Эгоист

Настя в ответ только закатила глаза и отвернулась к окну. Дорога была долгой, но приятной: когда тронулись, в автобусе включился кондиционер, а за окном мелькали милые сердцу любого северянина южные пейзажи: бескрайние поля пшеницы и подсолнечника, редкие перелески из пирамидальных тополей и виноградники, виноградники, виноградники… Новый крымский мост тоже заворожил Настю своей футуристической архитектурностью, даже Таня невольно пробурчала: Т: Могут ведь, когда хотят… М: Девочки, я не доживу до Симеиза стонала Маша, обмахиваясь носовым платком на автостанции в Симферополе. М: Я уже всю косметику с себя стерла вместе с потом… Мы не могли отдохнуть где-нибудь поближе? В той же Анапе, например… Н: Ну как же, ты что, не понимаешь? воскликнула Настя. Н: Это же наш Крым… А тебе просто надо краситься поменьше в дороге… М: А вдруг я в дороге встречу свою судьбу, а я — мышь белая?.. Как ни бодрилась Настя, все же последние три часа дороги от Симферополя до Симеиза ее добили: под конец ее начало сильно укачивать на горной дороге, да к тому же в этом автобусе стояла духота — и в маленьком курортном городке Настя буквально выпала из транспорта еле живая. О ее подругах и говорить было нечего, поэтому, когда она, слегка отлежавшись на узкой кровати в тесном номере с видом на стену соседнего здания, взяла себя в руки и решила сходить искупаться, то Таня с Машей посмотрели на нее, как на сумасшедшую, и, разумеется, отказались составить ей компанию. И совершенно напрасно. Вода была просто изумительная: теплая, но в то же время освежающая, изумрудно-зеленая и искрящаяся в ярких лучах заходящего солнца — она сняла всю усталость как рукой, Настя наконец почувствовала, что она на отдыхе. Сколько она не была на море? Даже вспомнить трудно… И без сомнения, это стоило такой долгой дороги и прочих испытаний. Вечером они втроем пошли гулять — девочки использовали душ и кондиционер для той же цели, которой у Насти послужило море — и, конечно, не могли проспать первую ночь, ведь они приехали всего лишь на десять дней. Симеиз оказался совсем крошечным поселком, там было не так много мест для прогулок, и все же подруги вполне удовлетворились имеющимися в наличии развлечениями. Для начала они выпили немного мартини в местной забегаловке, а потом пошли на танцы. У Маши не было отбоя от кавалеров, так как она надела мини-юбку и босоножки на высоченной платформе — и от ее ног буквально некуда было деть глаза. Настя оделась скромнее — в платье с пышной юбкой до колен — и получила всего одно приглашение на танец, да и то от какого-то тощего очкарика, который, видимо, не надеялся завлечь более шикарную даму. Таня же танцевать не пошла: она презирала старых толстых теток, которые, выпив, начинали «отжигать» на танцполе под Верку Сердючку и старалась не следовать им хотя бы в последнем пункте. Тем не менее, и она не осталась в тот вечер совсем одна: к ней за столик подсел вполне сносно пьяный мужчина, как говорила Таня, в меру упитанный и в полном расцвете лет. Видимо, чтобы утешить Настю в ее непопулярности, Маша всю дорогу в гостиницу крыла местную дискотеку: М: Провинция! Мещанство и пошлость, что с них возьмешь! Их только одно и интересует… Надо нам, девочки, в какой-нибудь город побольше съездить, вот хоть бы в Ялту. Уверена, там можно встретить намного более интеллигентную публику, которая сможет оценить по достоинству трех культурных барышень с возвышенными идеалами. Н: Ой, Машка, ну ты скажешь! прыснула в ответ Настя, которой все же была приятна эта речь подруги в ее защиту. Н: Да дело не в публике, просто я… неприметная. М: Милая моя с сарказмом ответила ей Маша, так что Настя пожалела, что опять завела этот разговор М: а как ты хочешь быть приметной в монашеской рясе? Ты бы еще ватные штаны напялила. Н: Не у всех есть возможность носить такие юбки, как у тебя сумрачно буркнула Настя. М: Да, не у всех не без самодовольства согласилась Маша, а потом бросила опасливый взгляд на Таню, но та задумчиво смотрела себе под ноги и, кажется, даже не слушала подруг М: но у тебя она есть! У тебя прекрасные спортивные ноги, и мини-юбки тебе идут! Настя закусила губу: ее пронзило мучительное воспоминание — Макс всегда говорил ей, что у нее хорошая фигура. Год назад она запретила себе думать о нем, и все же иногда эти мысли прорывали блокаду и жгли и мучили ее. Еще строже она запретила себе сожалеть о том, что оставила его, не простила ему его жестокость и эгоизм в отношении к ней, и все же… все же он так любил ее — до какого-то безумия — это было страшно, но никто больше никогда не любил ее так сильно. И если бы не эта история с ядом, Настя, безусловно, была бы счастлива разделить жизнь с Максом, независимо от того, был бы он так же обеспечен, как тогда, или нет. Но это все в прошлом. Прошлое нужно оставлять позади. И все же она уснула с мыслью об Максе. Утром Настя проснулась ни свет ни заря, несмотря на то, что легли они с девочками около трех: привычка — вторая натура! Она безуспешно попыталась потормошить соседок, а потом махнула рукой и пошла купаться. Погрузившись в прохладную, прозрачную воду на почти пустом пляже, Настя вспомнила свой сон: ей приснился Макс, они снова встретились и тут же занялись любовью… Она даже помнила ощущение, владевшее ею, когда он обнимал ее: она вся пылала, льнула к нему, она ужасно соскучилась по нему, и все, чего она хотела — это слиться с ним в одно целое, отдаться ему без остатка. Н: Тьфу ты, черт! выругалась Настя про себя. Н: Ну что это такое? Долго я еще буду носить его в себе? Сколько можно?! Он, поди, уже и не помнит, что мы когда-то были близки… А после любви Макс во сне стал насмехаться над ней, будто он только и хотел затащить ее в постель, чтобы отомстить за свою брошенность. При его эгоизме это было бы вполне ожидаемо, если бы только она потеряла голову и последнюю гордость и столь опрометчиво отдалась бы ему… Нет-нет, это невозможно, даже если бы они снова встретились, она не должна ни в коем случае сближаться с ним… да и он разве захочет еще раз рискнуть быть отвергнутым? Это не в его характере… Чтобы отбросить все эти мучительные размышления, Настя окунулась в воду с головой, а потом вышла на берег, накинула сарафан прямо на мокрое тело и отправилась в гостиницу: они жили совсем недалеко от пляжа. Было уже около 8, солнце начало припекать, но морская вода приятно охлаждала. Настя вошла в холл в прекрасном настроении и вдруг остолбенела: прямо перед ней стоял Макс собственной персоной. Он был одет в брюки и белую рубашку с коротким рукавом, а в руках держал планшет с документами и сосредоточенно читал их. Видимо, он заметил ее реакцию боковым зрением и поднял голову — деваться было некуда, Настя неловко улыбнулась ему и поздоровалась: Н: Здравствуйте… М: Добрый день процедил мужчина сквозь зубы и тут же отвернулся, хотя Настя успела заметить, что он тоже удивлен. Она сломя голову побежала в свой номер, не в силах унять волнение. Ну надо же, сон в руку, бывает же такое! Подруги еще спали, и Настя принялась метаться по комнате, размышляя о неожиданной встрече. Собственно, думать тут особенно было не о чем, скорее переживать: удивление, волнение, даже какой-то подспудный страх и, как это ни печально, радость. Да, она все равно, несмотря ни на что, рада его видеть. Даже через год после того как все закончилось, как она сама это все прекратила… Приняв душ, она надела короткое платье и очень тщательно накрасила глаза. Пока продолжался этот процесс, проснулась Маша. Она села, протерла глаза, а потом чуть не вскрикнула от изумления: М: Настюша! Ты что, красишься, прям с утра?! Н: Да, а что? пожала плечами Настя. М: Ты на море-то не пойдешь что ли? Н: Пойду. Я же не собираюсь там нырять… М: Ну чудеса… пробормотала Маша и пошла в душ. Ожидая ее, Настя нервничала, ей хотелось еще раз увидеть Макса, узнать, как он сюда попал, да и просто побыть рядом. Она поняла, что он обижен, злится на нее, и это отчаянно пугало ее, но от этого ей еще больше хотелось быть с ним любезной.