Чёртова лавка

Было солнечное майское утро. Несмотря на ранний час стояла нестерпимая жара, нехарактерная для Москвы в это время года. День был рабочий, но по улицам уже ходили толпы людей, преимущественно школьники и студенты, у которых наконец-то начались каникулы. Многие из них — выпускники, отгулявшие на последнем звонке, — ходили в полупьяном и счастливом состоянии. Они абсолютно никому не мешали. Ну а уж парочка, о которой сейчас пойдёт речь, не мешала и подавно. Это были двое парней, уснувшие в обнимку на одной из скамеек на Патриарших прудах. Вчера они вместе со своими одноклассниками праздновали окончание школы, а потом немнооооожечко отбились от коллектива. Ну и получилось, что получилось. Один из них был блондин среднего роста, в белоснежной рубашке и чёрных брюках, а другой — высокий брюнет, одетый чуть менее празднично: на нём были чёрные джинсы и обычная чёрная футболка, поверх которой он накинул клетчатую рубашку. Парни спали непробудным сном и провалялись бы так ещё неизвестно сколько времени, но их потревожили. Огромный чёрный котяра подошёл к скамейке, вальяжно уселся рядом и громко и требовательно мявкнул. Зверь явно требовал, чтобы спящие освободили его место. Не получив желаемого, да и в принципе никакой реакции, кот ещё раз мяукнул и со всей дури боднул руку блондина, которую тот неосторожно свесил со скамейки. Парень приоткрыл глаза и посмотрел на кота, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд. Тут кот сделал нечто совсем из ряда вон выходящее —он встал на задние лапы и со всей дури залепил блондину пощёчину. Когти он не выпускал, но удар всё равно оказался довольно болезненным, а главное — действенным. Выпускник резко пришёл в себя и удивлённо уставился на грозного зверя. Кот показался ему нереально огромным, а глаза кота светились зловещим огнём, на фоне которого солнце блекло. Этот огонь до жути напугал парня, и тут котяра окончательно добил его. — Брррррысссссь! — прошипел он. Блондин от шока грохнулся со скамейки, случайно прихватив с собой товарища. Кот запрыгнул на свою лежанку и усмехнулся. Если коты умеют усмехаться. — Твою ж мать, Петя, ты что делаешь? — простонал брюнет, приподнимаясь на локтях, — больно же… — Я что делаю??? Может, эту морду наглую спросишь, что ОН делает??? — Какую морду? — всё ещё не понимал брюнет. — А вон ту, что на лавке развалилась! И ты всегда так, Коля, чуть что — сразу я виноват! — Не ори, ради Христа! — взмолился Николай, хватаясь за голову, — Голова раскалывается. — Не у одного тебя. Орать начал он, — Пётр махнул рукой в сторону скамейки. — КТО ОН??? Петруш, я всё понимаю, но тут никого нет, — он взглянул, куда указывал Пётр, и никого не увидел. Котяра словно растворился в воздухе. — Кот. Он меня скинул и послал. — Куда? — «Брысь» сказал, — Пётр уже начал сомневаться в реальности произошедшего. — Может, тебе привиделось? — осторожно спросил Николай и тут же снова схватился за голову. Ему было больно даже от звука собственного голоса. — Может, — блондин задумался, — но он мне в руку ткнулся, и это было вполне реально. Или мне и это привиделось? — Покажи руку. Пётр протянул товарищу руку, и тот начал осторожно её рассматривать. — Вроде всё, как и было. Да я бы со своей аллергией на кошек сразу почувствовал. Тебе показалось. Просто возьмём на заметку, что нам нельзя напиваться не дома. Вставай! — Николай поднялся сам и помог Петру. — Возьмём. Сейчас куда? Я бы за кофе сходил, — неуверенно протянул тот, — если смогу дойти, конечно. — Сможешь, куда ты денешься, — хмыкнул брюнет, — но сходить за пачкой анальгина было бы актуальнее. ***** Парни шли по улице и пили кофе. И если Пётр более менее проснулся, то Николай всё ещё еле передвигал ноги. — Я открываю глаза и вижу два огненных шара, — Пётр продолжал описывать свою «встречу» с агрессивным четвероногим, — я их как увидел, сразу понял, что ничего хорошего нам они не предвещают. А потом он… — тут парень резко прервался, потому что грохнулся на асфальт, поскользнувшись на разлитой кем-то жидкости странного цвета. Падение сопроводилось потоком мата и проклятий. — Ты в порядке? — Николай бросился поднимать его, — и какой идиот тут масло подсолнечное разлил??? Это ж надо было додуматься, тут дорога рядом… А если бы кто-то под машину так попал??? Вот имбецилы пошли. — Чёрт с ним, — Пётр с грустью посмотрел на свою когда-то белую рубашку, теперь залитую кофе и в масляных разводах, — а с этим то что делать? — Не знаю, — Николай задумался, — хотя… Есть у меня идея. Так, тут же ближайший мак через дорогу… Пошли, — и он потянул парня за собой. — Коль, я сомневаюсь, что сейчас фастфуд решит проблему, — попытался остановить его Пётр. — Боже, Верховенский… — простонал брюнет, — если ты хочешь есть, то я тебе куплю, что попросишь. Но мы не за этим. Нам туалет нужен. — Ладно, — Верховенский решил даже не пробовать понять логику Николая и молча последовал за ним. Когда они вошли в кабинку, Николай запер дверь и сказал Петру: — Снимай эту тряпку. Её уже можно выкидывать. — Эммм, Коль, вроде уже много времени прошло, — Верховенский отстранился от брюнета, — Общественный туалет? Серьёзно? Ты ЭТО под разнообразием подразумевал тогда? — Рубашку мокрую снимай, дебил. И вот эту надевай, — он стянул свою и отдал обалдевшему Петру. — Спасибо… — Верховенский никогда бы до такого не додумался и решил теперь уже ничему не удивляться. Он задумчиво смотрел на Николая, который вышел из кабинки и теперь перед зеркалом пытался привести в порядок свои растрепавшиесч волосы, тщательно уложенные вчера утром. — Знаешь, Ставрогин, всё-таки ты красавец! Есть в тебе что-то такое… Неординарное, что ли… Надобен ты мне, принц Гарри, ты даже не подозреваешь, насколько! — Знаю, — не без гордости ответил Николай, — красавец. И уж 100% был бы им, если бы ты где-нибудь расчёску раздобыл. — Увы, не смогу, — с притворным разочарованием ответил Верховенский, — да ты и так прекрасен. Меня более чем устраивает! — Рад слышать, — Ставрогин придумал, что можно сделать с волосами, и теперь рылся в карманах в поисках резинки, — но выгляжу я сейчас, как конченый алкаш, который в кусте уснул. — Всё было так… — пропел Пётр, припоминая, как он вчера еле дотащил парня до ближайшей лавки, — ты скоро? — А ты куда-то торопишься? — спросил Николай с резинкой в зубах, пытавшийся собрать растрепавшиеся локоны в более менее аккуратный хвостик. — Неа. Даже не знаю, куда пойдём. Домой как-то не хочется. Может, ещё пошатаемся? Хоть по тем же Патриаршим! Николай лишь кивнул и продолжил бороться с резинкой. Руки вообще не слушались его, даже после пары стаканов кофе. ***** — Слушай, а тебе в сочинении по литре какая книга досталась? — поинтересовался Верховенский. Парни начали обсуждать экзамены, результатов которых они ждали с нетерпением и одновременно со страхом. — «Мастер и Маргарита», а что? — Да мне тоже. Интересное совпадение просто. Мы на Патриках, где вся эта история и завязалась. Берлиоз умер, а Бездомный в психушку из-за сатаны попал… И кот в этом районе впервые появился… — Стой, а Берлиоз умер, потому что под трамвай попал? — Ну да, — Верховенский немного удивился такому вопросу. — А как он попал под него? — продолжал допытываться Николай. — Он в лужу подсолнечного масла наступил, упал и вот… — тут до Петра начало доходить, и он звонко рассмеялся, — да уж, необычненько вышло! Пруды, кот, масло… Будто мы в книгу перенеслись! — Осталось скамейку найти, — пошутил Ставрогин, — посидим, выпьем, — тут он невольно скривился, но продолжил, — может быть, встретим сатану… Как надо вести себя знаем, так что весело проведём время! — А давай и правда скамейку найдём, — вдруг предложил Верховенский, — она сейчас даже отмечена специальным знаком, я в интернете видел. — А давай! — согласился Ставрогин, — Всё равно делать нечего. Парни шли по Патриаршим, и каждый из них думал о своём. Они наматывали уже четвёртый круг, но скамейку так и не нашли. Николай до жути устал, и у него усилилась головная боль. Верховенский же полностью ожил. Ему много чего хотелось сказать, но, видя уставший взгляд Ставрогина, он предпочёл молчать. А ещё на него накатил приступ вины за плохое самочувствие Николая. — Слушай, может, домой поедем? Или куда-нибудь, где попрохладнее? — на улице стало совсем жарко, и все прохожие резко куда-то исчезли. Парни теперь были единственными на прудах. — Нет. Если хочешь, поезжай один. Мне теперь принципиально найти эту чёртову лавку! — огрызнулся Ставрогин, — Не успокоюсь, пока не найду! — Хорошо-хорошо, Коль, не психуй! — Я не психую. Мы уже полчаса наворачиваем круги, и всё из-за какого-то долбоящера, который стырил указатель. И из-за идиота, который не умеет в меру пить! — Это я не умею в меру пить?! — завёлся Пётр, — А кто вырубился под каким-то кустом? Я тебя до лавки еле дотащил! Из-за тебя мы на улице ночевали! — А такси вызвать не судьба была?! — Не судьба! — Верховенский резко развернулся и пошёл в противоположную сторону. — Петя, стой! Куда ты попёрся? Верховенский! — заорал Николай. — Отвали! — услышал он в ответ, — Делай, что хочешь! — Я ничего не хочу уже! Вернись и давай поговорим спокойно! Верховенский проигнорировал его и зашагал быстрее. Николай понёсся за ним. — Я был не прав, — начал он, — погорячился немного. Блин, Петруша, ну хватит! Ты же меня знаешь, знаешь, что я психопат! Прости! Пётр продолжал игнорировать его. — Твою мать, Верховенский, прости меня! Верховенского его извинения не волновали. Николай так срывался уже не первый раз, и Петру это уже порядком надоело. Всё, это уже была точка невозврата. Ставрогин догнал его и схватил за запястье, резко развернув к себе. — Я идиот, Петруш, Я! Всё, забыли! — Ладно, — Пётр вздохнул, — забыли так забыли, — он понял, что Николай не отвяжется, пока не услышит, что хочет. — Правда? — Правда! И пошли уже отсюда! — Пётр вырвал руку и хотел уже идти, но вдруг поскользнулся и полетел было на землю, но Николай вовремя его поймал. — Аккуратнее! — Хорошо, в следующий раз буду аккуратнее… Как это вообще возможно??? — Верховенский уставился под ноги. — Что такое? — Николай тоже посмотрел на землю. Там, на кем-то расчищенном от песка и щебня месте, блестела лужа подсолнечного масла. — Да уж, — пробормотал он, — вот это совпадение! — Может быть, отпустишь меня? — спросил Пётр. — Нет, не отпущу, — отрезал брюнет, — никуда не отпущу. Покалечишься, не дай Бог. — Ты меня ещё на руки возьми, — пошутил Верховенский. — И возьму, — Николай резко оторвал его от земли и перехватил поудобнее. — Какие-то возражения? — невозмутимо поинтересовался он. — Да. Возражения. — Тогда сделаем по-другому, — он наклонился к Петру и нежно поцеловал, — До сих пор остались возражения? — Теперь уже нет. — Вот и прекрасно, — Николай улыбнулся парню, — а теперь давай и правда уйдём. — Давай, — Верховенский улыбнулся в ответ, — но сначала надо всё-таки найти скамейку. Открой навигатор. — У меня руки немного заняты, открой ты. Пётр забил в поисковике навигатора «скамейка Воланда» и очень удивился. — Что такое? — Мы же сейчас стоим у той лавки, на которой уснули? — уточнил Верховенский, таращась в телефон. — У неё у самой. — Это и есть скамейка из романа, Коль. Ставрогин чуть не уронил его. — Да быть такого не может! — Как видишь, может. — И мы её столько времени искали? — Вот же чёрт голову заморочил! И парни, громко смеясь, отправились в сторону метро — решили ехать по домам. Или к Николаю домой. Остаток дня и ночь обещали быть явно не скучными.