ЧАЙ С МЕДОМ

Утром многодневный дождь прекратился и в воздухе повис плотный туман, накрывая город И вместе с окрестностями. Белая пелена обволакивала улицы, дома, городскую стену и тянула свои лапы-щупальца к горизонту. Было впечатление, что небо спускается к земле, пытаясь слиться с ней. Шаг за шагом туман охватывал всё пространство. Не было видно ничего, кроме густой молочной дымки, скрывающей очертания домов и деревьев. В тумане таятся бесчисленные призраки, из него являются видения. Сам туман как будто был огромной тёмной тварью с мутными жёлтыми глазами, заманивающими в зловещую неизвестность. Промозглая сырость пробиралась под одежды, оседая липким холодом на коже, заставляя редких прохожих втягивать головы в плечи и ускорять шаг. Жители прятались за стенами своих домов. Они уже давно не обращались к богам за помощью – небо было глухо к их мольбам. ************************************** Сюэ Ян был зол. Он ни на цунь не приблизился к разгадке причин поведения Сяо Синчэня, который продолжал свои изощрённые пытки бескорыстным добром. А ещё этот зарядивший на несколько дней дождь. Дороги развезло, кругом были только грязь и серость. И туман, что день ото дня становился гуще. Чэнмэй за последние дни уже довольно уверенно стал ходить. Ещё значительно хромая и опираясь на палку, но уже не привязанный к кровати. Первым делом он обследовал дом. Кухня и общая комната, отделённая от неё печью, комната А-Цин и собственно спальня даоджана, в которой сейчас жил сам Чэнмэй. Этот блаженный отдал ему свою кровать, а сам спал на полу в общей комнате на тюфяке, набитом соломой! Хотя Сюэ Ян редко видел даоса спящим – если он не был на Ночной охоте, то медитировал. Даоджан приходил с охот уставший, молчаливый и грязный. Хорошо всё-таки, что они «освоили» совместное заклинание чистки одежды! А-Цин откровенно скучала. Ходить в город ей Даоджан запретил, да она и сама не стремилась выходить под холодный дождь в этот страшный туман. Сюэ Ян чувствовал, что туман пропитан тёмной энергией. Он протягивал в туман руку, ощущая знакомое покалывание в кончиках пальцев, и с болезненным удовлетворением смотрел, как туман, будто огромный сгусток, обладающий разумом, темнеет вокруг его руки, окутывая языками чёрного пламени. Тьма рвалась в его душу. Шептала манящим голосом на ухо, соблазняя. Липла к губам горькими поцелуями. И он тянулся к ней, как к оставленной когда-то любовнице, истосковавшись по её объятиям. Тьма звала его, льнула, желая слиться, а он отчаянно желал вновь ощутить знакомое чувство власти над Тьмой, подчиняя её и подчиняясь сам. Они соскучились друг по другу. До боли, до крика, до слёз. Но Сюэ Ян не мог себе этого позволить. Он не мог так рисковать – не мог рисковать разоблачением, не мог рисковать даоджаном, и даже этой мелкой заразой, что за дни постоянного нахождения в одном помещении выбесила его до умопомрачения, рисковать не мог. – Даоджан, – однажды не выдержал он, наблюдая как тот устало пьёт неизменный укрепляющий чай, – ты решил угробиться на этих охотах? В одиночку со всеми тварями не справишься. – Других заклинателей в округе нет. – А я? – Ты что-то вспомнил из своих навыков? – голос даоджана стал настороженным. – Я вспомнил, что я заклинатель! И я не могу уже видеть, как ты являешься с охот полумёртвым. Такими темпами скоро истощение, а то и искажение Ци заработаешь! Ну серьёзно, Даоджан, давай вместе повспоминаем. Сяо Синчэня идея «повспоминать» не вдохновила. Но в открытую об этом сказать потерявшему память Сюэ Яну он не мог. – Какой из тебя помощник – без памяти, без оружия… Мне ещё тебя защищать придётся. Сяо Синчэнь собрался его защищать! Святой! – Ты можешь поделиться со мной оружием. Тебе – меч, мне – фучень. – Это моё духовное оружие. Она тебе не подчинится! – А давай попробуем! Даоджан решил, что согласиться проще, чем объяснить, почему "нет". Тем более, что он был уверен – духовное оружие не подчинится чужой Ци. – А если не подчинится, буду просто ею отмахиваться и отгонять от тебя мух! – Сюэ Ян был верен себе. – Давай попробуем, – вздохнул Сяо Синчэнь. Он выложил на стол фучень. В его руках это было грозное оружие. У Сюэ Яна зачесалась рука – он помнил, как огрёб такою же в своё время. – Сконцентрируй Ци в руке, – руководил Даоджан, положив свою руку на хвост фучени, – и попробуй призвать её к себе. Руку держи непосредственно над рукоятью… Сюэ Ян добросовестно попробовал. Собрать энергию в руке уже было сложной задачей. У него никогда не было другого оружия, кроме верного Цзянцзая. Его меч был под стать своему хозяину – ещё неизвестно в ком тьмы было больше. Он с неохотой летал, да и Сюэ Ян не рисковал – меч мог его просто скинуть с себя, не подчинившись светлой энергии, которой у Сюэ Яна было откровенно мало. Зато как он любил тёмную! Та хоть и не позволяла летать, но давала огромные возможности в бою. Цзянцзай убивал с не меньшим наслаждением, чем его хозяин! А тут метёлка даосская. Но выбирать не приходилось. Сюэ Ян чувствовал, что должен быть рядом с даоджаном. Должен и всё! Поэтому призывал и призывал эту гадкую метлу, повторяя про себя как мантру: « Я должен… я должен… я должен». А что «должен»? «Я должен защитить Сяо Синчэня», – наконец-то признался он себе. Рукоять дернулась и приподнялась над столом в направлении ладони Сюэ Яна. – Даоджан! Она откликается! У нас опять всё получилось! – Еще не получилось, – хмуро сказал Даоджан, чувствуя отклик своей фучени на чужую Ци. – Управлять ею учатся годами. А ты только сумел сдвинуть рукоять. – Лиха беда начало! Через шичень тренировок Сюэ Ян взмок. Ох! Нелёгкая это работа – даосским духовным оружием управлять. Фучень охотно укладывалась в его ладонь, но в «боевой режим» переходить отказывалась наотрез. У Сюэ Яна не хватало сил. – Всё на сегодня, – сказал Сяо Синчэнь. – Тебе надо помедитировать, тогда может, хватит сил не только мух отгонять. – Ого! Даоджан научился шутить? А вот у меня на шутки сил не осталось. Но и на следующий день у них ничего не вышло. Метёлка оставалась метёлкой. Попутно Сюэ Ян «вспомнил» несколько полезных в бою заклинаний. Он добросовестно рисовал иероглифы, как и положено примерному ученику – с другого края стола, подперев щеку ладошкой, на обучение смотрела мелкая зараза. ************************************* Ночью Сюэ Ян проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Рука взметнулась вверх в замахе и остановилась на полпути – у кровати стояла А-Цин, завернувшаяся в одеяло. – Чэнмэй, – голос её дрожал, – там кто-то ходит и стучит. В стены, в двери. Мне страшно. Можно я тут посижу? Сюэ Ян сел и прислушался. Он ничего не слышал, но знакомый холодок пробежал по телу: «Ну здравствуй, старая подружка!» – Залезай, я сейчас… – Не уходи! – А-Цин схватила его за рукав. – Я только посмотрю, – Сюэ Ян зажёг свечу, стоявшую на столике. – Так тебе не будет страшно? Он вышел из комнаты, подошёл к запертой заклинаниями двери. За ней отчетливо чувствовалась довольно мощная тёмная сила. Что-то или кто-то, урча, двигался за стеной, изредка пытаясь преодолеть препятствие, слепо тычась в стены и двери. Вокруг дома явно ходил мертвец. Сейчас бы выйти, скрутить его одним щелчком пальцев и сжечь к гуям. Но от следов тёмной энергии избавиться уже не удастся. И как потом объясняться с Синчэнем? А из арсенала светлых заклинаний – только отпугивающие. Сюэ Ян прошёлся по дому и наложил поверх даоджановских, что были снаружи, ещё и своих изнутри на двери и окна. А-Цин сидела на кровати, завернувшись в одеяло с головой, и дрожала, как осиновый лист. – Ну чего ты так испугалась? – Сюэ Ян сел рядом и, приобняв рукой, прижал её к себе. – Ты не доверяешь Даоджану? Он весь дом заклинаниями обвесил – тебя защищает. Разве он оставил бы тебя, если бы не был уверен, что ты в безопасности? «Да, мы-то в безопасности, а вот сам Даоджан…» Это сколько же этих тварей вокруг бродит, если пусть и один, но смог прорваться через защиту , что поставил Синчэнь вокруг похоронного дома. А сколько их вокруг города? А-Цин успокаивалась, слушая его уверенный голос. Действительно, Даоджан сильный заклинатель. Через его защиту ни одна тварь не проберётся! Но всё-таки она лучше переночует здесь. Около Таракана. С ним как-то не так страшно… Сюэ Ян смотрел на так доверчиво расположившуюся на его постели девчонку, на лице которой плясали отсветы догорающей свечи, но мысли его были далеко. Где-то там, в туманном городе, где их даоджан в одиночку противостоял целой армии тёмных тварей. До сих пор все люди, с которыми сталкивала Сюэ Яна жизнь, делились на врагов и жертв. Они могли переходить из одной категории в другую, но исход был один для всех – смерть. Иногда появлялись временные союзники, которые рано или поздно попадали под одну из постоянных категорий. Здесь и сейчас этого Сяо Синчэня он не хотел считать ни врагом, ни жертвой, и во временные союзники он тоже никак не подходил. Так кто же он для тебя, Сюэ Ян? Кто для тебя эта девочка, что свернулась, как котёнок у тебя под боком?