Pulling the Wires

После всего этого испытания Изуку чувствовал себя довольно раздраженным. Когда он возвращался в бар, его руки были глубоко засунуты в карманы, а брови сердито сдвинуты. Он воспользовался подземной системой водоснабжения, чтобы вернуться, не желая прятаться от случайных прохожих. Пока он плескался в воде по щиколотку в большом туннеле, его гнев достиг апогея. Он стиснул зубы, глухой гул его мыслей превратился в раздражающую какофонию мрачных мыслей, прежде чем он щелкнул зажигалкой и заполнил пламенем пространство вокруг себя. Он превратил его в ещё одну верёвку пламени и набросился на стены. Он кричал от злости, проделывая дыры в стенах переулка в течении целых десяти минут. Когда он совсем выбился из сил,чувствуя, как пульсирует в горле, он превратил пламя в крошечную искорку и потушил её в воде. Затем он воспользовался моментом, чтобы попытаться выбросить из головы гневные мысли, но все они сводились к одному источнику. Выдувая пламя изо рта, он пробормотал:"Шигараки, ты чёртов... " Ему хотелось спалить этому ублюдку лицо. Он начал идти, скрипя зубами, но через несколько шагов остановился. И вообще, где я, чёрт возьми, нахожусь? Он хлопнул себя ладонью по лбу, проклиная свой слепой гнев за то, что заблудился. Изуку раздраженно вздохнул и отправился на поиски лестницы, ведущей в люк. Он не мог перестать думать о тех двух студентах, с которыми ему пришлось столкнуться, особенно о том, которого звали Шото Тодороки. По выражению его глаз можно было предположить, что он прошёл через нечто подобное тому, через что всё ещё проходит Изуку. Боль и смирение, а также крошечная искра решимости. У этого парня тоже был ледяной взгляд, без всякого каламбура. Если бы Изуку мог спровоцировать кого-то на убийство, то это был бы Тодороки. Может быть, и Каччана тоже, если подумать. Небольшой намёк на удовлетворение согрел сердце Изуку при мысли о его собственной смерти. Примерно через десять минут ходьбы он наткнулся на лестницу, ведущую в канализационный люк, и поднялся по ней на поверхность. Осмотревшись через слегка приподнятую крышу люка, он выскользнул на свободную дорогу. Вся окрестность была залита золотистым светом, солнце уже опустились ниже. Было тихо, если не считать отдаленного детского смеха. Изуку напрягся. Это был его старый район. Его старый дом находился в квартале от этого места. Мысли снова заполонили его голову. Вернись домой. Вернись к Шигараки. Вернись и спаси маму. Оставь её в покое. Это было похоже на жаркий спор, от которого у него разболелась голова. Со стоном он напряг слух, чтобы сосредоточиться на звуках, доносившихся после детских игр, шелесте листьев на ветру и отдалённом собачьем лан, пытаясь заглушить шумную суматоху в своей голове. В кармане зазвонил телефон, отвлекая его от размышлений. Бросив быстрый взгляд на экран, Изуку почувствовал, что его гнев и навязчивые мысли вернулись. Смутный трепет удовлетворения вспыхнул в его груди, когда на экране появилось оповещение с именем Шигараки - тот, который Изуку изменил на их сервере обмена сообщениями, предназначенном только для двух людей. Придурок:тебе лучше вернуться с головами этих детей. Изуку прищурился, собираясь ответить язвительным сообщением, когда зазвонил его телефон. Конечно, это был всё тот же Шигараки. Изуку с сожалением ответил на звонок, поднеся телефон к уху. - Да, да, чего ты теперь хочешь? - пробормотал он. - Не смей так со мной разговаривать, сопляк. - Или что? Ты снова используешь причуду на моих руках? Не думаешь что в этот раз их придётся ампутировать? И что ты сможешь сделать без меня? На другом конце провода воцарилось молчание. - Да, так я и думал. И что ты теперь... - Убирайся из этого района прямо сейчас. Возвращайся немедленно. - Ладно, Иисус, успокойся. Шигараки начал говорить что-то ещё, но Изуку повесил трубку, не дослушав его. Он вернётся через некоторое время... Увидев, как много изменилось. Прежде всего, он снял толстовку, свернул её в тонкий рулон и повязал вокруг талии. Было бы трудно нормально ходить, если бы на нём была фирменная толстовка, которой он славился. Он также взглянул на своё лицо в объектив фронтальной камеры мобильного телефона. Прошло слишком много времени с тех пор, как он жил здесь в последний раз, но он хотел быть уверенным, что его не узнают. Изуку не нравилось смотреть на своё лицо. Его глаза были тусклыми, залегли темные мешки под глазами. Его лицо было покрыто всевозможными шрамами, а также четырьмя различными пластырями. Конечно, у него были те же веснушки, зелёные глаза и вьющиеся волосы, но выглядел он совсем не так, как раньше. Его когда-то аккуратно подстриженные пушистые зелёные волосы теперь были непослушными, достигали плеч, а чёлка падала на глаза. Он определённо выглядел как злодей. И я сужу о внешности Шигараки. Я не сильно отличаюсь от него, правда? Он вздохнул и взъерошил свои волосы так, что чёлка упала ему на глаза. По опыту Изуку, глаза были самой честной частью человека. Если бы кто-нибудь узнал его глаза, его прикрытие было бы раскрыто, а Инко была бы убита. Пойти против Шигараки и исследовать его старый район после того, как ему сказали вернуться, скорее всего, привело бы к ужасным последствиям, но Изуку не собирался ни с кем общаться. Он просто хотел посмотреть. Он проходил мимо парка, где раньше играл с Бакуго, и остановился, чтобы ещё раз взглянуть на него. Ему казалось, что он идёт сквозь сон, или что он умер и стал признаком, бесцельно бродячими по своему старому дому. В этот момент Изуку был уверен, что он мог быть призраком. Его не замечали, если только он не совершал жестоких поступков. Девочка, сидевшая на вершине горки, заметила, что он наблюдает за ней, и подняла свою крошечную ручку, чтобы помахать ему. На мгновение Изуку растерялся, не зная, что делать. Что нужно делать, когда тебе махают? Помахать в ответ? Поздороваться? Он не мог вспомнить. Ему не махали рукой с тех пор, как он был ребёнком. Помахать? Не махать? Убежать? Прежде чем он осознал, что делает, его рука была приподнята в неуверенном жесте. Он удивлённо взглянул на свою руку, когда заметил, что она поднята, затем снова на девочку, которая улыбнулась. Изуку позволил себе слегка улыбнуться, прежде чем двинуться дальше по улице. Ноги сами привели его к сетчатому забору, куда Каччан однажды повёл Изуку и соседских ребятишек на какое-то 'приключение'. По какой-то причине Каччан отнёсся к Изуку с нескрываемой ненавистью после того, как тот спросил, всё ли с ним в порядке. Это произошло после того, как Каччан упал с бревна в ручей. Изуку не понимал, почему Каччан мог ненавидеть его за что-то настолько тривиальное, но, с другой стороны, он был очень молочным человеком. - Эй, ты блядь, стоишь у меня на пути. - От этого голоса по спине Изуку пробежал холодок. Он бросил на подошедшего взгляд краем глаза, не решаясь смотреть ему прямо в лицо. Его предположение подтвердилось, когда он увидел торчащие светлые волосы и красные глаза. Это определённо был Бакуго Кацуки, его друг детства. И снова гул стал ещё громче. Беги. Дерись. Беги. УБЕЙ ЕГО. УБЕГАЙ. УБЕГАЙ. УБЕГАЙ. УБЕГАЙ. Изуку медленно вздохнул, пытаясь снять напряжение, которое он испытывал. Бакуго был всё также выше Изуку, у него была всё таже самоуверенная позади презрительное выражение лица. Изуку прищурился. Да, он по-прежнему испытывали огромное уважение к Каччану, но он не был в восторге от того, что увидит его снова. Изуку не двинулся с места, вместо этого в тишине оглядываясь на лес. Он отчётливо слышал, как Бакуго скрипнул зубами. - Эй, ты что, оглох, мать твою? Я сказал... - Я слышал, что ты сказал. Здесь достаточно места, чтобы ты мог обойти меня. - Изуку обнаружил, что говорит тихим, слегка угрожающим тоном. УБЕГАЙ. УБЕГАЙ. УБЕГАЙ. УБЕГАЙ. Бакуго, казалось, на мгновение опешил, но затем издал низкое рычание. Маленькие взрывы, появившиеся вокруг его ладоней, показали, насколько сильно Изуку разозлил его. - Ты нарываешься на драку? - Нет я ищу смерти. - сказал Изуку с лёгким смешком. Самоуничижительный юмор и сарказм стали его отличительной чертой за время, проведённое в маленькой банде злодеев Шигараки. Бакуго ничего не ответил на это, но Изуку практически физически ощущал исходящий от него гнев. Он выдохнул, с трудом сохраняя невозмутимый вид, и повернулся, чтобы пройти мимо Бакуго. Изуку на мгновение схватил блондина за плечо, когда проходил мимо, тихо пробормотав, - Увидимся позже, Кацуки. Явно сбитый с толку, Бакуго просто смотрел, как Изуку уходит. Он не стал осматривать свой старый дом, так как слишком велик риск, что мама узнает его снаружи. Он просто направился обратно к бару,гадая, какие мучения собирается причинить ему Шигараки на этот раз. Мысли оглушали его.

***

В дверь Инко постучали, как раз в тот момент, когда она доставала из духовки маленький шоколадный торт. Она ногой закрыла дверцу духовки, поставив горячую форму для выпечки на стол, и быстро направилась к входной двери. Когда она открыла дверь, там стояла другая женщина с уверенной улыбкой на лице. У неё были вьющиеся светлые волосы и красные глаза, такие же, как у её сына. В руках она держала огромный букет разноцветных полевых цветов, и она была довольно красиво одета. - Привет! Я принесла это для тебя и Изуку, но Кацуки маленький засранец, не захотел приходить. - поздоровалась она, коротко кивнув Инко. Она отчаянно замахала руками перед собой, какая головой. - Я... я не могу принять это, тебе действительно не обязательно приносить... - Ты говоришь это каждый год, но это не изменит моего мнения, Инко. Твой сын тоже был важной частью жизни нашей семьи. Я собираюсь дарить тебе что-нибудь каждый год, ты же знаешь. - вздохнула Мицуки Бакуго, принимая приглашение войти. Инко благодарно улыбнулась ей, следуя за ней в комнату Изуку. Соседи уже заходили в течении дня, чтобы принести подарки Инко и возложить цветы в комнату её сына. Инко стояла в дверном проёме, осторожно опираясь одной рукой о дверной косяк, и смотрела, как Мицуки кладёт цветы на кровать её сына. Сделав это, она сложила ладони вместе и тихо что-то прошептала, чтобы Инко не услышала. Она часто задавалась вопросом, что же говорит эта обычно уверенная в себе и громкая женщина, но Мицуки всегда говорила, что это секрет. Она закончила молитву, повернулась к Инко и улыбнулась ей. Она слегка коснулась плеча женщины пониже ростом, направляясь на кухню. Инко тихо вздохнула и последовала за ней. Они вдвоём сидели за кухонным столом и молча пили кофе, когда Мицуки пробормотала:"Восемь лет, да? Когда он вернётся, вам будет о чём поговорить. " Инко грустно рассмеялась и ответила:"Я ценю твой оптимизм, Мицуки, но... " Мицуки подняла руку, внезапно издав звук "АХ". Когда Инко замолчала, Мицуки спокойно посмотрела ей в глаза. - Ты не можешь говорить ничего плохого вслух, Инко. Это практически предрешает твоё будущее. Ты будешь просыпаться каждый день и говорить себе:" Мой сын вернётся домой". Ты меня поняла? Инко на мгновение опустила взгляд, но Мицуки громко застонала, хлопнув ладонью по столу. - Ты не можешь сдаться, Инко. Ты должна верить в своего сына. Он знает, как о себе позаботиться. Я имею в ввиду, ради всего святого, сколько лет он терпел дурацкое отношение моего сына? Так что пообещай мне прямо сейчас, что ты не откажешься от своего сына. Инко встретилась взглядом со своей подругой, чувствуя, что её глаза снова наполняются слезами. От слов Мицуки на её лице появилась улыбка. - Спасибо тебе за всё, Мицуки. Мицуки пренебрежительно махнула рукой, но на лице у неё появилась улыбка. - Ах, не начинай плакать, потому что тогда я тоже заплачу. Инко не смогла сдержать слёз. Она заплакала, сидя напротив Мицуки, которая сочувственно улыбнулась ей, когда та поднялась со своего места. Она подошла к Инко и нежно обняла её. - Да я знаю. Я знаю, это больно. Но он вернётся, правда? Он вернётся. Мицуки не стала бы давать никому ложной надежды. Чутьё никогда её не подводило, и оно подсказывало ей, что Изуку слишком находчив и умён, чтобы быть мёртвым. Она была уверена, что этот мальчик когда-нибудь вернётся. И очень скоро.

***

- Я вернулся. - сказал Изуку, скорее по привычке, чем по какой-либо другой причине. Шигараки никогда не был рад его видеть. Никто не был. Он был просто ещё одним существом, которое слонялось поблизости, как нелюбимое домашнее животное. Шигараки привычно скреб ногтями правой руки по шее. Изуку прищурился. Седовласый злодей определённо был взбешён. Он остановился у входа в главный зал бара, встретившись взглядом с Шигараки. - Ты отправился в свой старый район, да? - проворчал он. - У тебя в этом чёртовом телефоне есть трекер. Я думал, это очевидно. - ответил Изуку. Он надеялся, что не было заметно, что он изо всех сил старается подавить какофонию злых, испуганных и тревожных мыслей, бурлящих в глубине его сознания, как река. Напряжение в комнате можно было разрезать ножом. Глаза Шигараки горели гневом, а глаза Изуку оставались холодными. Боже, Изуку хотел убить его. Он потер большим пальцем зажигалку зиппо в кармане, готовый открыть её при малейшем нажатии кнопки. - Если бы я сегодня не был в хорошем настроении, я бы убил твою мать прямо сейчас... Но что ты можешь предложить мне взамен? Курогири и Шигараки уставились на Изуку, ожидая ответа. Через мгновение Изуку сверкнул глазами и показал средний палец. - Я могу сказать пошёл ты. Этого достаточно? Двое злодеев переглянулись, затем снова посмотрели на Изуку, со зловещими взглядами. Его гневная решимость немного поколебалась, когда он опустил руку. - Что? - он сплюнул. - Я придумал подходящее наказание. Иди сюда. У Изуку зазвенело в ушах.

***

Ико как раз убирала последние кусочки торта в холодильник, когда в дверь снова постучали. Она испекла торт, потому что ожидала гостей и хотела быть гостеприимной, но мало кто воспользовался её предложением. Они не хотели навязываться ей в этот день, но она всё равно всегда готовила торт. Она направилась к двери, гадая, кто бы мог прийти к ней домой после наступления темноты. Открыв дверь, она узнала человека, которого давно не видела. Там стоял худощавый золотоволосый мужчина в хорошем костюме с небольшим элегантным букетиком белых цветов. Инко в шоке поднесла руку ко рту и ахнула:"Всемогущий?! " - Вы можете называть меня Тошинори. Я слишком долго скучал по возложению цветов для вашего мальчика, не так ли, миссис Мидория? Прошло пять лет с тех пор, как он приезжал в последний раз, чтобы возложить цветы к её сыну, и хотя он никогда не встречался с Изуку, он был частью поисково-спасательной операции, которая пыталась найти его. Он часто навещал её и составлял ей компанию, когда его переводили в режим ожидания. В течении первых трёх лет после похищения Изуку, Яги Тошинори приходил и возлагал цветы к Изуку, но только в течении пяти лет. Они поддерживали связь по телефону и открытками, и он каждый год желал ей всего наилучшего, но внезапно появился он сам. - Нет, нет, пожалуйста, не волнуйтесь так сильно! Входите, входите! - взволнованно воскликнула она. Он прошёл рядом с ней в комнату Изуку, в его походке чувствовалась лёгкая уверенность, а на лице - нежная улыбка. Он медленно вошёл в комнату, оглядываясь по сторонам, как будто был здесь впервые. Инко заметила, что он всегда старался узнать об Изуку всё, что мог. Было очень трогательно, что этот совершенно незнакомый человек, кумир её сына, проявлял к нему больше интереса, чем когда-либо проявлял её муж. Её муж редко звонил, в то время как Тошинори находил время, чтобы звонить ей каждые несколько дней или около того, чтобы убедиться, что у неё всё хорошо. Если Инко была честна сама с собой, то у неё сложилось о нём весьма благоприятное мнение. Тошинори медленно прошёлся по комнате, проводя рукой по плакатам на стене, изучая каждую мелочь в надежде лучше понять мальчика. Инко улыбнулась ему, когда он остановился перед кроватью. Он с торжественным вздохом закрыл глаза, аккуратно положив цветы рядом с теми, что оставила Мицуки Бакуго. Он тоже тихо помолился, прежде чем почти неохотно покинуть комнату. - Если хотите, я могу заварить чай. Или кофе? - предложила Инко. Тошинори встретился с ней взглядом и кивнул. - Это было бы здорово, миссис Мидория. Она мягко рассмеялась и потянулась за чайником. - Вам не нужно соблюдать формальности, вы и раньше обращались ко мне по имени. - вздохнула она. Тошинори неловко рассмеялся. - Ну, было бы немного странно вести себя с вами так непринужденно после того, как мы так долго не общались лично. - Вполне справедливо, но, пожалуйста, не переживай из-за этого. Я не возражаю. В конце концов, мы друзья. Она поставила чайник закопать на плиту и села за стол. Тошинори со вздохом сел напротив неё. - Каждый раз, когда я вижу его комнату, я вспоминаю, как сильно я хочу познакомиться с твоим необыкновенным сыном. - начал он, сплетя пальцы на столе. - Я уверена, если бы он узнал, что ты общался со мной все эти годы, он бы закричал от восторга! - рассмеялась она в ответ, вспомнив, как радовался Изуку, когда по телевизору показывали Всемогущего. Тошинори тоже рассмеялся над её заявлением, хотя и с меньшим энтузиазмом. Он опустил взгляд, крепче сжал пальцы и нахмурился. - Жаль, что я не смог оказаться там вовремя, чтобы спасти его. - Пожалуйста, не вини себя, тем более что прошло так много времени с тех пор, как он... - Но я действительно виню себя. Как Символ мира, я должен защищать тех, кто не может защитить себя сам. Они должны иметь возможность верить в меня в трудную минуту. - Тошинори Яги. Он перевёл взгляд на Инко, и его глаза расширились от её тона. Её брови были сведены в линию, взгляд суров. - Невозможно спасти всех. В конце концов, ты человек, и ты не единственный герой в мире. Гордись тем, что тебе удалось сделать. Ты и так много сделал для мира, и я уверена, что Изуку не хотел бы, чтобы ты винил себя в его похищении. В этом никто не виноват. - твёрдо заявила она. Тошинори несколько долгих мгновений не сводил с неё глаз. Их молчание было нарушено тем, что чайник начал издавать пронзительный визг, который лишил Инко решимости. Она моргнула, вскочила со стула и развернулась на каблуках, чтобы убавить огонь на плите. Тошинори тихо вздохнул и улыбнулся, вспомнив, почему он был так очарован Инко Мидорией. Сначала он пришёл сюда, чтобы провести с ней время, из чувства долга и сожаления. Ин надеялся, что визит к ней облегчит боль, которую он испытывал в груди из-за того, что не смог спасти Изуку. Теперь, хотя боль всё ещё не прошла, он навестил её по какой-то другой необычной причине, которую не мог объяснить. Рядом с ней он чувствовал себя непринужденно и испытывал острую потребность убедиться, что с ней всё в порядке. Он не хотел делать поспешных выводов, но, возможно, в какой-то момент у него появились к ней чувства... - Тошинори, ты меня слушаешь? - воскликнула Инко, отрывая его от размышлений. - Прошу прощения, я думал, о... Кое о чём. - Кое о чём? - Д-да. Инко некоторое время изучала его лицо, прежде чем вздохнуть. - Честно говоря, тебе следовало пойти домой и лечь спать. Тебе не нужно было заставлять себя приходить сюда, когда ты устал. - она рассмеялась, и в её голосе послышались дразнящие нотки. Тошинори поднял руку, восклицая:"Я не заставлял себя приходить сюда, это совсем не проблема! " - Ну ладно, если ты так говоришь... - Я говорю серьёзно! - Я в этом не сомневаюсь, Яги. Итак, какой чай ты бы хотел? - Инко снова рассмеялась. Тошинори улыбнулся, поднимаясь на ноги. - Я сам сделаю. Ты можешь присесть. - Нет, ты гость в моём доме, и я буду гостеприимна. - Пожалуйста, позволь мне хотя бы приготовить самому? Я бы почувствовал себя странно, если бы ты... - Пожалуйста, садь Тошинори с неловким смешком поднял руки в притворной капитуляции. - Хорошо, я сяду! Инко закатила глаза, хотя на её лице играла улыбка. - Ты слишком добр, это тебе же на пользу. - Ну по крайней мере, у меня это получается. - Пожалуйста, перестань так говорить о себе, у тебя очень много замечательных качеств, и тебе не следует отзываться о себе негативно. Тошинори удивлённо моргнул, снова опускаясь в кресло. Инко была, как всегда, любезна, но это заявление застало его врасплох. Когда она с радостью использовала свою причуду, чтобы вручить Тошинори его напиток, Изуку оказался в гораздо, гораздо менее комфортной ситуации.

***

- Т-т-ты серьёзно?! - закричал Изуку. Он сидел за одним из столов, его правая рука, покрытая шрамами и деформированная, была прижата к столу. Тот, кто держал его, был Курогири, и Изуку в обычной ситуации смог бы высвободить руку, но либо так, либо жизнь его матери. Он сглотнул, чувствуя, как в животе поднимается волна тошноты. - Ладно, ладно, ты можешь хотя бы заклеить мне руку скотчем или чем-то в этом роде?! - Если у тебя хватает мужества послать меня, то хватит и мужества оставаться на месте, чёрт возьми. Его рука лежала на столе ладонью вниз, ладонь спать в кулак... За исключением одного пальца. Его средний палец был вытянут вперёд, тот самый палец, которым он несколько минут назад послал Шигараки. Он не мог сформулировать ни единой мысли из-за оглушительного шума в своей голове. Всё, что он мог слышать, - это десятки испуганных, сердится, и тревожных мыслей, кричащих о чём-то своём, когда у него зазвенело в ушах. Шигараки, явно взволнованный, копошился в ящике за стойкой. Изуку понял, что зашёл слишком далеко. Он снова сглотнул и взглянул на Курогири в поисках хоть какого-то намёка на надежду. Курогири был не самым дружелюбным человеком на свете, но он был более рассудительным, чем Шигараки. И всё же Изуку не мог надеяться, что это удастся. Шигараки с удовлетворенным вздохом нашёл то, что искал, и захлопнул ящик. Когда он обошёл стойку и направился к Изуку и Курогири, в его руке был большой нож. Изуку хотелось закричать, но это только ухудшило бы ситуацию. Его чуть не стошнило, но это тоже было бы плохо. Это будет быстро. Это будет похоже на... Как будто в тебя втыкают иглу. Как будто снимаешь пластырь. Да. Со мной всё будет в порядке. НЕТ, ТАК НЕ ПОЙДЁТ, УБЕГАЙ, УБЕГАЙ, КРИЧИ, ПЛАЧЬ, МОЛЧИ, НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ, КРИЧИ, ГОВОРИ, ЗОВИ НА ПОМОЩЬ! Шигараки держал лезвие в нескольких дюймах от вытянутого пальца Изуку. Изуку отвёл взгляд, пытаясь скрыть приступ паники, который охватил его в данный момент. Конечно, учащенное дыхание и дрожь выдали его. - Ты только что говорил очень смело. Куда подевалась твоя уверенность, Кролик? Изуку ничего не сказал. Он не мог сформулировать связную мысль, не говоря уже о слове. Когда лезвие опустилось и отрубило Изуку палец по самую костяшки, тот закричал так, как никогда раньше не кричал. Боль была ужасающей. Такого Изуку не пожелал бы никому, кроме самого Шигараки. Да, он определённо хотел, чтобы Шигараки страдал. Курогири и Шигараки отпустили Изуку, который рухнул на пол, и его вырвало от боли. Боль распространилась по руке, оставила лужи крови на полу и вызвала головокружение. Он мельком взглянул на свою руку, учащенно дыша при виде неё. - Может быть, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем дерзить мне, грёбаное отродье. Изуку едва уловил последний рук Шигараки, прежде чем потерять сознание. По крайней мере, голоса в его голове на какое-то время перестали существовать.