Эгоист

Н: Посмотри, какая прелесть! Макс вздохнул, лицо его не выражало ничего особенного. М: Конкурент! наконец пробормотал он, а Настя нахмурилась. Макс наклонился и погладил ее пальцем по щеке: М: Не переживай, мы уж как-нибудь с ним договоримся. Главное, чтобы ты была счастлива. 1,5 года спустя Очень долгое время Макс почти совсем не прикасался к своему сыну — только когда Настя просила немного подержать его, чтобы освободить ей руки на минутку. Она знала, что так будет, и была готова к этому — грустила, конечно, но старалась не сосредотачиваться на печальном. С самого ее возвращения из роддома у них поселилась круглосуточная няня — очень компетентная и надежная дама 50 лет, бодрая и всезнающая. Она, однако, не доставала Настю своими указаниями и давала советы только по одному разу, никогда не настаивая. Макс очень беспокоился, что ребенок займет все время Насти, поэтому с ее согласия ввел правило: они должны каждый вечер проводить время вдвоем наедине, как минимум 2 часа. Они могли гулять, есть, смотреть кино, разговаривать или даже просто молчать, но только наедине, и никто не должен был мешать. Однако с течением времени Настя стала замечать, что Макс с интересом наблюдает за сыном, когда тот играет, подает ему руку, когда тот начал вставать, а однажды, придя с кухни, обнаружила двух своих любимых мужчин за чтением книги. Владик сидел у папы на коленях и с серьезным видом тыкал пальчиком в картинку. М: Кто это? спросил Макс. В: Му… протянул малыш и похлопал сам себе пухлыми ладошками. М: Молодец! похвалил его папа, поцеловал в сдобную щечку и погладил по чернявой головке. А дальше Макс покатился по наклонной плоскости: он показывал сыну, как надо стрелять из винтовки и разить мечом, качал его на качелях, водил в зоопарк, присаживая на каждый забор и показывая настоящих животных, а потом утешал, когда Владик пугался какой-нибудь особо непривычной морды. Они так подружились, что малыш с негодованием отсылал маму из своей комнаты и требовал, чтобы его укладывал спать именно папа — он даже это слово сказал раньше, чем слово мама, приведя этим Настю в полнейшее, хоть и деланное, расстройство. 5 лет спустяː Когда Владику исполнилось 4, они втроем поехали отдохнуть в Сочи: до этого Макс наотрез отказывался брать ребенка в отпуск и оставлял его на попечении бабушек, наслаждаясь только обществом жены. А теперь сын казался ему вполне взрослым, вменяемым человеком. Они иногда даже ходили вдвоем на пляж, оставив маму в СПА-салоне или у бассейна, и тут в Максе что-то произошло. Повлияло ли на него то, каким стал Владик, когда подрос, или он насмотрелся в Сочи на другие счастливые семьи, или просто жизнь в любви сделала его другим человеком, но по возвращении в Ярославль он спросил у Насти: М: Как ты думаешь, может быть, нам стоит завести еще и девочку.?