Идеальные движения

Утро Осаму как всегда начинается с кофе с коньяком. Только вот оно будет выпито не им, а его матерью - запущенной алкоголичкой и наркоманкой. Повезло, что хоть распутницей не была, как отец, что раньше чуть ли не каждый день водил в их дом грязных существ с половыми признаками женщин. Слава всему живому, что он ушел из их семьи. И вот Дазай слышит раздражающий, но уже привычный звук ложки, бьющейся о края грязной чашки. Мать никогда не понимала зачем ее мыть, если всё равно каждое утро в ней заваривается одно и то же. Поднимаясь с кровати, Осаму стряхивает со своей ноги таракана и, открывая окно на распашку, слышит приятное пение птиц. Вот оно ему не надоедает с самого детства. Это милое трепещание успокаивает мальчика каждое утро, даруя ему силы на очередной день в этой сложной игре под названием "Жизнь". Немного насладившись апрельским солнцем, Дазай жадно выпивает половину бутылки воды и кладет остатки в уже собранную сумку. Наспех надев на себя единственную чистую черную футболку и мятые шорты на резинке, юноша тихо вышел в коридор, стараясь не шуметь. Мать бы ничего плохого ему не сделала, просто не хотелось провести час на кухне, слушая ее пьяные истории, пока по тебе ползуют всякие мелкие твари. Так что абы как завязав свои трехлетние кеды, Осаму выбежал из дома, радостно сбегая вниз по лестнице. За массивной скрипучей дверью его ждало прекрасное лето! Которое он начинает с занятий по балету, конечно, записавшись на них самовольно. Он давно мечтал заняться чем-то, а когда пару лет назад осознал, что душа его лежит к танцам, особенно к мягкому и эластичному балету, то каждый день тренировался, чтобы когда-нибудь его заметили и оценили все старания, которые, как он надеялся, не будут напрасны. И так и поступил один человек. Один из лучших преподавателей танцев, мужчина лет 30-ти по имени Ода Сакуноске, как-то, возвращаясь домой раним вечером, заметил издалека танцующего молодого парня в сквере. Он включил свою музыку из старенького еле работающего телефон и в грязных пуантах, ещё и неправильно завязанных, исполнял... самые идеальные движения, что когда-либо встречал большой поклонник искусства. В ту же ночь, сидя на кухне и выкуривая очередную пачку сигарет, Сакуноске всё никак не мог уснуть, многозначительно смотря в окно на тот самый сквер вдалеке и всё думая о неряшливом на вид пацане и его прекрасному танцу. Мужчина помнил всё: и ужасное звучание из динамика поломанного телефона, и грязноватую, мятую и простенькую одежду, сальные шатеновые волосы, что были не уложены и давно не стрижены, и в небольших кудряшках которых прятались лепестки сирени. И самое важное - гармоничные и мягкие движения, такие, что не каждый выступающий в театральном балете не в силах их повторить. Тот парень умел то, на что не способны многие "профессионалы" - отдавать самого себя танцу. Даже несмотря на то, что его динамик телефона нередко барахлил, движения юноши не терялись в помехах, ибо он не слушал музыку, он её понимал, знал и чувствовал. Одним словом, он был идеальным артистом балета, несмотря на свой внешний вид и больно юный возраст. И поэтому на утро Ода решил во что бы то не стало забрать этого мальчика себе в ученики. Но всю следующую неделю на улицах ни сном, ни духом не ощущалось присутствия будущего главного деятеля искусства. Мужчина каждый день наблюдал за сквером и пару раз обхаживал весь район, но всё безрезультатно. Но вот всё же однажды, вновь возвращаясь с работы, Ода увидел того, кто не покидал его голову все последние дни. Ох уж это наслаждение - наблюдать за столь идеальными движениями, что еще и убедили преподавателя по танцам, что ему вовсе не причудилось это от усталости и давно неутолимой жажды прекрасного. Когда мальчик закончил свою одиночное выступление и уже начал собираться, Сакуноске подошёл к нему, легонько притронувшись ладонью к плечу, пока парень завязывал последний шнурок не раз потерянных жизнью кед. Юноша мгновенно испугался, оставив шнурок как было и вскочил с лавочки, недоверчиво смотря на незнакомую взрослую фигуру. Пока мужчина собирал свои мысли в простые слова, молодой живой талант, нервно сжимая и теребя кровавыми ногтями свою небольшую сумку, начал разговор первым. -Я не бездомный, со мной всё хорошо, я уже иду домой, - монотонно сказал парень, все ещё с явной опаской на лице и готовой оборонной в глазах. Кажется, ему не в первый раз приходится говорить такое. Кстати, сегодня в его образе было ещё кое-что довольно странное. А именно почти развязанные бинты по рукам и ногам. -Приветик! Не волнуйся, я не из полиции и не педофил. Я Ода Сакуноске, учитель танцев, а именно специализируюсь как раз-таки на балете. И честно тебе скажу, ещё ни у кого не видел столь признательного таланта, как у тебя. Поэтому я абсолютно бесплатно приглашаю тебя на мои уроки. В будущем ты сможешь стать звездой балета! Кажется, у Осаму в тот момент перехватило дыхание. Он застыл с удивлением на лице и открытым ртом, и понимая, что не в силах сейчас что-либо сказать, вдруг внезапно оказался в потоке своих мыслей. Те в основном сейчас состояли или из бесконечных вопросов, или из таких же нескончаемых восторженных возгласов. Все негативные эмоции и сомнения переделала искренняя радость и счастье. Да, оно... Дазай понимал, что это только начало, но раз он уже завалился за его краюшек начала, то с его-то усидчивостью и целеустремленностью уже никогда не отпустит! -Я... Я согласен, - единственное, что сейчас смог сказать юноша, ибо пришлось сильно сдерживать себя, дабы не показываться одним из дураков, что кричат на улицах. Хотя сейчас он понял таких людей. Все эти чувства действительно так сложно держать в себе... -Вот и чудесно! Тогда встретимся первого июня в 12 часов. Вот адрес, где будут проходить наши занятия. Не переживай, всё лето ты будешь заниматься только индивидуально, - Ода выписывает несложный адрес на стикере и, протягивая его мальчику, заглядывает под на удивление белые и довольно чистые бинты, - Кстати, как тебя зовут? - голос мужчины совершенно не дрогнул, хоть и зрелище множества ожогов от сигарет на нежной молодой коже его сильно и неприятно впечатлило; настроение тут же упало. -Дазай Осаму. Мне почти 16. Большое спасибо Вам, Ода... До свидания! - Осаму поспешно убежал, наконец скрывая только своим затылком необъятную улыбку и блеск радости в глазах. Сакуноске ещё долго смотрел на неуклюже удаляющийся от него силуэт такого милого человека с явно тяжёлой судьбой. Прекрасный танцор постоянно спотыкался, но не падал. И после увиденного даже в этом нелепом беге Ода видел идеальные движения. После долгого гуляния медленным шагом, ибо мужчина был в раздумьях о чудесном мальчике по имени Дазай Осаму, Ода, придя домой ближе к полуночи, выложил на стол рядом с сахарницей свою пачку сигарет, оставив в ней всего две шутки. В тот день мая, Сакуноске выбрал себе ученика и только ради него спустя 15 лет бросил курить.