Кошачья колыбелька

      Шень Цинцю вздохнул, кладя бесполезный амулет на стол.       Эта миссия была ужасно разочаровывающей. Его ученики хорошо выучили техники пика, но было видно кристально ясно, что большинство из них совершенно бесполезны, когда дело доходит до применения этих техник — замирание на месте с выпученными глазами абсолютно не изменяло того факта, что Волк, Пожирающий Плоть, мчится на них на полной скорости.       Если бы не хлопоты, что возникли бы при доставке этих отродий на Цяньцяо (а также выражение легкого разочарования на лице Юэ Цинъюаня, от которого у Шэнь Цинцю мурашки бежали по коже), мужчина бы позволил им самим попытаться найти способ спастись.       Если бы Шэнь Цинцю был хорошим человеком, он, вероятно, чувствовал бы себя неловко, подвергая своих учеников такой опасности. Увы, он совсем не хороший, а также он знает, что более вредно было что защищать учеников от каждой опасности, с которой те сталкиваются под его опекой, вместо того, чтобы дать им возможность научиться самостоятельно. Жизнь не будет ждать доброго учителя, который защитит этих сопляков; она будет беспощадно разорять и безжалостно уничтожать.       (Возможно, это единственная доброта, которую он проявляет к своим ученикам, хотя они никогда не признают ее таковой.)       Только один из учеников отреагировал достаточно быстро, что и позволило ученикам выстроиться в единую формацию для борьбы со зверем — Мин Фань, его главный ученик. Что ж, если бы и его главный ученик был недостаточно хорош, чтобы вовремя среагировать, тогда пик Цинцзин был бы обречен, но Шэнь Цинцю признает способности мальчика. Не обладая природным талантом, Мин Фань был достаточно трудолюбив, чтобы тяжелым трудом самостоятельно достичь позиции главного ученика, прилежно выслушивая критику и совершенствуясь в своих навыках каждый день.       Шэнь Цинцю всегда отдавал предпочтение тем, кто работает ради собственного успеха, а не полагается исключительно на свои врожденные таланты. Какая польза от ученика, который думает, что все должно быть преподнесено ему на блюдечке, который даже не может себе представить, что ему придется тяжелым трудом добиваться чего-то в своей жизни? Многим соплякам на его пике не хватало желания выжить не смотря ни на что, они начинали плакать и жаловаться при одной мысли о неудобстве.       Ни один из них не пережил бы то, через что Шэнь Цинцю пришлось пройти, чтобы достичь своего положения.       Мужчина вздохнул, садясь, чтобы заполнить отчет о миссии и отправить его в Цюндин прежде, чем Юэ Цинъюань сможет забрести в бамбуковый дом по "официальным делам". На самом деле, сообщать особо было нечего — амулет, о котором была проинформирована секта, казалось, почти не реагировал на какую-либо энергию, независимо от того, как сильно пиковый лорд давил, чтобы активировать его. Каким бы разочаровывающим ни был исход его миссии, Шэнь Цинцю как можно скорее начал писать, чтобы наполнить отчет любой информацией, которую посчитал достойной, просто чтобы лишить лидера секты еще одного предлога поселиться в его бамбуковом доме.       В конце концов, пиковый лорд Цинцзин знал мужчину достаточно хорошо, чтобы понимать, что тот появится на пороге его дома без предупреждения (абсолютно не желанный), по любой, даже самой мелкой причине, поэтому жизненной миссией Шэнь Цинцю было максимально затруднить лидеру секты поиск этих самых причин. Хотя, не то, чтобы это что-то меняло. Юэ Цинъюань — профессионал в нахождении причин и оправданий своим действиям, всегда прибегающий к этому невыносимо грустному взгляду, когда его оправдания не действовали на Шэнь Цинцю, который никогда не попадался и на эту удочку. Ци гэ — лжец, что всегда извиняется за вещи, не удосуживаясь просто объясниться, всегда говорит как беспокоится о нем, когда единственное, что он на самом деле чувствует к нему — жалость.       Кисть в его руках сломалась — похоже, Шэнь Цинцю придется заказать еще один комплект немного раньше, чем ожидалось — крепкое дерево было недостаточно прочным, чтобы противостоять его гневу. Шэнь Цинцю не может даже заставить себя вздохнуть от досады из-за возникшего неудобства, он слишком к этому привык, чтобы беспокоиться.       Что ж, свободного времени почти не осталось. Шэнь Цинцю взял другую кисть, решив поторопиться, чтобы избежать очередного страшного визита лидера секты. Если бы у Шэнь Цинцю только был эффективный способ спрятаться от очередного визита, чтобы необъяснимым образом исчезнуть, пока Юэ Цинъюань не устанет его искать...       Внезапная волна ци пугает Шэнь Цинцю, который оглядывается по сторонам, чтобы найти ее источник, останавливая свой взгляд на бесполезном амулете рядом с собой, который начал излучать слабый зеленый свет. Прежде чем пиковый лорд успевает перекрыть внезапный выброс ци, исходящий от непритязательного бронзового ожерелья, вокруг его носа возникает странный зуд, и Шэнь Цинцю чихает.       Когда пиковый лорд открывает глаза, он мгновенно понимает, что что-то не так.       В его зрении что-то изменилось. И хотя Шэнь Цинцю не очень любит разноцветные украшения в своем доме, он почти уверен, что чашка, из которой он пил, должна быть синего цвета, а не... серого. На самом деле, большинство предметов в его видении выглядят более приглушенно, чем обычно, оттенки красноватого дерева выглядят серовато-коричневыми и немного размытыми. Не говоря уже о том, что он сам чувствует себя искаженным, будто он меньше, чем должен быть на самом деле...       Шэнь Цинцю смотрит на себя сверху вниз, вскрикивая от ужаса, обнаружив на себе не одежды, подходящие человеку его положения, а пушистый ухоженный белый мех и две лапы, стоящие поверх его (теперь уже испорченного) отчета о миссии. Он подпрыгивает от этого зрелища, не принимая во внимание тот факт, что его новое тело не двуногое, это заканчивается тем, что пиковый лорд падает со стола и пачкает пол своими измазанными чернилами лапами.       Кот из всех существ..! Шэнь Цинцю чертыхается, понимая теперь, почему же ему захотелось чихнуть, когда он пытался разобраться с артефактом. Действительно, с его удачей он должен был превратиться в единственное создание на которое у него аллергия! Конечно, Шэнь Цинцю мог бы вылечить аллергию сразу после формирования своего золотого ядра, но для такого лечения потребовалась бы помощь повелителя пика Цяньцао, и нет ничего, что могло бы заставить Шэнь Цинцю добровольно обратиться за помощью к доктору, не говоря уже о чем-то таком незначительном, как аллергия — не то, чтобы до сих пор у них в Цинцзин были кошки!       Пытаясь подняться с земли, Шэнь Цинцю анализирует ситуацию. Несомненно, причиной его состояния является амулет. Но что могло его спровоцировать, и как вернуться к своей изначальной форме? Упершись четырьмя лапами в землю, Шэнь Цинцю вздохнул и запрыгнул обратно на стол, раздраженно вздохнув из-за странной анатомии кошек.       Амулет все еще на месте, слабое зеленое свечение исчезло вместе с предыдущей волной ци. Шэнь Цинцю на секунду замирает, задаваясь вопросом, застрянет ли он в этом теле на долгое время — если кто-то из других пиковых лордов увидит его таким, любое неохотное уважение, которое они испытывали к нему, немедленно исчезнет.       Было бы еще хуже, если бы кто-то из учеников застал его таким! Как он сможет поддерживать образ строгого учителя, если всё, что они будут видеть, глядя на Шэнь Цинцю — пушистую белую кошечку с маленькими лапками? Ах, он обречен. Он должен найти способ вернуться обратно, прежде чем кто-нибудь узнает об э..       — Учитель, может ли этот ученик войти? — голос Мин Фаня эхом доносится из-за двери. Его стук едва ли был слышен, поэтому Шэнь Цинцю его не заметил, отвлекшись на собственные мысли. Пиковый лорд оглядывается в поиске любых укрытий, которые могли бы спрятать его, если его главный ученик войдет внутрь. — ...Учитель?       Шэнь Цинцю бросился на кухню, направляясь прямо к окну рядом со стойкой, опрокидывая по пути несколько безделушек, поскольку ему пока не хватает полного контроля над своей новой формой. Он понимает, что это был правильный выбор, когда слышит, что Мин Фань открывает входную дверь, зовя его. Шэнь Цинцю шипит, выпрыгивая в окно, удивляясь, когда это его главный ученик стал настолько смелым, чтобы войти в его дом без разрешения.       Его лапы касаются травы, едва ощущая холодные остатки утренней росы, когда Шэнь Цинцю отправляется в бамбуковый лес. Он должен отыскать укромное место, сформулировать план, как вернуть свою форму, избавиться от проклятого амулета и сделать вид, что ничего не произошло.       К радости повелителя пика, казалось, большинство его учеников были достаточно заняты своими занятиями и обязанностями, чтобы бесцельно прогуливаться по бамбуковому лесу в этот час. Судя по тому, что он чувствовал, никого из мастеров зала не было рядом, что оставляло Шэнь Цинцю пространство, чтобы попытаться вернуться к своей первоначальной форме без того, чтобы кто-либо начал беспокоить его.       Конечно, ничто никогда не идет так, как этого хочет Шэнь Цинцю. Стоило ему сесть на валун, как по безмятежной роще эхом разнесся шум, шаги начали быстро приближаться к нему. Шэнь Цинцю почувствовал, что застыл на месте, раздумывая: лучше спрятаться или просто убраться восвояси. К несчастью для пикового лорда, вскоре он столкнулся с лицом, о котором Шэнь Цинцю старался даже не думать.       — Клянусь, я бы съебался из этого дурацкого места, если бы у меня были варианты получше, — детский голос прозвучал в ушах пикового лорда, который нахмурился в замешательстве, наблюдая, как его ученик говорит в манере, которой он раньше у него не видел. — Шэнь-шиди, твоим шисюнам не хватает дров. Блядь! Как будто Бинхэ еще не вырубил половину этого проклятого леса!       Шэнь Цинцю с любопытством посмотрел на ребенка, который, казалось, не заметил смотрящую на него кошку, увлеченно жалуясь на свою жизнь. По правде говоря, повелитель пика старался не думать о своем новом ученике по имени Шэнь Юань с тех пор, как принял ребенка на свой пик, что он сделал только для того, чтобы Юэ Цинъюань не украл ребенка, который был пугающе похож на Шэнь Цинцю, чтобы поиграть с ним в семью. Он знал, что лидер секты обдумывал это, по тому, как тот смотрел на ребенка, яростно копающего ямы, с выражением меланхолии и надежды.       На самом деле, это все еще злило Шэнь Цинцю также, как и в тот день, когда он взял Шэнь Юаня в ученики. Шэнь Цинцю слышал, как лидер секты произносил это проклятое прозвище, но с именем ребенка. Видя лицо этого мальчика, полное надежд и мечтаний о будущем, такое непохожее на то, каким когда-то был Шэнь Цзю, лорд пика злился все больше и больше, настолько, что он едва ли приложил какие-либо усилия, чтобы проследить за жизнью Шэнь Юаня на пике после проведения чайной церемонии.       Подумать только, что Шэнь Цинцю найдет его именно сейчас. Удивительно, но увидев ребенка на этот раз, он не разозлился, как раньше, возможно, из-за шока как от ситуации, так и из-за удивительно скверного языка мальчика. "Ошибки быть не может", — подумал Шэнь Цинцю. "Это уличная крыса."       — Тьфу, у меня завтра дежурство в прачечной... Я не могу сделать ни одного перерыва! — Шэнь Юань скулит, его лицо выражает раздражение, когда он разговаривает с воздухом. Прежде чем Шэнь Цинцю успел решить, хочет ли он остаться и выслушать все мысли ребенка или просто уйти и найти другое место, Шэнь Юань наконец замечает его присутствие, глядя на кошку с благоговением.       Шэнь Цинцю и ребенок в течение нескольких секунд смотрели друг на друга, сердце пикового лорда билось быстрее, чем следовало бы, поскольку он задавался вопросом, заметит ли его ученик, что это он. Шэнь Юань начал осторожно приближаться к валуну, на его лице было выражение радости и удивления, когда он пытался дотянуться рукой до кошки, одновременно издавая странные звуки.       — Я никогда не видел кота на вершине, — размышлял вслух Шэнь Юань, его рука тянулась все ближе и ближе, пока Шэнь Цинцю не ударил ее лапой в качестве предупреждения. — О, ты не любишь, когда к тебе прикасаются. Ничего страшного, моей предыдущей кошке это тоже не нравилось.       Шэнь Цинцю кивает, стараясь показать себя как можно лучше этой крошечной фигуре. Глаза Шэнь Юаня сияют благоговением, когда он наблюдает за тем, как белый кот свирепо смотрит на него. — Ты такой же умный, как Вэньвэнь! Так жаль, что ее сбили, я скучаю по ней по сей день.       Совсем не зловеще, Шэнь Цинцю скривился. Этот ребёнок оказался более интересным, чем предполагал повелитель пика, его кроткое и сдержанное выражение лица преобладало над любыми другими, когда он подавал чай Шэнь Цинцю. Наблюдая за взаимодействием Шэнь Юаня с другими учениками издалека, повелитель пика предположил, что этому ребёнку не хватает смелости, чтобы сделать что-либо, кроме смирения с ужасным обращением, которому его подвергли его боевые братья и сестры, когда заметили, что Шэнь Цинцю не хочет иметь с ним ничего общего.       Отсутствие реакции Шэнь Юаня на плохое обращение, с которым он столкнулся, только сильнее разозлило Шэнь Цинцю. Почему бы ему не дать отпор, не выплюнуть ядовитые слова своим боевым братьям и сестрам, которые явно не собираются останавливаться? Неужели у него совсем не было гордости? Даже находясь на самом дне, Шэнь Цзю никогда не позволял своим боевым братьям смеяться над ним — как они могли, когда он был тем, кто поднялся на эту должность только благодаря своей тяжелой работе?       — Ах, я скучаю по многим вещам, кроме Вэньвэни, — пробормотал Шэнь Юань, разговаривая больше с самим собой, чем с котом.       Шэнь Цинцю посмотрел на ребенка, его голова немного повернулась в сторону, предлагая ученику продолжать — можно и послушать, в настоящее время он все равно не может сделать ничего лучше. Несмотря на то, что пиковый лорд пытался это отрицать, было приятно, что кто-то разговаривал с ним, как с нормальным человеком. Шэнь Цинцю получал такое только во время посещения борделя, и даже то отличалось от... этого.       — О, ты хочешь, чтобы я тебе рассказал? — спрашивает Шэнь Юань, на что Шэнь Цинцю кивает. — Ну, во-первых, я скучаю по тому, что раньше у меня не было столько проблем, сколько сейчас! Клянусь, у всех здесь отрицательный IQ, и они ведут себя так, будто никогда и не представляли, что можно использовать свои мозги! Разве Цинцзин не должен быть вершиной ученых?! Почему большинство этих идиотов не знают, что такое элементарная логика!       К сожалению, даже будучи повелителем этого самого пика, Шэнь Цинцю должен согласиться с Шэнь Юанем, хотя он и не особо уверен, что ребенок имел в виду под "отрицательным IQ". Несмотря на то, что Цинцзин действительно является вершиной ученых, это не отменяет того факта, что большинство его учеников — сопляки, чьи родители заплатили за место на пике под видом "благотворительных пожертвований". Так было всегда — Шэнь Цинцю вспоминает, как в дни своего ученичества, ему было особенно горько из-за таких людей, которые отнимали места у тех, кто серьезно относится к своей учебе.       — Во-вторых, я скучаю по тому, что меня не сравнивают с Шэнь Цинцю! — воскликнул Шэнь Юань, а упомянутый повелитель пика посмотрел на него с озадаченным выражением лица. Он не знает, что это я, напоминает он себе, наблюдая, как лицо ребенка наполняется яростью. — Почему эти идиоты думают, что я его незаконнорожденный сын или что-то в этом роде? И я даже не могу решить, что хуже: быть проданным собственными родителями работорговцам или быть сыном Шэнь Цинцю!       Шэнь Цинцю почувствовал, как его кошачий рот открылся от шока, пытаясь переварить внезапные слова Шэнь Юаня, которые, казалось, имеют больший вес для ребенка, чем он предполагал. К облегчению пикового лорда, ученик нахмурился, отказываясь от своих слов.       — Да, возможно первое намного хуже, особенно если ты хорошо это помнишь. Клянусь, если я когда-нибудь снова найду этих двоих, я буду извергать самые страшные оскорбления, какие только могу придумать! Кто, черт возьми, вообще продает своего пятилетнего ребенка без каких-либо угрызений совести!       Итак, по иронии судьбы, у этого ребенка было прошлое схожее с его. Хотя Шэнь Цинцю не мог вспомнить, как именно он оказался в руках работорговцев, не было чем-то неслыханным, что люди продавали своих детей, чтобы расплатиться с долгами, хотя это заставило повелителя пика задаться вопросом, как Шэнь Юань может помнить что-то подобное, происходившее с ним в таком юном возрасте.       Возможно, это было благословением, что Шэнь Цинцю не помнил этого, видя, как ребенок кажется глубоко взбешен этим.       Что ж, это была бы только еще одна обида, которую можно было бы добавить к уже имеющейся огромной куче. В конце концов, это все не имеет большого значения — Шэнь Цзю мертв, как и его прошлое. Тем не менее, Шэнь Цинцю не мог не скорчить недовольное лицо ребёнку, все еще раздраженный тем, что этот парень осмелился сравнить, продажу работорговцам, с тем, чтобы он был его родителем. Шэнь Цинцю очень хорошо знал о своей жалкой репутации, и он никогда не станет отрицать, что из него, скорее всего, получился бы ужасный родитель; также он знает, что у него слишком много своих проблем, чтобы должным образом позаботиться о ребенке.       Это все еще не спасало Шэнь Юаня, но Шэнь Цинцю мог простить его, поскольку тот отказался от своих слов. Ребенок, казалось, был очень задет тем фактом, что родители продали его, хотя, похоже, обычно он избегал этих мыслей. Это что-то слишком болезненное для его понимания, что немного смутило Шэнь Цинцю. Общеизвестно, что такие вещи случаются, так почему Шень Юань говорит об этом как о чем-то немыслимом?       — Это оказалось темнее, чем я ожидал, извини, — пробормотал ему Шэнь Юань, на что Шэнь Цинцю удивленно фыркнул. Зачем ты извиняешься перед котом, сопляк? — Я просто... ну, мне не очень нравится быть здесь, но это лучше, чем раньше. Но я даже не могу стать невидимым НПС из-за этого дурацкого сходства, и мне приходится прятаться, чтобы не выглядеть умнее, чем ожидается для моего возраста, но в целом все в порядке...       В предложении Шэнь Юаня есть много вещей, которые привлекли внимание пикового лорда. Он не знает, кто такой НПС, но может предположить, что Шэнь Юаню не нравится внимание, которое он получает, выглядя как Шэнь Цинцю. Но почему он вообще избегает выглядеть 'умным'? Это бы привлекло к Шэнь Юаню положительное внимание мастеров зала и, возможно, в конечном итоге даже заинтересовало Шэнь Цинцю — если бы, конечно, не произошла эта встреча.       — Ты такой выразительный кот, — хихикнул Шэнь Юань, наблюдая за растерянным выражением кошачьей морды. — Я просто очень не хочу никакого внимания. Я просто тихонько обниму бедра главного героя и покину это место, как только смогу самостоятельно зарабатывать себе на жизнь!       Шэнь Юань — самый запутанный ребенок, которого Шэнь Цинцю когда-либо встречал. К сожалению, у повелителя пика осталось не так много времени, чтобы подумать о том, что ребенок имеет в виду, говоря "обнять бёдра главного героя", так как присутствие, к которому Шэнь Цинцю ужасно привык, стало ощущаться по всей роще. Дрожь пробежала по его спине, хвост вздрогнул в знак тревоги, и Шэнь Юань обратил на это внимание, нахмурив брови, оглядываясь по сторонам, глаза сфокусировались на человеке, чьи шаги стали приближаться к их местоположению.       — Ученик Шэнь Юань приветствует Главу школы, — говорит ребенок, склоняя голову перед лидером секты, который, как обычно, появился без предупреждения.       Юэ Цинъюань улыбнулся Шэнь Юаню, и на его лице отчетливо отразились смесь вежливости и этих его обычных проклятых чувств. Шэнь Цинцю выгибает спину, выставляет когти и издает низкое шипение — даже с телом, к которому он не привык, шипение кажется таким же естественным, как и хмурый вид.       Лидер секты замечает раздраженного кота рядом с Шэнь Юанем, на мгновение нахмурив брови и пробормотав: "В Цинцзине есть кошки..?" К счастью, Юэ Цинъюаню не потребовалось много времени, чтобы заметить, что в ухоженной белой кошке перед ним было что-то особенное, и лидер секты оглянулся на Шэнь Юаня со своей обычной вежливой улыбкой.       — Ах, Шэнь-шичжи. Этот мастер искал твоего Учителя, но мне не удалось его найти. Не мог бы ты привести ко мне главного ученика?       Шэнь Юань на мгновение морщится, но быстро кивает и слегка улыбается коту, прежде чем отправиться на поиски Мин Фаня. Шэнь Цинцю не может отрицать, что несмотря на все его жалобы на Юэ Цинъюаня, этот человек, по крайней мере, хорошо умеет замечать ненормальные ситуации, а также знает, как сохранять все в тайне. Как только Шэнь Юань ушел, лидер секты осторожно подошел к коту, сидящему у валуна, и с любопытством посмотрел на него. Шэнь Цинцю почувствовал, как его хвост вздрогнул еще сильнее, и принял позу, демонстрирующую его недовольство приближающимся лидером секты.       В глазах Юэ Цинъюаня появилось узнавание. " …Сяо-Цзю?"       Шэнь Цинцю шипит, и это единственное подтверждение, в котором нуждается Юэ Цинъюань.