Это пройдёт.

— Я люблю вас — Пьеро опускается перед архонтом на колени, выражая свою покорность. Признание далось ему нелегко, и после сказанных слов в груди саднило. Пьеро уже не мальчик, и сердце от любви не может теперь биться так быстро. Скорее наоборот, осознание своих столь нежных чувств дарило мужчине некое умиротворение и спокойствие, чего ему так не хватало на его совершенно противоречащей спокойствию работе. Глаза Царицы неестественно заблестели, но лицо осталось таким же серьёзным и холодным. Она молчала. Любовь для Царицы, само ее значение, была как воспоминание о хороших днях, которое лучше не тревожить лишний раз. Царица отвернулась. Теперь глаз правительницы было совсем не видно — её лицо было спрятано в ее ладони и большом, широком рукаве меховой шубы, которую, кстати, он сам привозил ей в подарок. Пьеро терпеливо ждал, опустив глаза в пол. Женщин нельзя торопить с ответом, Царицу — тем более. Тем более с ТАКИМ ответом. — Это пройдет — слова, упавшие будто осколки разбитого льда, зазвенели в тишине холодного зала и отозвались гулкой вибрацией где-то в сердце предвестника. Что ж, в таком случае пора уходить. Пьеро молча поклонился, поднялся с колен и хотел было уже покинуть тронный зал, как вдруг что-то остановило его. Едва слышный, тихий всхлип, раздавшийся за спиной. Пьеро обернулся. Лицо Царицы было всё ещё скрыто, и можно было бы сказать, что ничего не изменилось. Но плечи ее вздрагивали, как крылья попавшей в силок птицы. Она плакала. Осторожно и медленно, предвестник подошел к трону. Плач стал чуть уверенней, и Пьеро показалось, что у него заболело сердце. Он нежно коснулся плеча правительницы. Та неожиданно податливо обернулась, и посмотрела на мужчину. Глаза её были наполнены слезами, а взгляд такой болью, что Пьеро готов был сделать что угодно, чтобы хоть на толику облегчить ее страдания. Предвестнику показалось, что в её хололно-голубых глазах мелькнула огненная искра, сразу же согревшая его. Даже не искра, а какой-то маленький огонёк, так долго и тщательно скрывавшийся в её ледяном сердце. Перед ним сейчас была не влиятельная правительница. Сейчас Царица выглядела такой хрупкой, и так страшно было причинить ей вред... — Это пройдет, да, да.. Пройдёт... — словно в тумане повторила женщина. Предвестник осторожно взял ее за руку, сжал нежную ладонь женщины в своей — Я давно уже забыла что такое любовь, мой милый, хотя.. Раньше это было что-то, чем я жила, чем я дышала... Не нужно этого больше, прошу.. — С горечью и какой-то нежностью произнесла Царица. Она запустила свободную руку в его длинные, густые волосы — Я совершенно разучилась любить, милый мой... Я... — внезапно в ее взгляде мелькнуло что-то, очень похожее на страх. Она оттолкнула его, совсем легонько, будто боялась, что случится что-то плохое, если он останется еще хоть на секунду — Я не могу больше, уходите — Царица снова закрыла лицо рукой — Идите. Пьеро послушно поднялся, все еще держа свою возлюбленную за руку. Привычный образ Царицы постепенно возвращался к ней. Огонёк, мелькнувший пару минут назад, неумолимо потухал, остывая среди вечных льдов. Казалось, что они прощаются навсегда, хотя оба они знали что встретятся снова еще не раз. Как будто не было этого. Предвестник наконец собрался с духом, и, отпустив руку Царицы, быстрыми шагами вышел из тронного зала, туда, где бушевала метель, где было темно и холодно. И ни шанса на скорейшее наступление весны.