Грязь

После того раза Вадим более не проявлял такой нежности по отношению к Глебу. Младший старался быть ближе, кажется это уже вошло в привычку, но брат не подпускал к себе. Стены квартиры удушающе давили на прорастающее сквозь Глеба отвратное одиночество. Одиночество без Вадима. В один из таких дней он лежал на кровати, нехотя вспоминая, что пришло время платить счета за квартиру. Глеба угнетала эта мысль и вдруг в его голову пришла, на его взгляд, отличная идея. Если попроситься пожить к Вадиму? Он ведь в конце концов старший брат, есть же в нём хоть капля человечности. Перед тем как прийти к нему, Глеб тщательно обдумывал что можно сказать, чтобы увеличить свои шансы, но толковых идей для начала столь серьёзного диалога не приходило в голову. Стук в дверь, спокойный выходной день Вадима был прерван названными гостями. Ему даже самому стало интересно кого принесло, ведь никто к нему просто так не приходил, та и Глеб очень редко позволял такую наглость. Открыв двери, взору карих глаз предстала фигура Глеба. В душе старший очень тяжело вздохнул, но внешне никак не поменялся, так же спокойно смотря на брата, даже не поприветствовавшись. Его рука держала ручку двери, а второй придерживался за косяк дверного прохода, не давая тому войти. Глеб огляделся по сторонам, нервно теребя рукав кофты. —Вадь.. Выслушай меня пожалуйста. – Бегая глазами по лицу напротив себя, он сглотнул ком в горле. – Мне нечем платить за квартиру и в общем.. Ну.. Меня выселили. – Делая небольшие паузы проговорил младший, тут же продолжая, пока Вадим не успел среагировать. – Я.. Можно я поживу у тебя? Пожалуйста. – Чуть тише продолжил Глеб, виновато опуская взгляд в пол. Вадим поверхностно слушал брата, не вдаваясь особо в его слова и желая поскорее закончить эту встречу. Когда голубые глаза опустились в пол, а его рот наконец замолчал, старший буквально через несколько секунд холодно отрезал: —Нет. – Он уже закрывал свои двери, после окончания и без того краткой фразы, но только Глеб его остановил в последнюю минуту, заставляя снова перевести взгляд на себя.Глеб, слыша столь холодный тон, не внушающий надежды на продолжение разговора, судорожно схватил закрывающуюся дверь. —Прошу, Вадь! Мне некуда идти, не пойду же я на улицу, пожалуйста! – Громче и настойчивее крикнул Глеб, хватая брата за запястье и умоляюще смотря в его глаза, ища там хоть каплю сочувствия. Вздыхая Вадим отвёл глаза в сторону и вверх, прокручивая слова Глеба в своей голове. —Сколько стоит месяц? Ты просто потом как-нибудь отдашь, не важно когда. – Старший с этими словами убрал руку от дверной ручки и соответственно от руки брата, потянувшись к курточке в прихожей, где и был кошелёк. Он собирался отсчитать ему определённую сумму и немного про запас, только чтобы тот перестал его тревожить сейчас. —Меня уже выселили. – Он проговорил это чуть тише, чувствуя как подступают слезы от осознания, что Вадим так настойчиво не хочет его пускать. – Я не буду мешаться, Вадь пожалуйста. – Глеб вновь опустил взгляд в пол, прикусывая нижнюю губу. – Умоляю. Вадим даже перестал тянуться к куртке, после слов младшего. Он просто безвыходно опустил руки. Подождав пару секунд, пытаясь переварить эту ситуацию, он повернулся снова к брату, потирая пальцами свою переносицу. —Глеб, вот скажи, почему ты раньше не обратился, когда тебе нужны были деньги? – Вадим уже пытался хоть как-нибудь оттянуть момент с размышлениями по поводу проживания у себя. Но всё же думать было надо и побыстрее. Старший, слыша неловкий голос Глеба, понимал, что не может на столько крупно кидануть его. Глеб, сдерживая поток внезапных слёз подкативших к горлу, вновь заглянул в тёмные глаза брата. —Я не хотел тебя напрягать.. Я не знал, что всё так выйдет. – Внутри закралась слабая надежда, что пожить всё таки пустят, ведь Вадим до сих пор не закрыл дверь перед его носом. – Я не доставлю тебе неудобств, обещаю. Сделаешь со мной всё что угодно если это будет не так. – Глеб шмыгнул носом, не зная какие ещё аргументы можно привести. Он сам прекрасно понимал, что Вадим в любое время может сделать с ним всё что угодно, но сказать хоть что-то ещё надо было. Карие глаза с недовольством закатились, а уголок губы устремился вниз. Вадим молчал и думал, ведь уж слишком не хотелось пускать его сюда. Ладно на вечер, на ночь, но на неопределенное время - нет. Но всё же он младший брат, и выгнать его жить на улицу было уже слишком, за пределами совести старшего. Он бы не смог отказать ему в такой минуте, как бы зол на него не был. Но всё же это Глеб и его прилипчивость последние несколько лет набирают огромных оборотов, а последнее происшествие так вообще поражает. Глеб выжидающе смотрел на брата, сжимал одну из лямок рюкзака, более его не перебивая и безумно надеясь, что ему разрешат. И надежду ему внушало то, что его пока не послали, а Вадим стоит прямо сейчас и думает. Вадим медленно блуждал глазами в стороне, а позже вообще их прикрыл и поднял указательный палец вверх, дабы показать, что он думает и чтобы его не перебивали. Открывая глаза и глядя вверх, он всё же не хотел этого говорить, но согласился. —Ладно. – Он не хотел соглашаться, но и отказать бы не смог. Старший отошёл от двери, пропуская Глеба. После утвердительно ответа у Глеба буквально загорелись глаза. Он довольно улыбнулся, поспешно проходя внутрь квартиры. —Спасибо, Вадь, я правда не буду мешаться. – Младший говорил сдержанно, стараясь не показывать эмоций радости, ведь брат может и передумать в любой момент. Вадим закрыл за Глебом дверь,после чего сразу кинул взгляд на него. —Так, только теперь есть пара правил. – Он полностью развернулся к брату, складывая руки у себя на груди. – Не мешать мне. Второй кровати у меня нет, так что пока я добрый можем её делить, – Добрый жест закончился с этими словами. Вадим сделал совсем небольшую паузу, подчёркивая важность следующих слов. – но ты не лезешь ко мне и даже не касаешься, понял? Дальше, личное пространство. Ты не трогаешь меня, пока я сам того не захочу. Ты здесь не на долго, новый ключ я делать не хочу, поэтому будем подстраиваться по времени. Я не поздно прихожу домой, но думаю если что ты подождёшь, ничего страшного. – Старший был спокоен в своём тоне, слегка отдавая серьёзностью. – А, и да, с завтрашнего дня ты ищешь нормальную работу, чтобы съехать. Глеб внимательно слушал, стараясь не улыбаться от того, что ему придётся делить кровать с Вадимом. Хоть брат немногим позже запретил лезть к нему, младший всё равно был без ума от того, что он теперь сможет находится так близко к своему плоду обожания. Следующие слова про ключи были не так уж интересны, поэтому Глеб практически не слушал, полностью погружаясь в свои мысли. Из размышлений вывели слова о том, что с завтрашнего дня он будет искать работу. Послушно кивая на всё, Глеб несдержанно приподнял вверх уголки губ.

***

Прошло немного времени с момента переезда. Глеб всё ещё был в не себя от радости, но Вадима всё же не касался без лишней надобности, лишь изредка мог "нечаянно" задевать его руку. В один из Ничем непримечательных дней Глеб сидел на стуле, лицом к кровати, облокачиваясь грудью о спинку. Он держал в руках телефон, делая вид, что что-то усердно там делает, но на самом деле было невозможно сосредоточиться на телефоне, когда напротив лежал Вадим, приковывая к себе влюблённый взгляд. Конечно присутствие Глеба уже само напрягало и приносило дискомфорт. Вадим придаёт большое значение уединению с самим собой и другие люди в этом комфортном одиночестве не нужны. Но с течением нескольких дней он более менее привык или старался не обращать внимания. Та и Глеб показал себя с лучшей стороны, без лишнего повода не дёргая и не трогая Вадима. Лишь ходит по пятам постоянно, но к этому можно привыкнуть. Сейчас карие глаза были устремлены в телефон с важными документами и переписками. Экран был почти на уровне головы Глеба, что сидел напротив и случайно карие глаза скользнули в сторону, резко ловя взгляд брата на себе, от чего тот аж занервничал. Глеб дёрнулся от неожиданности, тут же переводя взгляд на экран телефона. Вадим ещё пару секунд не сводил с него Глаз, а после поднял свою кисть руки, начиная манить того пальцами. —Глеб. – Окликнул его старший, чтобы тот уж точно посмотрел снова сюда. Когда его окликнули, младший был готов к худшему, поспешно подходя к кровати. Когда брат подошёл и присел на кровать, Вадим, положив руку на его дальнее плечо, притянул его к себе, укладывая рядом, но чуть ниже, дабы его русая голова легла на плечо Вадима. Сглатывая от давления на плечо, Глеб вдруг широко раскрыл глаза когда понял, что его просто укладывают рядом. Это была действительно неожиданно. Сердце забилось как бешеное, а Глеб недоверчиво не делал никаких резких движений. А уже старший в свою очередь коснулся той же рукой головы брата, начиная занимать свои руки его волосами, перебирая их между пальцами и продолжая вникать в экран телефона. Послушно ложась головой на плечо брата, он задержал дыхание, чувствуя как пальцы перебирают волосы. Было в этом что-то настолько завораживающее, что Глеб не мог позволить ни единому лишнему звуку вырваться наружу. Вадим продолжил заниматься своими делами и младший, осмелившись пододвинулся ближе под бок, стараясь угомонить слабую дрожь в теле. Немного поворачиваясь в сторону, он уткнулся холодным кончиком носа в домашнюю футболку брата в районе груди и прикрыл глаза. Пока Глеб вот так мирно и тихо лежал рядом, это было сносно и даже приятно. Они так ещё достаточно долго лежали, пока Вадим был занят, он перебирал русые волосы Глеба, почёсывал его голову и гладил. Он не заметил, как младший уснул, та и сам по немного закрывал глаза. Столь мягкие прикосновения к волосам заставили Глеба невольно расплыться в улыбке. Лежа как можно неподвижнее, он в очередной раз убедился в том, что Вадиму на него далеко не плевать. По телу расплывалось тепло и от окружившего комфорта клонило в сон. Отложив телефон, Вадим выбрался из-под головы Глеба, уже не желая продолжать эти нежности и лёг полностью горизонтально, отворачиваясь от брата. Где-то посреди ночи, не слишком уж крепко уснув, Вадим сквозь сон иногда чувствовал маленькие движения, это ворочался Глеб. Старший лежал по прежнему, лицом к стене, на половину укрытым. Ему было довольно тепло, можно сказать, что одеяло и не нужно было совсем, та и к тому же Глеб успешно забирал один край на себя. Сон у младшего был крепкий, но крайне тревожный. Глеб беспокойно ворочался и то и дело хмурил брови. Даже сквозь сон безумно хотелось почувствовать тепло брата, ведь с ним всегда было спокойнее. Младший поспешно пододвинулся к нему, невольно утыкаясь в спину Вадима. Стало правда спокойнее и он по инерции закинул тяжёлую руку на брата, тихо сопя. Сквозь сон, будто всё в хмеле Вадим почувствовал отдалённое прикосновение. Разум туманился, путались вещи. Он и не сразу сообразил что это было. Пока мозг Вадима вырывался из сна от действия Глеба, путая реальность со сном, уже и жарко стало от тёплого тела брата. Ещё не полностью понимая всей картины, старший на базовых рефлексах скинул с себя руку младшего. Верхним плечом он наклонился вперёд, лёжа уже полубоком, немного на животе, дабы его точно никто не трогал. Как только из под руки пропало тело брата, Глеб недовольно нахмурился сквозь сон, поспешно пододвигаясь ещё ближе. Руки судорожно вновь искали Вадима и когда младший пододвинулся максимально близко, он закинул на него ногу, удовлетворённо улыбаясь. —Вадь.. Вадя.. — Тихо, словно в бреду, пробормотал Глеб, не просыпаясь. А Вадим наоборот, из-за шуршания и тепла начал в быстром темпе приходить в себя, а когда тихий шёпот дошёл до ушей Вадима, он полностью понял, что происходит и был явно недоволен. С трудом открыв немного глаза, он приподнялся на на руки, повернулся к Глебу и, даже не думая, упёрся руками куда-нибудь в тело брата и спихнул его с кровати, при этом что-то бормоча нечленораздельное себе под нос, что-то похожее на "Сволочь, я же просил тебя". Без угрызения совести или даже намёка на это он лёг обратно на свою часть кровати, укрыл только свои ноги и попытался продолжить мирно спать. Глеб почувствовал толчок, а после и удар о холодный пол, от чего сон спал, оставляя место непониманию. Потирая слипшиеся глаза, он медленно поднялся на на ноги, садясь на край кровати. «Похоже во сне задел..» – думал младший. Он повернул голову на брата, от чего-то слабо улыбаясь и еле слышно шепчя "Прости". Извинения Глеба были не к чему, даже больше раздражали, ведь нарушали прекрасную тишину. Старший куда-то послал брата, пытаясь снова уснуть. Ближайшие дни Глеб снова показывал дисциплину и лишний раз не лез к Вадиму, только без особых нужных вопросов. Это единственное, что радовало старшего Самойлова, помимо того, что он входил на полдня на работу, подальше от брата. От того, что его не трогали, Вадим был не против изредка по взаимодействовать с Глебом, но только по своей инициативе. Бывало, что он просто уходил из комнаты, а по дороге потрепал его волосы, или подойти сзади и уткнуться носом в русые волосы, вдыхая аромат, или просто погладить его, пока сам занят. После той ночи Глеб старался предельно осторожно не касаться Вадима лишний раз. Но в те разы, когда он сам трепал его по волосам, младший расплывался в улыбке, редко начиная касаться в ответ. Острое осознание того, что брату не противно касаться его волос дурманило сознание, заставляя извилины закручиваться в удовольствии. Оно заставляло раз за разом настойчивее, как бы невзначай, дотрагиваться до рук Вадима, а после и вообще изредка хватать его за рукав или даже дёргать на себя. Мягкие прикосновения к волосам незабываемой теплотой осели на сердце и не давали более быть настолько осторожным как раньше. Когда к Глебу в очередной раз пришло острое желание дотронуться до Вадима, он неспешно подошёл к нему, дотрагиваясь до плеча и наклонился, мягко прижимаясь сухими губами к его тёплой щеке. Старший Самойлов спокойно сидел на кровати и залипая в ноутбук отдыхал после тяжелого дня. Он был уставший и не совсем в духе, а младший только и делал, что подливал масла в огонь. —Глеб блять. – Сильно раздражённо рявкнул Вадим, попутно с этим упираясь своей ладонью в его плечо и сильно толкая от себя. Он даже не смотрел в его сторону, не хотелось даже видеть его перед своими глазами. После ещё одной попытки со стороны брата сделать что-нибудь, Вадим резко вспылил, неожиданно быстро ударяя того ладонью по лицу. —Отъебись, я ж уже сказал! Что не понятного? – Злые глаза устремляли свой ярый взгляд на лицо младшего, не давая и шанса убежать от медленного яда. Глеб, невольно отпрянув от Вадима, грустно посмотрел на него. От тяжёлой пощёчины на глаза навернулись слезы, но младший старательно их сдержал, вновь пытаясь протянуть руку к брату. —Вадь, я просто хотел показать то, что я тебя люблю, прости.. —Лучше делом займись. Ты нашёл работу? Или сколько я ещё буду оплачивать квартиру, воду, еду за двоих? А? Сколько я ещё буду видеть твою рожу здесь?! Вадим сжимал свои челюсти, от агрессии его мышцы сильно напрягались. В первый раз он был ещё мягок, надеялся, что тот сразу отстанет, то и не смотрел на него даже, ведь знал, что если посмотрит, по настоящему разозлится. Глеб было хотел сказать что-то ещё, но слова о работе заставили испуганно замолчать и уставится на Вадима. —Я.. Я ищу работу, правда! – Чуть повышая голос, истерично оправдывался младший. Пока у Глеба только начиналась истерика, Вадим уже сцепил зубы, ловя его на прямой лжи. —Не пизди блять. Не пизди сука! Если бы ты искал, ходил бы на собеседования. Та даже когда ты сидишь в телефоне и якобы ищешь, ты блять пялишься на меня! Тебе нехуй чем заняться?! – саркастично и эмоционально повышал на него голос Вадим, яростно смотря прямо в голубые, мокрые от слёз глаза. Повышенный тон голоса брата заставил Глеба сжаться от напряжения, а слезы неконтролируемо наворачивались на глаза. Слова о работе были колкими, но до тошноты правдивыми, от чего младший поджал губы сильнее. Хватая запястье Вадима, младший старался не выпустить его из рук. Когда брат вдруг замолчал, Глеб заглянул в его до ужаса злые глаза, чувствуя как по телу пробегается ледяная волна мурашек. —Почему я не могу хоть раз поцеловать тебя? Почему ты орёшь на меня из-за малейшего касания? Вадь, почему всё так, я же люблю тебя! – Обычно Глеб не позволял себе повышать голос на брата, но именно сейчас истерика подступила слишком быстро и младший поздно понял, что голос был слишком грубым. От чего поджал губы, тут же говоря значительно тише. – Я ведь практически не касаюсь тебя.. Вадим в тупую игнорировал слова о любви, его волновал больше с каким тоном это говорил младший. Впервые повышенный тон от Глеба неожиданно вызвал на столько сильную агрессию, что даже сам Вадим не мог осознать всей этой силы. Он выслушал полностью все слова Глеба, пока тот истерил, лишь подпитывая свою злобу. В карих глазах можно было буквально увидеть сгорающий фитиль от бомбы. Даже не вставая, Вадим резко ударил Глеба кулаком, хорошо прописывая ему в челюсть. Удар не был слишком сильным, так как опоры на ноги не было, но боль обеспечил на отлично. —Ссссука... – Прошипел сперва старший сквозь зубы. – Мразь ебливая, не смей поднимать голос на меня! – Он скинул с себя ноутбук, встал с кровати и сразу же схватился за шею Глеба. – Практически.. Вот именно, что практически, а я тебе что сказал в первый же день?! Не касаться меня. – Вадим продолжал агрессировать на брата, не давая ему толком и слова вставить. – Как же мне надоела твоя рожа, как же ты меня заебал блять. К тебе даже нормально относиться невозможно, ты даже простых правил не можешь соблюдать. – Ярость так и пылала, она будто паром исходила от старшего. Карие глаза точно дрелью сверлили голубые, кажись, он даже не моргал. – Что я тебя просил??! Что блять я тебя просил?! Не трогать блять меня! Удар в челюсть обрушился слишком неожиданно, от чего младший успел только всхлипнул , вновь поднимая виноватый взгляд. Вадим ударил за дело, ведь ему и правда не следовало повышать на него голос, Глеб был уверен в своей вине. Оскорбления отлично способствовали нарастающей истерике. Тремор рук становился ужасно сильным, а когда брат схватился за шею, не давая сказать и слова, Глеб провёл кончиками пальцев по его руке, параллельно утопая в настолько суровом взгляде, прожигающем насквозь. В голове истерично билась лишь одна успокаивающая фраза: Хотя бы не безразличие. Глеб в тупую игнорировал все слова Вадима и молчал. Вадима сейчас раздражало буквально всё: молчание Глеба, его голос, его плачь, всхлипы, лицо, тепло тела, его раздражал весь Глеб здесь и сейчас сильнее всего. Агрессивные высказывания стремительно пролетали мимо ушей, а когда Вадим наконец перестал говорить, Глеб судорожно схватился за его запястье двумя руками, вжимая в себя. —Души.. – Тихо прохрипел младший, чувствуя как тело трясёт от накативших эмоций, а слезы текут нескончаемым потоком, заставляя дыхание сбиваться более импульсивно. Снова прикосновение. Но Вадим и так был слишком злой, чтобы ещё обращать на это внимание. Но вот краткое, дрожащее, хрипящее, провокационное слово прозвучало будто сладким, манящим шёпотом, соблазняя старшего на действие. От этого его ладонь резко дёрнулась, сжимая шею Глеба. Когда рука на шее и вправду начала давить сильнее, впиваясь ногтями в кожу, Глеб удовлетворенно приоткрыл рот. Образ брата перед глазами стал крайне размыт, а тело непроизвольно дёрнулось от недостатка воздуха. Младший всё не убирал руки, стараясь впечатать в себя удушающие, но до дури приятные прикосновения. Виноватые глаза отчаянно смотрели в ответ, а на них переменно набирались тёплые слёзы и скатывались вниз, но приходили новые. Вадим не долго держал тишину. Почти сразу как тот прошипел, кулак старшего сжался. Его просьба-указание можно было засчитать за раскаяние и осознание своей ошибки, но этого было слишком мало. Чувствуя, как злость берёт вверх, Вадим резко одёрнул руку. Когда шею отпустили, Глеб еле видно, и даже будто бы разочарованно, приподнял уголки губ, чувствуя как дурманеще начала кружиться голова. Но счастье длилось не долго. Почти сразу как он отпустил брата, он так же внезапно, как и тогда, ударил Глеба, только уже ровным, сильным ударом в нос, попутно с этим отпустив его шею. Старший всеми силами пытался сдерживаться, сдерживать всю агрессию и злость, ведь казалось, что если он выпустит это наружу, он просто убьёт младшего. Удар в нос заставил болезненно всхлипнуть и на секунду зажмурить глаза, осознавая происходящее. По верхней губе вдруг потекла тонкая струйка крови. Глеб дотронулся до неё дрожащими пальцами, но старался не смазать. Он поднял на Вадима красные от нескончаемого потока слез глаза, истерично кусая губы с отдалённо металлическим привкусом. —Скажи.. так.. так я тебе больше нравлюсь? – Перебивая свой голос нервными всхипами, Глеб провокационно дотронулся до щеки брата. – Если так.. бей ещё. Больной бред Глеба заставлял дышать глубже и сцепить свою челюсть. Его жалкий, но по своему привлекательный вид лица вызывал сейчас сильнее всего желание ударить по нему ещё раз. Когда чужая рука только - только коснулась его лица, старший болезненно скинул её, своей рукой. Его тёмный взгляд не отводился никуда и ни на какие сторонние помехи. Может младший и не мог его видеть сквозь слёзы, но он точно его чувствовал, определённо чувствовал даже затылком, и Вадим это знал. Когда брат коснулся его, провокация сработала прекрасным образом, ослабляя самоконтроль и вынуждая старшего ещё раз врезать ему по тому же самому месту, но уже сильнее. Следующий удар был до боли ожидаемым. Глеб лишь попытался подавить очередной поток слез, нервно искусывая нижнюю губу в кровь. Старший терял контроль над своими действиями, Вадим наконец это осознал. Глеб слишком сильно влиял на его эмоциональное состояние, он будто обходил и уклонялся от всех попыток оставаться с каплей здравого смысла в голове, точно ударяя по нервной системе. Грубо схватив того за предплечье, а второй рукой за волосы, старший Самойлов активно вёл брата в коридор. —Больная недоёбаная сволочь.. – Всё происходило быстро, Вадим привёл того в коридор, активно открывая входные двери. – Подумай над своим блять поведением, сука! – Он с силой толкнул Глеба за дверь, буквально вышвыривая его в общий коридор и сразу закрывая за ним дверь на замок. Это была последняя вразумительная вещь, которую он мог сделать в его состоянии. Вадим уже был готов просто орать от злости истошным криком. Если бы брат продолжил провоцировать его, он бы не смог сдержаться и остановиться, пока не выплеснет всю злость. Когда Вадим вдруг потащил его в коридор, младший не успел ничего сообразить, задыхаясь от жгучих слез, которые мешались с кровью. Истерично хватаясь за домашнюю одежду брата, Глеб осознал что происходит лишь оказавшись за входной дверью. —Вадь.. Вадим!! – Срываясь на крик, он тут же дёрнул ручку, ударяя дверь кулаком. – Вадь, прости! Прости меня пожалуйста, я больше не буду, умоляю!! – Крики были истошно надрывными, а тело слишком трясло от истерики. Тяжело дыша, старший схватился за своё лицо, проводя своей рукой по нему очень сильно вниз, пытаясь хоть как-то себя успокоить, но такое чувство, будто эта агрессия сейчас вместе с мясом и костями вылезет из кожи. В потоке ярости он пнул всю обувь, что только была в прихожей и скинул руками куртки, что были на крючках. Конечно не все попадали, но часть очень даже хорошо, а у некоторых сорвалась петелька. Вадим сразу ушёл оттуда на балкон. Ударяя кулаками по двери ещё и ещё, Глеб не мог успокоиться. Он не воспринимал внешние факторы где он, кто здесь ещё рядом. Его цель за дверью. Дверь закрыта. Этот поступок брата сильно ударил по психическому состоянию Глеба, даже далеко не так, как физические удары. Глеб обречённо сполз по двери на пол, обхватывая своё дрожащее тело руками, впиваясь ногтями в кожу плеч. —В-вадь.. Вадя.. – Имя брата одержимо застыло на кровавых губах, а ногти истерично царапали плечи, оставляя на них красные следы. Истошные крики, тупые, частые удары в дверь и всхлипы. Вадим слышал всё, пока не ушёл на балкон. Он всё ещё был слишком раздражён. Нервно беря в руки сигарету из пачки, он подкурил её, сразу же убирая её от рта и закидывая голову назад. Он пытался успокоиться, целенаправленно пытался. Резко опуская голову вниз, Вадим с силой ударил кулаком по подоконнику, сразу же убирая от туда руку. Агрессивно дыша он взялся губами за сигарету, снова вдыхая ртом едкий дым. Свободной рукой старший провёл по своему лбу вверх, заводя волосы назад. С медленным течением времени он по немного остывал. Перед глазами пробегались воспоминания с лицом брата. Его разбитое лицо, заплаканные, красные глаза, влажные щёки, искусанные губы, на которых мешались слёзы и кровь. Его несчастный вид, истошные крики за дверью, уже не казались такими бесячими, а даже наоборот. Он бы улыбнулся даже, если бы не был ещё зол. Вадим никогда не бил Глеба на столько сильно и не с такой злостью. Пощёчины – максимум, как он мог поднять руку, а вот кулак поднялся впервые. Только при одном воспоминании, как младший посмел повысить голос, злость снова начинает закипать где-то в недрах души, быстро распространяясь по всему телу. Скуривая уже которую сигарету, может пятую, может больше, старший был уже не вспыльчивый, отпуская яркую злость, становясь просто измотанно злым и серьёзным. Вскоре он закрыл окно и пошёл в комнату, проходя мимо коридора. На улице стало темнеть и вместе с этим Глеб практически прекратил попытки бесполезно ударять кулаком о дверь. Костяшки ныли от слишком частых ударов, а истерика медленно спадала, перерастая в тихий скулеж безысходности. Он не представлял когда наконец пустят обратно, от чего слёзы вновь и вновь наворачивались на глаза. У младшего закончились все силы на плачь, но остановиться он просто не мог. Облокачиваясь спиной о ледяную стену подъезда, Глеб закрыл глаза, истерично прокручивая в голове мысль о том, что Вадим не бессердечный, он обязательно впустит когда успокоится. Утирая рукой слезы и кровь со своего лица, Глеб дотронулся до носа. Боль мешалась с ломкой во всем теле, не давая сконцентрироваться на чём-то одном. Практически потеряв счёт времени, младший прикрыл глаза, чувствуя как начинает клонить в беспокойный сон. Даже сидя в комнате Вадим мог слышать стук в дверь и нечленораздельные звуки. Соседям тоже не позавидуешь, старший тоже об этом задумался на какое-то время, беря во внимание этот факт. Пускай старший Самойлов и злился на брата, но где-то в душе, неосознанно он злорадно ухмылялся этим крикам и стонам за дверью. Близилась ночь, уже за дверью совсем стихло. Вадиму удалось отвлечься и позабыть на короткий период о Глебе. Хоть на час или два, но он наконец-то расслабился, слушая тишину и проводя спокойно свой выходной. За такой свободой, тишиной и спокойствием он и не заметил, как глубокая ночь наступила. Зачастую Вадим не ложился поздно, но время слишком быстро пролетело, что он и не успел до конца насладиться свободной, холодной головой. «Начало четвёртого..» – пронеслось в голове старшего. Он спокойно встал, откладывая ноутбук на зарядку и пошёл в коридор. Вадим понимал, что оставить Глеба за дверью на всю ночь уже слишком, если конечно тот ещё не ушёл. Старший как раз решил проверить, ведь Глеб может и ждать, а может и ушёл, хотя идти тому и некуда. Замок звонко прокрутился два раза, оглушая своим металлическим звоном тихий пустой коридор. Дверь отворилась, Вадим, не высовываясь дальше чем дверной проём, осмотрелся, уже замечая брата. Старший выражал спокойствие, но слишком серьёзное спокойствие. Услышав отдаленный звук замка, слипшиеся глаза Глеба разомкнулись, фокусируясь на размытом образе брата. Как только пришло осознание того, что это не сон, младший сразу же раскрыл глаза. —Вадь.. — Глеб попытался резко встать с пола, но пошатнулся, судорожно хватаясь руками за штанину Вадима. – Прости меня.. Я-я не знаю, что на меня нашло.. Я не буду больше, прости.. – Болезненно всхлипывая, Глеб жалобно посмотрел на брата снизу вверх. Карие глаза нерушимо смотрели вниз на Глеба, охватывая всю картину, не выделяя для себя чего-то конкретного. Лицо младшего было болезненно измученным, глаза слегка опухшие от недавней истерики, а в белках краснели лопнувшие сосуды. Над верхней губой виднелись засохшие разводы крови из носа, а нижняя губа подпухла от слишком частого сжимания зубов на ней. Жалкое зрелище вызвало бы даже усмешку на лице Вадима, но он держал серьёзное лицо, просто смотря вниз. Неудачная попытка встать лишь ещё раз доказала всю смехотворность ситуации для старшего. В таком виде Глеб и вправду нравился ему. Он отступил назад, убирая руки Глеба от своей ноги и ещё немного отошёл назад, разрешая ему обратно войти. Глеб чувствовал, как сердце снова начинает стучать быстрее, он всё таки поднялся с пола на дрожащих ногах. Как только брат оказался в квартире, старший закрыл за ним дверь и молча пошёл в комнату, не заботясь о том, что будет делать Глеб. Тошнотворно отрешенный взгляд не давал Глебу покоя, но мысль о том, что Вадим всё таки вышел за ним, приятно грела больное сердце. На лице младшего скользнула тень улыбки, но он упорно старался сдержать её, дабы не спровоцировать ещё на что похуже. Оказавшись в квартире Глеб облегченно выдохнул, тут же рефлекторно следуя за Вадимом, не говоря более не слова. Посередине небольшой комнаты Вадим остановился, понимая, что брат шёл за ним и тоже остановился. Он точно хвостом ходил на ним, как и в начале их совместного проживания. Старший повернулся к Глебу, окидывая его взглядом. Всё же такой несчастный, дрожащий Глеб вызывал определённые чувства. Внутри темноволосого столкнулась дилемма, сейчас определённо не хотелось вообще взаимодействовать с братом, даже видеть его, но при этом желание нагнуть его, пока он в таком состоянии, постепенно росло. Вадим указал на кровать, глядя в голубые глаза напротив. —На колени. Услышав приказ, Глеб тревожно дёрнулся, переводя взгляд на кровать. Он не смел сказать ни слова против, медлительно забираясь на простынь. Сердце забилось чаще, ведь неизвестность перед действиями Вадима вызывала подсознательный страх, но Глеб был доволен тем, что брат всё ещё хочет с ним взаимодействовать. Замирая от предвкушения, младший сглотнул ком в горле. Накативший лёгкий страх Глеба мимолётно ухмыльнул Вадима. Он подошёл к нему, став очень близко. Одной рукой он коснулся чужой щеки, кладя ладонь на линию челюсти и саму щеку, что дало возможность поднять лицо Глеба. Пальцами правой руки Вадим упёрся в макушку головы русоволосого, а большим пальцем провёл по его носу, от кончика до лба, слегка надавливая. Старший молчал, он хотел услышать немного боли, видеть, как Глеб с опущенными руками терпит и принимает это. Хоть совершенно лёгкая усмешка и виднелась на лице Вадима, его серьёзные глаза с отрешённым взглядом всё ещё были нацелены на Глеба. Глеб покорно смотрел на брата, заводя руки за спину. От настолько интимного расстояния, он сглотнул, чувствуя как к паху приливает волна возбуждения. Близкий контакт с Вадимом был настолько редким, что Глеб боялся сделать любое лишнее телодвижение. Теребя пальцы рук, он приподнял голову, запуганно дёргаясь от касания к носу. Но тут же замер, лишь кусая и без того опухшую нижнюю губу. Нельзя было противоречить. Глеб жалобно проскулил, но стоял всё так же смирно, с наслаждением ловя на себе взгляд брата. Полная покорность Глеба заставляла ухмылку Вадима вырасти. Он с наслаждением смотрел как брат терпит эту боль, твёрдо стоя на коленях и держа голову поднятую вверх, не отворачиваясь, не уклоняясь, ничего не возникая против. Эти преданные голубые глаза смотрели в карие, смотря в них, Вадим чувствовал всю его любовь, желание, похоть, страх, боль, подчинённость, сломленность. Его взгляд, полный надежды и чувств слишком возбуждал, проникая в глубь сознания и отдаваясь тёплой кровью по венам вниз, приливая к паху. —Повернись. – Кратко приказал старший, отпуская лицо Глеба. Приказ Вадима заставил немного отвлечься от боли и Глеб поспешно развернулся, уже догадываясь что с ним хотят сделать. Как только младший развернулся, с последней переставленной ногой, Вадим тут же надавил на его спину, дабы тот опустил свою грудную клетку вниз. Не медля он спустил штаны брата, вместе с бельем, а сразу за ними и свои. Горячий член идеально лёг между ягодиц Глеба. Старший положил свои ладони по бокам, сдвигая чужие ягодицы, дабы они прижали его член. Вадим, наслаждаясь, медленно двигал бёдрами, он растягивал своё удовольствие. От давления на спину, младший предвкушающе опустился, утыкаясь лицом в простынь и жмуря глаза. Когда штаны спустили, он прикусил губу от удовольствия. Вадим крайне давно не хотел заниматься чем-то подобным, от чего сейчас происходящее было слишком приятным и крайне неожиданным. —Вадь.. – Тихо и жалобно простонал Глеб, понимая, что вряд-ли брат будет растягивать его пальцами. Старший не ответил на тихий зов Глеба, он не нуждался в ответе, по мнению Вадима. Старший медленно наслаждался ягодицами брата, чувствуя, как возбуждение пробирало по позвоночнику. Может он бы и хотел увидеть разбитое лицо Глеба, пока он не раздражал, но что-то не давало этого сделать, а если мысль цепляется и Вадим начинал задумываться, то и не хотелось уже. Скользнув вниз и, помогая себе рукой, Вадим подставил головку члена к анальному отверстию Глеба. Он не церемонился, сразу начал входить, немного надавливая большим пальцем на верхнюю сторону своего члена. Было трудновато, но выделившийся эякулят помог войти легче. От медленного проникновения внутрь, Глеб постарался максимально расслабится. Но делать это было крайне трудно и он сжал пальцами простынь, тихо выстанывая что-то себе под нос и в простынь. Слова были не нужны, младший знал, что слушать его не будут, от того и замолчал, непроизвольно концентрируясь на не слишком приятных ощущениях. Факт того, что Вадим не заставил собирать вещи и выметаться куда подальше, а наоборот решил трогать его в таком плане, заставлял Глеба вновь уверить себя в том, что брату на него не всё равно, но он просто обижен и зол. Вадим не заботился о самочувствии Глеба, ему действительно сейчас не было это важно. Его член туго сжимали со всех сторон, заставляя прикусить губу от наслаждения. Старший медленно вышел почти до конца, сразу после этого резко притягивая к себе Глеба, держась за его талию при бёдрах, от чего у того вырвалось протяжное мычание. Когда член вошёл до конца, Глеб несдержанно громко простонал, чувствуя как боль от резких проникновений мешается с удовольствием. Он начал двигаться внутри брата, делая глубокие толчки, что по наростющей становились всё более грубыми. Вадим закрыл свои глаза, склоняя голову вниз и сдвигая брови. Он был сосредоточен на своей похоти. Тяжелое, частое дыхание иногда сбивались, но оно совершенно не мешало Вадиму. Он продолжал грубо толкаться в Глеба, изредка меняя темп на побыстрее или медленнее, но грубее. Властные руки сильно сжимали тело младшего, довольно часто меняя своё положение в районе талии, бёдер, спины, ляжек и задницы. Старший нагло трогал брата, облапывал самые сочные места, что сильно возбуждали. То, с какой силой брат вцеплялся в его тело, заставляло младшего всхлипывать. На коже останутся следы от его пальцев, это невероятно возбуждало сознание младшего. Глеб чувствовал как член изнеможённо ноет от возбуждения. Эта вседозволенность заставляла терять голову. Вадим не контролировал свою силу, просто трахая и лапая Глеба, будто он уже и не личность совсем. Перед глазами плавали воспоминания разбитого лица брата, как он рыдал и умолял простить, впустить или придушить его. Кроваво-слезливое зрелище только сподвигло скорому оргазму. Старший согнулся в спине, нависая над Глебом. Он упёрся рукой в его спину, выдерживая баланс и прочувствуя сильный оргазм. Толчки стали грубее, он вжимался в кровать, вдруг чувствуя как тело Вадима дрожит от оргазма. Глеб завёл руку к своему члену, сжимая его. —Вадь.. Подрочи мне пожалуйста.. – Просить было слишком рискованно, но кончить хотелось крайне сильно. Секс снял многое напряжение Вадима. Ему действительно стало лучше после этого, мышцы расслабились, мысли развеялись, разум прояснился, а агрессия полностью успокоилась. Отдышавшись, Вадим вышел из Глеба, после неспешно поднял штаны, поправляя их на себе. Сейчас он нуждался лишь в том, чтобы пойти в душ и смыть остатки грязи сегодняшнего дня. Но было уже поздно, а вставать на работу совсем скоро. До ушей донеслась просьба младшего, схожая со скажем. Он осмотрел Глеба, промолчав пару секунд. —Нет.– Вадим отошёл от Глеба в сторону и начал поправлять простынь на кровати. – Уходи с комнаты. Старший был спокоен и серьёзен. К этому же добавилась и усталость. Его голос ничем не выделялся, будто его слова в норме вещей. Отрицательный ответ был весьма ожидаемым, но от того становилось не легче. Глеб жалобно всхлипнул, но умолять не стал, ведь брат был слишком серьёзен. Он натянул на себя штаны дрожащими от возбуждения руками и поспешно ушёл из комнаты. По ощущениям прошёл примерно час, за окном уже начало светать, но заснуть младший в любом случае бы не смог. Как только в квартире воцарила тишина он понял, что Вадим наверняка лёг спать. Глеб прошёл обратно в комнату, осторожно взглянув на мирно спящего брата. На лице его скользнула слабая улыбка и младший тихо подошёл ближе, опускаясь на холодный пол около кровати. Вадим казался крайне серьёзным и необычайно красивым во сне. Глеб не сводил с него влюбленного взгляда голубых, красных от недавних истерик глаз.