***
Дейдара чувствует, как по мере приближения к дому Учихи у него улучшается настроение. Раздражение практически сходит на нет, оставляя после себя только беспокойство. Дойдя до нужной квартиры, он так торопится, что сначала достаёт не те ключи, а потом не может попасть в нужную скважину. Чертыхнувшись, он вздыхает, успокаивает себя мыслью, что Учиха просто не поставил телефон на зарядку, поэтому и не брал трубку, — такое уже бывало. В квартире сильно ударяет по голове духота, умноженная на тесноту. Неприятный затхлый запах заставляет поморщиться, но Дейдара стягивает кроссовки и произносит: — Итачи, я дома. Ответа не следует. Тревога, до этого старательно запрятанная куда подальше, снова подаёт голос, уже значительно громче. Он включает свет, заглядывает в тёмную и пустую ванную и на кухню, но там нет никаких изменений. Всё также, как и было на протяжении многих дней до этого. Быстрым шагом Дейдара доходит до единственной комнаты и распахивает дверь. Темно, душно, фигура на кровати даже не пошевелилась. Только чёрный толстый кот поднял голову и посмотрел на него. — Итачи? — снова зовёт Дейдара, и на этот раз ответом служит невнятное мычание. Он спокойно выдыхает и улыбается, садясь на краешек кровати. — Ты тут как? Вставал сегодня? — Я два раза кормил кота, — не особо внятно и очень устало бормочет Учиха. — Можешь у него спросить, он подтвердит. Кот мяукает. Итачи поворачивает голову и добавляет: — Вот. Он подтвердил. — Да я и не сомневался в твоих словах, — пожимает плечами Дейдара. — А себя ты два раза кормил? Воцаряется молчание. Он проводит рукой по голове Учихи, перебирая спутавшиеся пряди волос. — Тебе бы голову помыть, — отмечает он, и Итачи морщится и тихо бормочет: — Не хочу. Дейдара вздыхает и гладит его по плечу. Это не новость. Можно даже не спрашивать о причинах, — он их слышал уже несколько раз. Нет сил, нет желания, нет понимания, зачем вообще это мытьё головы кому-то нужно. — Тогда давай так, — говорит он, недолго подумав. — Ты моешь голову и ешь то, что я приготовлю на ужин, а потом мы пересматриваем «Ла-Ла Лэнд», едим синнабоны, которые я купил по пути сюда, и зарабатываем себе передоз сладкого. Как тебе такой план? Учиха некоторое время молчит, обрабатывая услышанное. А потом медленно, чуть заметно путаясь в словах, спрашивает: — А синнабоны с шоколадным соусом? — Ага. — Манипулятор, — вздыхает Итачи. — Почему? Тут, знаешь, как с щенками, — он смотрит на лицо Учихи, пытаясь поймать в полумраке и усталых чертах хоть какую-то эмоцию. Кажется, в глазах мелькает вопрос, и он продолжает. — Когда они выполняют команду, им дают вкусняшку. — Кинолог недоделанный, — почти нежно, — из-за печального бессилия в голосе это едва заметно, — произносит он. — Дей, — вдруг зовёт он после пары минут молчания. — М? — Я люблю тебя. — Я тебя тоже, — улыбается он. — Щеночек. Итачи устало улыбается, потом с сосредоточенным лицом формулирует мысль и наконец произносит: — Звучишь, как старый БДСМщик. — Ну чего сразу старый-то, — наигранно дует губы Дейдара. — В расцвете сил вообще-то. А почему, кстати? — вдруг переспрашивает он, видимо, поняв до конца фразу Учихи. — Команды, награда, — говорит он. — Надо вставать. И не шевелится. Итачи какое-то время собирается с силами, наконец садится и наваливается на Дейдару. Тот придерживает за его плечи, на автомате хвалит, думая лишь о том, когда же депрессия довела Учиху до такого. Когда это случилось? Когда стабильная, многолетняя средняя тяжесть расстройства превратилась в состояние настолько тяжёлое, что Дейдара сам одевал Итачи, вызывал такси и вёз в больницу, потому что тот ни есть, ни шевелиться, ни говорить не хотел? Что он мог сделать, чтобы предотвратить это? Почему всё сложилось так? Дейдара на пару мгновений прикрывает глаза, большим пальцем поглаживая голую кожу Учихи под рукавом футболки. Он всё ещё сидит, не двигаясь. Дело ли в работе? В неподходивших таблетках? В их отношениях? Почему резко стало хуже? Сейчас это «хуже» уже привычно, изменена схема лечения, Дейдара выработал систему, как можно помогать. А Итачи сегодня даже шутил, — редкое явление. Очень. Дождь по окнам застучал ещё сильнее, словно град. Хорошо в такую погоду быть дома. — Ты ещё не заснул тут? — ласково спрашивает Дейдара, чуть отстраняясь, но продолжая держать его за плечи. Отрицательное мычание не очень убеждает. Но может, дело совсем не во сне, а в том, что лимит сил был исчерпан. Он думает, что, наверное, надо просто самому помыть голову Учихи, а не мучать его. А можно и не мыть — еда куда важнее. Нужно только правильно оценить его состояние. Сначала задать пару простых вопросов, на которые можно ответить «да» или «нет», а потом… Итачи поворачивается и свешивает ноги с кровати. Встаёт, тут же опирается о стену. Дыхание стало более тяжелым, но, кажется, не упадёт. Дейдара встаёт и придерживает его под руку, наполовину выныривает из своих мыслей, чтобы довести до ванной. А потом, на кухне, включает какую-то музыку, которая совершенно не помогает не думать, и начинает готовить. Учиха в таком состоянии абсолютно точно не хочет есть. Омлет он молча проглотит с наибольшей вероятностью, потому что его почти не нужно жевать. Дейдара взбивает яйца венчиком, который Итачи покупал давно, очень давно, ещё когда каждые выходные пёк разные вкусности. Перед тем, как отложить грязный венчик в раковину, он сжимает его в руке и долго смотрит. Учиха после последнего ухудшения болезни почти не подходит к плите, — хотя, в целом, он вообще ходит мало. Но мысль о том, что металл ручки ещё помнит тепло рук Итачи, не уходит из головы. «Ерунда, — отмахивается Дейдара от самого себя. — Я могу просто взять его за руку и почувствовать это тепло». Он прислушивается. Из ванной раздаётся еле заметный звук льющейся воды — это хорошо, значит, сил залезть в душ всё же хватило. Дейдара кладёт венчик в раковину, вздыхает и садится на стул. Омлет он пожарит позже, когда Учиха выйдет. Музыка продолжает создавать лишний шум, никак не помогающий. Но он заставляет себя вслушаться в текст, чтобы отвлечься, пока не понимает, что эту песню любит Итачи. Дейдара беспомощно трёт ладонями лицо. Завтра на дурацкую работу, дома, с любимым, тяжело, — но он не любит его меньше от этого. Просто… не хватает хотя бы самого малого просвета. Хотя тот факт, что Учиха встал помыть голову, уже утешает. Но после стычек с коллегами усталость перевешивает эту малую радость. Дейдара слабо бьёт себя по щекам, чтобы прийти в себя, и вздрагивает от тихих слов совсем рядом: — Осторожнее, Дей, — голос Итачи пролетел совсем рядом, словно бабочка, затем севшая ему на плечо. — Пожалуйста. — Что? — автоматически переспрашивает он и быстро замолкает, потупив взгляд. Учиха подходит к нему и кладёт ладонь ему на плечо. Он выглядит уставшим, словно вот-вот всё же упадёт, но говорит тихо и уверенно: — Может, лучше попробуем поговорить? Чем вредить себе. Я понимаю это желание, но… — Итачи зависает, подбирая слова, и молчит долго. Дейдара не удивляется, это уже стало нормой в их общении; даже странно, что он смог сказать такую речь без запинок. И Дейдара торопится в возникшую паузу сказать: — Всё не так, как ты подумал, — тараторит он. — Я не врежу себе и не собираюсь. Просто нужно было взбодриться. — Ладно, — запоздало отвечает он. — Но… Дей… — Учиха вздыхает и садится на соседний стул, и у него дёргается плечо, которое он после этого придерживает. — Просто… не надо копить в себе. Хорошо? Я, может, сейчас не лучшая кандидатура для общения, но я рядом. — Хорошо, — невольно улыбается Дейдара, накрывая его ладонь своей. — Спасибо. Давай я доделаю омлет. Дальше он много говорит, заполняя собой чужие мысли и их общее пространство, и ловит редкие кивки, показывающие, что Итачи слушает его монолог. А после ужина они в обнимку смотрят «Ла-ла Лэнд», и Учиха засыпает у него на плече, не успев расплакаться в очередной раз из-за концовки.***
Дейдара злится. Он жутко злится на коллег, на дурацкое полное метро, на всё вокруг. Злится настолько, что обходит многоэтажный дом несколько раз, пока не успокаивается, — ещё не хватало срывать злость на Итачи. Он точно не виноват ни в чём. Пнув камешек на асфальте, Дейдара выдыхает. Чувства медленно сходят на нет. Вокруг никого. Он смотрит наверх. Облака топчутся по небу, быстро двигаясь, но оставляя после себя следы. Также и проходит каждый день, — он торопливо пробегает мимо Дейдары, но всё равно оставляет после себя какой-то отпечаток. Он вздыхает и встряхивает головой: пустые размышления сейчас ни к чему, пора домой. На Сасори он будет злиться на работе, а не сейчас. Он несколько минут стоит под дверью квартиры Итачи, пытаясь заставить себя расслабиться и улыбнуться. Выходит со скрипом, и он только надеется, что его парень будет слишком усталым, чтобы заметить это, — а потом он мысленно бьёт себя по голове из-за этой мысли. «Чёрт, если бы не работа, было бы проще», — думает он и отпирает дверь. К его удивлению на кухне горит свет, и оттуда даже выглядывает Учиха, и Дейдара стоит, недоумевающе смотря на него. Его ожидания и реальность очень сильно расходятся, и утомлённый за рабочий день мозг долго обрабатывает информацию. — Привет, Дей, — здоровается Итачи, вытирая ладонь полотенцем. — Ужин почти готов. Мой руки и иди сюда, хорошо? — немного неуверенно заканчивает он, потупив взгляд. — Хорошо, — соглашается тот. Только зайдя на кухню, он здоровается и обнимает Учиху со спины. Дейдара так давно не делал этого вот так, на кухне, когда Итачи стоит и даже что-то делает. Когда он хотя бы немного похож на живого человека. — Ты молодец, — бубнит он в его плечо, и Учиха кладёт ладонь на руки Дейдары на своей талии. — Это ты молодец, — тихо отвечает Итачи, убирая свою руку и накладывая еду на тарелки. — И нам надо поговорить. Дейдара кивает и отпускает его из объятий, достаёт чайник и заваривает их общий любимый чай. Едят молча, и он прокручивает в голове слова о том, что им нужно поговорить. Что Учиха хочет ему сказать? Почему он не сказал это сразу, зачем выделил? Он делает глоток чая, когда Итачи спрашивает: — Как на работе? — Да как всегда, — изнеможённо вздыхает он, морщась от воспоминания об очередной стычке с коллегами. Учиха выглядит так, словно и не ожидал другого ответа. Он некоторое время молчит, а потом медленно выговаривает: — Я знаю, что ты не особо хочешь менять место работы, — произносит он, и Дейдара уже готов поспорить с этим, потому что слишком устал от всего, но Итачи продолжает. — Но я сегодня смотрел, куда можно устроиться с твоими навыками, и нашёл несколько подходящих мест. И… можно, пожалуйста, ты почитаешь то, что я отобрал? Дейдаре хочется расплакаться и расцеловать его. Он и правда не хочет менять место работы, и у этого только одна причина, которая уже кажется не такой уж и веской, — он не хочет работать вдалеке от Учихи. Но тяжесть разногласий с коллективом давит гораздо сильнее. У него уже нет сил нести это на себе. Они с Итачи, в конце-концов, теперь живут в одном доме, — так что никто не отнимет ежедневных встреч. Пока он молчит, Учиха опускает взгляд и тихо произносит: — Прости, что влез в не своё дело. — Нет-нет, — улыбается Дейдара, наклоняясь к нему через стол и беря его за руку. — Я так тебе благодарен, что думаю, мне тебя поцеловать или сразу выйти замуж. Наверное, — после небольшой заминки продолжает он. — Если бы ты сейчас не сказал мне об этом… я бы ещё какое-то время терпел, прежде чем начать искать другую работу. — Но твоё терпение не бесконечно, — отвечает Итачи. — Лучше уйти сейчас, чем потом с окончательно растоптанной психикой. — Ты прав. Дейдара отправляет его полежать, прекрасно видя, сколько сил было потрачено на приготовление ужина и изучение объявлений. Он убирается на кухне, всё думая о том, что Учиха выбрал самый подходящий момент, — и он не знает, сделал ли тот это нарочно или просто так получилось. Но это и не важно. Пока он изучает все открытые вкладки на ноутбуке, Итачи засыпает, — по крайней мере, так решает Дейдара, слушая тихое равномерное дыхание, пока не слышит вопрос: — А что ты там про поцелуи и брак говорил? Он переводит взгляд на Учиху и улыбается: — Сначала поцелуи, а потом брак. Договорились? — Договорились.