учитель по обмену.

— я, как ты уже успел понять, хотел бы поговорить с тобой, — выдыхает пришедший мужчина и сцепляет свои руки в замочек. — Пьер, если ты снова за этим, то я сразу хочу тебе отказать, — светлые брови москвича опускаются к переносице, а руки на предплечьях слегка сжимаются, — вспомни любой такой наш разговор и оставь эти попытки. — совсем ничего не чувствуешь ко мне? — Де Сенье легонько прикусывает свою губу и запускает одну руку в свой карман. — совсем. даже если это прозвучит грубо, то мне абсолютно на это все равно, ведь ты до этого довел сам, — Московский потирает переносицу и раздраженно закатывает глаза, — ты мне противен. — правда? — брови француза удивленно поднимаются вверх, подчеркивая неожиданность услышанного, а рука с легкой дрожью вставляет в рот сигарету, — или тебе уже кто-то другой нравится просто? — с чего ты это взял? я сказал все так, как оно есть. мне надоели эти разговоры об одном и том же, ты не хочешь принимать факт того, что я не хочу быть с тобой, и дело даже не в… — Миша не успевает договорить, когда ему в лицо прилетает табачный дым. — новеньком? вижу я твое удивление в глазах, — Пьер старается теперь держать спокойное и даже в какой-то мере равнодушное лицо, — только ему стоило появиться, как я тебе стал противен. на молоденьких потянуло… не находишь странным? — мы с тобой друг другу никто. все. забудь меня и перестань искать в этом виноватых на стороне, — математик кашляет в кулак и отходит в сторону, — не выдыхай на меня. — новенький тоже курит, ты это учти, — иностранец пожимает плечами и выдыхает в сторону, — значит дело все таки в нем? — я не намерен продолжать этот разговор. я тебе все сказал, больше мне не звони и не пиши, останемся друг другу никем, — раздраженно выговаривает москвич и, разворачиваясь, уходит в сторону моста. — я с ним поговорю, — бросает вслед Де Сенье, оставаясь на месте. — с психологом поговори, — через плечо отвечает Миша и ускоряет шаг. очередной глупый и раздражающий разговор, не имеющий никаких хороших перспектив. как же это уже бесит Михаила… вот бы Пьер от него отстал и перестал в свои тридцать два заниматься такими вещами, как попытками вернуть отношения, в которых нет уже любви, по крайней мере, со стороны одного партнера точно. он же не ученица средней или старшей школы, чтобы таким маяться. с чего Де Сенье вообще взял, что его привлек учитель по обмену? Романов его тоже раздражает, но чуть меньше, потому что они знакомы меньше суток и не взаимодействуют. тут все по одним только номерам стало понятно мужчине, уже не хочется иметь ничего общего. красивый ли? да, стоит признать, внешне новый коллега действительно выдается, но это еще ничего не значит. молодость дает ему свои дары в виде привлекательной внешности и хорошего голоса, который не прокурен, да и типаж внешности, несмотря на схожесть описаний, математику нравится больше. но так или иначе — ни Пьер, ни Александр не представляют для Московского никакой ценности. плевать на обоих. что касается француза, то тут все просто: они были вместе два года, перегорели чувства, расстались. ну, а зачем мучить друг друга, если уже не любишь? это было бы очень глупо. в раздражении Миша возвращается домой и моет руки, затем переодевается в домашнюю одежду, более удобную, и вновь садится на постель, открывая ноутбук. на экране высвечивается сообщение от отца: «Миша, ты закончил с раздачей кабинетов?», всего одно смс, а глаза открываются так широко, словно ему пришло сообщение о том, что лицей больше не принадлежит Смольному или вовсе закрывается. набирая быстрое «дай мне десять минут, я почти закончил» мужчина тут же переходит в таблицы и вписывает туда новые данные, кому-то меняет кабинет, а когда доходит до строчки с Романовым, то ненадолго задумывается, затем хитро улыбается и ставит в его распоряжение кабинет 30н. там не закончен ремонт, все еще висит повидавшая жизнь меловая доска, не поменян линолеум и стоят старые парты и стулья. есть ли основание у такого решения? только желание побесить коллегу из другой страны, выдав ему один из худших кабинетов в учреждении. вот пусть как хочет, так и выкручивается из этого. время подходит к десяти часам вечера и пора бы уже ложиться спать. долго Михаил решает не задерживаться, завтра у него будет долгий рабочий день и стоит выспаться, пока имеется такая возможность. только его голова касается подушки, как учитель математики тут же проваливается в крепкий сон. утро не дарит позитивных эмоций. сегодня за окном нет солнца, небо сковали светло-серые тучи, намекая на то, что возможен дождь. но это и не самое страшное, учитывая то, что Александр дожди любит, куда больше его угнетает вид Москвы, когда он раздвигает шторы, пускай это и центр столицы России, но ему это не приходится по нраву. ему привычнее по утрам видеть соседский дом под Берлином с красивым забором или улицы города, в котором он живет с года. Романов потирает лицо ладонями и проходит на кухню своего временного жилья, ставит чайник и удаляется в ванную, чтобы умыться, почистить зубы и хоть немного привести себя в порядок. в отражении он видит свое сонное лицо и растрепанные кудрявые волосы. безобразие, нельзя так кому-либо показываться, потому холодная вода из-под крана быстро освежает вид, а влажная расческа и лак для волос приводят в порядок прическу. теперь он выглядит куда лучше, но все еще нужно до конца проснуться, затем переодеться и собраться на работу. уже на кухне он смотрит на загоревшийся от уведомления экран телефона, а там сообщение от директора лицея. интересно, потому Саша его открывает и читает сообщение о том, какой у него теперь кабинет. конечно же парень даже не думает о том, что из себя представляет это помещение, но радуется тому, что распределили довольно быстро. дальше все пролетает совсем незаметно: завтрак, сборы и вот молодой преподаватель уже подъезжает к лицею и паркует свой автомобиль. рядом останавливается черный Майбах, берлинец поворачивает голову и видит за рулем уже известного ему Московского, цокает и закатывает глаза, после чего выходит на улицу и блокирует двери машины, сразу направляясь в сторону входа в лицей, не желая лишний раз общаться с математиком, который, увы, не смог произвести о себе хорошего первого впечатления, потому что и не пытался этого сделать. за спиной раздается хлопок двери, но историк не оборачивается, желая побыстрее оказаться в стенах учебного заведения и осмотреть свой кабинет. — куда так торопишься, фриц? — насмешливо спрашивает голос мужчины позади. — я не фриц, — Саша все же останавливается и разворачивается, хмуря брови, — если тебя это успокоит, то я русский. — да? а чего ж тогда в Берлине забыл, русский наш? — Московский продолжает ухмыляться, скрещивая руки на груди, — фриц ты. — ты меня достал, — Александр шумно выдыхает, несколько секунд роется в своем портфельчике и достает оттуда паспорт, раскрывая и указывая в нем на строчку с местом рождения, где написано Санкт-Петербург, — удостоверился, доволен? — буду знать, — Михаил пожимает плечами и ненадолго замолкает, разглядывая чужой паспорт еще несколько секунд, пока его не убирают в дипломат, — а чего уехал тогда? — не твоего ума дело, — учитель немецкого шумно выдыхает, поворачивается к коллеге спиной и быстрыми шагами все же доходит до входной двери в лицей, а через несколько секунд его и вовсе уже не видно. Миша продолжает стоять у выхода с парковки, смотря вслед учителю по обмену и обдумывая увиденное. что он успел увидеть в его паспорте? несомненно красивое фото, что странно, дату и место рождения… иронично, что у него праздник в день родного города. когда же он решил покинуть Россию и почему? теперь это правда становится интересно для него. а еще он успел заметить золотое обручальное кольцо на безымянном пальце Саши. женат? тоже интересно и почему-то не очень радует, почти все равно, но внутри просыпается чувство схожее чем-то с ревностью, но это совсем не она. так он стоит в полном одиночестве около минуты, молча смотря в ту сторону, где ранее стоял Романов. плеча касаются чужие пальцы и Миша поворачивает голову. при виде Пьера тут же хмурится и дергает плечом, отходя на метр, словно кипятком ошпарили. а Де Сенье стоит с лукавой улыбкой и в глазах виднеется недовольство, ревность и влюбленность. — и долго ты тут стоишь? — хмуро спрашивает математик, скрещивая руки на груди. — нет, все видел, — француз снова достает сигарету и закуривает, — но ничего не слышал. — не кури на территории лицея, — строго проговаривает мужчина, отнимает сигарету и тушит подошвой уже на асфальте. — я видел, как ты на него смотрел, а потом еще и вслед, — Пьер наигранно грустно вздыхает, смотря на растоптанную сигарету, но замечание пропускает мимо ушей и закуривает новую. — это не твое дело, повторюсь, — москвич с недовольством смотрит на курящего бывшего парня и уходит в лицей, решая, что бессмысленно пытаться что-либо ему говорить. в коридоре еще тихо, ведь пока что собирается здесь только педагогический состав, чтобы подготовить свои рабочие места к началу дня. Александр получает ключи от кабинета и подходит к двери, отпирая ее в ожидании увидеть, как обустроено его место. как только перед его глазами появляется не то, что он ожидал, а зеленая доска, старые парты и линолеум, горшки с цветами, что хоть как-то, но скрашивают весь вид, и не менее старые шкафы, то он немного морщится, догадываясь, кто распределял кабинеты. что ж, это будет не его проблемой, Московскому это еще аукнется в плохой характеристике на учебное заведение и отсутствии рекомендации к сотрудничеству. Саша заходит внутрь и проходится по всему периметру, рассматривая каждый уголок и думая, что лично он может со всем этим сделать… голая стена с криво нанесенной краской кажется ему совсем унылой, сюда явно стоит что-то повесить, а то ощущение такое, словно это не кабинет немецкого языка и истории, а подъезд в хрущевке. далее берлинец открывает шкафы в самом конце кабинета и смотрит на то, что в них хранится — несколько ватманов, листки в линейку и в клеточку, несколько тетрадей и канцелярия. в целом уже есть идея, что делать с пустой и голой стеной, а по расписанию у него первым идет сегодня 5а класс, который вчера дали его сестре под классное руководство. такие ребята вроде любят творческую работу, можно им поручить сделать стен-газету или типа того, чтобы повесить здесь, и так с каждым классом, который ему придется обучать, но если с пятыми классами, 6в и 4б все понятно, то что делать с 9г, 10а и 11а, 11б? они вряд ли будут рады подобным заданиям, хотя если прошлый учитель забивал их только предметом без попытки творческого подхода, то и они могут обрадоваться такому. в закрытую половину двери звучит стук и Романов оборачивается, не хмурится, но и не радуется тому, что у двери стоит Михаил. — я пройду? — не дожидаясь ответа, мужчина проходит в кабинет, подходит ближе к коллеге и берет первый попавшийся в руки стул, садится на него и опирается о его спинку руками, — как тебе кабинет? — ты издеваешься? — Саша упирает руки в бока, смотря возмущенно на математика, — я видел другие кабинеты, этот в сравнении с ними ужасен. — а как по мне, то кабинет миленький и уютный, — Московский для вида пробегается взглядом по кабинету и тихо усмехается, — такой зеленый. как в подъезде. — вот именно, что как в подъезде! — педагог поправляет свои волосы, — скажи мне честно, ты специально это сделал? — да, — признается москвич, следя за движением бледных рук у волос, как оказывается, петербуржца, — другого не было. — я могу хотя бы его обустроить как-то на свое усмотрение? — Саша скрещивает руки на груди и переводит весь свой вес на одну ногу, а вторую сгибает, — здесь невозможно спокойно находиться. — можешь, — Михаил кивает и облизывает нижнюю губу, тут же ее закусывая и обдумывая свое решение, — делай со стенами и шкафами что хочешь. все равно здесь планируется попозже ремонт. — на том спасибо, — Александр поворачивает голову в сторону окон и смотрит теперь на вид из них, радуясь тому, что там еще пока много зелени, деревья очень уютно и красиво выглядят, показывая свои листья. — а расскажешь о себе? мне кажется, что мы неправильно начали вчера, — вырывается без задней мысли с уст будущего директора лицея, чему он сам удивляется, а после ловит себя на том, что разглядывает чужой профиль, подмечая для себя его красоту. — мы? это ты вчера кидал зигу на парковке и дразнился, а не я, — Романов возвращает удивленный взгляд к коллеге, но говорит спокойно. — ну, извини, — москвич выдыхает, но не отводит взгляд даже тогда, когда встречается с серыми глазами молодого учителя, — не хотел обидеть. так что, расскажешь? — нечего тебе обо мне знать, — Саша закатывает глаза и переносит вес на другую ногу, — зачем вообще пришел? — узнать, как тебе твой кабинет, — математик чуть наклоняет голову вбок и легонько улыбается одними уголками губ. — узнал? теперь можешь идти, мне нужно готовиться к проведению урока, — парень проходит мимо коллеги и доходит до учительской парты, вытаскивая из дипломата несколько альбомных листов с текстом. — не пожалеешь, что выгнал? — Михаил следит за походкой и ставит стул на прежнее место, затем следует за Сашей и опирается одной рукой об учительскую парту, заглядывая в листы, — немецкий? — было бы о чем жалеть, — петербуржец выравнивает спину и вновь встречается взглядом с математиком, — какой догадливый. а теперь иди и не мешай мне работать. — твои слова, — Московский смеется и отчего-то нехотя покидает кабинет иностранного языка. интересно, а как звучит приятный на слух голос нового учителя на немецком? так же приятно или более грубо? скоро в лицее становится шумнее и активнее, начинают приезжать дети на свои первые в этом учебном году занятия. кто-то рад тому, что у них будет другой преподаватель, кто-то не очень, но это не особо волнует учителя из Германии. у него сегодня всего пять уроков, а это значит, что можно будет уйти пораньше домой. интересно, а сколько уроков сегодня у Миши? стоп… а почему ему это вообще вдруг становится интересно? впрочем, не так важно, Александр встает со стула и выходит в коридор. как же хорошо, что расписание есть на каждом этаже, только вот высчитывать придется самостоятельно, не висит здесь расписание персонально каждого учителя. Романов осматривается по сторонам и начинает внимательно вчитываться в фамилии в расписании под каждым предметом, считая то, сколько уроков сегодня проводит сын директора. бесполезное знание, парень и сам это понимает, но безосновательный интерес все же сильнее. за пять минут поисков Романов насчитывает на понедельник шесть уроков, которые проводит москвич, быстро фотографирует все расписание и уже собирается уходить, как упирается спиной в чью-то грудь и тут же отступает, разворачиваясь. а перед ним стоит мужчина с темными волнистыми волосами, в темно-коричневом костюме и с какой-то странной улыбкой. — извините? — Саша выгибает вопросительно бровь и осматривает сверху вниз мужчину, которому на вид тридцать два года, а руки за спиной прячет. — я учитель французского, Пьер Де Сенье. кабинет 31ф, по соседству с твоим, — француз начинает диалог с знакомства, чтобы не насторожить, — а ты…? — я учитель немецкого и истории, Александр Петрович. будем знакомы, — Саша убирает телефон в карман, — тебе расписание нужно? — нет, я бы хотел с тобой поговорить, — Пьер озирается по сторонам и наклоняется чуть ближе к уху, — с глазу на глаз. не переживай, много времени не отниму. — хорошо, давай тогда зайдем ко мне в кабинет, — Александр кивает и заходит в кабинет первым, затем закрывает дверь, — это что-то серьезное, я так понимаю? — правильно понимаешь, — Де Сенье усмехается, — а сейчас слушай меня внимательно, ладно? я бы хотел предупредить тебя о том, что Михаил Юрьевич занят мной, так что глазки ему не строй. поищи себе кого-то своего уровня и не лезь к чужим, договорились? — погоди, чего? — Саша широко распахивает глаза от удивления, — так он… гей? я не знал, да и не строил ему ничего. я, между прочим, женат, так что оставь такие предъявы кому-то другому, мне вообще нет дела до него. — все ты знал, а жена твоя существует явно только для прикрытия, — учитель французского ударяет ладонью по стене и нависает, чтобы попытаться напугать нового работника лицея, — я видел, как вы друг на друга смотрели на парковке утром. — и как же? — Александр начинает смеяться вместо того, чтобы бояться злого мужчину, — с отвращением и недовольством? вот это любовь, конечно. оставь своего технаря себе, он мне и даром не нужен. — а что ты тогда у расписания вынюхивал? — француз хмурит свои брови и смотрит с явной ненавистью, что все таки начинает настораживать историка, — его день? и как успехи, узнал? — у меня здесь преподает сестра, если ты не знал, — умело отмазывается парень без тени сомнений, — я хотел узнать ее расписание, потому что подбежать к ней не выйдет. почему я вообще перед тобой оправдываюсь, кто ты такой? — я, если ты до сих пор не понял, любимый человек сына директора лицея. если я захочу, то тебя попрут отсюда ссаными тряпками, — переходит на угрозы изведенный ревностью Пьер, не знающий, как еще отвести «соперника» от своего бывшего парня. — ссаными тряпками тебя сейчас я погоню, — неожиданно звучит голос около двери, привлекая оба взгляда, — Пьер, я тебе что сказал? не лезть к нему. а ты что делаешь? — Мишель? — широко распахивает глаза француз и резко убирает руку от стены, прекращая нависать над учителем немецкого и истории, позволяя ему выпрямиться, — это не то, что ты подумал! — вермишель. шагом марш отсюда, пока я не тебя лично из кабинета не вытолкал, — серьезно и грубо командует математик, провожая бывшего партнера суровым взглядом, а затем переводит уже более смягченный на нового коллегу, — что он тебе сказал или сделал? — лучше закрой дверь, — Саша дожидается, когда Московский закроет дверь, а после отпускает тихий смешок, — а я не знал, что у тебя такая агрессивная любовь с учителем французского. — вот… ладно, — москвич сдерживается от мата и тяжело вздыхает, — нет у меня никакой с ним любви. мы расстались. мне нет смысла уже что-то говорить из рода того, что я нормальный. и что ж ты теперь сделаешь? пойдешь и донесешь директору, моему отцу? — да делать мне нечего, как ходить и разносить подробности чужой личной жизни, которые меня даже не касаются, — Романов машет рукой, затем чуть поднимает брови вверх, смотря задумчивым взглядом в одну точку, — мне все равно, кто с кем спит. это не мое дело, но бешеного от меня убери, если есть такая возможность. — я подумаю, — смеется Московский, открывая дверь, чтобы выйти, так как скоро звонок, но стоит на месте, — смотреть за таким занимательно. — Московский, иди отсюда, — Саша берет в руки тряпку и кидает в сторону математика, который тут же выскакивает в коридор со смехом. скоро звенит звонок и в кабинет приходит пятый «а» класс, дети рассаживаются за парты и смотрят на своего преподавателя истории, тихо перешептываются о том, что он очень похож на их классную руководительницу, Софью Григорьевну, сразу же догадываются, что это ее брат, но не задают вопросов о том, почему у них разные отчества, решая, что они могут быть двоюродными. на первое занятие Саша и правда предлагает ребятам сделать плакат, который будет весь год представлять их класс, чтобы повесить это в кабинете. благо, что дети эту идею подхватывают и активно начинают обсуждать и рисовать на ватмане какую-то картинку. зачем грузить детей довольно таки объемным и сложным предметом в первый день учебы? тем более этот урок для них служит знакомством с новым учителем, это всегда волнительно и интересно. если правильно преподнести себя для построений первого мнения, то будет гораздо проще работать с классом в будущем. конечно, беспризорно он не оставляет ребят, разговаривает с ними и советуется о том, как и что им лучше нарисовать, что-то подсказывает и иногда помогает, рисуя то, что у них не получается. кончено, за один урок много не сделаешь, но к концу получается довольно милый плакат — дети рисуют котиков по количеству учеников в классе, раскрашивают каждого по разному и подписывают, что они пятый а, готовый изучать историю и немецкий в этом кабинете, обещают на этом плакате вести себя на уроках прилично и все в таком духе. после этого урока ребята убегают дальше знакомиться с преподавателями, а Саша дверь в кабинет решает не запирать, посидеть немного в тишине. его взгляд падает на листок с личным расписанием на столе, дальше у него немецкий с шестым «в». интересно, а чей это класс? главное узнать это не через замечания и походы к их классному руководителю, но все же полезно знать, к кому идти, если вдруг ребята сильно начудят и без их учителя будет совсем никак. но крысятничесвто и жалобы — это последнее, что хочет делать молодой преподаватель из Германии. пять уроков пролетают незаметно, удалось каждый класс из сегодняшнего расписания вовлечь в нарисованное плакатов. теперь стена выглядит не так уныло и скучно, она пестрит детскими рисунками. после пятого урока Александр запирает кабинет и идет по лестнице вниз, чтобы сдать ключ и поехать домой, раз уж дел у него сегодня больше нет. предварительно историк заходит в кабинет своей сестры и прощается с ней, а больше он тут ни с кем и не общается, чтобы так ходить, потому уже на первом этаже, игнорируя вновь явившегося в одно с ним место Михаила, Саша выходит на улицу и идет к парковке, но на телефон поступает звонок. подпись контакта прекрасно дает понять, что звонит Ганс, муж молодого учителя, и весь диалог тут же переходит на немецкий. первые секунд десять голос Романова звучит спокойно, а затем переходит на тон замешательства и запинается из-за того, что его, вероятно, перебивают. даже так долго не получается говорить, скоро все это и вовсе перерастает в настоящую ссору, громкий скандал с криками, которые разобрать сложно тем, кто немецким не владеет. зато больше парень не запинается, кричит громко, четко и быстро. Михаил, решивший выскочить до этого за коллегой, стоит в нескольких метрах и удивленно все это слушает, совершенно ничего не понимая и от чего-то пугаясь. по тому, что парень ругается на немецком, понятно лишь то, что он разговаривает с кем-то из своей жизни в Германии, но с кем? еще и так грубо, что появляется ощущение, словно Александр кричит не на кого-то в трубку, а на него за какую-то провинность сильного характера. вот и услышал, как педагог говорит на немецком языке, но не сказать, что он в восторге, ведь хотелось слышать спокойный монолог парня, а не громкие крики и разборки, пробивающие на мелкую дрожь. — ты уже закончил на сегодня? — шокировано вопрошает Миша, не зная чужих расписаний и не отошедший от услышанного только что, когда звонок завершается. — да, — на удивление спокойно подтверждает петербуржец, — а тебе чего? — ничего, просто, — Михаил пожимает плечами, — тогда удачи. — danke schön, Михаил, — все тем же тоном благодарит ради приличия парень и идет дальше, выходит за забор и останавливается лишь у своей машины в полной тишине. — а у тебя социальные сети есть? — неожиданно появляется рядом все тот же москвич, пугая этим коллегу, — так было бы удобнее решать рабочие вопросы. — у меня нет тех соцсетей, которыми пользуются в России, — моргая от слабого испуга, Александр достает ключи, — все необходимые детали мне присылает твой отец на рабочую почту. большего коллегам знать не так нужно. — понял. а почему так категорично? — Московский наигранно обижается, хотя и понимает, что позже будет себя за это же «бить по рукам», потому что знаком всего сутки, а уже необъяснимо даже для самого себя бегает к нему при любой возможности, ведя себя как восьмиклассница. — потому что у меня есть личная жизнь и работа. одно с другим не должно переплетаться, то, что происходит в моей жизни — только мое дело, — Саша чуть сводит брови и нажимает на кнопку, открывая дверь в автомобиль, — на урок опоздать не боишься? — нет, чего мне бояться? перемена большая, — Миша совсем слегка грустит от того, что получить социальные сети коллеги не выходит, но хитро улыбается, — а хочешь другой кабинет? — глупый вопрос. хочу, но ребята уже нарисовали плакаты и повесили на стену, — историк дергает за ручку и открывает водительскую дверь, смотря на москвича, — а есть вариант лучше? — если скажешь мне хотя бы одну свою соцсеть — то обязательно найдется, — довольным тоном протягивает Михаил, поправляя свои волосы. — я знаю вариант лучше, просто подойду к твоему отцу и скажу, что ты выдал мне ужасный кабинет, — Саша садится на сиденье и закрывает за собой дверь, заводя автомобиль и готовясь выезжать с парковки. — подожди, — он машет и дожидается, когда учитель немецкого опустит стекло, — я могу поинтересоваться у тебя о том, с кем ты так громко и грозно говорил по телефону? — не бери в голову. это тебя волновать совсем не должно. bis morgen, — прощается на немецком Саша и закрывает окно, трогаясь с места. весь оставшийся день до вечера москвич пытается думать о том, что тогда на парковке произошло. с кем разговаривал Саша, о чем? почему кричал? а ведь говорил ему Смольный учить языки, кто же знал, что ему это пригодится для того, чтобы узнавать что-то о новом коллеге, который еще вчера совершенно не интересовал его. однако, помимо этого Миша пытается понять, почему Саша так недружелюбен ко всем, правда ли пожалуется Алексею на кабинет и как у него обстоят дела в браке? почему и когда мог переехать в Германию и выучить язык, привыкнуть к другому ритму жизни и менталитету так хорошо, что от коренных не отличить? ложится спать Московский совсем поздно, ведь и работу заканчивает позже нужного, сумев хоть на немного отвлечься от своих размышлений, которые уходят и в самокопание в попытках понять, почему его вообще все это волнует. в спальне горит маленький ночник, но атмосфера крайне уютная, домашняя и теплая. Миша поворачивает голову в сторону окна и видит там… Сашу? почему именно его? от чего-то ему хочется подняться и обнять молодого человека и в этом желании он себе не отказывает, тут же сокращая расстояние, обвивая руками со спины и утыкаясь в темные кудрявые волосы. в ответ не следует никакого отторжения, бледные руки касаются кистей Московского и нежно их поглаживают. Михаил оставляет поцелуи один за одним — на макушке, затылке, висках, шее, щеках… и ему комфортно, он счастлив их оставлять. в теплой улыбке он расплывается тогда, когда берлинец разворачивается к нему лицом и обхватывает его лицо ладонями, целуя в лоб и кончик носа, сопровождая это поглаживаниями по щекам большими пальцами. тёплые руки математика совсем осторожно касаются талии, а поцелуи возобновляются вновь на шее, но уже спереди, спускаясь к плечам и ключицам, когда руки поднимаются до воротника рубашки и неторопливо расстегивают ее. в моменте одна ладонь опускается до бедра и гладит по ляжке, осторожно приподнимая, чтобы закинуть сначала одну ногу, потом вторую и, придерживая руками, поднять историка на руки. стройные руки парня же осторожно останавливают поцелуи на своем теле и поднимают за подбородок голову, чтобы поцеловать в губы. только Александр успевает к ним прикоснуться своими, как звенит противный звук и мужчина открывает глаза, выключая будильник и тут же вставая с непониманием того, что ему только что приснилось. почему ему снится в таком контексте человек, которого он совсем не знает? это странно, но сердце бьется чуть быстрее обычного, внутри зарождается странное чувство по отношению к коллеге. нельзя допустить, чтобы это переросло во что-то большее. Миша встает с кровати полностью и идет на водные процедуры, стараясь, но никак не выкидывая из головы увиденный этой ночью сон. теперь же масло в огонь подливает недовольство тем, что сон оборвался на интересном и нежном моменте и настойчивое желание увидеть продолжение, что маловерятно. зато на работу Московский теперь едет не только с неким волнением, но и с большим желанием увидеть учителя по обмену. может быть эти мысли и притяжение закончатся, когда он снова наткнется на его строгий взгляд, хмурые брови и отсутствие заинтересованности? дай бог, чтоб это все разбилось об камень реальности и больше его не тревожило. в пробках в голову приходит мысль о том, что это может объясняться тем, что Александр его идеальный типаж, а его давно никто не ласкал так, было не к кому подойти за объятиями и поцелуями, оставляя свои в ответ? все возможно. главное, что это еще и до эротических снов не доходит, по крайней мере, сейчас. возможно легкий подтекст и имеется в этом сновидении, но никаких активных действий к этому. может быть они бы просто продолжили в этом сне целоваться, оставляя капельку нежности по всему телу? этого москвич уже никогда не узнает. на парковке Московский видит машину Саши на том же месте, что и вчера, паркуется рядом и смотрит на немецкие номера без неприязни. неужели приехал раньше него? что ж, тогда их встреча еще ближе, чем могла бы быть. Михаил заходит в лицей и первым делом поднимается на гуманитарный этаж, особо не задумываясь и не контролируя себя. осознание приходит лишь у кабинета 30н. математик смотрит в щелочку двери у замка и видит, что не заперто, после чего стучится в дверь и открывает, смотрит на не реагирующего ни на что преподавателя около окна, стоящего к нему спиной, сразу вновь вспоминает сегодняшний сон, но закрывает дверь, чтобы не отвлекать. в руке у Саши снова телефон, но разговаривает он тихо и спокойно на немецком, даже услышать ничего не удается, не то, что вчера. интересно, о чем ведет диалог на этот раз и с кем? хотя… это не его дело, нужно пресечь такие мысли на корню, пока это не зашло слишком далеко.