как вдали исчезли спины ребят, а сзади них во всполохах света мелькнули напоследок разноцветные волосы девчонок. — Ну? Нагито скептично смотрел на острый профиль Хаджимэ, что даже и не думал оборачиваться к нему. Видимо, пустота впереди казалась предпочтительнее, нежели смазливая харя чела, которого хотелось в песок закатать и посыпать гравием сверху. — Я лучше прогуляюсь, — отозвался Нагито и обернулся к тем, кто уже стартанул наперегонки. — Четыре километра? — насмешливо уточнил Хаджимэ и ликующе возрадовался внутри, заметив быстрый взгляд в свою сторону. — Казуичи же сказал, что недалеко, — с подозрением пробубнил он, но не растерялся, подошёл ближе и, дождавшись, когда Сония сдвинется к самому краю, залез между ней и Хаджимэ. — Да ты его бы не слушал, — назидательно начала Сония и неуверенно обняла Нагито, стараясь не слететь с сидения после того, как они тронулись. Он, в свою очередь, упрямо и как-то брезгливо держал одними кончиками пальцев рубашку Хаджимэ, рискуя размозжить себе череп при резких поворотах. — Он же любитель приукрашивать. — В данном случае преуменьшил. — Ага! — Сония легла щекой ему на плечо и прикрыла глаза. Её гладкие волосы растрепались моментально и сейчас вились нежными лентами позади спины, а серьги в ушах трепыхались из-за порывистого ветра. Нагито промолчал, лишь сильнее стиснул пальцы на одежде Хаджимэ. Вот же ж блядство. — Эу! — послышался свист, и он едва вырулил на встречную, предотвращая столкновение с мотоциклом Гандама. — Вы ахуели? — крикнул Хаджимэ, со всей силы нажимая на тормоза. Нагито и Сонию ощутимо тряхнуло, и они нелепо повалились вперёд, на спину Хаджимэ. — Там менты, бро! А после этого их и след простыл — они слетели с дороги на просёлочную, которая, по соображениям Хаджимэ, вела в настоящий тупик. Нет, туда ни в коем случае нельзя соваться. — Сония, это уже третий байк за два года. — И на сей раз не я виновница! — Ты будешь ехать или мы дождёмся нашу доблестную ДПС? — Нагито нарочно подтолкнул коленом ногу Хаджимэ. Они схлестнулись взглядами в зеркале. Времени практически не было — вдали маячили красно-синие огоньки. — У тебя прав нет, что ли? — зашипел Нагито, когда Хаджимэ ловким движением свернул в кювет и, вывернув руль, понёсся вдоль берёз вглубь заповедника. Он знал, что в метрах пятиста здесь в заборе, вдоль которого они сейчас и неслись, была огромная такая дыра, сделанная мелкими пацанами, что ходили кормить оленей. — Есть, — перекрикивая ветер, ответил Хаджимэ, на мгновение отвлекаясь на визжащую от восторга Сонию. — Тогда почему мы удираем? Весомый, блять, вопрос. — Потому что кое-кто здесь не должен сидеть! Нагито поджал губы и нахально спросил: — Ты? Хаджимэ стиснул зубы от злости, плеснувшей ему в лицо кипятка. Этот придурок ещё и перерекается с тем, от кого сейчас зависит их ебаная свобода на ближайшие пятнадцать суток! Если бы они были вдвоём с Сонией, то всё закончилось бы нормально. У него просто проверили бы документы и отпустили дальше кошмарить пиздюков с Центральной улицы, на которой одновременно проживал батюшка на дорогом Лексусе и местный барыга в лице бабушки-одуванчика с тремя кошками. Дуся, кажется, Варя и Евдокия. Тьфу. То есть… Какая вообще разница. Сейчас-то они грубо нарушали ПДД, так что были все основания, чтобы их скрутить и на курорт отправить. Правила же не дураки придумали. Или дураки, но умные? Или умные, но дураки? Или и те, и другие? Или… — Поворот! — рявкнула Сония, и Хаджимэ чисто на рефлексах избежал берёзу. Они вылетели на чистое поле, объехали развалившийся тюк прошлогоднего сена, что почему-то уродливой грязной кучей лежал на зелено-розовом ковре клевера, а после понеслись по колдобинам к кромке густого леса. — И куда мы? — Они нас буду поджидать на магистрали, — осторожно предположил Хаджимэ и вырулил к прорехам между голубыми елями. Орешник больно саданул по лицу — Сония весело засмеялась, пока парни отплевывались от листьев. — Так что едем к озеру, там переждем. — Мне на автобус так-то надо, — чересчур спокойно уведомил Нагито и визгнул, когда их занесло на песке. — Не картошку везёшь! — Да лучше бы картошку, — закатил он глаза и въехал в горку с первого раза. — Не боись, мелкий. — Самому-то сколько лет, дохуя взрослый? — Двадцать девять. — Сколько?! Сония расхохоталась и спрыгнула первой ещё на ходу, каким-то чудом вывернув ногу и ударив ею Нагито. Он громко прокряхтел и недовольно обернулся. — Ну ты и старый, пиздец, — подытожил Нагито, разглядывая возмущенного Хаджимэ. — С малолеткой спорить не собираюсь, — легко отмахнулся он, глубоко дыша, чтобы не прибить беловолосую суку. Нагито открыл рот, чтобы возразить, но так и промолчал. Его щеки почему-то налились красным цветом. Хаджимэ удивлённо приподнял брови и усмехнулся. — Нравится? — Что? — вскинулся Нагито. — Строить из себя сволочь. — Ты… — Парни, хорош уже, — Сония скрестила руки и скинула топик, оголяя обычный чёрный лифчик. Нагито с Хаджимэ вытаращились. — Погнали купаться. Всё равно тут патрулировать будут ближайший час точно. — Ты бы хоть, ну… не снимала… — Нагито выдавил «ай» и махнул рукой. — А вы встречаетесь или… — Это мой брат, — пожала плечами Сония. — И, в отличие от тебя, мы не пизди́м, — поддел Хаджимэ. Шах! — В чем? — В наличии жены. И мат! Нагито разулыбался. Он мгновение молчал, прежде чем заржать в голос. Смех красивый, конечно, ничего не скажешь. Настолько, что хочется с алиэкспресса заказать верёвку — да и вздернуться. А что? Дёшево, но неэффективно. Оторвется ведь. — У меня есть жена. А, нет, пока что цугцванг. — Твоя рука? Сония прыснула и, проигнорировав сощуренные взгляды, направленные друг на друга, с разбегу вошла в воду, поднимая брызги. — Нет, — с опасной улыбкой прошептал он. — Нога? — Ты. — А? — Ты, — повторил Нагито и сократил расстояние между ними. — Страшно? — Пиздецки, — иронично протянул он, растянув слоги. Только предательское сердце почему-то резко ударилось о рёбра и забилось вдвое сильнее. — Ты девственник? — ни с того ни с сего спросил Нагито, загоняя своим вопросом в тупик. — Конечно, — без сомнений ответил Хаджимэ. — А ты? — Тебя всю жизнь ждал, — одними губами сказал Нагито и разрядил искрящуюся атмосферу простым: — Бомбочка! — Ага… — ошарашенно пробормотал он себе под нос, слушая смех сестры и плескания. — Бомбочка… Хаджимэ в озеро принципиально не зашёл. Ненароком мог утопить белобрысую суку, что всколыхнула в старой черствой башке эмоции. Да и не только в башке. В голове да и в голов… — Ке! — А? — обернулась Сония. — Кашляю, говорю. — На старость лет давишься? Хаджимэ упорно держался, но все-таки передразнил его, изменив голос до тона быдла. Тьфу ты, дрянь какая. — По-взрослому, — удовлетворился Нагито и выполз из воды по скользкой плите. Ну давай, наебнись… Ну пожалуйста. Не наебнулся. Хаджимэ мог бы состроить расстроенное лицо, вот только его выражение всегда было таким заебанным, что даже не пришлось напрягать мышцы. — Наплавались в лягушатнике? — Ага, — кивнула Сония, которая достаточно шустро забралась на берег. — Погнали, что ли? Наши, наверное, обыскались. …Прибыли они к месту общего сбора даже раньше, чем некоторые. Сония все так же профессионально соскочила с байка и унеслась навстречу Казуичи. Нагито все ещё прижимался к спине Хаджимэ. — Тебя хоть как звать-то? — наконец-то спросил он. — Тебе же было неинтересно, — поддел Хаджимэ, сдерживаясь, чтобы не обернуться и не испортить атмосферу. Тяжёлую, мрачную. — Должен же я знать имя, чье буду стонать. — Пиздец, — изрёк Хаджимэ шокированно. — Ты клеишь меня или что? Нагито кокетливо провёл пальцем вдоль лопаток и прошептал, наклонившись к уху: — Кто знает. Хаджимэ психанул. Реально ведь сука. — С огнём не играй, — предупредил он и грубовато скинул чужую ладонь с плеча. — А ты песок за собой сначала подбери, дядя, — ввернул он напоследок и соскочил с сидения, направившись к веселой Миу. Хаджимэ глубоко выдохнул и рявкнул: — Сония! Домой! — Я тебе сейчас вмажу, — спокойно откликнулась она с другого конца площадки, на которой они остановились: вокруг был разбитый серый асфальт, какой-то сомнительный магазинчик, за которым легко можно было отыскать шприцы (Хаджимэ даже селезёнку готов был поставить на то, что, судя по специфическому запаху, там что-то варят — и далеко не кашу манную), какие-то ржавые балки, оставшиеся после разобранного здания местного клубешника и — вишенка на заплесневелом пирожном — толпища пёстрой гопоты, которая смолила у этого самого магазинчика с красноречивым названием «Ягодка». — Слышь, — откликнулись оттуда. — Слышь зовут мышь, — взъелся Казуичи, который больше грёбаных выпендрежников ненавидел только местных пиздюков этой деревни. — Чë сказал? — Чë слышал! Ну как в тупой драме, в самом деле. Осталось только повесить плакаты с надписью «здесь хуярят по роже» и «глухим вход на территорию одобряется». Иначе как объяснить резкую потерю слуха у представителей… подобного молодёжного движения Хаджимэ не знал. Да и разборки с малолетками его не интересовали. Он так разъярился из-за поведения Нагито, что планировал забрать Сонию и закрыться в доме, с утра выползти в огородик к своему любимому луку, пестрящему зелёной аляповатой хренью на фоне коричневой грядки, а потом упаковать сумки и съебаться в город, удалиться из всех сайтов знакомств и забыть как страшный сон встречу с этим ненормальным. — Хватит уже, а, — попросил Хаджимэ, устав слушать обмен любезностями. — Либо бейте друг другу ебальники, либо расходитесь. — Чë сказал? — заорал пацан лет четырнадцати. — Ох ты ж господи боже, — тяжело выдохнул Хаджимэ, лишний раз убеждаясь в том, что у подобного рода людей напрочь отсутствуют барабанные перепонки. Или что там отвечает за слух? Впрочем, Хаджимэ похуй. Он по второму образованию психолог. Поэтому со свойственной большинству психологам мягкостью проговорил: — Съебались отсюда, пока я ментовку не вызвал. — Напугал ежа голой жопой, — усмехнулся другой парень, постарше, похожий чем-то на Нагито. — Я тебя сейчас посажу на него этой самой голой жопой. — Чем мы тебе мешаем? — миролюбиво спросил юноша, прикуривая новую сигарету. — Выёбываетесь много, — просто ответил Хаджимэ. — Я всё вашим мамам расскажу, — решил пошутить он. — А я твою мамку ебал, — откликнулся юноша с титаническим спокойствием в глазах. Нагито в голосину заверещал с абсолютно тупой шутки и принялся как угорелый на пару с Казуичи и Миу улюлюкать. — Ща допиздитесь, — предупредил Фуюхико. — Да ладно вам, погнали на гору лучше, там интернет ловит, — постаралась успокоить всех девушка, что изначально расспрашивала Нагито. Хаджимэ громко выдохнул и несколько раз моргнул, мечтая, чтобы ему послышалось. Ну и чего дети такие злые, а… Те пацаны сами ушли, едва увидев знакомые сигналки. Патруль проехал мимо, хотя и по внимательным взглядам было заметно, что те ищут, к чему придраться. Нагито, который вычесывал свои невозможно густые волосы после перфомансов на кочках, полностью игнорировал где-то фоновое существование Хаджимэ. Ну ты и терпила, мой дорогой. Или как там было? Нам терпеть велели? «Хз, не читал», — подумалось ему. …На горе и вправду ловил интернет. Хаджимэ, что вырубил все сим-карты по приезде в деревню, вздрогнул, едва активировал их заново. Посыпались сообщения — вот в рабочем чате в вайбере кинули ебланский рейтинг сотрудников (Хаджимэ, как всегда, первый с конца), а в другой беседе в этот момент шёл жёсткий спор касательно пельменей. — Кем работаешь? Хриплый голос заставил плечи дрогнуть. Хаджимэ заметил идиотский интерес к своему телефону, в который, собственно, и пялился Нагито, внимательно читая переписку. — Айтишник. — Ну я почему-то так и подумал, — протянул он без особого подтекста, вызывая в Хаджимэ глухую волну какого-то странного чувства. Не то раздражения, когда хотелось схватить и намотать волосы на кулак, нагнув блядь к земле, чтобы потом хорошенько пнуть по рёбрам, не то просто дикую усталость. Он слишком стар для всего этого. И отрицать свой интерес Хаджимэ перестал ещё на моменте анкеты. — Это же было очевидно, не? — Очевидно, — гулко повторил он, улыбаясь. — В особенности когда указываешь это в анкете. — Ты все-таки… — удивился Хаджимэ, медленно поворачиваясь. — Хаджимэ. Он резко вздрогнул, ощутив ползущие колючие мурашки вдоль рук. Нагито по-прежнему блядски растягивал губы в ироничной ухмылке, продолжая сверкать невозможными серыми глазами. — Я не говорил тебе своё имя, — прошептал он одними губами. — Да боже, как ты жёстко тупишь, — Нагито, несмотря на толпищу вокруг, которая продолжала сраться из-за плохого интернета, приблизился и выдохнул на ухо: — Нравишься ты мне, окей? — Почему… Почему тогда ты никогда не отвечал на мою анкету? — Потому что думал, что ты просто хочешь перепихнуться со мной. А мне это не нужно, — пояснил Нагито без особого стеснения. — Мне двадцать девять, и всё, чего я хочу, это отсутствие очереди в поликлинике и хорошую картошку в конце августа на моём участке. — Тяжело тебе, да… — Может быть, — загадочно произнёс он, ощущая сильное сердцебиение. — Не хочешь слинять отсюда? Нагито утвердительно мотнул головой. — Сония, я… — Да езжайте уже! — выкрикнула она и добавила: — У меня телеграм наконец-то заработал! Сония вела свой блог про пестики и тычинки. Хаджимэ не до конца понимал, как девушка, что никогда не держала парней за ручку, способна на подобное, но не препятствовал. Он слишком любил свою сестру, которая сейчас дала ему отличный шанс показать человеку, что был ему симпатичен, его ебучий огород и красивый куст чёрной смородины, над которой Хаджимэ трясся так же, как лепрекон над золотом. — Дай порулить, а, — нагло попросил он, но Хаджимэ тихо усмехнулся и помотал головой. — Я не хочу потом в ментовке сидеть, знаешь. — Не будешь. Мы съебемся. — Не-а, — Хаджимэ как раз собирался забраться на байк, когда Нагито остановил его и неловким движением прижался губами к его губам, заставляя всех вокруг завизжать, в особенности Миу. — Это что за… — забормотал он в тонкие губы, но Нагито вновь поцеловал его и тут же отстранился, подмигивая. — У моего брата наконец-то появился парень! — орала на всю округу Сония. — У моего друга наконец-то появился мужик! — вторила ей Миу. Хаджимэ глубоко вздохнул и резко вплел, как и хотел, в пушистые волосы пальцы, мягко наклоняя к себе и целуя приоткрытые губы. Ему было буквально мало прикосновений, несмотря на то, что на них откровенно пялились. — Поехали. — Куда? — осоловело моргая, спросил Нагито. — Покажу тебе свой огород. — Такой подкат у меня впервые. Хаджимэ метнул на него довольный взгляд. Нагито, впрочем, был не против. …Сония как раз вернулась ближе к вечеру домой и осторожно приоткрыла дверь дома. Было, на удивление, очень тихо. Она аккуратно пробралась на задний двор и застала парней за… этим. — Боже, ты выдрал мою луковицу! — Не ной, — Нагито в шутку лягнул его грязной рукой, и они принялись кидаться землёй и несчастной луковицей. — Идиоты, — с улыбкой прошептала она и скрылась в своей комнате.