Атака жуков.

1 декабря 2019 года было провозглашено началом. Началом конца, что коротко назвали ОТ-«Отправной точкой». Именно в тот день появился нулевой пациент. Спустя месяц главы государств отдали приказ- перекрыть границы своих стран, не выпуская ни единого за пределы. Такое положение молниеносно поселило в каждом человеке невероятной силы панику. Каждый был охвачен властью безумия. Высшие умы медицины объединялись, чтобы побороть неизвестный вирус, но никаких положительных результатов не могли отыскать, лишь теряя такое драгоценное время. И именно потерянное время сказалось сильнее всего, погружая без того хрупкий мир на мрачное безвылазное дно. *** Полгода после «ОТ»- за полтора года до «настоящего». В светлой лаборатории на окраине небольшого мирного городка Воллофсин, к югу от центра, усердно трудился, не зная сна, один учёный-биолог. Рядом суетно копошилась его главная помощница, склонившись над микроскопом. Каштановые волосы, неряшливо собранные в конский хвост, то и дело падали мешающими прядками на лицо, закрывая обзор. -Чёрт!- нарушил прежнее безмолвие комнаты мужской голос. Женщина отвлеклась, привлеченная внезапным звуком. Она лёгким движением поправила свои очки с плотными линзами и быстро подошла к тому. Её лицо в мгновение изменилось от увиденного: глаза округлились, неестественно выпучиваясь, брови поползи вверх, а рот невольно приоткрылся. Эта искаженная гримаса ужаса точно олицетворяла осознание чего-то чересчур опасного в экспериментах своего начальника. -Он мутировался?- в неком забвении произнесла женщина, словно сама не понимая, что открылось перед её глазами. -Это надо срочно уничтожить!- решительно отозвался мужчина. Он тут же вскочил с места, хватая несколько стеклянных пробирок со стола, с которыми минуту назад возился. Она же ошеломлённо следила за каждым его действием. -Как это вышло? -Я допустил ошибку...Пытался разработать фермент, способный расщеплять ключ-коды вируса....- с неуверенностью от лёгкой дрожи в голосе принялся пояснять учёный,- но в итоге.. -В итоге сгенерировал процесс мутации...- закончила за того помощница,- но чего? И какие компоненты были выбраны для создания? На кого она действует? И.. Вереница мыслей в беспорядке заполняла голову. И этот шквал тут же вырывался в слова, что буквально усыпали и без того растерянного учёного. Он подошёл ближе и, мягко опустив ладони на её плечи, что послужило призывом к спокойствию, заглянул в глаза. -Нельзя допустить, чтобы об этом узнало правительство!- спокойно проговорил, не посвящая пока ту в подробности. Витиеватое шоссе, обрамлённое с одной стороны бурной рекой, вело к незаселённым территориям города. Машина в быстром темпе, но довольно плавно, уносила двоих куда-то вдаль. Лёгкое звяканье стекла пробирок, лежащих в контейнере на руках женщины, с опасным веществом и беспрерывный рёв мотора- единственные, кто нарушал напряженную тишину. Она мельком посмотрела в зеркало дальнего вида, в который раз бросая подозрительный взгляд на канистру с бензином, расположенную на задних сидениях. За поворотом их должна встретить не асфальтированная дорога, ведущая прямиком в открытое поле. Буквально из ниоткуда им на встречу из-за дорожного сгиба вылетел экстремал на бешеной скорости. Неизбежное столкновение под свистящее трение колёс, и автомобиль выбросило за ограду. Момент, продлившийся считанные секунды, ощущался так тонко, словно в замедленной съёмке. Несколько раз транспортное средство отмерило жёсткие кувырки о твёрдую пологую поверхность и вылетело прямо к берегу пресных вод. Битое стекло разлетелось мелкими осколками в разные стороны. И лишь крохотный лоскут удачи в виде силиконовых подушек безопасности, что автоматически сработали на обоих передних сидениях, сыграл лучиком света на фоне мрачных последствий аварии. На чистом уровне инстинктов, что был спровоцирован резким выбросом адреналина в кровь, подобно скоростному току, запущенному по венам, женщина высвободилась из не столь прочных оков разбитой машины, цепляя крепкой хваткой учёного за внутренние части плеч и утягивая того за собой на волю. Небольшой огонёк, проглядываемый под обломками, в мгновение ока перевоплотился мощным взрывом, рассеиваясь в воздухе чёрным, как смоль, и ядовитым, как канцерогены сажи, дымом. Оба, ещё находясь в неком подобии сознания, успевают отскочить на пару метров от эпицентра, оставаясь в сохранности. Лёгкие сжигают изнутри едкие выделения, что пропускает трахея вместе с кислородом, от пламенной волны сокрушительного взрыва техники. Звон в ушах от удара становится почти невыносимым. Учёный пытается откашляться, чувствуя будто бронхи вот-вот уже выползут наружу, и в лихорадочном ритме оббегает взглядом пространство вокруг в поиске чего-то. -Нет...- скорбно протягивает тот. Пластиковый контейнер всплывает на глянцевую поверхность реки, подстраиваясь под мерные движения волн. Пустой контейнер. Женщина пытается разглядеть причину обречённого тона, но с трудом видит перед собой лишь мутные очертания местности, да ещё и только наполовину. Пока мозг не подал нейронные сигналы от жгучей боли, заставляющей ту зажмурится и схватиться за левую сторону лица, она и не осознала, что один сенсорный орган стал бесполезен, утратив свою функцию из-за выбитой линзы очков. -Что произошло?- произнесла женщина, стараясь не поддаваться гнетущей панике. -Вещество...- тихо прошептал в ответ учёный,- оно попало в реку.. Женщина резким поворотом головы устремляет взор, приводя резкость зрения в менее расплывчатое состояние, по направлению водного потока, пытаясь распознать течение. И, к её большому сожалению, она примечает сквозь весь тёмный туман серые вышки завода с пищевым производством. Белые парообразные струйки, исходящие из труб, вплетаются в облака, возвещая о действующей работе здания. -И что тогда будет?- растерянно спросила женщина, возвращая взгляд на учёного. -Не знаю,- он пожал плечами,- от соприкосновения с живым организмом мутация способна активировать ген роста...но... Он просто скинул голову вниз, широко обхватывая её ладонями, и что-то беспорядочно бормотал. -Это моя вина! Я не знал, что всё так сложится! Я виноват! Это я виноват!- он истошно закричал, что его пронзительный вопль озарял раскатистым эхом пустые окрестности. Женщина, буквально обескураженная подобной выходкой уважаемого учёного, грубо схватила того за рукав и притянула к себе, пытаясь сконцентрировать его внимание под напором своей строгой непреклонности во взгляде. -Что но?- она повысила тон,- что тогда будет? -Первый организм, даже самый мельчайший, в котором ген сможет проявиться, не убивая своего носителя,- всё ещё пытаясь успокоиться, принялся объяснять учёный,- может положить начало губительной эволюции...и губительной как раз для человечества. Ещё с минуту женщина молчала, шокированная его словами, но до конца ещё не могла признать всю трагичность их смысла. В отличие от мужчины. Маска безумия застыла на его лице. Он уже предугадывал бедственный исход, как и понимал груз ответственности на собственных плечах, но достигающий в своём давление по-истине масштабных глубин в груди. Угрызения совести, нестерпимое чувство вины и отвественности за собственноручно выложенную судьбу для людей так остро испытывал сейчас мужчина. Он слышал отрывистое биение своего сердца, что, подобно колоссальным часам, отсчитывали металическими стрелками неминуемый божественный рок. -Нам надо срочно доложить об этом!- категорично произнесла женщина,- пока ещё можно предупредить об опасности! -Я не могу...- безутешно отозвался ученный, вновь склоняя голову к низу,- нельзя уже ничего исправить...зная, что это моя вина, у меня не хватить сил показаться перед людьми... -Что?- она непонимающе воззрилась на того, тряхнув мужчину за плечи. Соблюдать спокойствие становилось слишком трудно, слушая его жалостливые речи.- И ты так собираешься опустить руки, когда на кону стоят ценные жизни? Она оттолкнула его и поднялась на ноги, а затем решительно направилась в сторону трассы, игнорируя тянущую боль в конечностях. -Куда ты?- Вдогонку крикнул мужчина. Женщина остановилась. -Я не собираюсь вот так сидеть и ждать, пока твоя эволюция случится!- не оборачиваясь, пренебрежительно бросила та,- ты- гений, но ещё и слабак, Гриша! А он вот так и сидел, отчаянно смотря на быстро удаляющуюся фигуру. Непозволительно долго тянулся её путь по пустому шоссе в надежде, что хоть кто-нибудь проедет мимо в направлении города. Быстро же тот экстремал слинял с места происшествия, отделавшись лишь небольшой вмятиной на машине. Женщина сбавила темп, когда сплошная дорога разветвилась в две стороны. Тяжело дыша и едва держась на ногах от бессилия, она окончательно остановилась, согнувшись в корпусе и упиревшись ладонями в бёдра. Хоть один... Маленьким светом в конце тоннеля, тёплым весенним лучиком после студёной зимы или крохотным островком жизни, в виде освещающего оазиса, посреди иссушающей пустыни,- показалось на горизонте в спокойном темпе приближающееся авто. Чем именно сейчас это гиперболически ощущалось было не так важно, ведь такой удачный шанс стоило использовать. Женщина принялась сигналить водителю жестами рук, подняв их над головой и широко размахивая ими в стороны. Не доехав до той и пятнадцати метров, он стал тормозить, пока полностью не остановился прямо напротив незнакомки. Она же как-то по-свойски, тут же открыв дверцу, устроилась на переднем пассажирском сидении. Кажется, так уверенно даже владельцы авто не садятся в свою собственную машину, как это сделала она. -Не подвезёте до центра?- бодро спросила женщина, что прозвучало больше риторически, ведь она уже сидела внутри машины и лишь ждала, когда они сдвинуться. Отнюдь не её столь неожиданное и даже резкое появление в авто заставило мужчину чуть дёрнуться и ошеломлённо вытаращить на ту глаза,- как сам её вид. Взъерошенные волосы, белый лабораторный халат был измазан тёмными пятнами, да и вся одежда, местами разодранная, будто она пешком добиралась из города, а по дороге ещё и отбивалась от кого? Диких животных?- хотя, учитывая, что сейчас утро, окраина, кругом голые поляны, то было бы странно так подумать,- Бродячие псы? Что же тогда с ней произошло? Внешний вид, конечно, и мог высказать о ней тысячи разных предположений, но она вела себя довольно спокойно и непринуждённо...как если бы и вовсе была в порядке. И самое главное, на чём владелец авто ещё долго задержал свой взгляд прежде, чем смог что-либо произнести,- её зажмуренный левый глаз, под которым можно было заметить кровоподтёки. И всё это не давало ему покоя: откуда она пришла? Что случилось по дороге? Куда теперь ей нужно? Так много вопросов и так мало ответов... Знала лишь она и этот припухший, пульсирующий, красный мешочек вместо её левого глаза. Уверен он был только в одном- ей нужна была помощь. Медицинская помощь. -Вас надо отвезти в больницу..?- Нервно сглотнув, робко начал мужчина, ещё сдерживая подрагивающий голос в спокойном тоне. Но губы слегка дрожали то ли от волнения, то ли от подступающей уже к горлу панике, ведь какая может быть реакция на такого попутчика? -Нет,- резко отрезала та.- Мне нужно на центральную площадь Митраса, если вам несложно,- учтиво добавила женщина. Уголки её рта быстро натянулись в неествественной полуулыбке, подобно кукольной. Такие, что до мелких деталей проработаны рукой мастера в попытке придать как можно больше натуральности и кажутся столь настоящими, но всё ещё остаются неживыми. От того и её улыбка выглядела такой пугающей, лишённой всякой динамики и жизненного отличия от тех недвижимых фигур. И затем так же быстро опустились. Кажется, ничто её не смущало в сложившейся ситуации. Ведь каждый второй подбирает на трассе вдали от города таких пассажиров и ни капли не приводится в смущение или потрясение. Когда педаль газа опустилась, приводя авто в движение, никто в машине не произнёс больше ни слова. Лишь на пару секунд прервал молчание мужчина, деликатно предложив таинственной спутнице салфетки, находящиеся в бардачке. Но та была погружена в себя, не замечая его робкие попытки поддержки. Она лишь глядела вперёд- как мир сдвигается с места и катится мимо, стремительней и стремительней, пока всё вокруг не начинает превращаться в смазанное пятно. Едва они остановились, женщина выскочила из авто и рванула к главному входу здания правительства. Ничего непонимающий водитель так и остался сидеть, одним только недоумевающим взглядом провожая загадочную незнакомку. Она в два шага одолела небольшую лестницу и уже скрылась за дверьми. Внутреннее убранство подстать внешнему. Всё было отделано в стиле 19 века- века греческого возрождения. Только лишь одной рознью с той эпохой выступали электронные предметы: модернизированные лампы, телефоны, металлодетектор и тд. Всё это, как подтверждающий фактор современности, столь удивительный и беспредельный в своих возможностях, но, в то же время,- устрашающий и, быть может, губительный. Что-то вроде конструктивной деструкции: «Мы разрушаем, чтобы создавать»- таков слоган нового века. Новой эры. Нового человека. Закрашиваем, перекраиваем, меняем, маскируем то самое, что таит в себе непоколебимую святость, возвышенность; то духовное, что вынашивалось веками в великих умах, строилось и создавалось Голиафами искусства сейчас находит лишь удел фона для всего более нового, навороченного, более удобного, того, что по сути улучшает жизнь и, вместе с тем, стремится её упростить. Для Человека, чьё существование беспрекословно зависит от непрерывного развития, чьим слоганом стало: «Шагай в ногу со временем, или умри в отстое». Для того, кто зайдёт в эти стены и не задумается, что какой-нибудь Рихард Луке в 1856 году сооружал это в позднем неоклассическом стиле по указу влиятельного князя для проведения балов, приглашения важных господ или собственного уединения. Как и самому автору не придёт в голову, что его работа, его имя, всё творчество, вся его жизнь уже находится прямиком в будущем. Безусловно наш современник не усомниться в его красоте с точки зрения архитектуры, но хитро-сплетённым излучинам в голове будет недоставать гибкости, длины, изворотливости, чтобы вдуматься в историю создания этих стен; не хватит терпения, чтобы восхититься знаниями о том, как тот самый Луке вынашивал план, контролировал постройки, украшал окна, фасады, лестницы, стены, потолки и, быть может, приложил руку своего гения к отделке мебели. Так и перепуганная необычайно странными событиями часовой давности особа, влетевшая сюда пару секунд назад, лишь мельком бросила взгляд на общую картину холла и устремила его на уже подходящих к ней двух охранников. Те недоброжелательно смотрели на неё, но и в них чувствовалась доля встревоженности, учитывая внешний вид женщины. Но далеко не он заставлял их беспокоиться, а факт, что, хоть и здание имеет историческое значение, сейчас оно является обителью военной верхушки, и тот, кто управляет этими двумя болванчиками, будет не в восторге от их перемещения с поста, который находится снаружи у главного входа. Учитывая, что стоящий выше них никогда не бывает в хорошем расположении духа ( на их памяти точно), при любом раскладе им уже обеспечен золотой билетик на экскурсию по холмам эмоционального изнасилования. Женщина без задней мысли бросилась бы вперед к следующим дверям, игнорируя приставленных блюстителей закона, если бы один из них, преграждая ей путь, не рванул вперед, едва заметив недопустимый порыв. Э…ппростите…- осторожно начал светловолосый короткостриженный парень, предварительно смерив ту неодобрительным взглядом. С ног до головы. Колебание в голосе выступало больше признаком недоумения, нежели неуверенности. Он выдвинул руку вперед широкой ладонью, побуждая ту не только остановиться, но и всё в этой подаче призывало отбросить всякую надежду ворваться внутрь.- Вам сюда нельзя! Ни его крупная фигура, угрожающе возрастающая перед ней, ни эта его враждебность, мелькающая в глазах, ни его довольно-таки неделикатный жест, требующий ретировки (чего она не сделала), ни на йоту не смутили шатенку. Наоборот. Вопреки вышеупомянутому, она приблизилась на полшага к бронебойному- первое, что пронеслось в голове при его виде,- и подала корпус вперед, прищурившись в попытке разглядеть имя на бейдже. Без очков на более дальнем расстоянии это вызвало бы трудности. Усугублял процесс еще и скошенный элемент униформы, задерживая нелепый акт на пару секунд. -Райнер, так?- заговорила наконец незнакомка, прочитав надпись. Она подняла подборок, заглядывая парню в лицо, но при этом не меняя своего склоненного положения. В ее интерпретации это был своеобразный знак почтения. Этакий оригинальный ход- произнести его имя, подобно протянуть руку дружбы в ответ, великодушно опустив факт, что от него такового жеста и не было вовсе. Но при этом, даже не отягощая себя обязанностью назвать собственное, в чем не видела никакой надобности, она вызвала в собеседнике лишь противоречивые чувства. Больше подозрения и больше недоверия. Стоял он суровой недвижимой статуей, не опуская головы. Лишь его тяжелый взгляд, такой пренебрежительный, падал на нее сверху вниз. -И…,- она выпрямилась и взглянула на второго «стража». Отсюда бы и не удалось разглядеть и его инициалы, отчего шатенке пришлось на пару секунд прервать свой будущий оригинальный экспромт по умасливанию двоих здоровяков. Подбирать слова нужно было сиюминутно, но всё же с осторожностью. Кто знает, как у них устроено там в голове: явно мозг распределен равномерно где-то по мышцам; а быть выдворенной из здания, буквально только что зайдя в него, не очень подходит под её план. Да и время сейчас, как зубы у рестлера,- потерять можно, но не желательно. Тот же, в пол оборота развернувшись к загадочной и пронзительно пугающей даме, стоял метрах в пяти. Высокий темноволосый парень с опаской перебегал взглядом то на одну, то на другого и задерживал его на ее ярко-розовом пульсирующем волдыре, разбухшим уже, если не на пол, то на треть лица точно. Словно раз-два раза, тик-так, и он лопнет, как мыльный пузырь, что выдувает какой-нибудь упертый мальчишка в попытке сделать его как можно больше, не давая тому пуститься в свободный полет. Он тупо уставился на двоих, не думая подходить ближе с застывшим выражением брезгливости на лице. Его рот все больше кривился лишь от мысли, что в один момент эта упругая оболочка действительно может прорваться. -Что ж,- предварительно тяжело выдохнув, продолжила шатенка. Механически, по привычке, она потянулась поправить очки. Когда пришло осознание о случившемся недуге, забытым в бесконечной, казалось бы, гонке, глаз отозвался острой точечной болью. Она чуть дернулась, отгоняя лишнее, и вновь заговорила,- ты такой крепкий и сильный,- смешок едва не слетел с ее губ. «Сбить спесь и прорваться»- отозвалось в голове, потому она продолжила,- не сомневаюсь, ты отлично выполняешь свою работу, но мне незамедлительно нужно к Эрвину. И было бы очень любезно с твоей стороны, окажи ты мне такую возможность. Говорила она спокойно и вежливо, показывая тем самым, что не несет никакой угрозы. И к тому же специально акцентировала внимание на том, что не указала ни наименование поста, который занимал виновник ее внезапного появления здесь, ни его фамилии; расставила точку над i, что состоит с ним не в деловых, а в более близких отношениях. И эта очевидность легко читалась в глазах Райнера. Хотя у него на этот счет было припасено 2 варианта: либо действительно она являлась, так скажем, приближенной к недавно назначенной военной верхушке, либо она просто местная сумасшедшая. Первый вариант, в котором хотела убедить их шатенка, выстраивался уж очень шаткими основаниями, вернее никакими, а следовательно выводил на второй. Тут как с доверием: оно либо есть, либо его нет. И его явно не было. Женщина с легкой фамильярностью опустила одну руку на плечо светловолосого, и уголки ее рта медленно потянулись вверх. Это был посыл, что друг друга они поняли, обид не держат, и она всё же может вступить в ту цитадель, которую они очень тщательно (в кавычках) охраняют, ведь отступать она не намерена. К чему, в сущности, она и подступила, когда собралась обойти парня. Но даже не ожидала, какую именно реакцию вызовут ее действия у оппонента. Рассчитав такой поступок дерзостью, буквально в последнем жесте читалось: «Не мешайся и уйди в сторонку», он с презрением покосился на ее руку, которую та уже хотела спустить, перехватил её и с силой дёрнул вперед так, что женщину тряхнуло, словно куклу, и она едва устояла на ногах. -Я уже сказал, что вам сюда нельзя!- прикрикнул Райнер, не сводя с нее своих горящих глаз. Выглядело достаточно устрашающе, особенно когда он легким движение откинул край черного пиджака, раскрыв при этом, свое явно не единственное преимущество. Оттуда на женщину глядело только что обнаженное оружие в кожаной кобуре, пристегнутой к ремню. Глок 19. Козырно. Что-то еще приметила она там, но не стала беспокоиться об этом… Последними оставался либо план отступления, либо очередная отчаянная попытка. У нее оставалось не так много времени на раздумья, пока ее запястье, больно сжатое в тисках этого громилы, окончательно не рассыпалось. Но она даже и не догадывалась, что удача собственно лично спуститься к ней в этот холл. -Ханджи…?- раздался мужской голос с правой стороны. Все трое обернулись на звук. Этот голос, скорее появление говорившего, стало спасением лишь для одной. Для остальных он предвещал не самые приятные последствия, учитывая, что и он хорошо знаком с шатенкой, как и Эрвин, в близость с которым они не поверили. -Райнер, недоумок, может, уже отпустишь ее руку?- еще только подходя процедил появившийся брюнет. Неудивительно, конечно, при его то статусе, но он никогда не повышал голоса. Эта сталь, эта непоколебимость, преобладавшая в нем, не принуждала к тому. А, если задуматься о том, что было удивительно, так это то, с каким изяществом он прогибал людей, имея столь малый рост. Вот он- вышестоящий, прекрасный носитель золотых билетиков, собственной персоной. Стоило ему лишь появится, как Райнер в секунду изменился в лице. Он неосознанно ослабил свою железную хватку, позволяя Ханджи самой выудить свою руку из его лапы. -Мы просто болтали,- шутя, заговорила Ханджи. Она повернулась к брюнету, при этом осторожно, круговыми движениями чуть разминала запястье, обхватив его второй рукой. Сильный парень. Наверное, даже след останется.- С каких пор Эрвин так печется о своей безопасности? Риторический вопрос. «Два тупоголовых болвана, неспособных устоять на своем посту, и рядом не стоят с безопасностью»,- подумал было Леви. -Почему ты…- и остановился на полуслове. Он бегло осмотрел ее вид, чуть разведя руки в сторону. Его изумление, нет, даже недоумение, нет,- даже шок, в особенности от лица, были не способны облачиться в слова,- и что, черт возьми, с твоим глазом?! Глаза темноволосого охранника вдруг блеснули от одного упоминания о том самом глазе. -Мне очень нужен Эрвин,- быстро заговорила Ханджи, перебив брюнета. Напряженно вглядываясь, Леви ничего не ответил. Лишь пожал плечами и кивнул. Этим молчаливым действом он как бы дал свое согласие и показал, что никаких возражений не имеет. «Да, пожалуйста, иди»- так и читалось на его лице. Но пара вопросов еще найдется для женщины. К этому позже. -Только через служебную лестницу,- спокойно проговорил Леви, рукой указывая за свою спину. Ханджи сразу же двинулась в ту сторону. -С характером парень,- вновь отшучиваясь, пролепетала Ханджи, намекая на Райнера. Миновав Леви, она на секунду задержалась около темноволосого, более тихого ручного песика.- Да? Бертольд? Последние ее слова венчались широкой деланной улыбкой лишь с тонким намеком на искреннюю. И это посильнее нагнало тревогу на Бертольда, чем все ее появление. И еще этот…этот кровавый пухлый комок под густой бровью был в такой непозволительной близости к нему, что заставил того брезгливо отшатнуться. Леви проводил женщину апатичным взглядом, пока она полностью не скрылась в полутьме служебного прохода. Но, каким бы безразличным он сейчас не выглядел, ему всё же не давало покоя появление этой сумасшедшей, как тот нередко ее называл. Всегда она была такой безрассудной, но смелой, взбалмошной и сумасшедшей- да; мягкость и беспокойность в её тоне, да и вся сумбурность её поведения, выраженная громкими, торопливыми жестами,- она всегда была такой приветливой и доброжелательной, проявляя как и стойкость, так и сдержанность в характере. Но, в основном, доминировали импульсивность и повышенная восприимчивость к любым вещам, словно у ребёнка, которому попала в руки книга «Познаём мир вокруг нас» с пёстрыми картинками. Всё это всегда вызывало в Леви какую-то несвойственную ему нежность. Как, будучи взрослой, зрелой женщиной, она смогла сохранить в себе того ребёнка, что искренне радуется мелочам, не теряет любознательности и всегда остаётся добрым и поистине чистым в своём сознании. Он знал ее. И знал давно. И то, что он видел сейчас, его тревожило. Она была напугана. И даже при ее попытке вести себя флегматично, ее выдавали глаза…один так точно. Потому как второй, если показывал не полную картину, то давал немалое представление действительности, в которой она оказалась. Будь это чем-то несерьезным, прибежала бы она сюда? Нет. Она в состоянии самостоятельно справится, если бы проблема касалась только ее… И Леви…всегда такой угрюмый, неприветливый и беспощадный Леви Аккерман. Не было в нем от животного начала той доброты или сочувствия. Всякая улыбка его казалась неживой, ведь в действительности он никогда не улыбался. Никогда не сходила с него маска пренебрежения ко всему и всем, и на жизнь он смотрел, как на парад злых и нелепых шуток, а на себя- как на часть этого пресного стендапа . Маленький Серый Кардинал в умелых руках политического кукловода. Искусно выполняющий приказы и, что важно, всегда следовавший правилам, он, без какого-либо неблагоприятного умысла, выстраивал вечную загадку вокруг своей персоны. Не теряя при этом еще собственного обаяния. И именно оно вызывало в других столько слепого восхищения и глупой покорности, но в большинстве своем, это был страх; страх перед этой стойкостью и величием. Подобно шторму в океане. Стоит только его раздразнить, и эта свирепая, неукротимая стихия, не знающая жалости, разрастется до необъятных размеров, с каждой новой волной становясь всё яростней. И ты стоишь на скалистом холме, на предельном расстоянии, и даже не помыслишь подойти ближе. Ведь только представив, как с океанической силой он обрушится на тебя,- бросает в дрожь. Любопытно - да, завораживающе - да, подобно гипнозу, но опасно и немыслимо. Остается стоять в стороне с одним лишь выбором- не лезть в воду. Но как и море, Леви отнюдь не всегда показывает полноту бушующих в нем волн. Отбросить эту его кичливость, снять слой за слоем, как луковицу, эту заносчивость, въевшееся до корней хладнокровие и немного тщеславия, разорвать эту броню, в которую он облачился, как в кокон будущая бабочка, обнажиться, и, может, там где-то глубоко-глубоко внутри притаился в уголке маленький ребёнок, безропотно верящий в чудо, как верит в Божье спасение незрячий, молящийся день и ночь. Вот только Аккерман знает, что такое быстро повзрослеть, с полнотой осознать реальность жизни. И жизнь всегда очень жестока, даже если хорошая жизнь. Он никогда того не признает, этот бессознательный процесс, что только с Ханджи бывал собой, оставлял за собой возможность сорвать маски, идентифицировать шрамы и сердца. Хотя бы наполовину. Но сейчас же он был равнодушен, холоден, подобно снегу, что, стоит отметить, часто покрывает вершины вулканов, и все вызывало лишь скуку. Броня и не подумает треснуть. Смотрел он на всех надменно и даже высокомерно, считая тех, кто только с ним заговорит, беспечными кусками дерь… Малейшее колебание в воздухе, вызванное попыткой двоих втихую улизнуть, заставили Аккермана выйти из образного оцепенения и вернуться в реальность. -Стоять!- провозгласил брюнет, не оборачиваясь, едва Райнер сдвинулся с места. Стоило Леви повернуться, и эти две несокрушимый крепости, превосходящие его на два, а то и больше, десятка сантиметров, сорвались. Померкли. Уменьшились до состояния крохотных песчинок. Он возрос над ними, подобно несокрушимой горе пред наивным Магомедом. От одного его стального, пронзающего взгляда у Райнера уже плавился мозг. Сердце Бертольда, кажется, пропустило удар, и он даже пожалел, что вызвал Леви с помощью сигнальной кнопки, встроенной в их рации. -Я подумал…- начал было пускать в ход свои жалкие оправдания, как назвал бы их брюнет, Райнер, но запинался на каждом слове, что выходила какая-то непонятная бурда. Леви устало выдохнул. -А кто сказал, что это твое?- раздраженно заговорил Аккерман. Он сделал шаг вперед, чем значительно усилил нервное напряжение Райнера, поселившееся в нем с самого начала появления брюнета в этой комнате.- Что заставило вас покинуть пост? Неужели Ханджи удалось пройти через вас, что вы смогли остановить ее только внутри? На самом деле, на памяти Леви ни один диалог с ними не проходил без борьбы повысить тон, как и без надменности, и без того, чтобы осаждать их. Настолько такое происходило часто, что уже было в порядке вещей. Заезженна пластинка, наводящая лишь скуку. Казалось бы, давно можно было и привыкнуть, как одной так и другой стороне, но нет- к такому невозможно привыкнуть. Леви даже стал ловить какую-то долю наслаждения в этих беспомощных и боязливых лицах, при этом не перегибая в своих изречениях и полномочиях. -Нужно было отойти,- аккуратно подал голос Бертольд, словно напоминая о своем присутствии. Его честное признание без каких-либо деталей, как мнимая иллюзия помощи со стороны Бертольда. Так сказать, вставил свои три копейки, чем вызвал еще больше вопросов, на которые вряд ли они найдут достойный ответ. Несомненно они его знают…Осмелятся ли сказать вслух?- вот, в чем стоит сомневаться. -Вдвоем?- недоверчиво поинтересовался Аккерман. Он покосился на Бертольда, а затем вернулся к Райнеру. И внимание Леви привлекла одна любопытная деталь. Взгляд скользнул вниз и он заметил: край белой рубашки зажевала молния на брюках униформы, и он неряшливо оттопырился. И, хотя застежка на ремне была застегнута, все это выглядело довольно скверно, наводя на одну занимательную мысль: кто же так гнался за светловолосым, что тот был вынужден одеваться впопыхах, или же наоборот, подгоняли его действия опасения быть в чем-то уличенным…? Брюнет так изогнул бровь, что она стала походить на знак вопроса, который в действительности завис в выражении его лица. Залипший взгляд Леви вынудил как Райнера, так и Бертольда, опустить головы и уловить, что же такое приметил там брюнет. И вот все трое стоят и смотрят на смелое, оригинальное решение Райнера носить брюки с выбивающимся из расстегнутой ширинки кусочка плотного хлопка. Личный Брауновский стиль. -Я…- распинания Райнера оставались такими же неуверенными и в общем-то не особо информативными. Он суетно принялся все поправлять, еще сильнее падая в глазах Леви. Хотя ниже было некуда. Тот лениво потер переносицу и отвел взгляд в сторону. Он не злился, но до ужаса устал от этих двоих. Устал уже в тот момент, когда Эрвин свалил их на его плечи, вверив их в надежные руки Аккермана, беспрекословно выполняющего его приказ. -Не хочу знать,- отмахнулся брюнет.- С этого моменты вы охраняете тот стол. Он кивком головы указал на предмет мебели, стоявший позади двоих, а сам удалился, по пути набирая чей-то номер на мобильнике. Просто выкинуть всю эту ситуацию из головы, не растрачивая собственные нервы на получение ответов, было правильным решением. Одно только брюнету очевидно: эти две страшилы в поисках мозгов никогда бы не добрались до изумрудного города. Едва Аккерман скрылся, Райнер и Бертольд переглянулись и с минуту молчали, выжидая достаточно времени для убеждения, что брюнет больше не вернется. -Это мы еще хорошо отделались…- выдохнул Бертольд. -Нахрен ты вообще ляпнул, что мы отошли?- не унимался Райнер. Он все возился со своими брюками- никак не мог заправить эту чертову ткань. -Скажи мне спасибо,- заявил темноволосый, чуть повысив тон, на что получил недоумевающий взгляд Райнера,- думаешь было бы лучше, если бы ты оторвал ей руку? Прозрение осветило лицо Брауна, и до него дошло, что это его напарник постарался. Светловолосый многозначительно почесал затылок- теперь то в его голове сложился пазл. И вправду, Леви явился в нужный момент, в нужное время. -Ладно, пошли,- более бодро проговорил Райнер. Для победной улыбки Бертольду было достаточно и таких слов от Райнера, чтоб принять, что он прав. Да, его никогда не подводила его чуйчка. Браун дружески, несильно хлопнул второго по плечу и уверенно зашагал в главному входу. Но Бертольд опешил. Аккерман не сторонник шуток, и пару минут назад он точно не шутил. Светловолосый заметил, что тот закопошился, не решаясь последовать за ним. -Пошли!- Райнер лишь обернулся, а затем восстановил ход,- не будем же мы действительно стол охранять. Он усмехнулся и вышел из здания. Бертольда все же беспокоили слова Аккермана, но не желая оставаться одному, он поспешил следом за Райнером. Наверно также обеспокоено чувствует себя Луке в лучшем из миров. Даже возмутительно- его прекрасный геридон, выставленный здесь предметом декоративной мебели, назвали столом! Немыслимо! Да еще и хотели приставить к произведению искусства этих остолопов…Он будет жаловаться в небесный суд за столь низкое отношение к его творению. *** Проходили месяца. После разговора в покоях главнокомандующего Эрвина Смита в срочном порядке на указанное Ханджи место были вызваны всевозможные службы для оцепления и исследования территории. Всё старались держать в строжайшей тайне. Тема, о которой было принято говорить шёпотом, обернулась секретом Полишинеля. В любом случае, однажды информация просочилась бы в массы (городок все-таки был небольшой), но опасения по поводу оказались ложными и по сути не имели никакого основания. Жители не придали значения этому происшествию, мало того скинули всё на глупую байку властей. «Отвод глаз» и всё такое, чтобы, пока никто не видит, свершать личные замыслы. Вскоре это приняло статус шутки, а потом и вовсе было забыто. С того дня сохранилось лишь немного того вещества, созданное безумным ученым и чудом уцелевшее на берегу реки, и фотография недовольной Ханджи с ее распухшим глазом. Запечатлел ее ни кто иной как Леви, сохранив ее на память, ибо нельзя похоронить не более как воспоминанием ее ослепительное подобие китайского фонарика в месте, где должен быть глаз. Эрвин же времени не терял. Он собрал своих людей (а именно так можно их назвать, подразумевая под «своими» тех, кто слепо взял на веру его слова и пошёл за ним, как еврейский народ за Моисеем) и набрал еще определенную группу лиц. Его «объединению» было дано название «отряд спасения». Никто так и не понимал, отчего Эрвин придал столько, казалось, бы значения данному тайтлу. Но он верил, что однажды и до них дойдет смысл его выбора. Быть может, проникнуться полнотой его мысли могла доктор Зое. Ханджи Зое. Доктор Ханджи Зое. А вернее ученый. Она стала независимой, имея собственную лабораторию в попечении и упорно трудясь ради воплощения той безумной стратегии главнокомандующего Смита, что в недалеком будущем послужит объяснением его выбора в названии для своего отряда. Чем она в сущности сейчас и занималась. Настоящее. Полтора года спустя. Леви вошел в просторную лабораторию, прекрасно зная, кого можно там найти. В действительности, за тем туда и направлялся. На сегодня все распоряжения главнокомандующего Эрвина были выполнены, поэтому тот, не имея в себе привычки, а, возможно, просто не находя достаточно терпения, чтобы усидеть на месте, ничего не делая (большинство называет это отдыхом, но для Аккермана такого слова попросту не существует), бесцельно бродил по коридорам. При этом для него то было- «дополнительная проверка безопасности», ведь лишь единицам допускалось посещать крыло, где располагалась лаборатория. И он входил в этот список. Если быть точным, то почти весь отсек в громадном учреждении был отдан под нее. Разделялась она на секции, отвечающие каждая за свое предназначение. Место, где проводились химические опыты; холодильная камера, хранившая определенные материалы; комната, отданная под, метафорически говоря, музей (там находились специфические экспонаты и крупные макеты, нужные Ханджи); еще склад, 2 кабинета и сама лаборатория, где шатенка проводила бóльшую часть времени. Но, так как лишь шатенка работала в данном отсеке, придерживаясь правила: «Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам», то он весь назывался лабораторией. Конечно, у нее имелись помощники, но они были разбросаны в разных частях городах по решению Эрвина во избежании утечки информации. Поэтому здесь женщина была сама себе начальник и сама себе подчиненный. Остальная часть крыла была технической; там создавали какие-то механизмы и особенное оружие, проектировали и рисовали схемы и чертежи, и все в таком духе. Все два отдела именовались «научным центром». В обоих непрестанно и усиленно велась работа, с той лишь разницей, что в первом трудился один человек, а в противоположном их были десятки. Можно было бы предположить, ибо по какой причине автор (в моем лице) будет акцентировать внимание на численный перевес одного отдела, что лаборатория преуспевала куда больше. Этакий контраст. Неоспоримое умственное превосходство и трудоспособность Ханджи. Но нет. Как раз-таки наоборот,- работников же больше. А говорился весь этот сумбур к тому, вход в крыло был разделен. В техническую часть возможно было попасть только с улицы. Вдобавок- сплошную стену коридора, образно соединяющего два противоположных научных батальона, распорядились укрепить акустическими панелями для высокой звукоизоляции. Также никому из цеха техники нельзя было проходить в главное здание по общему коридору по просьбе именно Ханджи. С ее слов, далее цитата,- «Эти пробники терминатора шарахаются постоянно туда-сюда, орут и топают. Это мешает моей работе. Могу поклясться, у них материнская плата вместо мозгов, а вместо чувств- шестеренки». На это руководитель своих робо-человечков, хотя им всем пришлось претерпеть ряд неудобств (дополнительная работа по перестройке и дискомфорт в перемещении между корпусами целого здания затрачивала больше сил и времени), незамедлительно, так сказать, за словом в карман не полез, ответил: «Вот и славно, нехуй нас травить». Автоматическая дверь после проверки личности распахнулась с таким звуком, словно огромный насос с силой выдавил весь воздух из внутреннего пространства. В ноздри мигом ударил сильный запах обычного фенола. Леви на пару секунду остановился и зажмурил глаза. Требовалось немного времени, прежде, чем привыкнуть к резкой встрече со слепящим блеском белых ламп лаборатории. Повышенная яркость после прохода по длинному коридору, лишенному всякого освещения, за исключением аварийного света, горящего на постоянной основе, но приглушено, казалось, кусала крохотные нервные окончания сетчатки глаза. Брюнет подозрительно покосился по сторонам, обдумывая, будто свет здесь становился все ярче и ярче с каждым новым его приходом. Аккерман проковылял до стола, за которым Ханджи с осторожностью хирурга переносила что-то на стеклянной подставке к супер-мега-ультра-классно-круто-идеально-точному микроскопу, попутно заглядывая в ноутбук. По-видимому, сверяла данные. Брюнет остановился по правую руку от шатенки, припав бедрами к краю стола. Его взгляд привлекли три маленьких образца, лежавших рядом с тем самым навороченным аппаратом, недостающем в своей идеальности лишь тем, что не метал лучи лазера в непрошеных гостей, которые берут на себя ответственность бесцеремонно нарушать покой, устоявшегося порядка (в случае с Ханджи- «личного» беспорядка) вещей во владениях доктора Зое. -Новая форма сумасшествия?- протянул Леви. Он поднял и рассмотрел непонятный ему камешек. Черный и неприметный, на свету он оказался темно-зеленого цвета с тысячами переливающийся блесток, подобно звездам на ночном небе. - Теперь с камнями играешь? Никакой реакции не последовало, хотя сделал брюнет это намеренно. Он знал, что нельзя трогать ничего. А еще знал, как привлечь ее внимание. Но ни его появление, ни этот неподобающий жест, не вывели шатенку из своеобразного транса, в который та погружалась каждый раз, когда начинала работать. И, если еще присутствие мужчины она заметила, то колкости в свой адрес услышать физически не смогла. Он поставил на место образец и, наконец заметив, почему женщина не придала значения даже его словам, вынул беспроводной наушник. Леви поднес маленькое устройство к своему уху, но быстро отдернул. Слишком громко звучала музыка. В стиле Ханджи, он знал это. Уловил лишь дважды повторенное слово «Rumbling», и этого хватило. «Тяжелый случай»- про себя подумал Аккерман. -Капитан Леви! Пришел пожаловаться на своих спиногрызов?- весело прощебетала Ханджи, не отрываясь от работы. Эта веселость в голосе добавляла почти всегда серьёзной Ханджи некую нотку иронии, неискренности к любым словам, произносившимся в таком тоне. А, может, сейчас так и было. Она знала, что тут Леви мог появиться лишь от скуки, или если его кто-то раздражал и выводил из себя. -Так ты меня заметила…Я нарочно встал с правой стороны, избегая твоей слепой зоны,- парировал Леви. Ханджи не ответила. С определенного момента она вообще перестала как-либо реагировать на шуточки Аккермана, которые на удивление ни разу еще не повторились, про личный недуг, а даже в какой-то степени выработала иммунитет. «Однажды ему это надоест»,- вырисовывалось всякий раз у нее на лице. «Не надоест»- мысленно отвечал брюнет. -Никаких перевернутых стульев в столовой?- продолжала свою тему шатенка. -Это было в среду. -Тогда…никаких выбитых окон первого этажа? -Они были ударостойкие,- словно выдавил из себя Леви. Ему вспомнился тот идиотский случай, отчего он мотнул головой. - И это было в субботу. -Так что же? Ханджи вела диалог, точно заведенная машинка, которой включили режим и добавили нужный текст, не придавая своему тону в голосе никакого вкуса; словно ей было неинтересно. Просто бесстрастно говорила. Просто говорила и все, ради самой идеи поддерживать разговор. От того он выходил такой пресный. Но не потому, что Леви ей наскучил, или ей на него и все, что тот рассказывает, было плевать. Конкретно в данную минуту она не могла отвлечься. Леви это и сам отлично понимал. -Неважно,- бросил капитан. Он тяжело вздохнул. В пол оборота развернулся к столу и прибавил громкость на одном приборе, напоминающим радиоприемник. В реальности, этот аппарат был перенастроен и приспособлен к тому, чтобы ловить все сигналы полицейского управления в городе, как и всех экстренных оперативных служб. Вдобавок он имел сенсорную панель управления, отображающую номера волн и линий. Каждая такая волна в стандарте цифровой связи закреплялась за каждой службой и по-отдельности, и с приемной, объединяющей их всех. «8-2-2»- каждый в регионе знал набор этих чисел, но при этом почти никто им не пользовался, предпочитая вызывать именно ту линию службы, в которой нуждался. Такого рода радиоприемник следовало разместить у каждой руководящей должности, опять же по приказу Эрвина Смита. Леви переключил на частоту линий 8-2-2, а затем отвернулся обратно. Скрестив руки на груди, он слегка откинул голову назад и прикрыл глаза, прислушиваясь в голосам, исходящим из приемника. «Кошка на дереве»- отзывалась третья линия; «Кажется, птицу поджарило на электропроводах»- откликалась шестая; «..я нарисовал чудесный воздушный шар..»- звучал детский голос на седьмой. Большинство звонивших на эту волну по непонятным причинам были подростки, устраивавшие на линиях пранки, и дети, которым «ужасно обеспокоенные безопасностью» родители просто вбили в головы этот номер на экстренный случай. -Ты почти вовремя, кстати,- оживлено подала голос Ханджи, наконец покончив с работой. С этими словами она несильно шлепнула ладонью по столу, выводя из полудрема Леви. Резко повернув голову, он завис на женщине в непонимании, чем был вызван тот внезапный жест, и чуть дернул бровями. -Готово еще несколько макетов,- Ханджи развернулась лицом к Леви, и в ее глазах блеснули огоньки задора, словно речь шла о чем-то грандиозном,- хочешь взглянуть? Аккерман прекрасно понимал, о чем именно шла речь, но не разделял тех же эмоций, что испытывала Ханджи. Он закатил глаза; то, что в ней вызывало ликование, в нем- отвращение. Вечно она тащилась от всякой мерзости. -Ни за что. -Тебе в любом случае придется их изучить,- не унималась шатенка. -Да, как только.. -Как только главнокомандующий Эрвин прикажет,- усмехнувшись, закончил за ним Ханджи. Леви цокнул и собрался было ей что-то возразить, но его слух привлекло содержание диалога из радиоприемника. Слишком подозрительный, чтобы не вызвать любопытства. «Простите, вы можете говорить чуть конкретнее?»- спрашивала сотрудница службы,-«Что с вами произошло?» «Э…на моей кухне…»- неуверенно отвечал голос молодой девушки на другой стороне. В нем абсолютно улавливалась тревога, а на фоне отдалено был слышен какой-то бесперебойный шум. Затем она замолчала, оставляя слушать лишь непонятный звук на заднем плане. «Я вас слушаю»- спокойно проговорила сотрудница. Еще пару секунд девушка молчала. После того, как с линии доносилось лишь тяжелое дыхание, она вновь заговорил: «Они повсюду…много, но…»- практически шептала девушка на проводе, держа всех в напряжении,- «..они были такие большие..не все, но они падали…большие и…»- голос был таким тихим, словно его обладатель от кого-то или чего-то прятался, пытаясь не выдать себя, и дрожал. От того стук на фоне звучал все громче. Несвязная речь, шепот, непонятный источник шума позади смутили не только впечатлительную Ханджи, но и капитана Леви. Они нервно переглянулись. Брюнет потянулся к радиоприемнику, отключая остальные линии и оставляя лишь одну включенной, и добавил к последней громкость. «Кто они?»- также спокойно вновь переспрашивала сотрудница службы. Леви инстинктивно потянулся к рации на его поясе. Не удивительно, конечно, но в течении всего рабочего дня он не снимал своей экипировки, будучи всегда наготове. Еще секунда. Ответ на другой стороне разбил не только каждую ушную перепонку того, кто был подключен к линии, но и все предположения о том, что бред говорившего принадлежал скучающему подростку, решившему исполнить розыгрыш,- так громко раздался голос, переходивший в визг. За 15 минут до. Золотой свет мягко заливал просторную спальню, бросая редкие солнечные полосы сквозь полузакрытые жалюзи на кровать, расположенную против окна. На ней удобно устроилась молодая девушка. Ее длинные темно-каштановые волосы струились, подобно водопаду, по плечам и ближе к корням вспыхивали рубиновым пламенем под лучами заходящей небесной звезды. Большие серо-зеленые( в зависимости от освещения) глаза взирали на что-то, мелькающее в телефоне. Оттуда доносились непонятные звуки, создавая гомон вкупе с выключенным телевизором. Ее босые ноги подергивались в такт звучанию из плазмы. Был включен музыкальный канал. Рядом небрежно валялась раскрытая где-то на середине книга. Скорее всего роман. Кажется, у кого-то явно имелись проблемы с концентрацией внимания. Как только ей наскучило листание ленты одной из соц-сетей, она заблокировала телефон, не выпуская того из рук, потянулась, зевнула и перевернулась на живот лицом в подушку. Еще с минуту так полежав, ее вывел из сонного состояния звук колокольчика. Пришло уведомления о доставке. Девушка поднялась на локтях, прочитала дважды сообщение и молниеносно развернула диалог с одной из ее подруг. Открылась камера, отображающая ее в кружочке. -Курьер Дэниель скоро привезет ваш заказ,- проговорила та, когда началась запись, после чего протяжно чуть ли не фальцетом завопила,- Даня!!! «Еще 20 минут»,- подумала девушка, перепроверив заказ. Она села на кровати, решив наконец-то вставать, когда желудок отозвался голодным урчанием. Сегодня у нее был выходной, а, как принято в такой день, она делала ровно ничего. Нет, даже меньше, чем ничего. Снова потянулась и случайно задела пульт от телевизора, переключив канал. Комнату озарил строгий мужской голос: «Мы призываем добровольцев вступить в наш «Отряд Спасения». Девушка метнулась к пульту и мигом отключила телек. -Опять этот Капитан Америка вещает,- закатив глаза, устало проговорила вслух девушка. И вправду, человек с картинки чертами напоминал патриотичного персонажа комиксов. Она двинулась в соседнюю комнату. Свою комнату. Та была родительская. Лениво перебирая босыми ногами по полу, она добралась до стеллажа и по-классике принялась рассматривать одну дверцу, украшенную небольшими прямоугольниками наклейек с любимыми персонажами аниме. Их было не меньше 30, и все они прикреплялись к деревянной основе при помощи двустороннего скотча, дабы не портить ни мебель, ни драгоценные наклейки. (Второе волновало ее куда больше). Стоит отметить, что все они оформлялись по стенке на равном друг от друга расстоянии, выверенным до миллиметра. Лёгкая форма педантизма, проявляющаяся в характере девушки, относилась далеко не ко всем вещам в доме и в жизни. Затем она открыла шкаф с одеждой, чтобы полюбоваться на свое главное достояние, бриллиант сезона,- плакат с Чон Чонгуком(Индустрия музыки). -Оооо,- протянула девушка, припав щекой к милой мордашке с постера,- что? Выйти за тебя замуж?- удивлённо проговорила в никуда девушка и хихикнула,- конечно, конечно. Она отодвинула лицо от картинки, согласно закивала и разошлась в довольной такой лыбе. -Но позже. С этими словами она захлопнула дверцу и двинулась на кухню. Ее любимое место. Как можно было догадаться- разговаривать сама с собой было вполне нормальное и частое явление у нее. Поэтому, пока она шла по коридору, напевала что-то из песни Lady Gaga. -ОоооОоооО ооо,- выходило из горла это, конечно, скверным звучанием. Добравшись до нужной комнаты, она первым делом набрала себе стакан воды, исполняя оды о ней: «Водичка, водичка, водичка», оставила его на столе и рядом положила телефон. Затем девушка достала из холодильник куриное филе в уже вскрытой упаковке, затем вынула большой нож из ящика, приготовившись резать, как вспомнила, что не придумала, какой ей сделать гарнир. Не выпуская из рук острого прибора, она раскрыла верхний шкафчик над собой. Там хранились все крупы, мука, сухие специи и тд. Ожидая увидеть лишь вышеперечисленное, ее словно молнией поразило от увиденного: везде копошились мелкие безобразные жучки, то и дело падая с полок на столешницу. Девушка отскочила назад и замерла в немом шоке. Они попадали в лоток с кусками мяса и росли прямо на глазах. Сначала становились размером с муху, шмеля, затем и вовсе достигали размера среднего грызуна. Девушка машинально, совершенно не отдавая отчета своим действиям, свободной рукой схватила со стола стакан и плеснула водой в жуков. И пожалела. Парочка из насекомых еще больше увеличилась в размере, сравняясь с крупными особями семейства кошачьих, при этом имея огромный круглый панцирь и по шесть длинных лап, отвратительные усики и крупные клешни вместо зубов. Ее глаза в момент неестественно выпучились, брови поползли вверх, едва не достигая линии роста волос, а рот завис в немом крике. Настолько все это шокировало, что ни одному звуку так и не удалось слететь с ее губ. Чувства внутри перемешались. Подобно этим жукам, копошившимся на полке, на столешнице и на полу, в голове носились отвращение, паника, непонимание, там же была и тревога, но и инстинкт самосохранения всё-же зазвучал ярче всего, хотя здраво мыслить не хватало времени. Миновав балкон, откуда по сути смогла бы спуститься на улицу по пожарной лестнице, она забрала телефон со стола и решила затаиться в гостиной. Дверь не закрывалась на замок, поэтому требовалось ее удерживать самолично. Девушка даже и не заметила, что держит в руках кухонный нож. Положив его рядом с собой на полу, набрала 8-2-2 на телефоне. Какую вообще службу вызывают в таких ситуациях? У кого-то похожие были? Как только прошли гудки, а на другом конце провода присоединившийся оператор подал голос, девушка в смятении принялась громко и бессвязно говорить. Насекомые, словно поняв расположение источника звука, ринулись пробивать спасительную для девушки деревянную основу. Она замолчала, а после разговаривала отрывочно, прислушиваясь к соседней комнате, и только шепотом. Настоящее. -Жуки!!!- визжала девушка. После сотрудница службы расспрашивала адрес и имя говорившей. Аккерман дернулся и поднес рацию к губам. -Моблит, подготовь машину ко второму выходу,- к нему вернулась холодная конкретика; его речь, привыкшая не только принимать, но и отдавать распоряжения, звучала четко и поставленно,- предупреди Оруэ, Микки и Петру,- он бесстрастно взглянул на Ханджи, но это был один из таких взглядов Аккермана, от которого дрожь пробирала, и добавил,- код 7. Даю 3 минуты. -Но…- растерянно отозвался Моблит. -2 минуты. Капитан со скоростью пули вылетел из лаборатории, поймав слова Ханджи о том, что та сообщит Эрвину. Ровно через 2 минуты и ни секундой позже отряд Леви двинулся в пункт назначения. Моблит был тем самым роботом- исключением, который импанировал доктору Зое. ——— Девушка завизжала от того, что ее оборона была прорвана. Самый крупный жук завалился в гостиную, вынуждая ту попятиться ползком. Она догадалась, хоть это и было немного бесполезно, запрыгнуть на диван, пытаясь рукой отогнать неведомую сущность. Но только спустя парочку таких взмахов она поняла, что в руке ничего не держит. Метнула взгляд и заметила, как нож сверкнул уже где-то в дверном проеме. Обдумывать хоть один план действий требовало времени, а его явно в запасе не было. Нужно просто действовать. Как получится, так получиться. Если суждено встретить свой конец тут- так тому и быть. Хотя, кто вообще в здравом уме согласится на такой финал. Довольно комично, по-мультяшному комично, она перепрыгнула на спину жука, оттолкнулась от крепкого панциря и соскочила в проем. Ловко подхватив с пола нож, девушка принялась резкими порывами двигать дверь взад и вперед, нанося поочередно урон крупной особи, заставляя его уйти вглубь. Наконец видя отступление, она только закрыла дверь, как встретилась с новым препятствием. Если первый был довольно медлительным и неповоротливым, то второй оказался проворнее. Своей острой клешней он полоснул девушку по икре, проявляя на свет алый порез. Он был безболезненным, потому как вся часть ноги ниже колена принялась неметь, оставляя ей лишь половину чувствительности. Она скосилась на свою конечность и крепче ухватилась за рукоятку. На деле девушка, не веря вообще, что это происходит с ней, проявила больше ловкости. Она замахнулась, сделала шаг навстречу насекомому и за раз срезала с него его мерзкие усики под корень, едва задев уплотненные клешни. Жук остановился и проникновенно завопил. Сейчас он потерял возможность ориентации в пространстве, что дало девушке отличный шанс добраться до второй двери, ведущей к коридору и открывающей доступ не только к другим комнатам, но и самому важному- выходу из квартиры. Также он потерял обоняние и осязание, что буквально приговорило его к плохому и быстрому исходу, но схватка продолжалась. Жук принялся дергаться из стороны в сторону, громче исполняя противную песнь обреченного. Почти на бессознательном уровне, ведь до выхода буквально рукой подать, она двумя руками вцепилась в нож и всадила его в панцирь, надеясь добить мученика. Лезвие вошло чуть ли не наполовину, но лишь немного задело плоть. Тогда возникла другая проблемка- нож застрял. Не желая расставаться со своим орудием, девушка пыталась вырвать его из железных тисков. После неудачных попыток, она развернула жука скованным в твердой защите предметом, попутно отпинывая ногами более мелких особей, сама же оказалась спиной к открытому проходу, затем, намертво вцепившись в рукоятку, одной ногой уперлась в панцирь. С испариной на лбу, на котором пульсировала вздутая вена, едва не лопаясь от напряжения, и странным хрипением, вполне подходящем данной ситуации, девушка добилась цели. Нож вылетел, как пробка из бутылки шампанского, а сама она полетела в коридор, ударившись затылком о край стены. Насекомое же от упора ноги устремилось в объятия шкафа, находу сбивая сородичей. Из последних сил она кинулась к двери, понимая, что на сейчас war is over, захлопнула и закрыла ее уже на замок. Только сейчас девушка почувствовала неприятную резь в затылке, поморщилась от острой боли и потерла глаза так, словно в попытке их выдавить оттуда. О ноге даже и не вспомнила. Притупленная боль даже не дала о себе знать от онемения. Постепенно приходя в себя, она совершенно ничего не понимала. Кроме пульсирующего затылка она ощущала давящее опустошение в груди. Будто разливаясь по артериям и венам, оно заполняло каждую клеточку в организме и с новым ударом сердца давило все сильней. Как вслед за резким выбросом адреналина в кровь следует полное внутреннее ничто. Ты не понимаешь, что ты чувствуешь. Как если бы тебя выпотрошили, заставили пройти сквозь бесконечную анфиладу эмоций с избытком, а после вынули из тебя все. Обновили, удалили все данные и оставили пустым. Девушка, хромая на правую ногу, добралась до ванной комнаты, включила на полную кран с холодной водой и нависла над раковиной, опираясь руками в белую керамическую основу. Ей чудилось, будто это все сон. Она несколько раз умылась ледяной водой, ощущая, как холодные капельки после пылкой схватки приятно успокаивают и возвращают в сознание. Только после взглянула на себя в зеркало. -Это все нереально,- шептала она. Вот только мгновенным опровержением ее слов являлось присутствие на кухне возникших из Ада мерзких существ. Стучание и грохот доносились с той части, и, казалось, были слышны во всем доме. Неизвестно, сколько времени она так стояла и сколько прошло с момента звонка в экстренную службу. Кто-то выехал вообще на помощь? Создавалось ощущение, что это длится целую вечность, но никто во всем мире и не догадывается, какой бой разразился за стенами одной квартиры девятиэтажки. Вскоре девушка осторожно выглянула в коридор, убедившись, что дверь еще сдерживает натиск, прошла мимо нее и подняла нож. С него стекала отвратительная слизь в цвете детской неожиданности. Пахла она не менее отвратительно. Единственное, что сейчас хотелось,- смыть с себя воспоминания последних минут двадцати жизни и свалить из дома, ища помощи где-то за пределами его стен. Она натянула кроссовки на ноги, захватила нож на всякий случай для самообороны, ведь опасности на улице в виде бабки-призрака, бомжей и маньяков, прячущихся в мрачных тенях с приходом ночи, никто не отменял, и задумалась. Телефон остался в зоне повреждения, и за ним возвращаться было не только смело и пиздец как смело, но и так безрассудно и глупо, что такой вариант не рассматривался. -Хрен с ним, все равно застрахован,- подбадривала себя девушка. (За постером с Чонгуком вернулась бы, если б вспомнила.) Она разочаровано шмыгнула носом и дернула замок входной двери, который как ни кстати заел. Она с чувством выдохнула и попыталась снова. Медленно проворачивала, но тот застревал в одном и том же месте. Чуть ли не вскипая от ярости, она бешено принялась дергать его туда-сюда. -Сука!- в сердцах прокричала и стукнула головой в дверь от бессилия. Ее отвлекли звуки шагов и голоса по ту сторону двери на лестничной клетки, к которым она начала прислушиваться, и не заметила, как насекомые грудой ввалились в коридор метрах в пяти от той. Вернулась паника, а с ним и страх, и паранойя, там и воображение играло против нее. Сквозь зубы повторяя свое последней слово и молясь всем существующим Богам, она вновь схватилась за замок. Прозвучал благословенный щелчок( вопреки выбору в плане религий, ведь она, слава Богу, атеист). Девушка навалилась всем телом на дверь, споткнулась и выпала на ловко подставленные крепкие руки капитана Леви. Чудом кончик лезвия не задел лица брюнета, но точно вымазал тошнотворной вязкой жижей верх его одежды. Он покосился в начале на нож, затем на девушку, когда та подняла голову. И его точно током поразило. Он побледнел, как если бы увидел приведение. Быть может, на самом деле он увидел именно его, возрождая похороненные где-то глубоко внутри воспоминания. Так же, как чья-то улыбка, чей-то голос, чьи-то глаза, или любая другая деталь, которую ты только способен возвысить в человеке до уровня искусства, спаивают картинки в памяти, так и личный призрак прошлого способен нагрянуть с такой разрушительной силой, чтобы ворваться обратно в твою жизнь. На него глядела роза на личном эшафоте Аккермана. В то время, как на девушку взирали два стальных омута, и теперь она не могла понять, что страшило ее больше: этот взгляд или разворачивающееся позади действо. Куда сейчас и устремлены были остальные взоры. Их было всего трое, не считая саму «пострадавшую», одинаково одетых в спец. экипировку мужчин. Черные комбинезоны, спущенные на шеи маски, закрывавшие при полном одеянии лишь пол лица, чтобы глаза были открыты, широкие пояса с закрепленными на них непонятными устройствами. Трое из ларца одинаковых с лица. Девушка выпрямилась, и капитан отодвигая ее в сторону, совершил два проверочных выстрела из необычного пистолета. Это оказался транквилизатор, дротики которого угодили в панцирь самой крупной особи, но отскочили в сторону в невозможности пробиться сквозь жесткое укрепление. Леви прищурился, соображая, что это вообще нахрен такое. Затем он просто захлопнул дверь перед оравой монстров и встал к ней спиной. -Что это?- неодобрительно покосился на острый предмет в руках девушки, больше задавая вопрос тому, что стекало с него. Даже не понял, что сам вымазан этой слизью. Она молчала. Брюнет выудил нож у нее из рук, держа за кончик рукоятки. -Ханджи обрадуется такому сувениру,- усмехнулся Оруэ. -Вот ты этим и займешься,- бросил Аккерман, вручив шутнику нож. После он отдал тому приказ возвратиться в машину, сопровождая девушку, а сам отправился с Микки на крышу. Состояние потрясения еще не прошло, от того та медленно перебирала ватными ногами, но хотя бы теперь чувствовала себя менее уязвимой к опасности. Но этот парень уже начал раздражать ее, вечно подгоняя и ворча себе под нос так, что слова нельзя было разобрать. Подходя к парадной двери, он вновь обратил взор на слизь, испускающую едкое зловоние. «Мерзость»- хотел он произнести, но не заметил последней ступеньки, споткнулся и прикусил себе язык до крови, не договорив половины слова. Прямо на входе в подъезд валялись какие-то остатки продуктов и клочки упаковочного пакета, на котором, если догадаться, можно было прочесть название доставки «Ролики». Но самым странным и пугающим было то, что вымазано это все кровью, а рядом, весело блестя на солнце, растекалось алое пятно. Девушка машинально закрыла рот рукой в подступающем приступе тошноты и не сводила глаз с ужасающей картины, пока Оруэ с силой не затолкал ту в машину, а на каждый ее вопрос о том, что происходит и куда они ее увезут, он пренебрежительно отвечал, чтоб держала язык за зубами. Иначе он переставит ей передние и задние местами. И все это он говорил так неестественно, будто подражая кому-то. На месте водителя сидела молодая девушка с каре. На ней были надеты наушники, она слушала то, что передавали по радиоприемнику, встроенному в машину. Вернее сказать, то был автомобиль на базе грузового, или микроавтобуса. Рядом с девушкой с каре устроился на единственном пассажирском сиденьи раздражающий парень. Теперь покорительница жуков была оторвана от того, что происходило на улице, потому как через решетку, открывающую обзор лобового стекла, мало чего можно было узреть. Леви с Микки забрались на крышу, в надежде хоть как-нибудь оценить сложившуюся ситуацию за то время, как поступил первый, но, как оказалось, не единственный, звонок с похожим содержанием. Они находились в жилом квартале и отсутствие большого количества деревьев играло на руку. Ничто не мешали обзору хотя бы в радиусе километра. Люди недалеко носились как муравьи от неведомого врага, возникшего из ниоткуда. Кто-то выпадал из окон высоких этажей , сбегая в страхе от монстров, машины сталкивались друг с другом, создавая хаос, люди носились бесконечным потоком, охваченные заражающей паникой, и даже те единицы, кто не нашел еще объяснение происходящему, страшились невидимого врага. Но враг пока не догадывались выбраться за пределы зданий, где они все и перевоплощались в диких тварей, чтобы достигнуть своей добычи, пока она бегает по одиночке, пытаясь найти жалкое укрытие. Ведь страх, как первая влюбленность, делает человека идиотом. Мужчины взирали с высоты на безумные улицы пустыми взглядами, словно солдаты, глядящие на поле боя. Микки что-то сказал капитану, но, кажется тот был не здесь. Не в этом месте и даже не в это время. -Так, о чем я,- откликнулся наконец Леви, готовый свалить уже из этого места туда, до куда эти твари точно пока не доберутся. -Мы в жопе…- безнадежно проговорил Микки. -Ах да, мы в жопе,- не меняя интонации повторил Леви. Пока они следовали до безопасного места, что-то с силой треснуло под колесами автомобиля. Каждый принял это за кочку или какой-то несущественный предмет, наивно полагая, что это единственное логичное объяснение. В то время, как Оруэ, выглянувший в окно, узнал настоящую причину. Пораженный ответом, он даже не попытался кому-либо сказать о том, что то была человеческая голова. Когда они вернулись, солнце уже пряталось за горизонтом, испуская последнее свое на сегодня пламенное дыхание. Видя перед собой громадное здание учреждения, куда привезли девушку, с высоким высоковольтным забором по всему периметру, она вдруг поняла, что это далеко не последнее ошеломительное событие в ее жизни. Это только начало. Начало приключения под названием «сдохни или умри». Все четверо скрылись за воротами, оставляя город облачаться в логово членистоногих дьяволов, в лучах закатного солнца.