Дыхание у Дани размеренное, сердцебиение в норме и глухо отдаёт в правое ухо Егору — его голова лежит на чужом плече, а ладонь поглаживающе водит по груди и животу. Ветер от окна легко вздымает тюль, а на улице стоит полная тишина, как и в комнате. Егор жмётся сильнее носом в данилову шею и вдыхает, хочет наслушаться
его запахом как в последний раз. Но
больше не сносит крышу, и осознание того неприятно расходится по телу, оставляя в горле комок. Потому что Крид уже на исходе, уже устал себя накручивать, потому что страшно бить свое счастье вдребезги, конечно хочется удержать как можно дольше. Может только ему и хочется? Может Даниле вправду параллельно, может он не врал?
Даня перебирает отросшие кудри Егора межь пальцев, слегка массирует голову и поглаживает шею. Вторую руку кладёт поверх егоровой, когда она всё таки останавливается. Оба сейчас не смогут уснуть. Крид просто берёт всё, что ему дают — каждый час и минуту, когда Даня рядом, когда в его квартире. Данила-таки потому, что к девятому часу должен стоять штыком в их с Ваней квартире, а часовая стрелка так и близится к отметке в семь.
Полностью расслабившегося Егора одергивает то, что руку из волос его Даня убирает, когда берётся за телефон и перепроверяет чат. — Я наверное начну собираться, Ваня сказал к девяти быть дома.
Блядски больно осознавать, что дом для твоего невольно любимого человека — не твой и даже не ваш совместный. Вали. Шуруй. Да, как будто первый раз так происходит, совсем нет ведь. Егор случайно шумно и протяжно выдыхает, приподнимается из чужих объятий и чужого тепла, склоняясь к своей половине постели. — Двери можешь не закрывать, только свет не забудь выключить. — отворачивается. Кладёт руку под подушку, будто заправски сейчас намерен спать. Но хотя бы карикатурно, ради..?
Даниле неудобно, конечно неудобно. Работать на два фронта, рваться на две части не только самому, но и свое сердце разрывать на двое, и чужие. Сам это для себя выбрал, но других было и нехуй впутывать. С кровати быстро и совсем не медля, встаёт, забирает с пола вещи и удаляется в ванную. Выходит так же скоро, с мокрым лицом, с глазами на мокром месте и подрагивающим кадыком.
Проходит в спальню снова, где в лицо ему светит только спина. Всё широкая и щас будто даже напыщенная, но за последний год сильно исхудавшая спина, закрытая по шею одеялом от мартовского холода. Наклоняется и через всю постель тянется к
нему, к
его голове, целует в волосы, нежно, совсем легко. На пороге проронив "Пока", удаляется.
В квартире отвратительно холодно становится. Холодно так, как не нравится, холодно мерзко и противно, потому что нихуя уже рядом не согреет. Ни сегодня. Ни завтра. Пусть греет того, кого должен, кого выбрал.
Егор не злился ни на кого. Был уверен и все ещё помнил, что раз без обязательств — значит и прекращает встречи в любой момент, без озвучивания причины, значит и не должно быть ничего с другой стороны, почему с неё могли бы переживать или гневаться. Да нет, сам заварил кашу. Сам и ешь, нечего её расхлебывать.
***
7.03
"в четверг свободен? я заскочу"
23:19
"Я не хочу"
00:57
19.03
"давай пересечемся где нибудь, на часика два хотя бы"
18:17
"У меня все дни забиты"
19:30
30.03
"не скучаешь?? ;)"
20:09
"егор?"
4:50
***
Егор стягивает с себя пуховик, снимает шапку, которая по факту своей истинной функции и не выполняла; кидает всё на вешалку. Все положение дел после полусуточных съёмок мог снять горячий душ и доставка лёгкого ужина на дом, чтобы не просыпаться с тяжёлым желудком. Ещё месяца три назад было бы приятно осознавать, что через пару минут подойдёт Данила. Придёт, наверное, с цветами, с ещё чем-нибудь, с хорошим и заводным настроением точно. А щас только хочется каждый день говорить и верить в свои слова, что "с каждым днем без него я только больше отвязываюсь, главное продержаться и будет проще".
Но конкретно в моменте самое неприятное слышать стук в дверь. Не звонок. Не звонок в домофон. Кто бы то ни был — ему не рады в поздний час, в незваный день. Егор в голос простанывает всю свою усталость за день, но дверь приоткрывает и глядит.
— Привет
«Нет.»
— Не запустишь? — глаза у Дани родные знакомые, в памяти приевшиеся.
Егор выдыхает, — Зачем?
— Мне казалось ты меня избегаешь последний месяц?
— Да, наверное да.
— Почему?
— Я думал, если у нас всё было без обязательств, то я и сейчас не должен тут распинаться.
Даня тянет приоткрытую дверь на себя, — Нет. Не обязую тебя, конечно.
Молчат. Как всегда и молчали.
Егор тянет дверь на себя, но в проем влезает рука и берет Крида за подбородок. Он только перехватывает её, — Нет. Проваливай.
— Блять, все же было нормально? Почему я должен гадать?
— Так не гадай же, кинь меня уже, раз так сложно со мной. Шёл бы лучше Ване времени уделил.
Перед носом Поперечного дверью Егор хлопает, и замок щёлкает.
Ваня, наверное, не ждёт так рано. Даня обещал только к утру. Или к вечеру. И если честно, вообще ничего не обещал.
