В поисках спокойствия

      Уирандир разбудил меня на рассвете. Сначала, я даже не поняла, где я, но через несколько секунд воспоминания нахлынули. Я зажмурилась и вздохнула. Через силу встала и причесала волосы. Уирандир убирал следы нашего присутствия. Был он, как всегда, спокоен. Интересный эльф, я таких ещё не встречала. Всё это время мы молчали. Наверное, Уирандир не очень разговорчивый. Не сказала бы, что я болтушка, но его молчаливость действовала на меня угнетающе. И всё так же тихо мы отправились дальше в путь. Я старалась запомнить Лориэн таким, какой он есть сейчас. Не знаю, когда ещё вернусь сюда и вернусь ли. Я смотрела на тихо падающие жёлтые листья, большие деревья, стволы которых кажутся серебристыми, на сочно-зеленую траву и на золотые лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву. Таким я запомнила Лориэн на всю жизнь.       У меня никогда ещё не было таких странных путешествий, на моей памяти, по крайней мере. Да и путешествовала я только один раз, с тётей Мэг. Мы шли на праздник весны в Карас Галадон. Это заняло у нас всего два дня, и утомительно не было. Было весело, мы болтали, к нам примкнули другие эльфы из нашей деревни. Теперь их уже нет в живых, наверное. Каждый раз больно об том думать. Может, со временем, боль притупляется?       — Скажите, Уирандир, — начала было я, но он меня перебил:       — На «ты». Обращайся ко мне на «ты».       — Хорошо, — легко согласилась я. — Уирандир, скажи, боль от утраты притупляется со временем?       Эльф даже остановился. Он постоял, некоторое время просто смотря перед собой. Я даже испугалась, что обидела его вопросом. Но он почему-то усмехнулся, правда, как-то горько, и ответил:       — У всех по-разному, Эклориэль. Но, конечно, со временем, любая боль притупится. Бывают просто моменты, когда она вспыхнет с новой силой. Но это пройдёт. Просто сейчас нужно перетерпеть и погрустить. Грустить об утрате близких — очень хорошая и правильна вещь.       Голос у Уирандира грустный, глубокий и чистый. Я бы его описала именно так. Что бы он мне не говорил, это всегда меня успокаивало.       — Зови меня Клори, ладно? Эклориэль — слишком длинно. Спасибо, Уирандир.       — Идём дальше, Клори.       Так мы и шли. Правда, в этот день мы всё же сделали несколько привалов, Уирандир стал привыкать, что путешествует не один. Так что, этот день дался мне намного легче вчерашнего. Я даже уснула не сразу, а по своему обыкновению, постаралась вспомнить всё хорошее, что было сегодня. Мы делали привалы. Нам встретился лисёнок. Я не устала. Пожалуй, положительных моментов и впрямь много. Думая так, я заснула под хрустальное журчанье Нимродели.

***

      Вдоль реки мы шли долго. Насколько я помню по карте, впереди Андуин Великий, через который нам ещё предстоит перебраться. Я, правда, не знаю, как мы это сделаем без лодки. Ну не вплавь же, верно? Я умею плавать, но вода же наверняка холодная, пусть сейчас и лето.       — Уирандир, скажи, а как мы переправимся через Андуин?       — В брод. Нам придется забрать немного к западу.       Я задумчиво кивнула. Уирандир явно очень опытный путешественник. «У меня уже девять столетий нет дома». Неужели, он всё это время странствует по Средиземью? Сколько же всего он видел! Такая жизнь в странствиях даже показалась мне интересной и романтической. Может, грустно, когда нет дома, но так много путешествовать, должно быть, увлекательно. Хотя, я такая, чтобы скорее слушать рассказы о странствиях, чем странствовать самой. Так риска меньше и спокойнее.       К Андуину мы пришли на следующий день. По пути зашли в небольшую деревню, взяли еды. Там, куда нас вывел Уирандир, в самом деле был брод. Неглубокий, мне по пояс. Переходить реку было страшно, но по-своему интересно. Вода оказалась не такой холодной, как я думала, скорее приятной. Дул несильный ветер, поэтому одежда очень быстро высохла.       — До Лихолесья уже недалеко, — сказал Уирандир. — Дня три пути. Если не возникнет непредвиденных обстоятельств, скоро будем там.       Я молча кивнула. Непонятно ещё, что мне там ждать. А вдруг я приду, и мне скажут: «Ну, да, этот кулон сделали у нас. Но кто и когда — неясно» И я понимала, что это небеспочвенные страхи, потому что именно так всё и может оказаться. Мало ли у них таких кулонов. А может, мои родители всё же живы? Одели на меня это украшение, чтобы опознать, если потеряюсь. А как я оказалась в Лориэне, если этот кулон из Лихолесья? Почему я ничего не помню? Не то чтобы я раньше об этом не задумывалась. Но раньше я жила с тётей Мэг, и беспокоиться было особенно не о чем. И если подобные мысли возникали, то их вытесняла беззаботная повседневная жизнь. Я помню, как мы с ней ходили к реке каждую неделю. Просто так, устроить пикник, например. Там мы танцевали, пели, немножко даже фехтовали… Это было весело. Помню солнечных зайчиков, весело скакавших по реке. Когда я была маленькая, хотела поймать себе одного, чтобы ночью он тихо светил мне, защищая от монстров. Тётя Мэг говорила, что поймать солнечных зайчиков невозможно. Я ей долго не верила.       — А как же тогда река их поймала? — спрашивала я. А Мэг только смеялась. Теперь я её понимаю, а тогда обижалась немного. Мэг, она хорошая. И нет, не была! Я не верю в это. Тётя Мэг и сейчас есть, и говорить о ней в прошедшем времени я ни за что не буду. Тётя Мэг каждый день будила меня по-разному. То в ушко дунет, то пятки защекочет, то песню петь начнет… Один раз, она положила мне в рот медовый леденец. Это было очень приятное пробуждение. Нам с ней было очень хорошо вдвоем: мы читали книжки, и даже что-то сочиняли сами. Один раз, мы придумали историю об удивительной мышке по имени Пуговка, которая мечтала дотронуться до солнца. Правда, у неё этого так и не получилось, потому что солнце сожгло бы её. Вообще, всё то прошлое, которое я помню, связано у меня с Мэг. Мы с ней не расставались почти никогда.       Только один раз она дала мне поручение сходить в соседнюю деревню к её сестре, отнести свирель. Я не знала, что это за свирель, и зачем её нести аж в соседнюю деревню. А сестра Мэг, Миана (в их семье традиция называть девочек на букву «М») показалась мне очень грустной. Словно в её жизни случилось что-то совсем ужасное. Она говорила как-то слишком тихо, и у неё был такой вид, словно у неё в горле всегда ком. Тот, от которого хочется плакать. Но когда Миана увидела эту свирель, сразу как-то просияла, и лицо у неё смягчилось. Я не знаю, почему. Наверное, свирель была для неё важна. Потом, Миана иногда заглядывала к нам в гости. Она приносила клюквенное варенье, кислое, я всегда морщилась, когда его ела, но очень вкусное. Вкус такого прохладного спокойствия, приправленного утренней осенней росой. Миана и Мэг близняшки, но я их различала всегда. Мэг всегда такая веселая и солнечная, остроумная и живая. А Миана более спокойная, грустная и печальная. И улыбалась она тихо, как будто на пасмурном небе появился намек на радугу. Две противоположности, а всё равно чем-то неуловимо похожи. Я так до сих пор и не поняла, чем. А как красиво они танцевали! Мне удалось увидеть это только один раз. Движения абсолютно синхронные, только иногда расходятся. Они показывали в тот вечер несколько танцев. Один — обычный, но очень красивый. А второй — будто бы Мэг танцевала перед зеркалом, а Миана — её отражение. Очень необычно получилось. Я когда на них смотрела, тоже начинала хотеть себе сестру-близняшку.       А, может, у меня есть брат или сестра? Или даже братья или сёстры? Насколько у меня большая семья? Почему я оказалась так далеко от дома? Вот, всё равно я в итоге возвращаюсь к этому, о чём бы не думала. Солнце уже клонилось к закату, на небо набежали тучки. Мы шли среди вереска, маков, ромашек, клевера и васильков. Эти прекрасные цветы всегда мне очень нравились. В июне мы с тётей Мэг всегда их собирали, а потом плели венки, браслеты и гирлянды, украшая всю деревню. Если цветы окропить водой из Нимродели, они не увядают очень и очень долго. У нас с ребятами была традиция выбирать королеву цветов, и довольно часто ей становилась я. Королева организовывала праздники, пикники, танцы, принимала и вручала летние подарки… Было очень весело и тепло на душе в такое время. Лето — моё любимое время года, самое солнечное, самое беззаботное и радостное. А какое лето в Лихолесье? Там растут цветы? Трудно в это поверить. Разве может в таком месте как Лихолесье. расти что-то столь нежное и прекрасное, как цветы?       — Уирандир, а ты был в Лихолесье? — спросила я, когда мы расположились на ночлег около небольшого деревца, такие маленькие могут расти только в степи.       — Был, — буднично ответил он, разводя маленький костерок. — А что?       — Ну… А как там вообще? — я смущённо сцепила пальцы.       — Там? Смотря для кого. Чужим страшно, лес мрачный. Но лихолесские эльфы говорят, что лес прохладен, тих и спокоен, и что они его любят. Я помню, раньше Лихолесье таким не было. Это было королевство Эрин-Гален, Зелёный лес. Светлое и прекрасное место.       — А почему лес теперь такой страшный?       — Его заражает Зло из Дол-Гулдура. Чёрная крепость на Лысых холмах.       — А почему Лысых?       — У подножия растут ели, а верхушки голые. Там темная крепость, обитель Зла. Орки, варги, да и кто похуже, все скопились там. Поэтому, больше всего от них достаётся Лихолесью. Там уже давно не снимают военного положения. В основном, сражения идут на границах. Я там был недавно, лет десять назад. Вроде, всё было спокойно, потерь почти нет. Придём туда, заодно разузнаю, как там они.       Я молча кивнула. Уже совсем скоро…