Первые разы

      Серое небо в тучах, уже голые деревья, лужи на тёмном асфальте – всё это признаки осени. И не яркой, красно-оранжево-жёлтой осени, а той мрачной и скучной. Той осени, что пачкает штанины грязью. Той осени, которую не любят дети. Той осени, в которую невозможно вставать с утра. Той самой ненавистной всеми осени.       Арсений шёл по улице, смотря в экран телефона. По щекам скатывались ручьи слёз, но затем сливались с каплями сильного дождя. У него не было сил вытирать их. Да и зачем? Никому нет дела до него. Попов шёл и плакал. Почему? Так вот он ответ. В диалоге с отцом висело одно сообщение, на которое он не планировал отвечать. Просто на такое не отвечают. Нет таких слов, чтоб ответить на это. Отец: 3 по алгебре? Дома тебе непоздоровится.       Но как? Он ведь хорошо подготовился к этой проверочной работе. Арсений действительно не понимал, как такое могло произойти. Это было невозможно. Как? Как? Как, чёрт возьми?       Ноги были ватными. Он буквально на автопилоте шёл домой. Хотя, домом это место назвать сложно. Да, он там живёт, но он не чувствует себя дома. Он не в безопасности. Да даже в школе он чувствует себя комфортнее. А тут чуть что неправильно сделаешь и тебя уже хлестают ремнём. Конечно, попадало Арсению не только ремнём и не только дома, но чаще всего именно ремнём и именно дома.       Звук приближающихся шагов отрезвил его. Кто-то резко и больно схватил его за руку и потащил так, что ноги Арсения волоклись по земле. Сложно было идти.       — Чего ты тут разнылся?! Домой стыдно идти?! — грубо и громко сказал голос отца прямо в ухо.       — Я не.. Я не.. Я.. — Арсений не мог ничего нормально сказать. Мозг в такие моменты просто отключался.       — Заткни свою мерзкую пасть! — они уже заходили в подъезд. — Опять ревёшь, как баба! Немедленно прекратить позорить меня! Я что, похож на отца девчонки? Мне нужен мужик!       Они были уже в лифте. Конечно, их бы услышали соседи, если бы хотели. Но такая натура у людей, они не слышат того, чего не хотят. И, даже если соседи бы услышали, то что с того? Они не будут ничего делать. Тем более на этот случай у Сергея Александровича всегда есть влиятельные знакомые, которые с лёгкостью помогут решить все проблемы.       Отец пнул Арсения так, что он залетел в квартиру и больно ударился затылком о стену. К нему тут же подбежала озабоченная мама.       — Серёжа! Ну что ты так взъелся? Тем более прямо на улице. Светка вон в окно смотрела на вас. Мог бы сначала в дом зайти!       — А что? Пусть все знают, какой у нас бездарный сын! Пусть ему стыдно будет! Тройка по алгебре! Ты считать не умеешь? Тебя научить?       — Н-нет, пап.. Не нужно.. Я.. Я исправлю.       — Живо в комнату! Можешь готовиться считать до пятидесяти минимум.       Дела были плохи. Завтра вряд ли удастся сидеть. Придётся к доске проситься. Снова. Кажется, скоро учителя начнут подозревать.       Тем временем он пошёл в комнату, как ему и было велено. Арсений успел снять только куртку.       Пришёл отец. С ремнём в руках.       — Условия такие же, как и в тот раз. Цель – пятьдесят ударов, ты громко и чётко считаешь, — сказал он, повалив Арсения на кровать, спиной вверх. Спустил штаны и начал бить.       — Раз! — громко выкрикнул Арсений. Зад снова горел от боли. — Два!        "Пожалуйста.."        — Три!        "Хоть кто-нибудь.."        — Четыре!        "Помогите мне.."        — Пять!        "Прошу.."        — Шесть!        "Умоляю, хоть кто-нибудь.."       — Семь!       Раздался звонок в дверь.       — Серёжа! Тихо! — шикнула мать.       — Чёрт. Считай, тебе повезло. Живо свалил отсюда.       "Господи, спасибо!"       Арсений схватил чистые вещи и полотенце и побежал в ванную комнату. Закрывшись на щеколду, он дрожащими руками открыл шкафчик и достал запасные лезвия для станка. Вытащив одно, он засучил рукава чёрной кофты, в которой он ходил на испанский.       "Блять.. Я и вправду такой ужасный?.. Если да, то зачем я вообще живу? Я не достоин даже такой жизни. Такое никчёмное создание.. Так жаль родителей. Зачем им попалось такое ничтожество в роли ребёнка. Вот бы умереть.."       Этот поток мыслей мог бы продолжаться до бесконечности, но Арсений поднёс лезвие к запястью. В голове нет никаких мыслей, кроме того, как он должен себя наказать. Он сильно надавил и резко отвёл. Сначала особо ничего не видно, но постепенно порез наполнялся кровью. Появилась красная линия, а затем начали выступать ярко-алые бусинки. Эти шарики сначала были очень маленькими, но незаметно увеличились, слились в один и, не выдержав собственного веса скатились по руке вбок. Ещё пара таких же и Арсений впивается в другую "свободную" руку зубами, лишь бы не издавать никаких звуков. Когда боль более менее утихла, он нашёл в себе силы подняться, раздеться и зайти в ванну. Парень включил душ и просто сел, прижав ноги к себе.       Всё в его жизни почему-то связано только с болью. Всегда. Его избивает отец. Арсений сам наказывает себя. Но у него была особенная система наказаний. Если он резал себя, то это значило, что он натворил что-то настолько ужасное, что и представить нельзя. Удары по ноге – просто вымещение злости, ведь он не мог ударить по столу или чему угодно. Потому что он всегда злился в первую очередь на себя. То есть, удары – для злости. Укусы – для переживаний. А переживал он много. Конечно, во всём были виноваты глупые оценки.       И как бы Арсений хотел поделиться хоть с кем-нибудь всем этим, но просто напросто не мог. А с кем? Друзей не было вообще. Ни одного. Потому что кому нужен такой друг, как он? Попов ведь странный зубрила. С ним никто не общался. Разве что ради того, чтоб пошутить. У него даже никто ответы не спрашивал.       Но сегодня появился хоть малюсенький шанс, что его жизнь изменится. Им сообщили, что их классная руководительница уходит, и класс расформировывается. Учеников решили отправить по параллельным классам, так как новового классного руководителя нет. Такая нехватка учителей привела к тому, что шестые и седьмые классы учатся во вторую смену. Арсений переходит в 11Б. С ним туда идут ещё несколько ребят из класса, но это не такая уж и проблема, ведь все из них тихони.       У Арсения сразу же после этой новости появилась прекрасная идея. Подружиться хоть с кем-нибудь. Всё равно с кем. Но всё таки очень хотелось с Оксаной Фроловой. Она была тихой, но дружелюбной девушкой, за которой Арсений периодически следил. Ладно, следил – слишком грубо. Правильнее сказать присматривал.       Ещё был один паренёк, но его имени он не знал. Он очень красивый и высокий. Вроде он играл в школьной команде КВН. Главное, что в нём запомнилось – это глаза, такие ярко-зелёные, и кудрявые русые волосы. Запомнился этот парень очень ярким и светлым.

***

      С утра Арсения ждало одно непрочитанное сообщение от их уже бывшей классной руководительницы. Оно гласило, что Попову и ещё нескольким людям нужно идти в 406 кабинет и обучаться уже с другим классом. Как только Арсений увидел это, то сначала испугался, а потом вспомнил свой план и впервые за долгое время обрадовался.       Он с улыбкой на лице пошёл завтракать. Отец уже ушёл на работу и оставалась только мама, которая быстро собиралась.       — Чего так улыбаешься? — спросила она. Глядя на сына, она тоже повеселела.       — Перехожу в 11Б. Наш класс расформировали.       — Ох, неужели Людмила Павловна уходит? Она ведь такой сильной женщиной была. Ты, надеюсь, не боишься в новый коллектив вступать?       — Да нет, хуже уже не будет. —не смотря на то, что Арсений ответил так, в голове сразу вспыхнула картина, как над ним издеваются и избивают, а во главе этот парень.       "Он точно не такой. Такого не произойдёт." — успокаивал себя парень.        Разговор явно был окончен, ведь мама посмотрела на время и побежала из квартиры, конечно же пожелав Арсению удачи.       Попов же сел за стол и включил какой-то видеоролик на YouTube.       Время шло слишком быстро. Арсений даже начинал опаздывать. Он выключил свет закрыл дверь и побежал вызывать лифт.       "Да блять, можно быстрее?"       Первым уроком была история. Историчка у них – настоящая шестёрка. Как кто-то опоздал хоть на минуту – сразу палила и писала сначала классной, а затем и до родителей добиралась. Конечно, Арсению попадало от отца, если он опаздывал. Он заставлял его ложиться в 21:00 и вставать в 5:00, чтоб точно всё успеть. Что ему делать четыре часа? – Арсений не знал. Дела конечно всегда могли найтись, но в основном это была уборка по дому, которую Арсений всем сердцем ненавидел. Эти тряпки, губки, химия. Одним словом – кошмар.       На улице пару часов назад рассвело. Птицы уже улетели в жаркие страны. А те, что не улетели, – лениво гуляли по улочкам города, прося у людей поесть. На улице кипела жизнь: люди спешили на работы, в школы, отводили детей в детские сады, ехали на работы, просто ехали куда-то. В общем – все были заняты своими делами. И Попов не был исключением. Он бежал в школу прямо по лужам, ведь урок начинался через восемь минут. А пока сдашь одежду в гардероб и добежишь до четвёртого этажа пройдёт полжизни.       Наконец Арсений оказался в школе. Получив номерок, он помчался на урок. Попов уже почти добрался до нужного кабинета как вдруг врезался во что-то. Он поднял взгляд и увидел того самого парня.       "Ну вот почему я такой неудачливый? Думал подружиться, а в итоге врезался в него."       — Прости пожалуйста! Я правда не заметил тебя, — оправдывался Арсений.       — Ох, да ничего страшного, — парень лучезарно улыбнулся. — Ты один из новеньких? Нам говорили про вас. — он смотрел прямо в глаза, что пугало Попова и заставило его опустить взгляд.       — Э-э, да.       — Как тебя зовут?       — Арсений Попов, а те..       — Я Антон. Очень приятно.       — Попов, Шастун, немедленно в класс! Урок уже начался! — крикнула на них только что подошедшая Елена Георгиевна.       Парни вошли в класс. Антон сразу пошёл на своё место, вторая парта третьего ряда. Прямо за ним сидела Оксана. Одна. Арсений немного подумал и подошёл к ней.       — Здравствуй, ты не против, если я сяду?       — Конечно нет, садись.       Арсений обрадовался изнутри, но снаружи ничего не показал. Он вытащил из рюкзака учебные пренадлежности: учебник, тетрадь, пенал и дневник, и повесил его на крючок сбоку парты. Сам он не успел сесть, как Елена Георгиевна захлопнула дверь в класс, цокнула своими огромными каблуками и страшно возвысилась над всем классом.       — Встали все! — класс послушно выполнил приказ учительницы. — Здравствуйте, садитесь. — все громко сели. — Так, что мы проходили на прошлом уроке?       Елена Георгиевна начала что-то рассказывать, но Арсений ничего не мог запомнить из-за непревычной обстановки. С ним кто-то сидел.       — Ты ведь Арсений? — подала голос Фролова.       — Да, а откуда ты знаешь?       — Я знаю все параллели. Я Оксана, но ты наверное это знаешь, я довольно часто мелькаю на разных мероприятиях.       — Да.

***

      За разговором с Оксаной урок прошёл очень быстро. В основном она рассказывала о классе, мероприятиях, классном руководителе и остальных школьных делах, о которых Арсений мог быть не в курсе.       Следующий урок был как раз с Павлом Алексеевичем, его новым классным руководителем.       Весь его новый класс радовался, что сейчас они опять пропустят урок литературы.       11Б табуном зашёл в 406 кабинет и расселся по местам. Никто не пошёл на перемену, ведь эта была короткой, всего пять минут. Все сидели в телефонах или болтали. Арсений с Оксаной относились ко второму типу. Оксана Всё ещё безумолку рассказывала обо всём.       Прозвенел звонок.       Павел Алексеевич, до этого заполнявший какие-то документы, встал и поправил пиджак.       — Здравствуйте, класс. Как вы уже могли заметить, у нас обновился состав. К нам перешли ученики из 11А класса. Прошу к ним хорошо относиться и не обижать. Но это не всё из новостей. Из-за увеличения количества учеников в классе, нужно, чтоб один человек вступил в актив класса. Есть желающие?       — Арсений, давай, — толкнула локтём в бок и предложила Оксана шёпотом.       — Ээ, ну ладно, — ответил Попов и уже громче попросил: — Павел Алексеевич, можно мне?       — Отлично. Значит, Попов. Оксана и Антон тебе если что объяснят, они как бы главные.       Арсений посмотрел на них обоих, а они переглянулись и улыбнулись друг другу.       Дальше был обычный урок литературы.       После урока к нему подошли Антон и Оксана.       — Ну что, теперь ты один из нас, — сказал Антон и похлопал его по плечу.       — У нас через пару дней мероприятие ко дню учителя, я говорила тебе на истории. Ну, понятно, что для тебя уже роли не найдётся, но ты будешь помогать за кулисами. Если подать чего надо или ещё чего сделать, ведущим помочь. Один их ведущих кстати, наш Антон, — на этой фразе она улыбнулась и посмотрела на него с гордостью. — А второй ведущий кажется Кузнецова из В.       — Да? — спросил Антон. — Она? Когда вам сказали?       — Когда тебя к Ляське отправили. Сама не в восторге.       — А что не так с этой Кузнецовой? — спросил Арсений.       — Да липнет ко мне второй год уже, — объяснил Шастун. — Блять, — прошипел он.       Оксана приблизилась к нему и шёпотом сказала:       — Вспомнишь говно – вот и оно, — и хихикнула.       К Антону подошла девушка. Она была ярко накрашенная, в короткой юбке и с пышными накрученными волосами. Она была на каблуках, но даже на них она даже близко не была на одном уровне с Антоном. Шастун был слишком высоким. Также у неё были длинные ярко-красные ногти, совершенно не подходящие к школе. Ещё от неё очень сильно пахло какими-то приторно-сладкими духами.       То ли из-за рассказов, то ли из-за её вида, то ли из-за всего этого в общем, Арсения она тоже стала подбешивать.       — Приветик, Антон. — она облакотилась на стену и начала играться со своей жвачкой. Она то надувала её в пузырь, который почти сразу лопался, то тянула её пальцами наружу и накручивала на указательный. Из-за этого Арсению она ещё сильнее не понравилась.       — Эм, да, привет.       — Как дела? — спросила она приторно добро, перед этим конечно же надув пузырь.        — Нормально. Зачем пришла? У тебя урок на первом.       — О, ты знаешь моё расписание. Это очень мило.       — Нет, я знаю расписание своего друга.       Кузнецова закатила глаза и цыкнула.       — Так зачем пришла?       — Хотела напомнить, что у нас репетиция на пятом уроке.       — Спасибо, я помню. Теперь иди.       Она, обиженная, приклеила свою жвачку на стену и ушла, даже не оглянувшись.       — Когда она уже перестанет? — он прислонился к стене и ударился головой.       На это Оксана усмехнулась.       — Друг мой, кажется, что никогда.