***
Лицо перекошено злобой, зубы скрипят, на лбу проступили вены - таким Джимми запомнил Джонни, его кумира, его самый главный пример для подражания; он был с ножом, он был совсем не рад видеть его главного, лучшего фаната. Но почему? Джимми не на это надеялся! Опасность смерти была очень близка, Джимми, стоявший возле входа в подвал, успел увернуться, слегка запнувшись, неуклюже налетев на стену и вжавшись в неё. Нни этого явно не ожидал. Не рассчитав свою скорость, он мигом вылетел на лестницу и.... не удержавшись, упал с неё. Джимми не видел сам момент падения, но услышал глухой удар и тошнотворный хруст, а после гробовая тишина. Часто и быстро дыша, он стоял возле стены с минуту, бегая глазами по комнате; выйдя из странного ступора, он, с животным ужасом, осторожно заглянул через дверной косяк, увидев пыльную бетонную лестницу, с лёгкими следами крови на ней, а внизу Джонни. Точнее его бездыханное тело, в неестественной, странной позе. Джимми содрогнулся от мыслей. Неужели он мёртв? Его главный ориентир теперь мёртв? Такого не может быть! Нет! Он отказывается в это верить! Крепко сжав кулаки, он зашагал вниз по лестнице, хотя коленки тряслись как у первоклассника перед кабинетом школьного директора; помедлив на последней ступеньке, он всё-таки спустился, возвышаясь над изломанным теловищем. Догадки оказались верны, Джонни не дышал, побледнел, на губах проступила лёгкая пена, ввалившиеся глаза распахнуты и остекленели, а зрачки расширены. Мимики на лице практически нет, лишь приоткрытый рот, сложенные домиком брови и сломанный нос, из которого тоненькой струйкой бежит тёмно-красная жидкость. Правая рука изогнута так, что находится за головой, как бы подпирая её снизу, кисть расжата, рядом валяется блестящий нож; левая рука протянута вдоль туловища, одна нога согнута в колене, стопа вывихнута вбок и вправо, вторая нога выпрямлена. Джимми поджал губы, чувствуя, как в уголках глаз покалывают слёзы. Отвернувшись, он вбежал наверх, жмурясь, качая головой. Это было кошмарно осознавать. Он мёртв, там внизу уже не он, а просто тело, жалкий кусок плоти. В глазах темнело и светлело в такт грубому сердцебиению, руки тряслись, ноги подкашивались. Доковыляв до дивана, Джимми осел, падая на мягкую, помятую обшивку. Пружины жалобно заскрипели, вторя струнам его раненной души. Вытерпеть это было невозможно, он, запрокинув голову, стиснул зубы, молча роняя горькие слёзы, шмыгая носом. Прошло минут двадцать, Джимми успокоился, большим пальцем смахивая лишнюю влагу с лица. Имела ли его жизнь смысл теперь, без него, без Джонни? Кто он - жалкая копия мёртвого оригинала? Об этом было невыносимо думать, новый комок подкатывал к горлу, а сердце трепетало.***
И вот, он сидел там, слегка "остыв", обдумав всё это, прокрутив в голове всю ситуацию около тридцати раз. Всё казалось нереальным, будто абсурдный сон. Да и мир вокруг, будто из фантазии, совсем не живой, нарисованный. Джимми поймал себя на навязчивой мысли спуститься в подвал, посмотреть в последний раз на своего вдохновителя, прежде чем смерть исказит его черты окончательно (пусть процесс этот и довольно медленный). Пока он взвешивал все за и против, разные настырные вспоминания связанные с Нни невольно лезли в голову, забивая всё сознание собой. Джимми даже слегка нахмурился. Он вспомнил, как в первый раз увидел Джонни - ту прекрасную кровавую расправу в грязном кафе. Вспомнил, как следовал за ним, как выяснял, какие места ему нравятся. Однажды Джимми купил фотоаппарат, чтобы попытаться запечатлеть его прекрасный образ. И у него получилось. Правда, фотографии были размытыми, но всё равно радовали глаз. Джимми часто смотрел на них, представляя, как встретится со своим кумиром вживую, чувствуя предвкушение, радость и какое-то возбуждение. Да, такое будоражащее ощущение, такое чудесное... Оно заставляло мурашки бегать по коже. Оно заставляло ещё ярче воображать, как они увидятся... Джимми махнул головой. Такие надежды были на эту встречу, а в итоге? Даже верилось в такую неудачу с трудом. Джонни не был рад ему. Наверное, он убил бы Джимми, если бы сам не... Чёрт, надо всё-таки спуститься и взглянуть в последний раз. Тогда всё это перестанет казаться нереальным, тогда Джимми, наверное, сможет отпустить свои мечты. Когда увидит... Он глубоко вздохнул. Тело будто не хотело слушаться, не собиралось подниматься, но Джимми пересилил себя и, наконец, встал со старого дивана. Было такое гнетущее чувство, что казалось, будто он идёт на собственную смерть. В общем-то, он действительно теперь вряд ли будет чувствовать себя живым. Существовать его заставляли мысли о Джонни. Джимми думал о нём постоянно. Когда делал свои ножи, когда смотрел на те фотографии, когда ходил один по улице. Он думал о Джонни даже во время убийств. Думал о том, как тот будет гордиться. Думал о нём, когда напал на ту девушку, когда разрезал её одежду, когда... Джимми в очередной раз постарался прекратить вспоминать. Он уже стоял возле входа в подвал. Сердце забилось чаще, когда Джимми опустил ногу на первую ступеньку. Он шёл дальше, уже видя кровавые пятна внизу лестницы и очертания трупа на полу. Всё должно было пойти не так, совершенно, абсолютно не так! В голове вновь всплыли фантазии о том, как всё должно было случиться на самом деле. Он часто воображал это, лишь немного меняя детали, но суть была одинаковой: Джонни счастлив, что есть кто-то, кто способен его понять. Джонни принимает его. Они идут убивать вместе. Они начинают жить вместе. Джонни говорит, что ценит его больше всех, что он такой один. Они вместе... Нога опустилась на пол, прямо в лужу крови. Джимми и не заметил, как дошёл до конца лестницы. Он вновь посмотрел на искарёженное мёртвое тело. Ну что, убедился? Счастлив? Теперь вали и забудь обо всём - вот что говорил внутренний голос. Но... Джимми не мог оторвать глаз. Он ведь, наверное, в последний раз смотрит на Джонни... На то, что когда-то было Джонни... Не важно, это всё ещё его лицо. Джимми наклонился, чтобы рассмотреть ближе. До сегодняшнего дня он не видел Нни так близко. Тот был не совсем таким, как представлял Джимми (не та причёска, не тот цвет кожи), и тем не менее, это всё ещё был он. Это был человек, придавший смысл всему. Лицо Джонни было довольно аккуратным. У него были красивые скулы, выступающие из-за худобы, нос интересной формы. Жаль, сейчас он сломан. Но даже посмертные повреждения не могли сделать это лицо отталкивающим для Джимми. Тот неожиданно для самого себя положил руку на холодную щёку Джонни и повернул его голову к себе, заглянул в застывшие навеки глаза. Ах, он ведь впервые прикоснулся к Нни! Это осознание заставило содрогнуться и всколыхнула какие-то мысли, которые Джимми всегда подавлял и игнорировал. Ему ведь всегда хотелось дотронуться, узнать, какова кожа Джонни на ощупь. Джимми осторожно погладил его по щеке. Вот бы Нни дотронулся в ответ... Но этого никогда не случится... А может и не случилось бы, даже если бы тот остался жив. Джимми в очередной раз вздохнул, отвёл ненадолго взгляд - ну чего ты ждёшь, ну вставай и вали уже - а потом внезапно поднялся, обошёл тело, взял его под руки и потащил к стенке. Джимми расположил его так, чтобы оно находилось в сидячем положении. Выглядело... не очень естественно, но Джимми попытался представить, что это он, это его кумир, он жив. Он устроился рядом, вновь поворачивая голову Джонни к себе, вытирая пальцем остатки пены у рта и потёкшую с носа кровь. - Чёрт... Если бы ты дал мне шанс, всё было бы по-другому, - тихо и с горечью произнёс Джимми. Возможно, он сказал это, чтобы чувствовать меньше вины за произошедшее. Или же он думает, что сможет смириться с фактом смерти Нни, если поговорит с ним. В любом случае, ничего не меняется. Только досада от того, что Джонни никогда уже ему не ответит... Вновь пробуждаются какие-то мысли. Они напрягают Джимми. Он думает о том, как было бы здорово, если бы он был ближе к Нни. Ближе. Ещё ближе. Его лицо уже находится прямо возле лица трупа. Теперь можно ещё лучше рассмотреть остекленевшие глаза. Ещё чуть-чуть... Он всегда хотел, но никогда не признавал себе. Джимми закрывает глаза, подаётся вперёд и его губы соприкасаются с мертвенно-холодными губами Джонни. Он сидит так пару секунд, а затем осознаёт. ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ?! Джимми резко отстраняется, будто его укусили. Конечно, на самом деле никто не кусал, труп сидел неподвижно, как ему и полагается. И Джимми сейчас сделал с этим трупом ЧТО? Он наконец поднялся, побежал к лестнице, но споткнулся и едва не упал. Он успел опереться о стену и теперь так и стоял, глубоко дыша. Порой в его фантазиях проскальзывало что-то такое, стоит наконец признать. И во снах... О да, было у него несколько снов с участием Джонни. Джимми старался не думать о них, притворялся, что их не было. Но он хотел Джонни. Во всех смыслах хотел. Это так странно, ненормально, глупо. Но это так. Однако сейчас это даже не Джонни, это труп! Он поцеловал труп! Отвратительно, верно? Верно? Но одновременно... Чудесно. Чёрт, дурацкое слово. Оно уже мелькало в этот день в голове. Что здесь чудесного?! Ну, возможно то, что Джонни не будет против... И к тому же, Джимми не считал мертвечину чем-то мерзким. Кровь, кишки, переломанные конечности - это было круто. Это даже возбуждало. Он прислонился к стене спиной, глядя на Джонни, затем опуская взгляд. Неужели он докатился до такого? Джонни не согласился бы, если бы был жив, да и сам Джимми не предложил бы. Но теперь... Это ведь последний шанс. Глубоко вздохнув, Джимми быстро поднялся обратно по лестнице наверх, ведь в его голову пришла отличная идея! Идея, от которой бабочки в животе немедленно умирали, падая и начиная гнить. Идея, от которой мурашки собирали свои немногочисленные пожитки и убирались с кожи вон. Идея, которая выворачивала всё нутро наизнанку, заставляла колени выгибаться в обратную сторону. Он нетерпеливо взял свой чемоданчик, отшвырнутый тогда в сторону, спеша к лестнице, бегло спускаясь по ступенькам. Джимми снова опустился перед трупом, обхватывая остывшее лицо руками, проводя большим пальцем по скуле. Он распалился, вновь наклоняясь, целуя холодные губы, пытаясь раздвинуть их языком. Печально, что на поцелуй ему не ответят, но он может представить, что Нни всё-таки разделяет его влечение. Он, закрывая глаза, пытался вспомнить голос Джонни, выстраивая в голове фразы и изо всех силы старааясь додумать, будто его кумир эти фразы говорит. Отстранившись, Джимми посмотрел в стеклянные глаза, хватаясь за нижнюю челюсть, просовывая большие пальцы в рот, открывая его. Он снова припал к трупу, отчаянно дыша, пытаясь хоть немного согреть окоченевшие губы, чтобы поцелуй казался теплее. Просунув наконец язык в рот, он начал отчаянно пробовать полутёплую слюну, исследуя каждый дюйм полости, страстно облизывая зубы, покусывая губы. Это было блаженство. О да, он целуется со своим кумиром, с самим Джонни К.! Одна мысль об этом, кажется, могла заставить кончить, а это наяву! Щёки Джимми залил яркий румянец, он отстранился, ухмыляясь. - Тебе нравится? - спросил он, - Я специально практиковался. Всё ради тебя! Труп, конечно же, ничего не ответил, но это в реальности; в голове фаната же уже разворачивался целый диалог: - О да, ты так хорош в этом! - восторженно прокомментировал Нни, легонько краснея. - Я так польщён, Джимми, ты такой молодец! - Ох, право, не стоит, - смутился он, - мне доставляет удовольствие приносить тебе радость! Я бы был рядом с тобой вечно! - Джимми обнял труп, шепча ему на ухо сладкие и нежные глупости, полизывая мочку уха, перемещаясь на шею. Правда, там его ждал неприятный сюрприз - таракан по имени Мистер Замза; Джонни частенько с ним беседовал, всесторонне нахваливая и ненавидя одновременно. Видимо, спустившись со стены, Замза случайно заполз на плечо Нни, и, убедившись, что его не тронут, так тут и остался. Джимми раздражённо смахнул букашку, чувственно продолжив, потирая бока, касаясь рёбер сквозь одежду. - Ммм, - постанывал Джонни, закусывая губу, - у тебя такие нежные руки... - То-то! - усмехнулся Джимми, задирая кофту своего кумира, наклоняясь, облизывая костлявую грудь, одновременно поглаживая бёдра. Это было так прекрасно, так незабываемо! Джимми на минуту отстранился, любуясь телом, чтобы наклониться снова и продолжать беспардонную фривольность ещё очень долго. Наконец, фанат протянул руки к штанам Нни, трепетно растёгивая их, дрожа каждой клеточкой тела от предвкушения. К этому времени он уже не слишком обращал внимание на то, что "говорил" ему его кумир; это было не столь важно. Слова - простая формальность без явной заинтересованности, чтобы дополнить полупустую картину тоскующего по теплу сознания. - Я так тебя люблю, - прошептал Джимми очень искренне, пусть и почти не слышно. Простая фраза, но он вложил в неё душу, стараясь показать это голосом, но, увы, получилось не совсем так, как он хотел. Писклявый, мерзкий голосок с картавостью пытается казаться чем-то проницательным, почти бархатным - жалкое зрелище. Но труп не усмехнётся, не упрекнёт, не осудит; фантазии - то же самое. Джимми может говорить что угодно, смотреть сколько хочет в остекленевшие пустые глаза, никто никогда не скажет ему ничего плохого. Разве что странный отдалённый гул, будто из чужих голосов, которые фанат совсем не узнавал. Но он быстро отогнал их от себя, сосредоточившись на Джонни, на аккуратных контурах лица и остального тела. Резкое желание владеть телом кумира, будто и не его вовсе, накрыло с головой; сердце ёкнуло, затормозило, а затем немедленно ускорилось, разгоняя кровь по туловищу, заставляя её приливать к щекам и местам ниже пояса. Джимми немедленно припал к шее Нни, жадно вдыхая аромат свеже-умершего тела. Ничего, кроме характерного запаха кожи человека - слабый жир, с угасающей теплотой, намёком на горькую нотку пота. "Мой. Мой. Мой. И только мой!" - вертелось в голове фаната, когда он резко и дико прижался к трупу, с трепетным рвением обхватывая его руками, прижимая их тела друг к другу, сливаясь в страстных объятиях. Он прикрыл глаза, блаженно и криво улыбаясь. В его голову вновь скользнула очередная мысль, больше она не казалось такой уж безумной, как сразу; она казалась очень правильной и логичной - вскрыть Джонни, разрезать брюхо, залезть в потроха, трахнуть в кишки... Не зря же он притащил сюда чемодан с ножами. Джимми хихикнул, улыбаясь ещё шире, по спине пробежала приятная дрожь. Он отстранился от Нни, протягивая руку в сторону этого чемоданчика, нетерпеливо притягивая его к себе. - Мне пришла просто замечательная идея! - воодушевлённо сказал фанат, выжидающе глядя на труп. - Какая же? - любезно спросил Джонни, пристально смотря на чемоданчик. - Вскрытие! - воскликнул Джимми, - То есть, тебе же не больно больше, верно? Т-ты мог бы быть не против, - начал оправдываться он, заикаясь, нервно теребя рваный подол кофты свободной рукой. - Замечательно! Почему ты раньше этого не предложил?! - восхищённо ответил Нни, кажется, разделяя восторг от идеи. Замки чемоданчика звучно щёлкнули, крышка откинулась, и Джимми выудил оттуда пару инструментов - острющие ножницы и нож с изогнутым на манер "клип поинт" лезвием. Он поспешно разрезал ткань длинной кофты с фалдами, раздвинул ласкуты в разные стороны - вправо и влево, обнажая грудь и живот. Не медля, Джимми схватил нож, приставив лезвие к ложбинке между ключиц, несильно давя, проводя вниз, до мягкого места, где-то в районе диафрагмы; здесь он нож уже погрузил, втыкая лезвие прямо внутрь, по самую рукоять, слыша чавкающие звуки. Потемневшая кровь хлынула из раны, в то время как фанат аккуратно, почти с любовной осторожностью раздвинул "крылья" раны, обнажая персиковые блестящие кишки, покрытые тонкой тёмно-багровой плёночкой. Джимми аккуратно отпустил куски плоти, с жадностью запуская руки в брюхо, загребая кишки в ладони, чувствуя их остаточный жар. Они были гладкие, почти шелковистые по своей текстуре, и обворожительно мягкие, будто вату завернули в напряжённую, вечно трясущуюся оболочку. Перекатывать их между пальцев было безумно приятно, почти терапевтически хорошо, но этого было мало! Джимми хотел оказаться внутри; его шаловливые окровавленные ручонки потянулись к поясу собственных брюк, поспешно расстёгивая. Он стащил их чуть ниже бёдер, обнажая только своё достоинство, в блаженном предвкушении соития со своим кумиром, идолом, богом. Перед этим стоило бы сделать ещё кое-что - решить проблему с отсутствием смазки. Что же, Джимми был неглупым мальчиком и с лёгкостью догадался, что можно сделать. Достав из чемоданчика молоточек и что-то вроде зубила, он принялся дробить рёбра с левой стороны, при этом стараясь не слишком задевать лёгкое. Косточки трещали, покрываясь маленьким царапинками и повреждениями, пока не откололись там, где ему надо было. Просунув руку в дыру и слегка сместив её к центру, между лёгких, Джимми нащупал нужную мышцу - сердце. Осторожно выудив его из грудной полости, он разрезал то ножом, выпуская загустевшую кровь, обильно поливая ей свой член, размазывая. Закончив эту процедуру, фанат, наконец, мог начать. Он осторожно скользнул между кишок Джонни, погружаясь глубже, как бы запутываясь в них. - Ох, как же это приятно, - выдохнул он, улыбаясь. Гладкая плоть приятно тёрлась о половой орган, возбуждая ещё сильнее. Это было ненормально, но сейчас никто не осудит за его вкусы. Джимми начал тихонько двигаться, погружаясь и выскальзывая. Толчки были мягкими, не грубыми, ему хотелось, чтобы его кумиру это понравилось тоже. - Тебе приятно? - уточнился он, кладя одну руку на чужую щёку, проводя большим пальцем по скуле. - Да, вполне, - послышалось в ответ. Джимми почувствовал себя самым счастливым человеком на Земле и продолжил двигаться, ускоряя темп. Его руки теперь крепко держали Джонни за бока, пока он отчаянно вдавливал бёдра в распоротый живот, получая восхитительное трение плоти о плоть. Кровь булькала всё это время, сливаясь со стонами удовольствия, которые эхом разносились по подвалу. Можно было полностью погрузиться в это больное извращённое развлечение; можно было представить, что во всём мире есть лишь они с Джонни; можно было про всё забыть. Джимми ощутил тянущее жжение внизу живота, нарастающее удовольствие, которое поглощало как ментально, так и физически, заставляя бёдра непроизвольно дёргаться, пока он не кончил, забрызгав персиковые кишки белой густой жидкостью. Джимми громко выдохнул и вновь прижался к своему партнёру, закрыв глаза от удовольствия. Плевать, что он ещё больше испачкается в крови, ему хотелось быть ближе. Всё-таки "чудесно" - действительно верное слово. Разве не чудесно было? А ведь этого могло и не случиться... Вернее, этого бы абсолютно точно не случилось, если бы Нни остался... Джимми почему-то нервно сглотнул, не сумев закончить фразу у себя в голове. Ну давай, давай, скажи это. Джимми попытался игнорировать очередные навязчивые мысль. Он уткнулся лицом в плечо Джонни. Тот защитит от всего. Защитил бы, если б... Если б он был жив, давай, произнеси уже это. Джимми глубже задышал. Почему грёбаный внутренний голос не может заткнуться и дать порадоваться? Всё ведь замечательно. Он воплотил то, что хотел и в чём боялся себе признаться. - Всё хорошо, не о чем волноваться, - прошептал он, стараясь убедить самого себя и крепче обнимая Нни. - Правда же? Тебе ведь тоже было хорошо? Да? - спрашивал Джимми у него. Ответа не последовало. Воспалённое воображение больше не хотело выдавать какие-либо фразы от Джонни. Джимми, удивлённый этим, наконец отстранился чуть от трупа и заглянул в его глаза. И тут осознание наконец проникло в его мозг, заставило перестать фантазировать и позволило признать то, что произошло на самом деле. Джонни мёртв! И он хотел убить Джимми! Будь Джонни настоящим, живым, он бы уже нахрен отрезал руки своему фанату, если б тот только посмел дотронуться. А Джимми делал ЧТО?!! Рвота подступала к горлу. Джимми не мог оторвать взгляд от мёртвого тела. Фантазия больше не оживляла то. Чёрт возьми, он трахал дохлую тушку, которая когда-то была его кумиром. Это же отвратительно! Это низко! Пусть это и было приятно, но... Чёрт! Что бы сказал Джонни, узнав про его мысли Впрочем, тот ничего не скажет, ведь сидит со сломанной шеей и вспоротым животом... Джимми неловко поднялся, вытаскивая наконец член из чужих внутренностей. Это не было бы так мерзко, сделай он это с обычной жертвой, но перед ним, мать его, Джонни К.! Как он мог?! И почему думает об этом только сейчас? Почему до этого всё казалось таким правильным? Почему в его воображении Нни был не против? Неужели Джимми настолько больной? Или так повлияла травма после смерти кумира? В любом случае, теперь он понятия не имел, что делать... Он натянул штаны, перепачканные кровью, и опустился возле стены, подальше от трупа, стараясь не смотреть на тот. Гул в голове, прежде бывший едва заметным, стал громче. Было не чудесно, было отвратительно. Джимми прислонился затылком к холодной стене, из глаз вновь потекли слёзы. Зачем он сюда спустился? Зачем он вообще сюда пришёл? Джонни, наверное, тоже задавался бы такими вопросами, если б мог. Джимми лишь хотел быть ближе. Хотя бы таким способом, если другого нет. Он не мог уйти ни с чем после стольких месяцев одержимости. Он просто сделал это. И ему просто понравилось.