Любовь за тридевять земель

После того случая на берегу речки мне не оставалось ничего делать, как носить те бабушкины тапочки из девяностых, которые едва держались на моей ноге и наровили вот-вот разойтись по швам. Мне также пришлось отказаться от мини-платья и украшений, потому что они довольно сильно мешали. — Вот, Хана, тебе перчатки и тяпка, — сказала торжественно бабуля, вручая мне свой инвентарь. Я непонимающе уставилась на бабушку и на то, что было в её руках, но мне пришлось взять предложенное, потому что бабушка жестом показала взять наконец перчатки и...тяпку? Что это за вообще хрень?! Я повертела в руках странное приспособление и перевела взгляд на грядку рядом. Я догадывалась, что этой...тяпкой мне придется что-то делать на грядке, а это значит, моя кожа покроется загаром и я вспотею. Я отрицательно покачала головой и отбросила перчатки и тяпку в сторону с неприязнью и отряхнула руки. — Не буду. Тут жарко и палит солнце. Я не хочу загореть, — сказала я, явно чувствуя, что мои руки не созданы для такой грязной работы. — чего ж ты, бабуля, не попросишь за тебя работать? — Так я ж и прошу тебя, внуча!— возразила бабушка и нагнулась, чтобы поднять выброшенные мой вещи. Мне стало немного не по себе от этой картины, потому что у бабушки и так спина больная была, но я быстро отбросила эти мысли и скрестила руки на груди, упорно отказываясь работать. — Так вон, за сосоедним забором крепкий парень ходит. Его и попроси, — небрежно сказала я, переводя взгляд на бабулю, которая смотрела на меня с нескрываемым неудовлетворением. — Кто,— непонимающе сказала бабуля, но когда увидела, куда я показываю, протяжно понимающе замычала,— он и так работает много, ему некогда, столько хлопот на его плечах, батюшки...— протянула бабушка, качая головой и видимо вспоминая того парня, про которого я сказала. Как бы я не хотела держать свой язык за зубами, но один вопрос всё таки выскочил из моих уст: — Как его зовут-то? — сказала я, вкладывая в голос всевозможную скуку и безразличие, но в глубине души мне было до ужаса интересно, кто он такой. — Этого парнишу Хисын зовут. Он работяга тот ещё...столько для семьи сделал, а ему ведь всего двадцать шесть, — с долей гордости сказала бабушка и, видимо, вспомнила про меня,— ты, давай-ка, носом не вороти, красавица. Кто не работает, тот не ест. Такие правила у нас здесь. Я фыркнула и сделала вид, что не слышала слова бабушки и с раздраженным видом смотрела куда-то вдаль, на небо. Но когда я услышала кряхтение бабули, появилось неизвестное, прежде для меня, чувство вины. Я вздохнула и засучила рукава старой кофты, которая изрядно провоняла чем-то отвратителтным. То ли потом, то ли навозом...то ли всем вместе. Но мне пришлось не обращать на это внимания, потому что выбора здесь особо не было, да и бутиков с брендовой одеждой тоже. С неохотой я взяла перчатки и тяпку, которые сама же пару минут назад выкинула и приступила к работе, начиная делать то, что делает бабуля. — Ты, внученька, осторожно. Не спутай сорняк с клубникой, видишь тут ягодки уже красным наливаются? — сказала бабушка, кончиком тяпки указывая на ягодки, я посмотрела туда, куда она показывает и кивнула, — Подождешь ещё недельку и ягодки поешь. Я поглядела на ягоды на грядке и хмыкнула. Как я это есть должна? Непонятно как выращены и в таком изменчивом климате...они явно будут горькие и невкусные. Мне казалось, что работать в огороде просто бессмысленно и проще нанять рабочих, чтобы они выполняли всю грязную работу, а потом чтоб мы сами ели выращенный урожай. — Бабуль, а ты чего сама горбатишься всегда? Как же рабочие? — сказала я, стараясь повторять за бабулей и не повредить нежные зеленые листочки клубники. — Да куда ж мне, Хана. Денег нет содержать их, — сказала бабуля, улыбаясь и продолжая полоть грядку с какой-то особой...нежностью? Я остановилась и стала наблюдать за ней. — Папу моего попроси, он оплатит,— без задней мысли сказала я, как само собой разумеющееся. У меня были свои мысли насчет физической работы и для меня в этом не было смысла, потому что сущетствовал рабочий класс, который делал всю работу за деньги, если надо. — Не говори глупости, Хана. Это деньги твоего отца, я не могу их тратить на себя, — сказала бабуля, тоже останавливаясь и поднимая глаза на меня. Только сейчас я заметила, какое у неё морщинистое и загорелое лицо. Кажется, она даже постарела с того момента, когда мы виделись в последний раз. — да и своим трудом выращенные овощи и фрукты гораздо вкуснее, понимаешь, Хана? Когда за тебя всё делают, ты теряешь смысл слова "ценность". А человек должен ценить. Ценить то, что он делает сам и то, что делает другой. Я уставилась на бабулю, слушая её слова и вникая в них. По какой-то причине они засели у меня в сердце до самого вечера. Сидя на качеле во дворе, я обдумывала слова бабули. — Бред какой-то...у бабули уже маразм старческий развиваться стал, — усмехнулась я, отбрасывая в сторону плед, которым укрывалась, чтобы не замерзнуть на холоде вечера. Я пошла обратно в дом, чтобы попить чаю и посидеть в телефоне. Но меня ждало просто огромнейшее разочарование...в этой дыре совсем не ловила связь! Как бы я не пыталась забраться на возвышенность и словить хоть одну палочку связи, ничего не получалось. — Ты чего делаешь, внуча? — беззаботно сказала бабушка, кладя на стол несколько яблок и помидоров. Довольно странное сочетание продуктов выбрала бабушка... — Связь ловлю. У тебя вай-фай есть тут? — сказала я, пока тянулась к потолку. — Чего-чего? — переспросила бабушка с непонимающим лицом, прищуривая глаза и пытаясь понять, о чем я говорю. — Ладно, ничего, — с легким раздражением сказала я и спрыгнула с кровати, отбрасывая телефон в сторону. Всё равно я ничего не смогу сделать с ним сейчас и он бесполезен. Моё настроение опустилось ещё ниже, ведь мои дела шли просто хуже некуда! Я, надутая от обиды на всю ситуацию, потянулась за яблоком на столе, но было жестко прервана легким шлепком по рукам. — Это гостинцы!— сказала бабушка, собирая помидоры и яблоки в пакетик. — А, я-то думала, у тебя вкус в еде странный и ты из этого ужин готовить будешь, — усмехнулась я и убрала руки на колени. Бабушка ничего не ответила и что-то стала возиться на кухне, что-то бормоча себе под нос и шубурша пакетами. — Вот чего я тебе рассказать забыла, внуча!— внезапно сказала бабушка и как вихрь пронеслась ко мне. И откуда у этой старушки только столько энергии? Для меня это было загадкой, ведь мы весь день торчали на улице под палящим солнцем. Когда я только вспомнила об этом, то вздрогнула и поежилась, не желая больше возвращаться к тому, что мы делали,— мы с тобой в гости идём. Нас позвали на ужин. — Чего?— хмуря брови сказала я, но после кивка бабули насмешливо фыркнула и демонстративно легла на кровать, отворачиваясь к стенке, — Не. Без меня, я устала. В доме сделалась тишина, но через несколько секунд послышался разочарованный вздох бабули. Я почувствовала, как она села на мою кровать и как прогнулся старый, уже довольно жестковатый, матрас. Бабуля погладила меня по плечу и нагнулась чуть ближе ко мне. — Но так нельзя, внуча. У нас принято здароваться с приезжими, тем более...семья хорошая, мы давно семьями дружим! Даже твой папа их знает, — сказала бабушка. Но я уперто не поворачивалась. Я не хотела жертвовать своим комфортом ради какого-то ужина непонятно где! И ведь непонятно что будет на ужин, а если я отравлюсь? Но, немного подумав, я решила, что не особо хочу расстраивать бабушку. Я всё таки сдалась и села на кровати, потирая лицо. — Можно мы будем не долго? Я действительно устала, — сказала я, чувствуя, что закинула свою гордость куда-то в другое место просто из-за бабушки, которая ещё ни разу не накричала на меня за то время, пока я здесь. Как бы я не хотела идти и жертвовать своим сном и отдыхом, мне пришлось. Вот мы с бабулей уже ковыляли по улице в сторону дома, где проходил тот ужин. Уже стемнело, поэтому, на удивление, асфальтированную дорогу, освещали фонари. На самом деле деревня выглядела очень цивилизованно и красиво. Я не заметила этого тогда, когда приехала. Каждый домик здесь был хоть и маленьким, но очень удивительно красивым. Постойте...красивым? Как я могла посчитать что-то красивым кроме орнаментов известных скульпторов и художников девятнадцатого века? Поразительно, это на меня так деревенский воздух начал влиять? Когда мы дошли до нужного места, моя нижняя челюсть чуть не упала на землю. Перед нами стоял очень большой дом из темного дерева, который создавал резкий контраст между собой и другими домами. Этот большой дом был двухэтажный и даже перед воротами росли ухоженные маленькие кустарники и выложена дорожка из плитки. Была въездная дорожка в гараж, который был закрыт автоматическими дверями. И откуда у деревнских такие деньги? Удивительно. Бабуля с кем-то там поговорила по связи на двери, поэтому через несколько минут она открылась и мы вошли. Двор был таким же ухоженным и симпатичным, как и место перед домом. Внутри был сам дом, беседка, украшенная какими то извилистыми растениями, и несколько пристроек, в которых непонятно что находилось. Из дома слышался какой-то грохот, громкие голоса и смех. — Вечеринка здесь что ли? — съязвила я, поглядывая на крыльцо дома, заставленное всякой обувью. — Можно и так сказать, внуча, — ответила бабуля и подозвала меня за собой, чтобы я тоже разувалась. Меня не особо волновало количество людей там и что они делают, единственное, что меня волновало - сон. Мы с бабулей вошли в освещенный ярким светом коридор, от чего я зажмурилась, пытаясь привыкнуть к свету после темноты. Когда бабушка открыла дверь, все люди повернули голову в её сторону и радостно что-то заулюлюкали, от чего я природняла бровь, не понимая этой радости тому, что мы пришли. В высшем обществе, конечно, здороваются тихо и простым рукопожатием и улыбкой. — Ой, тетушка Ким пришла! Мы Вас ждали, — с широкой улыбкой сказала какая-то женщина, которая тут же подскочила к бабуле и потащила её к столу. Да и бабуля особо не сопротивлялась и тоже заулыбалась, радостно приветствуя всех. Вся эта радость казалась мне чуждой и какой-то непонятной, но мне не оставалось ничего делать, как пройти за бабушкой ко всем. — Вот, внучка моя - Хана. Умницей и красавицей выросла, — с гордостью сказала бабушка и выставила меня перед всеми. Люди заулыбались и начали здороваться со мной и говорить, какая я красивая девушка. Я перевела взгляд на бабушку, которая посмотрела на меня в ответ. Она гордится мной? Но что во мне такого, чем я заслужила её гордость? Эти вопросы крутились у меня в голове даже тогда, когда я сидела за столом со всеми и слушала их смешные рассказы. Но мне было не смешно. В голове всё ещё звучал этот гордый голос бабушки, когда она представляла меня всем. От этого в груди стало так тепло, что я слегка улыбнулась и поглядела на всех. Тут собрались лишь люди старые и в возрасте, и всего одна девушка сидела за столом примерно моего возраста и держала на коленях совсем маленького годовалого ребенка. Я с интересом стала разглядывать её и думать, кто она такая, как и все люди здесь. И всё же, кто хозяева? После нескольких минут просто сидения за столом и ковыряния в еде, мне стало скучно и я решила выйти из-за стола, чтобы осмотреть дом, в котором я находилась. Любопытство победило во мне. Я вышла из гостиной и осторожно стала осматривать комнаты. Они все были убраны и отделаны со вкусом. Сегодняшний вечер удивлял меня всё больше и больше. Я поднялась на второй этаж, чтобы и там всё посмотреть. На втором этаже уже висел большой стенд с разными фотографиями, но на каждой фотографии были те же люди, что и на предыдущей. — Ищешь что стащить? — послышался мужской голос позади моей спины и я вздрогнула, тут же поворачиваясь к обладателю. — Ты! — я мгновенно узнала того парня, который был на речке и ткнула в него пальцем, что в общем то, было неприлично, но мне было всё равно. — О...— с каким то удивлением протянул он и сложил руки на груди, — ты же та горе-огородница на шпильках, — насмешливо сказал, как мне стало известно, Хисын. — За языком следи, — огрызнулась я и отвернулась от него, всем своим видом показывая, что не желаю разговаривать с ним и вообще что не хотела даже смотреть на него. После моих слов повисло молчание и всё, что я слышала, это был его вздох. — Ты же знаешь, что нельзя шарахаться по чужому дому так просто? — после молчания сказал Хисын, — тебя как зовут-то, огородница на шпильках? Я сделала вид, что не слышу его слова и продолжила с интересом разглядывать фотографии. Я приподняла бровь, когда увидела на одной из фотографий Хисына. — Ты что здесь делаешь? — бесцеремонно ткнула я на его лицо на фотографии. — Сначала на мой вопрос ответь, потом расскажу, — сказал он довольно строгим тоном, от чего я закатила глаза и повернула голову в сторону Хисына. — Ладно, — ответила я, как будто делала ему огромное одолжение, — Хана. Хисын оглядел моё лицо и его прежде бесстрастное лицо приняло хмурый вид, он сузил глаза и замолчал на пару секкнд. — Фамилия, — после небольшого молчания сказал парень хрипловатым голосом. Я закатила глаза и вздохнула, давая ему понять, что вообще-то я не хочу говорить ничего о себе какому-то...деревенщине. — Ким, — ответила я и снова отвернула голову к фотографии. Мне уже стало неинтересно знать, что он делает на одной из них и кто он такой в принципе. После того, как я назвала свою фамилию, он хмыкнул и оперся плечом об стену всё с тем же хмурым видом. — Я на фотографии потому, что это моя семья. Я хозяин этого дома, — его слова как будто облили меня холодной водой и я сразу же взглянула на него скептическим взглядом. Этот парень и хозяин этого дома? Наверняка его отец до него здесь был хозяин и этот дом просто передался по наследству от отца к сыну. — Ага. Понятно, — ответила я без особого энтузиазма и искренности. Внезапно, я вспомнила про ту единственную девушку моего возраста с ребенком, — та девушка внизу с ребенком, жена твоя? — Нет. У брата, — пожал он плечами, не сводя с меня своего пристального взгляда, от которого мне стало не по себе, — и что делает городская девица здесь? Не похоже, что ты рада всему этому, да и по твоему наряду сегодня утром...мне показалось, что ты не была в таких местах, как здесь, — добавил он с явным издевательством в голосе. Ну, этот парень мне сразу не понравился! Деревенский, да ещё и не ставит меня ни во что, по мне что, не видно, что я не какая нибудь глупая доярка?! — Да так, к бабуле приехала погостить, — с сарказмом сказала я и притворно улыбнулась. — Никогда не видел, чтобы к бабуле Ким кто-то приезжал и тут...приехала внучка. Странно, — задумчиво сказал Хисын, потирая подбородок. Мне было все равно, какие он там теории строит и о чем, но мня раздражало то, что он вообще об этом говорит. Не могу же я ему сказать, что меня сюда отправили в наказание? — Мне кажется, это не твое дело, — бросила я и обошла его стороной, идя обратно к лестнице. Я слышала, как он фыркнул, но не придала этому значения и вернулась обратно в гостиную, за стол. Через некоторое время зашел Хисын и тоже сел, как назло напротив меня! Но это было единственное свободное место. Меня уже порядком раздражало его лицо и все то, что он делает. Мне казалось, что они здесь все всё делают не так. Едят мясо руками, разговаривают и смеются во время того, когда кушают. Да и всё они одеты безвкусно и в какое-то старье. Я уже очень пожалела, что пришла сюда. Спустя добрый час мне уже стало всё это порядком надоедать, люди становились пьянее и веселее, от чего у меня уже трещала голова. Единственными трезвыми была я, Хисын и та девушка с ребенком, которая ушла полчаса назад, видимо, укладывать ребенка. Спустя ещё несколько минут я вскочила со стула, чтобы пойти к бабуле и позвать её домой. Хисын поднял на меня глаза, когда я встала и явно следил за тем, что я делаю, но я решила не обращать на это внимания и просто подошла к бабушке, которая уже завывала песни своей молодости. — Бабуля, пошли домой, — потребовала я, тормоша бабушку за плечо. — Да-да...подожди немного, — отмахнулась от меня бабуля и стала дальше завывать с остальными. Меня это просто взбесило и я решила выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Я села на крылечко, при этом растолкав чью-то обувь и освобождая себе место. Приятный холодный воздух обдал моё лицо, охлаждая его после душной комнаты, заполненной людьми. Дверь позади меня скрипнула, но я не придала этому значения думая, что это кто-то из стариков вышел покурить. Но сзади меня шаги остановились и послышался звон ключей. — Вставай. Домой тебя отвезу,— сказал Хисын, но я не встала и осталась дальше сидеть. — Без бабули не уеду, — пробурчала я, подпирая подбородок рукой. — Ты что, боишься меня? — со смешком сказал парень и стал надевать свою обувь, — твоя бабуля вряд ли уйдет, а у тебя уже глаза слипаются. Я недовольно вздохнула на его слова и немного подумала. — А как же она сама до дома дойдет? — с небольшим волнением в голосе сказала я, все таки вставая с крыльца. — У нас останется, поспит в гостевой комнате. Завтра придешь за ней, — сказал Хисын и ушел в сторону гаража. Я последовала за ним, потирая плечи, чтобы согреть их от холода ночи. Дойдя до гаража, он открыл мне дверцу черного джипа рядом с водительским сиденьем и сам сел за руль. — Я думала, у тебя нет машины или какой нибудь седан, — сказала я, не поворачивая голову к Хисыну и наблюдая, как автоматические ворота открываются. — У меня две машины. Вторая вон там, — Хисын указал на ещё одну дверь в стене гаража. Там что, ещё один гараж? Но, вероятно, его вторая машина старье какое нибудь дряхлое. Я промолчала и мы двинулись с места. До дома бабули ехать было недолго, но идти пришлось бы минут десять, что казалось для меня не лучшей перспективой. Всю дорогу мы с Хисыном не разговаривали, хотя явно ощущали эту напряженную тишину, но никто из нас не хотел её нарушать. — Приехали, — проинформировал он меня и остановил машину, хотя я прекрасно видела сама, что мы подъехали к дому. Но отвечать сарказмом я ему не хотела, потому что очень устала и мечтала прямо сейчас лечь и уснуть. — Ага, спасибо, — устало сказала я и вышла из машины, захлопывая за собой дверь. Хисын ничего не ответил, ну или ответил, но я закрыла дверь быстрее. Я вошла во двор и услышала, как его машина отъезжает от дома и уезжает обратно в ту сторону, откуда мы приехали. Я прошла по темному двору и слегка съежилась, потому что было слишком темно...и страшно. Я быстро нащупала под ковриком ключ и открыла входную дверь, быстро захлопывая её за собой. Я включила свет и переоделась в пижаму, сразу забираясь в постель и закрывая глаза. Главный свет я выключила, но светильник на столе всё ещё горел, чтобы мне не было страшно спать.