Время огня

начало нашей эры Победа над Титанами была одержена, в результате чего те были низвергнуты в Тартар, а земные территории - поделены тремя братьями путём жребия. Младшему из них, Зевсу, досталось небо. Пожалуй, самое выгодное из расположений, потому что там же расположился сам Олимп, дом большей части богов. Среднему, Посейдону, выпали почти безграничные морские просторы. Сам он любил разъезжать по океану на своей колеснице, запряжённой морскими коньками. Бог женился и обзавёлся сыном, в то время как его младший брат плодился быстрее его в разы. А старший, Аид, получил подземное царство. Оно было далеко от остальных, темно, уныло. И затаил он на брата обиду за такой раздел пространства, хоть и выполнял свою работу на "отлично", справляясь с душами, поступающими каждый день. Жизнь в царствах начала потихоньку налаживаться. Зевс вёл праздную жизнь, соблазнял одну богиню за другой, в то время как Посейдон предпочёл проводить время в своей стихии, а Аид строил планы по завоеванию трона и получению более... светлого пространства для жизни. И появился как-то у Деметры и Зевса ребёнок. Для второго это было уже не в первой, ведь от него же были Афродита, Апполон, Артемида и некоторые другие. Однако пришлось Деметре укрыть дочь от Геры, ревнивой супруги её брата, которая могла бы обратить свой гнев на хрупкое создание и убить её. Потому девочка с матерью перебрались в пещеры. И росла малышка не по дням, а по часам. Однако недолго ей пришлось взрослеть на глазах у родителей. Как-то ночью, когда бушевал Зевс, а вместе с ним и гроза, девочка закатила ужасную истерику, испугавшись грома. Деметра поспешила её успокоить, но, стоило ей подойти ближе к дочери, та испарилась в серой дымке. Везде Деметра искала свою дочь. Она носилась по небесам, спускалась к людям, бродила по земле, заглядывала в людские дома, но нигде не было её кровинушки, её Февронии. И пошла богиня плодородия просить помощи у Зевса, но и тот не смог узреть малышку. Спросили даже Аида, но и он разводил руками. Наступили сложные года для фермеров. Урожаи пропадали, земля сохла. Наступил голод. Горевала Деметра, спустившись на землю в человечьем облике. Однако нашла она как-то ребёнка, плачущего на пасеке. Видимо, брошен он был кем-то. И увидела она в его глазах глаза своей дочурки, серые, как грозовые тучи, которые нагонял Зевс, получая от Деметры отказы на предложения вернуться на Олимп. Забрала Деметра ребёнка и стала воспитывать, как собственного сына, а, вырастив его и пустив в путь по свету, вернулась в царство Зевса. Зёрна снова стали всходить, фермеры косили пшеницу, прежний урожай вернулся, даже вдвойне улучшился. Однако неспокойно стало Деметре. Вспомнила она о своей потерянной дочери и тревожилась всё за её судьбу. А Зевс в это время боялся, что та вновь покинет Олимп, и решил найти потерянную богиню. И пришлось ему обратиться к Мойрам, что обитали в царстве Аида. Сам царь мёртвых встретил его гостепреимно, предлагал разделить с ним трапезу, занять место за столом, но Зевс знал, что, согласившись, он бы остался слугой подземного мира. Согласились Мойры на помощь Зевсу, но с условием, что тот выполнит их просьбу, когда им понадобится. Недолго думал громовержец, но пришлось ему заключить с ними сделку и пойти на риск, приняв зелье, отданное ему провидицами. Тем временем на Земле, спустя многие века, на улице был слышен плач. Из дома в бурю выбежал молодой человек. Прикрывая лицо от летающих в воздухе песчинок, он медленно пробирался к кульку с ребёнком, противясь ветру. На крыльце стояла девушка, поправляя незабранные волосы, падающие на лицо. - Что там? - кричала девушка, чтобы её голос был слышен вопреки буре. - Ребёнок! - крикнул в ответ мужчина и, сняв кожаную куртку, прикрыл лицо малышки, чтобы у той не засорился нос или уши. Он добрался до крыльца и, одной рукой отлепляя впечатавшуюся в проём дверь, забрался внутрь дома, а за ним зашла и девушка, обеспокоенно глядя на плачущее существо. - Что же ты тут делаешь?.. - она подошла к комоду, на который мужчина положил девочку, и принялась осматривать её. Девушка отряхнула ту от песка и осмотрела ее нос и глаза. Мужчина встал сзади, дыша ртом и уперев руки в бока. Их дачный дом был достаточно далеко от города и шоссе, поэтому единственными, кто мог бросить ребёнка, могли быть лишь их соседи. Однако тех оба хорошо знали, как и то, что у них в последнее время не было детей. Поэтому явно было неясно, кто так зверски поступил, особенно в шторм. - Тшшш... - девушка взяла малышку на руки и покачивала её, пытаясь успокоить. Буря выла за окном, а в доме раздавался громкий плач малышки, - Тише, малыш... Кстати, Фред, это девочка... - она встала в полоборота к мужчине, и тот, поджав губы, кивнул. Он заправил кудрявую прядь девушки, спавшую на её лицо, ща ухо, а затем, помявшись, направился на кухню и выпил стакан воды. - До утра подождём, как буря утихнет, отвезём в участок. Если не найдём родителей... - Фред стал придумывать план действий, говоря своим басом, - Оставим себе. Не отдавать же её в детский дом. - Да, оставим... Сдышишь, малышка? Оставим, - девушка потёрлась носом о её лоб, но тут же резко отстранилась с гримассой ужаса на лице и положила девочку на тот же комод, побежала за градусником, - Фред, она горячая, как кипяток! - Да ну, Милс, не преувеличивай, - он хохотнул и подошёл к малышке и, потрогав её лоб, не почувствовал особой температуры и обернулся к девушке, улыбаясь, - Нормально всё. Думаю, тебе показалось. Девушка, не веря ему, подбежала к подобранной девочке и потрогала её левой рукой, держа в правой градусник, но превышения температуры не почувствовала. Облегчённо выдохнув, она отдала градусник мужчине и вернула девочку к себе на руки. - Да, ты прав... Показалось... - мягко произнесла она, мечтательно улыбаясь и качая ребёнка, а мужчина так и застыл, глядя на эту идиллию, которую уже не прерывал плач: девочка уснула. Наутро отвезли они её сначала в больницу, затем расспросили всех соседей, а после и в участок отвезли, чтобы сфотограффировать и дать свой адрес на случай, если кто-то найдётся, но нигде не было родителей девчушки. И оставили тогда они малышку себе, назвали Вертой и стали жить под одной крышей, не ведая, кого подобрали.