За три года до основных событий.
Год, когда Гарри занял пост министра магии.
Гермиона вернулась домой, не чувствуя ног. Очередной тяжёлый день остался позади. При всём своём нездоровом трудоголизме, Грейнджер начинала подозревать, что выбрала для себя не наилучший график. Через неё ежедневно проходили десятки людей, которым что-то было нужно, которые требовали её внимания. За последние два месяца она ни разу не взяла себе выходной, работая на износ. Порой в глазах начинало уже рябеть от количества букв в документах. Возможно, что это было первым тревожным звоночком. Снимая попутно туфли, она ввалилась в спальню. Ей было уже плевать на ужин и душ. Элементарные потребности отходили на второй план. Кому-то это могло показаться странным, но Грейнджер это мало волновало. Всё, что она видела перед собой — это мягкую постель, готовую принять уставшую Гермиону в свои объятья. И стоило ей только коснуться кожей мягкого шёлка, как магический шар, который стоял на прикроватной тумбе, загорелся, а из него раздался знакомый мужской голос. — Гермиона? Она лишь промычала в ответ, мысленно проклиная Ли всеми известными ей заклинаниями. Ей бы хотелось прикинуться, что она не слышит, но шар принял звонок. Видимо, у магического артефакта Вуда были свои изъяны. — Гермиона? — снова раздался голос Ли Джордана. — Да здесь я! — ответила наконец Гермиона, разворачиваясь лицом к шару. — Ты вообще время видел? Начало третьего ночи… Что случилось, Ли? — Прости, но этот разговор не мог подождать до завтра. Если честно, то он и так уже слишком долго ждал. Грейнджер подсунулась ближе к краю кровати, чтобы яркий свет магического шара не дал ей уснуть посреди разговора. Ли был тем человеком, который не побеспокоил бы просто так. Раз он решился набрать Гермиону посреди ночи, то дело было важное. — Скажу честно, ты выбрал не лучшее время для серьёзного разговора… — полусонно ответила она. — Я сейчас вообще не соображаю. Только пять минут назад с министерства вернулась. После того, как Гарри занял пост нового министра магии, дел прибавилось у всех. Новый Совет, новая политика, новые законы и реформы… Новым было всё, а оттого и работы с каждым днём становилось только больше. Как бы сильно Гермиона ни радовалась своей новой должности заместителя господина министра, это не спасало от переутомлений. Но она не могла подставить своего друга, не могла себе позволить сделать что-то не идеально. — Это касается тебя. Твоих магических показателей. — Но разве ты не говорил, что с ними всё хорошо? — её голос звучал совсем тихо. Она балансировала на грани сознания и сна. — Говорил, но я… я тебе солгал. — Что? — Гермиона открыла глаза и прищурилась. — Точнее, кое-что утаил. В дымке магического шара виднелся образ Ли. Он будто бы озирался по сторонам, опасаясь, что кто-то застанет его за этим разговором. Он выглядел странно: то ли напуганным, то ли шокированным… А может и всё вместе. Первые несколько секунд Грейнджер показалось, что это с ней играло полусонное подсознание, но стоило протереть глаза, как картина прояснилась. Ли действительно выглядел не так, как обычно. — Твой магический баланс нарушен, — украдкой заговорил он. — Он очень нестабилен. В любой момент всё может обернуться неизвестно как. — Нарушен? — переспросила Гермиона. — Может ты как-то подробнее расскажешь, Ли? Потому что пока что я ничего не понимаю. — Когда ты была в лаборатории у меня, я провёл общий анализ. Просканировал тебя, проверил твою магию и, основываясь только на этом, пришёл к выводу, что всё хорошо. Но потом я решил дополнительно взглянуть на твой резонатор. Наложил на него несколько специальных заклинаний и результат мне не понравился. Кристалл отреагировал на несколько рун. Гермиона вспомнила свой визит к Ли несколько недель назад. Какая-то часть неё была уверена, что он отыщет проблему в её магии, укажет на очаг образовавшейся нестабильности. Гарри и Рон ждали её в коридоре, но она вышла к ним с безучастным выражением лица, а в уголках глаз собрались слёзы. Ли ничего не нашёл, его анализ показал, что с магией всё нормально. И вот теперь этот ночной звонок. В душе зарождались одновременно тревожность и надежда. — Что за руны? — Уруз, Хагалаз, Тейваз и Вита. Сон как рукой сняло. Она уставилась на шар, прокручивая в голове то, что только что сказал Ли. Мозг отказывался искать в ментальных лабиринтах давно заученную информацию о древних рунах. Но даже их названий было достаточно, чтобы понимать, о чём речь. Гермиона потянулась к шару, аккуратно беря его в руки. — Ты уверен? Ты же сам говорил, что твоё заклинание для проверки магического баланса на рунах экспериментальное. — Я проверил несколько раз, Гермиона. Ошибки быть не может. Если не веришь моему заклинанию, то вот тебе ещё доказательство… — Ли на мгновенье замялся, словно не хотел, чтобы разговор доходил до этого момента. — Я поместил твой резонатор в сферу со специально подготовленным чужим кристаллом. Заклеймил его противоположными рунами, и сфера взорвалась. Пришлось быстро ликвидировать устроенный пожар. Мне повезло, что твой резонатор был практически пустым, — он наклонил голову и тяжело выдохнул. — Но даже такой, он привёл к такому исходу. Помещение охватило синее магическое пламя. — Синее? — Да, Гермиона. Думаю, что это руна Виты дала такой результат. Она колеблет синие спектры баланса. Руна Виты. Одна из мощнейших и неизученных древних рун. В учебниках о ней всегда было меньше всего информации. Все знали, что она отвечала за синие спектры в балансе, использовалась в древних ритуалах. Но современные волшебники старались обходить стороной эту руну, потому что не знали, как всё может обернуться. Это могло как спасти жизнь, так её и загубить. — Но как это возможно? Сила, разрушение, воин и жизнь. С таким набором я должна рвать и метать, но вчера еле смогла сотворить защитный купол от дождя. Ты точно что-то путаешь, Ли, — Гермиона покачала головой. — Я к тебе в лабораторию пришла, потому что у меня начались проблемы с магией. Она будто бы покидает меня, а ты говоришь о синем пламени Виты. Грейнджер списывала всё на усталость, но её это очень беспокоило. Последние недели палочка не слушалась её, магия выходила несуразной и до стыда простецкой. Гермиона старалась лишний раз не колдовать при посторонних, дабы у тех не возникли к ней вопросы. Только Рону и Гарри она призналась, что с ней что-то не так. А когда Ли заверил её, что с ней всё нормально, Гермиона начала копаться в себе. Друзья поддерживали её, говоря, что нужно просто отдохнуть и отоспаться, и всё нормализуется. Она почти в это поверила. Но Ли сейчас разбивал все теории вдребезги. — У меня есть несколько догадок, — вдруг ещё тише заговорил Джордан. — Собственно, мы подобрались к сути моего звонка. — А всё, сказанное ранее, не было сутью? — Я не собирался проверять твой резонатор поле того, как ты покинула лабораторию. Мне это было неинтересно. Общего анализа мне хватило, — он снова осмотрелся по сторонам. — А потом ко мне пришёл Гарри с просьбой проверить твой кристалл. Он будто бы точно знал, что я что-то такое пропустил. — В этом нет ничего удивительного. Он знает о моей проблеме. Они с Роном переживают за меня. Гарри волновался о ней с первого дня, как что-то пошло не так. Казалось, что он это заметил раньше, чем сама Гермиона. Настаивал на том, чтобы она сходила в лабораторию. После войны это стало нормой для многих волшебников. Тяжёлое противостояние с Волдемортом никого не оставило нетронутым. Так или иначе пострадали абсолютно все. Те, кто сражался на поле битвы, были истощены и морально, и физически. Их магия пострадала очень сильно. Их магический баланс трещал по швам от износа. Те же, кто просто оказались заложниками ситуаций, так же ощутили отпечаток войны на себе. Ещё до своего назначения на пост министра Гарри выдвинул предложение с открытием особых лабораторий, где специально обученные целители могли бы изучать магический баланс волшебников. Под его кураторством была отправлена первая пробная группа целителей на обучение в Европу и Америку. Гарри Поттер как никто другой знал, что творилось внутри после войны. И ничего удивительного в том, что благополучие лучшей подруги стояло для него на приоритетном месте. Для их «Золотого Трио» это было в порядке вещей. — Нет же, Гермиона! Когда я говорю, что Гарри знал, что я пропустил что-то такое, — он акцентно выделил слово, — то именно это я имею ввиду. Это Гарри сказал мне, что можно проверить твой резонатор с помощью второго, искусственно созданного. — Гарри… — Гарри не мог этого сказать наугад! — прервал её Ли. — Это я сижу в лаборатории и вожусь с кристаллами, проверяю чужие магические балансы и создаю новые заклятья для считывания волшебников. Понимаешь, Гермиона? Я бы не обратил внимания, если бы такой эксперимент мне предложил Оливер или Джинни, например. Но не Гарри. — Ты сам ответил на свой вопрос только что. Гарри и Джинни встречаются. Соответственно, они делятся тем, что их тревожит. Да и Джинни в курсе, что со мной что-то не так. Хоть мы об этом особо не говорили, но она же не слепая. — Гермиона вспомнила свою последнюю встречу с младшей Уизли и на душе стало как-то совсем горько. — Вот тебе слово за слово за ужином и Гарри догадался, что можно с помощью двух резонаторов считать больше информации. Это объяснение звучало более, чем правдоподобно. Оно и было истиной, но почему-то Ли только покачал головой, словно насмехался над слепотой Гермионы. Он отложил в сторону волшебный шар и достал из кармана портсигар. Прикуривая сигарету, он снова заговорил: — Нет, Гермиона. Он говорил так, будто бы знает, о чём идёт речь. Уверенно, ни на каплю не сомневаясь в том, что окажется прав. — Даже если и так, то что в этом плохого? Гарри подсказал тебе, как увидеть сокрытое. Я не понимаю, к чему ты клонишь и откуда столько паники в голосе. — Вернемся к моим догадкам. Первая причина, по которой твоя магия может ослабевать при таком усиленном балансе — это старость, — Ли выдохнул облако дыма. — Волшебник стареет, не пользуется в должной мере магией, она попросту накапливается и подпитывает баланс. Но даже в таком случае там будут отзываться другие руны. Например, Отилия или Иса. Всё индивидуально, конечно. Вторая причина — это застой магии. Но для тебя это исключено. Ты — молодая ведьма, которая постоянно пользуется и палочкой, и невербальной магией. Джордан говорил серьёзно, перечисляя варианты развития событий. Отчего-то его голос подрагивал. Гермиона это чётко услышала, но перебивать друга не хотела. Ей казалось, что в последний раз она видела Ли таким взвинченным и тревожным ещё во времена войны. Всегда собранный, лаконичный в изречениях и весёлый, сейчас он выглядел полной противоположностью себя. — Я так понимаю, что сейчас будет третья, к которой ты и склоняешься? — Гермиона встала с кровати и, держа шар в руке, направилась на кухню. Переступая через разбросанную одежду и обувь, она добралась до столешницы, на которой воцарились горы немытой посуды. За своей работой Грейнджер забросила дом и быт. Всё, чем она активно пользовалась в квартире — это душ и кровать. Оглянувшись по сторонам, она мысленно себя отругала. Вряд ли мама похвалила свою дочь за такой исключительный творческий беспорядок. «Чёрт! Мама…» Она чуть не забыла, что обещала родителям заглянуть в гости на выходных. — Столь сильный баланс и слабая магия могут свидетельствовать о том, что к тебе прицепился паразит, — голос Ли вернул её в реальность. — Что? — Гермиона положила шар у раковины. — Паразит? Как вши, что ли? — Куда хуже, чем вши. Кто-то активно питается твоей магией. Из-за этого магия производится в тебе активнее, но не поступает в пользование. Магический баланс обогащается, стараясь поддерживать своего носителя, пока кто-то ворует твои силы. — Звучит абсурдно. Как такое возможно? — Такое возможно. — Ли затушил окурок. — Существует несколько очень тёмных ритуалов, которые связывают двух волшебников. Хозяин и паразит. Нехороший холодок пробежал по спине. Гермиона инстинктивно обернулась к закрытому окну. Воображение просто играло с ней. — И как работает такая связь? — она потянулась к верхней полочке, доставая банку с растворимым кофе. — Как можно украсть магию у другого? — Я на днях смог достать одну книгу… «Проводник» Герпия Злостного, где описывается один такой ритуал. — Где ты её умудрился достать? — Грейнджер нагнулась к шару и сама перешла на шёпот, словно одно только упоминания данной книги было огромным преступлением. — Ты хоть понимаешь, что это такое? Такие книги не читают на досуге, Ли! Она почувствовала, как в груди закололо и отдало глухой болью в висках. Всё это можно было списать на недосып, но дело было в другом. Одно лишь упоминание этой книги заставило её вспомнить об ужаснейшем периоде жизни. Гермиона уже встречала это имя, когда они с Роном и Гарри охотились за крестражами. Герпий Злостный был первым в мире тёмным магом, создавшим крестраж. Это он придумал разбить свою душу влиянием убийства, чтобы обеспечить себе вечность. Гермиону аж передёрнуло от этого имени. Он являлся прародителем ужаснейшего в мире зла. И вот его имя снова всплыло в её новой, размеренной жизни. Этого не должно было никогда случится. — У меня свои каналы и друзья. Сейчас не об этом. — Ли закурил новую сигарету. — Герпий описывает один ритуал, в котором паразит, забирающий колдун, накладывает заклятье на хозяина, отдающего без ведома свои силы. Для этого нужно коснуться души человека. Почти что в буквальном смысле этого слова. Забирающему нужна кровь отдающего, его светлое воспоминание и его магия, сотворенная при сильном всплеске. Тёмная магия всегда касалась души. О чём бы ни шла речь: будь то бессмертие, вечная молодость или безграничная удача… Всё всегда сводилось к душе. В своё время Гермиона так глубоко нырнула в изучение этой темы, что казалось, будто бы ей до сих пор не удалось отмыться от той грязи. Даже пережив все те ужасы, столкнувшись с непомерно огромным злом лицом к лицу, Гермиона не понимала, что должно сподвигнуть на такую тёмную магию. Насколько сильно должна ничего не стоить собственная душа, чтобы украсть чужую? Это пугало её даже на уровне простого разговора. Гермиона залила горячей водой две ложки растворимого кофе в чашке и добавила ложку сахара. Она вслушивалась в каждое слово, сказанное Ли, пытаясь сосредоточиться и понять, каким образом это могло коснуться её саму. — Ладно, с кровью понятно, — она загнула один палец на правой руке. — Светлое воспоминание? Это как? С помощью омута памяти? — Нет. Если дословно, то оно должно быть украдено и даровано одновременно. Как хочешь, так и понимай. Думаю, что подобные книги создавались не для всеобщего пользования: хочешь сотворить что-то эдакое, разгадай загадку. Она об этом знала и без Ли. Возможно, что-то хорошее в этом и было. — Мерлин Всемилостивый. Хорошо, допустим. Магия, сотворённая при сильном всплеске? Что там об этом сказано? — И магия, отданная по доброй воле, запечатанная в образ и украденная тёмной ночью, — процитировал Ли. — Ничего конкретного, как ты можешь заметить. Но, как бы там ни было, этот ритуал мог всё же кто-то разгадать. Но в это верить не хотелось. Гермиона не желала быть впутанной снова в какие-то тёмные интриги и чужие игры. Они только начали приходить в себя после всего того ужаса, который им пришлось пережить. Война только-только начинала блекнуть в их головах. И Грейнджер не была готова к тому, чтобы все те мрачные образы вновь становились яркими. — Это лишь твои догадки, Ли, — наконец выдавила из себя Грейнджер. — Ритуал, описанный Злостным, это древняя магия. Очень страшная и тёмная. Не думаю, что кто-то захотел бы так сильно рисковать ради моей магии. Тем более, ингредиенты… Хорошо, мою кровь ещё кое-как достать можно. Но что-то мне подсказывает, что остальное… Я бы заметила, если бы кто-то покушался на мои воспоминания и магию. — Я и не берусь тебя убеждать в своей правоте, Гермиона. Я рассказал тебе то, что узнал. Это напрямую касается тебя, а потому ты должна знать. — Спасибо. — Но меня всё равно настораживает поведение Гарри. Не подумай, я ни в коем случае не подозреваю его. — Ли начал покачиваться в своём кресле. — Но вся эта ситуация… Понимаешь, когда я у Джинни аккуратно спросил про резонаторы, она начала восхищаться этой идеей. Мы когда-то обсуждали такую возможность, где один кристалл проверяется с помощью другого, искусственно сделанного. Только тогда это всё осталось лишь на словах. Я уверен, что Джинни не могла такое подсказать Гарри. — Мы не можем точно знать, о чём они говорят между собой. Кто знает, какие рассказы или рассуждения Джинни могли натолкнуть Гарри на подобные мысли, — Гермиона пожала плечами. — Ты рассказывал ему о том, что обнаружил? — Я отправил ему отчёт, но ответа никакого не получил. Не знаю, может, он даже ещё не видел моё письмо. — Не удивлюсь, если оно затерялось среди всей входящей корреспонденции. К тому же, если бы Гарри увидел его, то точно уже поговорил бы со мной. Мысли Гермиона вновь вернулись к Джинни. В последнюю свою встречу они довольно громко попрощались. Даже если она и знала о том, что Грейнджер решила обратиться к Ли за помощью, то об этом рассказал ей либо сам Джордан, либо Гарри. Повисла неловкая тишина. Разговор, очевидно, был не окончен, но слов не хватало. Грейнджер сделала маленький глоток терпкого горячего кофе и выдохнула. Всё снова начинало выходить из-под контроля. — Мне нужна эта книга, Ли, — аккуратно проронила Гермиона. — Хочу сама ещё раз всё прочитать. Возможно, смогу разгадать загадку. Снова связываться с тёмной магией, пусть и на уровне изучения такой книги, не очень хотелось, но выбора не было. Ритуал, описанный там, мог и вовсе никаким образом её не касаться, но проверить стоило. — Тебе утром придёт от меня письмо в министерство с контактом некой леди Джессики. Свяжись с ней, она тебе поможет разобраться с блоком магии. Каким бы там ритуалом у тебя ни забирали силу или что бы там ни случилось, она точно сможет помочь. Она специализируется на… редких запросах. Уверен, что всё решится. — Спасибо, Ли, — Гермиона улыбнулась ему, преодолевая жуткую усталость. — Правда. Ты сделал так много для меня. — Брось. Всё нормально. Как-то сочтёмся. За книгой можешь зайти через несколько дней. Мне нужно забрать её со своего тайного места, — он подмигнул. — Прости, что помешал твоему сну. Но так надо было. Прощай, Гермиона. Доброй ночи. — Доброй ночи, — она потянулась к шару, но движение вышло каким-то резким, отчего магический артефакт просто повалился на пол, разбиваясь на сотню мелких осколков. Грейнджер нуждалась в отдыхе. Никаких новых загадок или угроз. Просто полноценный сон. Но до утра ей так и не удалось уснуть. Гермиона просидела до рассвета на кухне, обдумывая разговор с Ли. Протянув правую руку вперед, она попыталась ощутить свою магию, как это было раньше. И ничего. Грейнджер последние недели ощущала себя обычным маглом, будто магия под кожей умерла. Палочка не слушалась, никакие заклинания нормально не получались. С таким смириться просто невозможно, но Гермиона начинала привыкать. То ли загруженная работой, то ли намеренно, она игнорировала эту ситуацию. Лишний раз не сводила к этому разговор с Гарри и Роном, чтобы не встречаться с их взглядами, полных сожаления. Они поддерживали её, и этого было достаточно, чтобы не унывать окончательно. Всё списывалось на усталость, а оттого Гермиона была уверена, что в какой-то момент всё наладится. Сил и уверенности придали и слова Ли, когда он проверил её магический баланс, и всё было в порядке. Но вот все надежды и уверенность рассыпались прямо на глазах. На автомате собравшись на работу, она взяла под руку сумочку и аппарировала прямиком в свой кабинет. Хоть это у неё получалось. Не без труда, но всё же... Сегодня ей не хотелось появляться в Атриуме или коридорах. После бессонной ночи Гермиона выглядела настолько плохо, что решила этот день посвятить работе с бумагами. Если память не изменяла, то и важных встреч на этот день назначено не было. Заняв место в кресле, она коснулась магического шара: — Гермиона? — Гарри практически моментально отозвался. — Доброе утро. Ты свободен? — Да. Можешь зайти. Энни как раз приготовила чай. — Сейчас буду, — ответила Грейнджер и убрала руку от шара. Она быстро сделала пометку в открытом блокноте, что позже нужно не забыть связаться с Оливером. Стараясь, как можно быстрее пройтись коридором, Гермиона не забывала и о фирменной улыбке. Хотя с её внешним болезненным видом, никто из министерства не улыбался ей в ответ. Её уважали, с ней считались, но её и жалели. Все вокруг видели, что золотая троица безустанно трудились днями и ночами. У кого-то это вызывало искреннее восхищение, кто-то жалел их, а кто-то пытался доказать, что без отдыха так далеко не уехать. Гермиона тихо постучала и заглянула в кабинет господина министра. — Доброе утро. Ещё раз, — Гарри оторвался от письма и встал из-за стола, направляясь к подруге. — Ты выглядишь… не очень хорошо. — Я не спала всю ночь, — честно призналась она. — До последнего сомневалась, смогу ли сегодня появиться на работе. — Может, тебе и правда стоило остаться дома, — Поттер подошел к ней вплотную, протянул руку и убрал за ухо её выбившийся локон. — Сегодня никаких встреч не запланировано. — У меня накопилось другой работы. Несмотря на то, что новый Совет министра был сформирован, многие коллеги из заграничных министерств продолжали присылать письма на имя мисс Гермионы Джин Грейнджер. Казалось, что они знать и слышать других имён не хотели. С того самого первого приёма, где Гарри появился уже в качестве министра магии под руку с лучшей подругой, Гермиона позабыла о личной жизни. Её не существовало, всё сводилось к работе. И даже если утром приходило письмо от посла Франции, где Грейнджер приглашали на ланч, это всё равно касалось работы. — Я уже не раз говорил тебе, чтобы ты задумалась о помощнице для себя. Я бы и сам кого-то выбрал, но не думаю, что знаю абсолютно всех твоих предпочтений, — Поттер тепло улыбнулся ей. — Присаживайся. Энни только минут десять назад занесла чай и печенье. Гермиона любила Гарри. Всей своей душой любила его. Он был её лучшим другом ещё с первого курса Хогвартса. Они с Роном показали юной гриффиндорке Грейнджер, что такое настоящая дружба. И так уж сложилось, что связь между ней и Гарри была сильнее, чем у них с Роном. Гермиона не знала, почему так. Они понимали друг друга с полуслова, столь трепетно и бережно относились к своей связи. Порой казалось, что их взаимоотношения — это гораздо глубже, чем могли себе представить другие. Между ними тянулись самые настоящие золотые нити, связывающие души. Грейнджер доверяла Гарри всё: секреты, переживания, радости и даже свою жизнь. Она знала, что может положиться на него, что тот всегда придёт на помощь, станет за неё горой, защитит от любой угрозы. И сейчас они сидели на диване, держа в руках фарфоровые белые чашечки с фруктовым чаем, приготовленным Энни, и Гермиона впервые ощутила что-то неладное… Первый раз за долгие годы дружбы в сердце что-то кольнуло. — Я разговаривала ночью с Ли, — начала она. — Ты не получал от него письмо с лаборатории? — Может и получал, — Гарри пожал плечами. — Энн оставляет у меня на столе десятки писем ежедневно. Что-то случилось? — Это касается моей магии. Ли сказал, что ты подсказал ему проверить мой резонатор дополнительно. — Да, я заходил к нему. Когда ты сказала, что общий анализ показал, что всё в норме, я начал ломать голову себе. Не могла же твоя магия испариться в никуда. Гермиона выдохнула. Всё было так, как она и предполагала. — Он прислушался к тебе. Проверил кристалл и обнаружил, что у меня магический баланс не просто в норме, но даже перегружен. Он проверил его заклинанием рун, и четыре руны зарезонировали. — Прошло уже несколько недель. Почему он сразу не сообщил? — Поттер поставил чашку на столик и поправил очки на переносице. Его зелёные глаза потемнели, а лицо стало серьёзнее. — Это же всё меняет. Раз твой баланс перегружен, то почему ты не можешь пользоваться магией? Он нашёл этому объяснение? — Нет, — соврала Гермиона. — У него есть несколько теорий, но все они меня не касаются. Я не старею и у меня не может быть застоя магии. В голове далёким эхом зазвучал голос Джордана. Его встревоженный взгляд и подрагивающий голос, сообщающий о ритуале, описанном в книге Злостного. Стоило ли сейчас об этом рассказывать Гарри? Гермиона решила, что нет. Для начала она хотела сама всё изучить. Она должна была быть уверенной в том, что всё настолько плохо, прежде чем пугать лучшего друга. Гарри и без этого хватало забот. Малейшее упоминание тёмной магии или того, кто когда-то был причастен к крестражам, могло его выбить из колеи. — Но что тогда? — Поттер легко коснулся её плеча, заглядывая Грейнджер в глаза. — Хоть что-то должно быть, Гермиона. Твоя палочка не слушается тебя. Ты не чувствуешь собственную магию. Как это исправить, если не знать, где скрывается причина? — Ли думает над этим. Его тоже беспокоит эта ситуация. Он говорил, что вышлет мне письмо с контактами некой леди Джессики? Говорит, что она может помочь мне с моей проблемой. Ты случайно не знаком с этим именем? — Нет. Да и не знаю, стоит ли доверять какой-то незнакомке такую личную проблему. Гарри выглядел расстроенным. Было видно, что ему не давала покоя проблема Гермионы. Он винил себя в том, что никак не мог ей помочь. Это читалось в его взгляде. Столько раз уже Грейнджер наблюдала это выражение лица. — Всё образуется, — она улыбнулась и коснулась его ладони. — Это просто временная трудность. Поломка. — Поломка… — повторил Гарри. — Ты так легко об этом говоришь. — Потому что уверена, что нет ничего такого, с чем бы мы не справились. Ведь так? — Я не хочу, чтобы кто-то вредил тебе, Гермиона. Даже если это будешь ты сама. Мне хочется тебя защитить от этого мира. — Он снял очки. — Ты моя лучшая подруга. Ближе тебя у меня никого нет. Я не готов тебя потерять. — Эй, ты чего, Гарри? Ты не теряешь меня. Всё ведь хорошо. Это обязательно пройдёт. Он прильнул к ней, крепко обнимая. Вкладывая в эти объятия все свои наисветлейшие чувства, которые испытывал к Гермионе. — У меня нет никого роднее тебя, — полушёпотом протянул он. — Никого. Ты — это всё, что у меня есть, моя милая Гермиона. Он впервые так к ней обратился. Грейнджер даже не поняла, как слёзы навернулись на глаза, а сердце под рёбрами заколотилось с бешеной скоростью. Даже в самые тёмные времена Поттер не позволял себе такой открытой искренности. Он редко вслух говорил о своих чувствах, словно боялся, что кто-то или что-то воспользуется его слабостью. И только сейчас, спустя столько лет, сидя в его кабинете министра магии и обнимаясь, Гарри позволил себе озвучить это. — Я не прощу себе, если кто-то тебя у меня отнимет. Ты мне нужна, Гермиона. Как воздух. Как солнце. Как жизнь. — Я всегда рядом, Гарри. — Я убью любого, кто причинит тебе боль. Кто позарится на моё. Поговорив ещё полчаса, Гермиона вернулась к себе в кабинет. Разговор с Гарри немного успокоил её. Она чувствовала себя счастливой. Пока у неё были такие друзья, как Гарри и Рон, ничего плохого случится не могло. Она взялась за прочтение отчётов, погружаясь с головой в работу и задвигая ночной разговор с Ли на дальние полки ментальной библиотеки. Аж пока ей не доставили новое письмо, в котором было всего несколько строчек. Леди Джессика П. Письмо отправь совой на Юго-Запад. Окраина Королевского леса Дин. Графство Глостешир. Лучше сделай это в ближайшие пять дней, потому что потом письмо может не дойти. Ли прислал ей контакт загадочной леди Джессики, которая могла помочь решить её проблему. Но что, если Гарри был прав, и не стоило такое дело доверить кому попало? Гермиона откинулась на спинку кресла, вновь и вновь перечитывая строки, выведенные мелким почерком Джордана. «У меня не так много вариантов. Или ждать чуда, или поверить Ли. Он бы не стал меня посылать с таким делом к ненадёжному человеку…» Что, если Гарри не ошибался, и не стоило обращаться с таким деликатным делом к незнакомке? Гермиона прикрыла глаза, вспоминая, как не смогла сотворить простейшие защитные чары три дня назад и промокла до нитки. Что, если она окажется в такой ситуации, где придется прибегнуть к более серьёзной магии? Грейнджер не справлялась с элементарными заклинаниями, а это подставляло её и делало уязвимой. Одно письмо не могло сильно навредить. Уважаемая леди Джессика, Мы не имели чести встречаться, однако я была бы признательна за Вашу помощь в одном деликатном вопросе. В последнее время я столкнулась с серьёзной проблемой, которую, как я уверена, Ваш опыт и знания помогут решить. Ваше участие в этом вопросе будет чрезвычайно ценным для меня. Буду признательна за Ваш ответ в ближайшее время. С уважением, Гермиона Грейнджер Не перечитывая во второй раз, она запечатала письмо и тут же отправила его личной совой. Гермиона решила с самого начала углубляться в специфику своего обращения. В груди почему-то опять больно кольнуло. Она посмотрела на чашку с остатками кофе и вернулась к своей работе. Последующие несколько дней прошли до боли однообразно, но в диком темпе. Снова множество встреч, пресс-конференция Гарри, несколько интервью для «Пророка» и сон, длящийся по три-четыре часа. Куда-то на задний план ушли все те проблемы. Гермиона не ждала уже ответного письма от таинственной леди Джессики, постоянно смещала в графике встречу с Ли, который должен был передать ей книгу. Грейнджер не успевала проживать собственную жизнь. — Джинни зовёт нас на выходных в гости, — сказал Рон, передавая Гермионе новый отчёт. — Заявила, что отказы не принимаются. — Я не знаю, — Гермиона выдохнула. — На субботу у меня запланирован бал в поместье де Бертье. Мадам Элоиза прислала мне приглашение ещё месяц назад. Мне кое-как удалось отмазать Гарри, но кто-то от Англии должен присутствовать. — Эта несносная тётка пыталась и ко мне докопаться, — фыркнул Уизли. — Иногда мне кажется, что просто во Франции её все игнорируют, потому она протянула свои ручонки к нам. — Как бы там ни было, пока что с ней нельзя портить отношения. Рон рассмеялся. Они в последнее время могли перекинуться лишним словом только за передачей отчёта. Гарри назначил его главой департамента внутренних магических расследований, а оттого работы у него было не меньше, чем у Гермионы. И если Грейнджер с Поттером почти всё время были вместе, как министр и его помощница, то у Рона дела были вовсе в другой части министерства. — Мисс Грейнджер, — к ней подбежала запыхавшаяся Энни, — тут в общей корреспонденции письмо на ваше имя. — Спасибо, Энн, — Гермиона забрала увесистый конверт чёрного цвета. На лицевой стороне размашистым почерком белыми чернилами было выведено её имя. — Ладно, мне пора бежать, — она виновато посмотрела на Рона. — Видишь, уже посреди коридора письма мне приносят. — Подумай на счёт выходных, — Уизли аккуратно похлопал её по плечу. — Ещё увидимся. Хорошего дня тебе. — И тебе. Чёрный конверт разительно отличался от всех прочих входящих писем. Но только вот отправитель был не указан. Гермиона всматривалась в буквы, будто бы хотела что-то потаённое увидеть в этом почерке, узнать того, кто прислал ей это. Как только дверь её кабинета закрылась у Грейнджер за спиной, она бросила отчёт Рона на стол и принялась открывать конверт. Первое, что оттуда выпало — это небольшой бархатный мешочек тёмно-синего цвета с непонятным содержанием. И, конечно же, было письмо. Уважаемая мисс Гермиона Грейнджер, Благодарю Вас за письмо. Я уже наслышана о проблеме, с которой Вы столкнулись, и понимаю её серьёзность. Вместе с этим письмом я отправляю Вам кое-что из личных запасов. Так называемый порошок мгновенной тьмы, который, как я надеюсь, окажется полезным. Инструкции по его применению прилагаются. Если у Вас возникнут вопросы или потребуется дополнительная помощь, не стесняйтесь обращаться ко мне. С наилучшими пожеланиями, леди Джессика На втором листке всё тем же размашистым почерком была расписана огромная инструкция.Инструкция по применению «Порошка мгновенной тьмы»
Порошок блокирует любое внешнее магическое воздействие, создавая эффект полной защиты. Оно погружает того, кто оказывает влияние на вашу магию, в так называемую темноту. Важное предупреждение: средство вызывает привыкание. Строго следуйте инструкции. Дозировка: — начальная и максимальная доза: 1 грамм в сутки. Прием: — разведите 1 грамм порошка в 200 мл теплой воды и выпейте сразу после приготовления. Частота: — принимайте 1 раз в сутки в одно и то же время. Не превышайте дозу. Избегайте алкоголя и других наркотиков. С уважением, леди Джессика Глаза Гермионы зацепились за одно-единственное слово. Наркотик. Она снова и снова перечитывала инструкцию, будто бы была уверена, что ей показалось. Рука неосознанно потянулась к мешочку. Порошок ничем не пах и с виду был похож на тот самый «Порошок мгновенной тьмы», который продавался в лавке братьев Уизли. Кем бы ни являлась эта леди Джессика, она нарушала действующие законы магической Англии и делала это настолько нагло. Она не постеснялась прислать письмо с наркотиком и инструкцией к нему в само управленческое сердце страны — в министерство магии. — Куда же ты втянул меня, Ли? — спросила в никуда Гермиона. Теперь откладывать встречу со старым другом нельзя было. Ей стоило забрать у него книгу и расспросить об этой загадочной женщине. Продолжая держать в руках свою посылку, Грейнджер услышала голос Гарри из волшебного шара. — Гермиона? — Д-да, — она интуитивно спрятала мешочек в карман пиджака. — Я здесь. — У меня есть свободные полчаса. Сходим пообедать? К тому же нужно обсудить проект, который вчера подал Захария Смит. — С радостью. Уже через пять минут они сидели на веранде летнего кафе, находящегося за углом от здания министерства. Гермиона бегло вчитывалась в тезисы Смита, пока Гарри выбирал в меню, что заказать. — Это никуда не годится. Я даже дочитывать не хочу! — она захлопнула папку. — Захария сам читал, что написал? Присутствует стойкое ощущение, что нет. — На самом деле там есть неплохие мысли. Он неплохо описывает новую систему переписи вампиров. Это имеет место быть. — Да, может что-то он описал и не плохо. Не спорю, но… — Гермиона замолчала. — Но? — Гарри посмотрел на неё. — Продолжай. Но никто не продолжил. В миг раздался оглушительный звук взрыва. Стены близлежащих зданий задрожали, и стёкла в окнах с грохотом разлетелись на мелкие осколки. Гарри мгновенно вскочил, опрокидывая стул, а Гермиона вскрикнула, прижимая руки к ушам. Она почувствовала, как холодный страх пронзил сердце. Взрывная волна обрушила на них пыль и мусор, заставив закашляться и прищурить глаза. Вдалеке, в направлении лаборатории, где работал Ли, поднимался густой чёрный дым, словно гигантский факел, оповещающий о случившейся катастрофе. Гермиона почувствовала, как желудок скрутило от тревоги. Её мысли метались, пытаясь вообще понять, что только что произошло. Она даже не успела осознать, как оказалась под столом. — Гарри! Гарри! — выкрикнула Гермиона. Поттер оказался рядом, помогая ей встать. Его ладонь была горячей и влажной от пота. — Ты в порядке? Грейнджер смогла лишь кивнуть в ответ. — Нужно бежать, — он потянул её за собой, попутно доставая из внутреннего кармана мантии свою волшебную палочку. Гермиона, всё ещё кашляя от пыли, быстро встала на ноги и схватила свою палочку, следуя за Гарри. Они побежали в направлении взрыва, лавируя между испуганными людьми и разлетающимися обломками. Они направились к месту, где в небо взмывали клубы едкого дыма. По пути к лаборатории Ли их встречали разрушенные фасады зданий и разбитые витрины магазинов. Когда они добрались до лаборатории, они увидели, что входное крыльцо было завалено обломками. Маги-целители и авроры уже работали на месте, помогая раненым и расчищая завалы. Они среагировали молниеносно. Или Гермионе только казалось, что прошёл всего лишь короткий миг между тем, как раздался взрыв, и тем, как они наконец-то оказались у лаборатории. — Ли! Ли был здесь! — закричала Гермиона, указывая на развалины. — Мы должны найти его, Гарри! Отчего-то больше никто её не волновал. Страх за друга парализовал её. И это чувство не поддавалось каким-то объяснениям. Её всю трясло, а накатывающая паника мешала рационально думать. Гермиона видела, как Гарри присоединился к аврорам, помогая разбирать завалы. Рядом собиралась толпа: кто-то помогал, кто-то смотрел, кто-то пытался помочь самой Гермионе. Последнее, о чём смогла подумать Грейнджер, — это образ Ли. А потом свет померк. В тот злосчастный день их друг Ли Джордан погиб на своём рабочем месте.