И даже Смерть не разлучит нас!

Вскоре после разговора, Вегги покинула кабинет Чарли, сказав что уже поздно и ее ждут какие-то важные дела. Шарлотта лишь недоуменно посмотрела на нее, но выяснять детали не стала. __________ Вегги спустилась вниз и огляделась, проверяя нет ли кого-то рядом. Казалось что гостиная абсолютно пуста и, вздохнув, демонесса упала на диван, вытащив телефон. Около часа спустя, дверь в отель открылась, впуская Энджела. Он уже собирался подняться наверх, но внезапно заметил задремавшую на диване Вегги, которая сладко посапывала, зарывшись в небольшие диванные подушки. Но её поза была совершенно неудобна для сна. Непроизвольно на его губах появилась улыбка и он аккуратно, стараясь не разбудить её, поднял Вегги на руки и направился в сторону лестницы. Хаск хмыкнул, смотря на эту умилительную картину и вновь приложился к бутылке дешёвого пойла: — Голубки, блин, — проворчал он и закатил глаза. __________ Энджел подошёл к нужной двери и открыл дверь свободной рукой, мысленно благодаря свое паукообразное тело. Зайдя в комнату, он отогнул одеяло и осторожно положил так и не проснувшуюся демоницу на кровать, после чего накрыл её одеялом и тихонько выскользнул из комнаты. Зайдя к себе, он сразу пошёл в душ, где провел около двадцати минут. На удивление сегодня он чувствовал себя весьма неплохо. Хотя, к этому скорее причасно на редкость хорошее настроение Вала, который даже отпустил его пораньше. Выйдя из ванной, он сперва покормил Наггса, после чего упал на кровать и блаженная улыбка появилась на его лице. Он чувствовал себя почти чистым. Казалось, что после ночного происшествия, после объятий Вегги, с его тела пропала часть этой грязи. Мерзкие прикосновения почти не чувсвовались, а розовый дым и красные глаза больше не мерещились на каждом углу. Вскоре демон провалился в сонное забытье, без сновидений __________ Аластор сидел в кресле, с довольной улыбкой на лице. Трость-микрофон была прислонена к подлокотнику, время от времени потрескивая. «Лотти начала догадываться обо всем, хоть и не без помощи своей подружки. Это прекрасно!» — его улыбка стала еще шире. Он надеялся что Шарлотта достаточно быстро догадается о его роли в её земной жизни. Возможно тогда она перестанет видеть в нем лишь лучшего друга. — Значит нужно прилагать ещё больше стараний, чтобы подтолкнуть её к новым воспоминаниям, — он исчез из комнаты, оставив лишь едва слышные радио-помехи. __________ Красный силуэт возник в комнате и бесшумно подошёл к кровати, на которой сладко спала демонесса. Её длинные светлые волосы растрепались по подушке, а лицо было расслаблено. На губах играла лёгкая улыбка. Он зачарованно смотрел на неё. Сейчас, во сне, она была похожа на ангела. Такая же милая и невинная. — Милая моя Лотти… — в голосе не было радио-помех, отчего он казался более глубоким и ласкающим слух, — надеюсь ты все вспомнишь, — когда он смотрел на неё, в его глазах читалась грусть и счастье, тоска и надежда, боль и нежность… но самым ярким и глубоким чувством была любовь. Та самая, которую воспевают в своих творениях поэты и древние философы, в которую человек погружается с головой, при которой он готов сделать все, ради любимого, при которой человек не может жить без него… Именно это чувсво плескалось в алых глазах радио демона, который мог вот так вот открыться лишь в тёмной комнате, убедившись что никто не увидит его единственную слабость. Да, Аластор признавал что Чарли — его слабость, но он принял это. Теперь ему было абсрлютно плевать, девушка забралась слишком глубоко в его сердце и душу, обвив его своими нитями. Он ни за что не уйдёт от нее, ни.за.что! Пусть даже ад перевернется, он не обратит на это внимания, полностью переключив его на Чарли. — Спи спокойно, — он целомудренно поцеловал её в лоб и, поправив сбившееся одеяло, пропал. __________ Это происходило из ночи в ночь. Каждый раз в девичей спальне появлялась высокая фигура демона, который восхищенно, умиленно, нежно смотрел на неё, поправлял ей одеяло, убирал мешающуюся порядку волос со лба и каждый раз целовал демонессу в лоб, тихо что-то шепча. Он появлялся в разное время, делал и говорил разные вещи, но два его действия были неизменны. Он всегда целовал её в лоб. Каждый раз, перед исчезновением, он тихо, едва слышно, шептал одну и ту же фразу: — Quand tu te souviendras de moi, je te serrerai dans mes bras et je ne te laisserai jamais partir, ma chérie! (Когда ты вспомнишь меня, я обниму тебя и никогда более не отпущу, милая моя!) При этих словах он слабо улыбался, искренне показывая свои эмоции, шептал это, надеясь что его слова все же, когда-нибудь исполнятся.