Prayer

Через зияющую дыру в потолке льется лунный отблеск, острыми тенями огибая забытые развалины. Блещет серебром на ярких витражах, сверкая осколками выбитых стёкол. Остывший запах ладана мелькает смутной памятью, ненавязчиво забиваясь в ноздри, но въедаясь намертво. Сумрак окутывает липким слоем, наседает, раскованный разрушенной святыней. Лик распятого, застывший под самой крышей, виднеется в немом недовольстве. Капитано не смотрит, замечая лишь свет алых губ, чувствует, но не видит, как тонкие пальцы забираются под ткань водолазки. Горячее тело жмется ближе, мнется на крепких бедрах, обхватывая и притягивая ближе. Под толстой подошвой трещит мелкая крошка осыпавшихся стен - Капитано пытается устроиться поудобнее, двигаясь вдоль длинной кафедры. Священные писания давно стёрты со столов, и он готов написать их заново, запачкав красками удовольствия. Сухие руки скользят выше, царапают кожу неровным срезом ногтей, задирая платье. С полуразвалившегося потолка капает. Капитано ловит ртом чужой стон, голодным зверем впиваясь в губы, глухо мыча, когда кровь из прокушенной губы стекает по подбородку. Малиновые глаза светятся озорством, чертовка развязно улыбается, совсем не сожалея. — Решила принести кровавую жертву? — Капитано ухмыляется, грубо сминая чужую заницу в ладонях. Хочется большего - он, в отместку, прижимается к тонкой шее, вгрызаясь, с упоением улавливая тихие вздохи. Целует совсем нежно, оставляя красочные синяки, которые ещё немного и начнут отливать синевой. Широко лижет, проходясь до самой черты челюсти. В её руках он грешен, бесчестен и совершенно раскрыт в своих пороках. — Ты ужасен. — Коломбина сдавленно шипит, сгребая длинные волосы на затылке, безуспешно оттягивая от себя. Но задирает голову, предоставляя больше места. Капитано довольно урчит, не упуская возможности оставить ещё больше следов. — Ведёшь себя как дворняга, режутся зубы? — Её голос подрагивает, утопая в новом стоне, стоит пальцам Капитано обхватить чувственную грудь, прижимаясь к ней ртом сквозь ткань, оставляя пятно слюны. — Тогда, мы прямо-таки Леди и Бродяга, не думаешь? — Хрипло выдыхает он, обжигая горячим дыханием кожу. Ответить ей не позволяют. Секунда, и они меняются местами - Коломбина, распластавшаяся на пьедестале, загнанно дышит, цепляясь пальцами за предплечья. От неудачного падения спасает вовремя подставленная рука. Капитано нависает сверху, разводя стройные ноги, жадно всматриваясь. Свет витражей рисует на стройном женском теле замысловатые узоры. И Капитано почти сравнивает ее с падшим ангелом, почти, потому что ангелы не смотрят так вожделенно, не извиваются под умелыми прикосновения. И, в конце концов, из их ртов не вылетают столь манящие звуки. Однако, он готов низвергнуть это небесное создание ещё ниже, забрать с собой в самую пучину. И Коломбина, кажется, ныряет в нее сама, в своем извращённом удовольствии. Капитано опускается на колени, замирая между разведенных ног. Держит бедра крепко, оставляет влажный поцелуй на внутренней стороне и зарывается носом под платье. Святым дозволено молиться только так.