О кофе, курсовой и чувствах

Карл начал подрабатывать в кофейне не так давно, ведь нужно было за что-то снимать квартиру: жить в общежитии среди непонятно кого — штука, которая ему ну совсем не по душе. Всегда. А тут старому знакомому нужен сотрудник на неполную ставку хотя бы месяц, пока предыдущий работник уехал за границу. Джейкобс ничего трудного в этом не увидел и, когда изучил основы основ, что там делать, на выходных решил приняться за свою первую смену. Так он и вступил в ряды занятых молодых людей, тесно связанных с ритмом кофейной гущи, словно зыбучие пески, что незаметно поглощает их в суету и однообразие будних дней. Ранний подъём и последующие сутки, пропитанные запахом живительного напитка, стало неотъемлемой частью его жизни. Обмениваясь утренними молчаливыми кивками с товарищами по несчастью, он невольно скучал о своём привычном уединении, что сменилось теперь на утомительное и постоянное общение с незнакомцами. Столь непохожие на него, они обладали своими судьбами и заботами, не имея ни малейшего представления о том, что проникает сквозь пелену его мыслей. Несмотря на привычную рутину, каждый новый день приносил с собой немного уныния, как серая дымка, что превращалась в бетон, медленно опускающийся на и так усталые плечи. Однако в мире кофе не было места для печали. Стаканы наполнялись, заказы сменяли друг друга, а жизнь тянула свои нити, непрерывно плетя узоры каждой минуты. Полдень очередной пятницы подкрался незаметно, народу было не так уж и много. Снаружи улица превратилась в настоящий драмтеатр, где дождь танцевал свой танец, переливаясь с отражениями всего, чего только можно было. Тонкие струи воды скользили по поверхности, оставляя мерцающие следы, как капли жемчуга на шелковом покрывале. Но вдруг, как злой шутник, природа решила сыграть свою игру, и из темных облаков надвигался град — стремительные стрелы, пронзающие серое небо. В это время, когда нормальные люди предпочитали укрыться в тепле своего дома, Карл волею судьбы оказался пленником собственной профессии среди аромата свежего кофе и звуков урагана за окнами. — Чендлер, ну вот серьёзно, ты же знаешь, я не любитель всего этого, — сказал мужчина, заходя в здание, и закатил глаза. Карл не обращал особого внимания, скорее всего, очередные путники, что тоже зашли погреться. — Неужели? Ты также и про авокадо говорил, — с ухмылкой отвечает названный «Чендлером», с которым пришёл незнакомец. Двое высоких — даже выше, чем Карл смел предположить, — мужчин подошли к стойке. Бариста был уверен, что они закажут банальный американо или ещё что легче. — Капучино на безлактозном молоке, двойным эспрессо и лавандо-кокосовом сиропах, — выкатил один из них, тот, что пониже и даже не взглянув на Джейкобса. А, забудьте. Юноша сжал челюсти сдерживая нервозность и вбил заказ в кассовый аппарат. — Купаж, арабика? — задал он базовый вопрос и посмотрел на новоприбывших гостей. «Гурман», так успел прозвать Карл мужчину с необычным заказом, когда тот соизволил взглянуть на него и... О боже. Если бы взглядом можно было убить, то тело Джейкобса уже было бы на полу, но эти глаза... Карл шумно вздохнул через нос. Он явно не прочь был умереть от этой пары, цвет которой напоминал аквамарин. Ему не ответили, будто ответ был очевиден даже младенцу, и тишина поглощала их, словно густой туман. Друг мужчины прочистил горло и неловко добавил: — И ромашковый чай. Обычный. Пока они занимают свободные места неподалеку, ведь такой заказ всё равно не займет много времени. Но тот не обращает внимания на их разговор. Над его ухом лишь пролетают чьи-то имена, главное, не услышать своего. Всё кажется расплывчатым и далёким, и только бытовые звуки работы проникают в его сознание, словно ритм, уносящий его в безмятежный мир от бесконечных разговоров. — Карлос, — слышит он вдруг от другого, неизвестного по имени парня, как вдруг тот подходит ближе. — Долго ещё возиться будете? У нас время тикает так-то. Карл бы никогда не признался, что работа бариста иногда оказывалась намного тяжелее, чем он думал. Возможно, потому что его ночи были лишены полноценного отдыха из-за подготовки к предстоящим модулям или из-за плохого настроения, что долгое время преследовало его, как полтергейст. Или, может быть, из-за подобных мерзавцев, как этот, который, казалось, был настроен портить любую атмосферу вокруг себя. Неужели он не понимает, что негатив, который он распространяет, не проходит мимо него? Неужели он не видит, как его тьма затмевает свет вокруг? Карл мог только гадать и, возможно, всё, что ему оставалось, — это стремиться сохранить свои собственные краски в мире, что иногда казался слишком тёмным и холодным. — А, да, извините, Ваш заказ уже готов. Джейкобс натянуто улыбается и протягивает ему напитки. Мужчина же ничего не ответил, идёт обратно к тому месту, где его ждал Чендлер. Сначала они что-то обсуждают, а потом видится картина, как он буквально тянет друга к стойке, где был Карл. — Я просил капучино, а это латте! — Серьёзно? Там даже разницы нет, — фыркнул тот, что выше. — Это тебе так кажется, — он повернул голову в сторону бариста, — Я требую возврат денег. — Джимми! Наконец-то, когда он услышал имя этого грубияна — Джимми, Карл ощутил смесь облегчения и разочарования. Он надеялся на что-то ещё более отстойное, что могло бы объяснить или оправдать поведение этого неприятного клиента, но, узнав имя, он понял, что даже если бы это было что-то другое, ничего не изменилось. Карл, уставший от бесконечных капризов клиентов и абсурдности их запросов, лишь мог молча усмехнуться, склонив голову в сторону. Его глаза, блеснувшие недоумением, словно зеркало, отражали бесконечную череду странных желаний посетителей кофейни. Только вздох его усталости и тихое шипение кофейного аппарата делили этот мир на два противоположных полюса — замечательно абсурдный и удивительно реальный. В конце концов, им удалось договориться с Чендлером так, чтобы возврата средств не было, а в качестве извинений за друга он оставил лишь доллар чаевых. Но в голове парня возникал вопрос: почему этот человек так грубо поступил с ним? Про то, что первое впечатление, которого даже не было, лучше забыть, было очевидно. Эти мысли не оставляли его ни на минуту, преследуя во время работы, по пути домой, даже когда он принимал душ, и только игра с его кошкой помогла развеять мысли об этой проблеме.

***

Карл испытывал грусть и раздражение, когда снова увидел Джимми в кофейне, где он работал бариста. Это стало повседневной рутиной и каждый раз вызывало у него неприятные чувства. Либо он был настолько неприятен для Джимми, либо у него не было другого объяснения. Каждый раз, когда Джимми приходил, он был с кем-то ещё, будто ожидая, что Карл наконец сделает что-то против него. В конце концов, ему приходилось просто подавлять свои эмоции и продолжать работу, несмотря на все неудобства, которые приносил ему конкретный гость... Возможно, он даже начал задумываться, чувствует ли Джимми опасность или просто ждёт момента, когда бариста окончательно проявит свою неприязнь к нему. Единственное, что он мог сделать — пожаловаться коллегам. Ведь работа — это работа, и товарищи поддерживали его, советуя терпеть. Каждый раз, когда Джимми появлялся, Карл получал поддержку от своих коллег, которые напоминали ему о важности профессионализма и спокойного отношения к сложностям. Они говорили, что в жизни иногда приходится сталкиваться с трудными людьми, но важно сохранять спокойствие и продолжать выполнять свои обязанности. Так что, несмотря на вызывающее поведение Джимми, Карл старался воспринимать это как часть своей работы и продолжал двигаться вперёд. Так случилось, что его единственный выходной оказался нарушен вызовом на работу, несмотря на то, что Джейкобс чувствовал себя далеко не наилучшим образом. Горечь и грусть охватили каждый миллиметр его существования, когда он осознал, что отдых и покой были лишены в ближайшие сутки, но обязательства перед работой ставились выше собственного здоровья. Несмотря на спазмы в горле и затруднённое дыхание через нос, Карл приносил напитки в керамической посуде посетителям с красивыми молочными узорами, которые они не ожидали увидеть и были приятно удивлены. И хотя его кожа приобрела слегка бледно-зелёный оттенок от простуды, он старался скрываться до последнего, когда переступил порог кофейни в свой выходной. Вся смена прошла гладко и без проблем, Карл наслаждался возможностью заработать дополнительные деньги, а весёлые разговоры с коллегами и улыбки довольных клиентов делали день приятным и запоминающимся. Однако, когда он заметил одного человека на пороге кофейни, его мышцы во всём теле непроизвольно напряглись. Когда Джимми вошёл — на удивление один — Карл не смог сдержать мрачного взгляда, будто готов вывернуться наизнанку, чтобы избежать встречи, но его обязанности не допускали подобной роскоши, и он вынужденно принял очередной заказ, что уже наполнило его тихой ненавистью. Молча кивнув, Карл повернулся, стремясь хоть на мгновение уйти от натиска раздражения. — «Всё в порядке. Он скоро уйдёт, и...». Карл поставил напиток на стол и поторопился покинуть негативную ауру гостя, но не тут-то было. — А почему такое подношение? Ты серьёзно думаешь, что прийти, поставить заказ на стол и молча уйти — это нормально? — взрывается мужчина, его голос наполняется надменностью, а лицо искажается недовольством, будто он искал кого-то, кто разделял бы его гнев. — Хочу попросить принести книгу жалоб. У меня нет сомнений, что ты знаешь, где она. Карл чувствует, как гнев внутри него нарастает, но он старается сдерживать себя. — «Да чтоб тебя алмазной киркой пришибло», — думает он, борясь с внутренним раздражением. — «Я в свой единственный выходной согласился работать, а снова такое выслушиваю. Почему всегда именно меня выбираешь для конфликтов? Даже когда другие бариста свободны». Он чувствует, как пульс учащается и сердце начинает биться быстрее, но внешне старается сохранить спокойствие. — Прошу прощения, такого больше, — юноша тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону. — Такого больше не повторится. Обещаю. — Уж постарайтесь, — промолвил Джимми.

***

Следующим и, наверняка, самым нелюбимым разом Карла был, когда он болел. Адекватные работники, казалось, при обычной головной боли пытаются слинять домой, но только не Джейкобс. Но у него ситуация была, наверное, куда хуже. Начальник даже сначала не хотел, можно сказать, пускать его на работу в таком состоянии, но на один день разрешил. Тот уже надеялся, что в будние дни особо кого-то из требовательных не будет, либо его нервная система точно не выдержит. Да и то же самое психическое состояние, когда ему приходится держать, к сожалению, всё в себе. Была ли удача в этот раз на его стороне? Карл уже задавался этим вопросом на протяжении всего рабочего, примерно до 3 часов дня. Людей стало приходить, казалось, всё больше, но все старались обслужить их самостоятельно, тем самым оставляя Карла без работы. Хоть это и выглядело не очень, но где-то глубоко внутри было очень даже приятно. Пока он не заметил уже до дрожи в коленках знакомый силуэт. Удача была сегодня не на его стороне. Сначала он даже думал, что внимание от такого человека, как Джимми, обойдёт его стороной. Тот заметит его состояние, наконец-то хоть немного сжалится и оставит его в покое. В конце концов, он думал так до того момента, пока его не отвлекли от «важных» дел в телефоне голос. — Ты долго в телефоне торчать будешь? — Карл сначала вздрагивает, и хмыкая носом кивает головой. Он быстро кладет свой телефон в карман. Уже хотелось даже объясниться, в чем же причина. — А то вижу ты чего-то расслабился. — Я... у меня плохое самочувствие. Не сегодня, извините, — говорит Карл через силу. В голове была хоть маленькая, но надежда, что этот парень подумает повести его как-нибудь... благородно? И выбрать любого другого свободного баристу. — В плохом самочувствии на работу не выходят, — выдаёт Дональдсон, пожимая телефон. Он сразу достаёт банковскую карточку, похоже, предоплата к заказу. — Мне можно как всегда, день особо не отличается. Карл уже мог и подумать, что в этом человеке вообще нет ничего от слова «человечность». Если даже его коллеги проявили сожаление и как смогли отгородили от работы, то тут наверняка упёртого Джимми вряд ли кто-то отговорит. Будто Дональдсон — кровожадный охотник, а Карл — беглый от него кролик. — А... Хорошо, ожидайте в течение 10 минут, — он прикрывает нос рукой, чтобы чихнуть, а потом уже развернуться от него к приготовлению кофе. Этот парень был здесь уж слишком часто, чтобы не помнить его постоянный напиток. Возможно, он мог бы его узнать и по голосу. Когда всё было готово, он взял напиток в руки и понес в сторону столика, где свой заказ как раз-таки решил подождать Джимми. Главное было уже сейчас чего-то не испоганить. Теперь он хоть и не так долго, но следит за ним, а потом, и что-то буркнув себе под нос, забрал стаканчик. Каких-то жалоб не было, да и он уже развернулся, чтобы идти обратно, как услышал голос. — Почему сахара не хватает? — Джимми ставит на стол, явно выражая то, что пить он его не собирается. — А, так... — Он задумывается, переводит взгляд, а потом все-таки вспоминает. И хоть бы этот человек не лез к нему больше хотя бы сегодня. — Вы всегда были довольны таким количеством. Чтобы сахара было чуть меньше половины. — Так надо равняться не на меня, а сколько в рецепте. Правда ведь? Карлу ничего не остаётся, как поднять взгляд и кивнуть головой, ведь, как говорится, «клиент всегда прав». — Вот и отлично. Сегодня настроение у меня лучше, поэтому не буду делать возврат. И возьми лучше больничный, Карл. Выглядишь ужасно. Карл ну никак не мог ожидать таких слов. Было не то что неприятно: у него состояние не лучшее, чтобы следить за собой, да и ведь это Джимми. Было просто обидно, что он слышит это без дела.

***

Пятничный вечер встретил Карла, уставшего после долгого дня. Он вошёл в кофейню, где уже царил приятный аромат кофе. Смена бариста давала ему хоть и небольшую, но приятную передышку. Скоро наступят выходные, и он наконец-то сможет расслабиться. Хотя задания от профессоров не дремали, Карл пока решил забыть об этом и просто насладиться моментом. Народу хоть и становилось больше, чем обычно, это никак не мешало Карлу. Он работал не один, и клиенты на удивление были спокойными и не капризными. Последним, о чём он хотел бы думать, был Джимми. Странно, что его не было уже целую неделю. Возможно, он наконец-то был занят своими делами или решил оставить Карла в покое. Эти мысли мелькали в голове, но он быстро возвращался к работе, наслаждаясь редкими моментами спокойствия. Но как бы не так... Как раз-таки он пришёл в тот день, когда Карл уже почти поверил, что больше никогда не увидит его на пороге этого заведения... Джимми был не один. Его сопровождали Чендлер и новые персонажи: рыжеволосый паренёк и ещё один высокий человек со смазливым личиком. Он вздохнул, понимая, что, если бы удача была на его стороне, к их столику подошёл бы кто-то другой. Но судьба, как обычно, не была к нему благосклонна. В одиночку Джимми, возможно, не был бы так неприятен, но в компании друзей он получал дополнительную наглость, наслаждаясь возможностью подшутить над Карлом и унизить его перед остальными. Эта мысль заставила Карла сжать зубы, ведь он знал, что впереди его ждёт непростая смена. Вот уже через пару минут Карл подошёл к их столику. Сначала он медлил, надеясь, что кто-то другой примет заказ, но, когда его наконец позвали, бежать некуда — Карл, как птичка в клетке. Над парнями повисла напряжённая тишина, и все взгляды устремились на Карла, словно ожидая его первого шага. — Ну что ж, господа, — начал Карл, с трудом скрывая сарказм в голосе. — Что на этот раз? Капучино? Латте? Или что-то экзотическое? Джимми поднял бровь, явно удивлённый таким тоном. Чендлер, громоотвод и шотландец — так он прозвал их — переглянулись, но молчали. — Неужели на этот раз вас устроит обычный кофе? — продолжил Карл, усмехнувшись. — Или опять что-то не так будет? Он знал, что его слова могут вызвать ответную реакцию, но слишком устал, чтобы продолжать терпеть хамское поведение Джимми. — Мы вообще-то клиенты, — словесно напал один из друзей Джимми, чьего имени он не знал. Но это было для него не важно. Меньше знаешь — крепче спишь. — А я вообще-то работаю. Заказывать что-то будете? Планы по захвату мира не ждут, — лицо Карла было слишком серьёзным и уставшим, чтобы кто-то мог почувствовать хоть грамм сарказма в его словах. — Принесите книгу жалоб! — требует кучерявый НПС, высокомерно поднимая брови. Карл переводит взгляд. Он уже устал от этого цирка, но решает не проявлять агрессии. Если Джимми он мог терпеть и игнорировать, то перед этими типами он не собирается проявлять слабость. — Лень... — пробормотал он, медленно осматривая помещение и остановился на компании. — Лень тратить энергию на таких, как вы. Кучерявый внезапно поднялся со своего места с такой решимостью, что привлёк внимание всех в зале. Один из коллег Карла заметил запах жареного и быстро вытолкнул его в сторону, где обычно находился персонал. — Простите, всё будет сделано в самые короткие сроки! — бросил парень, его чёрные волосы были собраны в неряшливую мальвинку. Чувствуя себя опозоренным, он пытался найти виноватого: себя, страдающего от усталости, или ребят, которые словно заразились этой приставучестью от Джимми. Но, глядя на Чендлера, ему стало стыдно. В отличие от своих рыжеволосых (и не только) друзей, он, не являясь его другом, всегда проявлял к нему понимание и поддержку. Карла закрыли в кладовой на инвентаризацию до конца смены, что ему вполне подходило, пока внезапно не появился его коллега и друг по совместительству, Квакити, он же Алекс. Тот молча протянул ему книгу для чеков. Карл, встав с корточек, осторожно взял вещицу. Прежде чем открыть, он бросил очередной непонимающий взгляд в сторону Алекса, но тот лишь кивнул подбородком. — Странная подача, чтобы сказать мне, что я уволен, — попытался отшутиться юноша, хотя в душе сердце его упало в пятки и разбилось. Нахрен. Не так он себе представлял свой уход с работы из-за какой-то компашки. Когда он открыл чековую книгу, нахмурился. Внутри лежала стодолларовая купюра и записка с номером. Сначала он даже не обратил внимания на записку и не подумал, что там может быть написано. Возможно, он и правда уволен, просто Квакити не собирался говорить это прямо в лицо. — Твои чаевые, — Квакити перестал сдерживать эмоции и рассмеялся. — Господи, ты бы видел свою рожу. Теперь уже Карл заморгал глазками. — Чае... Чаво? Квакити убежал из-за незаконченного дела, перед тем как Карл успел спросить, хотя бы от кого же он заслужил такую щедрость. Вроде никому не одалживал... Все его мысли выветрила записка, которая лежала на его столе, словно призрак из прошлого, манящий к исследованию. «Карл, если всё-таки у вас работают честные люди, это дойдёт до тебя. Пожалуйста, прими это в знак благодарности за твою трудолюбивость и добросовестность. Чаевые для такого уставшего парня, как ты, вполне заслужены. Мой номер, если ещё захочешь связаться. С уважением, Джимми».