Проблемы Айзавы.

У Шоты болит голова. В этом нет ничего нового, но эта конкретная головная боль, похоже, материализовалась спонтанно из-за того, что он только что телепортировался. Он почти уверен, что он в UA, или, скорее на UA. Пейзаж кажется знакомым, хотя он не уверен, что когда-либо был на крыше. — Дерьмо. — Он ругается, изворачиваясь и сопротивляясь желанию свернуться клубочком и вздремнуть. Герои не игнорируют свои проблемы, Шота. Досадно правильное напоминание профессора Незу эхом отдается в его голове. Будьте логичны. Там есть дверь на крышу, для открытия которой снаружи требуется несколько ключей и хотя бы удостоверение личности персонала. Он в отчаянии пинает металл, разворачивается и топает к эвакуационной лестнице. Для 18-летнего парня это ребячество, но у него проблемы посерьёзнее. Он сидит на краю здания, щурясь на незнакомые ему здания. Они выглядят почти как… квартиры. Странно, в пятницу их там точно не было. Может быть, это какой-то хреновый выпускной экзамен за третий год обучения. Он никогда не слышал, чтобы Незу похищал учеников и бросал их на крышу, но Шота не уверен, что этот парень сможет его больше застать врасплох. Черт возьми, он в пижаме. К счастью, не те ярко-розовые, которые Немури подарил ему в качестве шуточного подарка, который оказался греховно удобным. Нет, только носки, пара спортивных штанов с низкой посадкой и одна из укороченных футболок Хизаши. Его ноги в носках сопротивляются твердому металлу лестницы, но он все равно спускается вниз, примерно на полпути, прежде чем он понимает, что, должно быть, находится в главном здании. Наконец, достигнув низа, он переносит свой вес на пальцы ног, теребит языком пирсинг на нижней губе и осматривает окрестности. Роботов, похоже, пока нет, а экзамен, в котором отсутствует торговая марка оппонента Незу, кажется подозрительным. Может быть, его действительно похитили? Но тогда зачем его забрали в UA и оставили в покое… Он пытается вспомнить, что он делал до того, как пришел в сознание здесь. Никаких посторонних вокруг, поскольку он пытался вздремнуть в своей комнате. Никакой возможности активации причуды на нем нет. Он даже ни разу не потерял сознание: между одним морганием и следующим его перенесли на четыре мили. Ноги и голова болели слишком сильно, чтобы это было во сне. Он смотрит на чистое небо. В кампусе должен быть кто-то, даже если сегодня суббота. Ему просто придется осмотреться. Он бродит по внешней стороне здания, пытаясь найти ближайший вход, не требующий удостоверения личности. Наконец он достигает входной двери. Он делает шаг внутрь, дрожа от более низкой температуры. Обычно он не включает чертов кондиционер, когда пытается заснуть, но очевидно, что украденная у Хизаши футболка с оркестром не выдержала бы, если бы он это сделал. Ему хотелось бы носить свой ловчий шарф хотя бы ради тепла. Слабак, наверное, даже не так уж и холодно. Что угодно. Он внимательно осматривает пустой коридор, замечая небольшие изменения. Плакаты разные, награды в футлярах- Ничего злого по своей сути, но определенно тревожит. Шута позволяет своим ногам вести себя, направляясь в учительскую. Он был там всего несколько раз, в основном на втором курсе, когда ему пришлось подписать миллион бумаг для перевода в класс А. Там всегда кто-то есть, независимо от времени суток и года. Он стучит один раз, но его расстроенные нервы берут верх, и он толкает дверь, прежде чем получить ответ. В этот момент он просто хочет увидеть что-то знакомое, прежде чем сойдет с ума. — Привет! Тебе что-то нужно, слушатель? Кто это, черт возьми? Мужчина, высокий и стройный, наклоняет голову в сторону Шуты. — Ты-.. Он носит очки, но они не скрывают ярко-зеленых глаз. Его длинные светлые волосы падают на плечи и по спине. Он намного старше, намного выше, но все равно безошибочно... — Хизаши? — Шота? Что с тобой случилось?! — Его голос слегка повышается, и Шота инстинктивно активирует свою причуду. Они оба замирают, и Шута чувствует, как его волосы падают на плечи, когда он деактивирует Стирание. — Эй, это моя рубашка? — Хизаши ухмыляется, подходя ближе к Шуте. Он вырос славным. Приоритеты, тупица!! — Это серьезно то, на чем ты сейчас сосредоточен? Что-то явно не так. — Он хмурится, бросая на Хизаши свой лучший неодобрительный взгляд. Мужчина усмехается: — На самом деле, моего Шо вызвали около часа назад, чтобы посмотреть на вышедшую из-под контроля причуду ребенка. — Он оглядывает Шоту с ног до головы: — У меня есть пара теорий относительно того, в чем именно заключалась эта причуда. К тому же ты такой же милый, насколько я помню! Айзава дуется, скрещивая руки на груди: — Как долго я буду здесь? Я пытался вздремнуть.. А есть ли у меня дополнительное оружие для захвата? Хизаши подергивает своими усами, что-то такое незнакомое и в то же время успокаивающее: — Ну, я не думаю, что тот, который ты используешь сейчас, подойдет, но у тебя есть подопечный, у которого мы можем украсть один. Шота молчит, опустив руки по бокам: — У меня есть ученик?» Мужчина усмехается, закрывает ноутбук и проходит мимо Шоты, выключая свет. — У вас их много, этот просто особенный. — Ч- много?! — кричит он Хизаши в спину, быстро спотыкаясь, чтобы догнать его. Айзава смотрит на высокого мужчину и тычет его в неправильно сложенный бицепс . Он не удивлен, что Хизаши занял должность преподавателя, более того, он готов поспорить, что он учитель английского языка. Сам же, наоборот… — Почему я добровольно подвергаю себя этому? — Он хмурится, засовывая руки в карманы спортивных штанов. — Хизаши рассмеялся и хлопнул его по плечу: — Я уже слышал это раньше. Поверьте мне, если у них нет потенциала, убедитесь, что вам не придется иметь с ними дело. К сожалению, этот класс, и я цитирую вас, «упрямо приемлем». — Невероятно, — фыркает он, к большому удовольствию Хизаши. — Тебе семнадцать? — спрашивает блондин, держа дверь открытой, чтобы Шота мог выйти из здания. — Восемнадцать. — Он отвечает: — Тебе 32? Хизаши издает испуганный звук: — Я… да, как ты…? Шута указывает на главное здание позади них: — На плакате был указан год, я посчитал. Хизаши усмехается, качая головой: — Как всегда наблюдателен. Они достигают многоквартирных домов, которые Шота видел с крыши, и направляются к дверям с надписью «3-А». — Несколько лет назад произошло похищение, — объясняет Хизаши, сканируя большой палец и открывая двери. — Студенты сейчас живут в кампусе. Взгляд Айзава дёргается, изучая выражение лица Хизаши. Он не кажется мрачным, что заставляет Шуту поверить, что это событие было не таким катастрофическим, как смерть Оборо. Надеюсь, ребенок не слишком пострадал. — ЗАТКНИСЬ, ТУПОЙ ПОЛУДУРОК!! Шота вздрагивает, ему не терпится стереть то, что издает этот шум, но, к сожалению, это не Хизаши. — Каччан! Он не это имел в виду! — Да, я это имел в виду, Мидория. — Тодороки, заткнись. — Нет. Мидория, зеленый, вздыхает, пощипывая переносицу. Хизаши откашливается, побуждая троих учеников выпрямиться. Громкий встаёт из своего странного приседа и хлопает высокого по затылку. — Сволочь. — Высокий выругался, сжимая кулак, демонстрируя впечатляющую сдержанность. — Мик-сенсей! — Мидория улыбается, наконец заметив чье-то присутствие в комнате, и поворачивается к Айзаве. — О-о, эм, привет! Шота наконец позволяет себе осмотреть парня. Он построен как миниатюрный танк. С потрясающими бедрами, выпирающими из шорт, и загорелым лицом, покрытым веснушками. Правда, сейчас он своим румянцем и зелеными кудряшками напоминает клубнику. Он очаровательный. Он соглашается кивнуть, не особо доверяя своему голосу. — Вы, слушатели, знаете, где Шинсо… Злой игнорирует вопрос Хизаши и топает к Айзаве. Он все еще ниже Шоты, может быть, 6 футов 0 дюймов или около того. Хорошие черты лица портились его отвратительным угрюмым видом. — Ты выглядишь чертовски знакомо. Шота кивает, бросая взгляд на Хизаши и поднимая бровь. Это один из моих? Хизаши усмехается ему и указывает на остальных. Все они? Черт, он, должно быть, уже совсем поседел. Злой ухмыляется, оглядывая Айзаву с ног до головы: — Как тебя зовут? Хизаши фыркает, пряча улыбку за кулаком. Шота прищуривается на блондина перед ним и наклоняет голову в сторону, прежде чем принять решение. — Айзава Шота. Злой тут же покраснел до ярко-красного цвета. Высокий задыхается позади него, и Мидория выглядит так, будто вот-вот лопнет. Хизаши хихикает, подходя к нему сзади, чтобы похлопать Шоту по спине. — Ч-сенсей?! — Злой шепчет, тыкая пальцем в грудь Шуты, красные глаза смотрят ему в душу. — Бакуго, его поменяли местами с самим собой, 18-летним. Он тебя не знает. — Хизаши притягивает Айзаву к себе: — Разве он не очарователен?! Тодороки беззастенчиво смотрит на его обнаженный живот: — Да, определенно что-то. Мидория хохочет, затыкая рукой рот. — Есть ли чертова причина, по которой он такой!? — Бакуго крякнул, толкнув Тодороки, прежде чем убрать руку: — Это чертовски странно. — Сегодня утром мне позвонили, я уверен, с ним все будет в порядке! — Хизаши усмехается: — Итак, как я уже говорил, кто-нибудь знает, где Шин… — ВАУ! Шинсо, чувак, ты не говорил мне, что у тебя горячий брат! — в комнату входит новый, блондин с молнией в волосах, за ним следует усталый мальчик с пыльными фиолетовыми волосами, собранными в хвост. — У меня никого нет. — Шинсо хмурится и поворачивается к Хизаши: — Кто он? — Ах, Шинсо! Можешь Айзаве одолжить твое оружие для захвата? Он взорвется, если в ближайшее время, если у него не будет чего-нибудь на шее. К тому же у меня встреча в 4, так что мне придется бежать! Не убивайте его, слушатели, — он поворачивается к Айзаве с ухмылкой: — Увидимся позже, Шо! Шота внутренне стонет. Он не ожидал, что останется наедине с этими идиотами. группа молчит, пока входная дверь не захлопывается, а самодовольный свист Хизаши не затихает вдали. — Я взорвусь, если он наденет… — бормочет новый блондин, визжа, когда Бакуго пинает его ногой в голень. — Это буквально наш учитель, придурок. — Привет! У меня есть глаза! К тому же, если бы он знал, что он наш учитель, он бы уже сказал нам заткнуться. — Молния поворачивается к нему лицом: — Эй! Я Каминари. — он протягивает руку и ярко улыбается Шуте. — Эй, — Шота отвечает на рукопожатие, прежде чем обратить свое внимание на Шинсо, который только что вернулся в комнату, — ты тот, кого я наставляю? Шинсо кивает, бросая ему знакомый сверток: — Ага. Шота мычит, повторяя знакомый процесс завода своего захватного оружия. — Ты хорош? Шинсо фыркает: — Не так хорош, как ты, но я добиваюсь прогресса. Каминари подталкивает Шинсо: — Эй, ты перевелся на второй курс; Отдайте себе должное! — Ты тоже переводной человек? — спрашивает Шута, снова оценивая своего подопечного. Он грубый, его лицо и уши усеяны пирсингом, а беспорядочная челка летит во все стороны. Он держит себя с уверенностью, которая приходит только с годами практики. Шинсо кивает, опуская глаза на рот, оценивая его змеиные укусы. — Вас перевели, сэнсэй? — спрашивает Мидория с искренним любопытством. Он кивает, морщась: — Пожалуйста, не называйте меня «сенсей», технически я вас ничему не учил. Айзава в порядке. Но да, поначалу с шарфом у меня не получалось, а Стирание не создано для роботов. — Мне он нравится таким. — злая ухмылка, острые клыки едва пугают: — Кстати, зовут Бакуго. — Я знал, ты выглядишь знакомо, твоя мама — модель, верно? — спрашивает Шота, наслаждаясь рычанием, которое это вызывает у другого мальчика. — Я беру свои слова обратно. — Бакуго смотрит, скрестив руки на груди. — Чувак! Примите комплимент, он назвал вас сексуальным. — Каминари стонет. Шота поджимает губы: — Ну, я не думаю, что твоя мама сексуальна. Бакуго на удивление немного успокаивается. Шота пожимает плечами, а затем сухо говорит: — Мне не нравятся женщины. Наступает напряженная пауза, прежде чем Каминари визжит так громко, что его можно услышать из Кореи. — Я ГОВОРИЛ ВАМ, РЕБЯТА! НЕВОЗМОЖНО, чтобы этот человек был натурален! — Никто из нас в тебе не сомневался, нам просто не хотелось обсуждать ориентацию нашего учителя. — Тодороки закатывает глаза. Каминари игнорирует его, ухмыляясь, как психопат: — Значит, ты думаешь, что Бакуго горячий? — Пикачу, как бы ты себя почувствовал, если бы я отделил твой член от твоего… — Конечно. —..-что?! — кричит Бакуго, и на его лицо возвращается откровенно очаровательный румянец. Он выглядит испуганным, это точно. Рот открывается, как у рыбы, выброшенной из воды. Немного поддразнивании не повредит. Шота выходит вперед, наслаждаясь потоком горячего воздуха, который Бакуго выбрасывает при его близости. Так близко он видит неуверенность в его взгляде. Попался. — Я имею в виду, — Шота протягивает руку вверх и заправляет выбившуюся прядь волос за ухо блондина, лаская большим пальцем его шею, — у меня есть глаза. — Он улыбается; тем кривым, от которого Тенсей краснеет. Бакуго дрожит от его прикосновений, щелкает горлом, пытаясь найти ответ. Шота смотрит на Мидорию, который, кажется, вот-вот потеряет сознание. Он фыркает через нос: — Шинсо, ты не против показать мне окрестности? — Э-э, конечно. — мальчик явно пытается сдержать смех и жестом показывает Айзаве следовать за ним, выходя из комнаты. Шота снова смотрит на блондина и подмигивает: — Позже, Бакуго, — прежде чем лениво выйти из комнаты. — Ебена мать. — шепчет Каминари, когда он проходит мимо. Шинсо подталкивает его, когда они встречаются перед лифтом: — Это было жестоко, он полностью флиртовал с тобой, прежде чем узнал, кто ты. Шута фыркает: — Я знаю. Это было мило. Шинсо моргает, глядя на него: — Подожди, подожди, ты на самом деле… Он сдерживает желание ухмыльнуться. — Может быть. Не то чтобы это имело значение. — Ха, — шепчет Шинсо, — я честно думаю, что ты сломал его. Раздается приглушенный взрыв, от которого сотрясаются стены вокруг них. Очаровательно. Шота усмехается и выходит, когда двери открываются. Проблема будущего Айзавы. Тот как-нибудь разберётся.