Назови по имени

Обрывок листа бумаги с нарисованной рожицей выглядывал из-под пухлой папки с методичками на его столе в преподавательской, и Ирука не мог припомнить, чтобы такое было у него и вообще попадало в руки сегодня. Наверняка чья-то шутка или коллеги подумали, что у него из бумаг выпало, и положили. Однако никто не спешил сознаваться или обращать внимания на хенохеномохеджи. Ирука посмотрел на каракули, отложил и занялся подготовкой к уроку. К конце дня мысли о странном рисунке окончательно вылетели у него из головы. Ему нравилось первым приходить утром в пока ещё пустой класс, открывать окно, наслаждаясь порядком и тишиной, которая уже через несколько минут разлетится вдребезги с приходом первых учеников. Но на этот раз кто-то успел до него. Окно было открыто настежь, а на доске мелом неизвестный шутник намалевал всё ту же унылую рожицу. То, что некто сумел проникнуть в запертый кабинет Академии, уже было происшествием, пусть даже и выглядело как шалость. Вот только никто, абсолютно никто ничего и никого не видел. В деревне, населённой шиноби, подобный номер мог провернуть кто угодно. Да любой достаточно способный ученик мог просто спрятаться в классе, а потом выйти, открыв окно. И, конечно, не признается в подобном никто. Именно так и было. Ни один ученик, даже записные хулиганы, которые гордились бы этой выходкой, не сознался и даже не слышал о возможном авторе шутки. Прошло четыре дня. Неведомый шутник не давал о себе знать, и Ирука успокоился. Наверно, это и в самом деле была выходка учеников, которые поняли, что учитель настроен серьёзно, и прекратили шалить. Оно и к лучшему. Ируке и без того хватало забот в Академии, и это не считая штаба. Следующая картинка нагнала его в Ичираку, выпав из пачки салфеток, стоило только потянуть одну. Но ни Теучи, ни Аяме не заметили никого, кто подсовывал что-либо в салфетки. Не подозревать же в глупых шутках только что вышедшего шиноби. И не просто шиноби, а джонина, одного из лучших в Конохе. Вряд ли такой будет размениваться на глупые, бессмысленные шутки. В столе распределения миссий, выдавая пакет с заданием очередной группе, Ирука обнаружил того самого джонина, который покидал Ичираку до него. Тот, будто почувствовав на себе чужой взгляд, оторвался от книги и, прищурив глаз, приветливо помахал ему прежде чем продолжить чтение. Хатаке Какаши. Сам знаменитый Копирующий. Вот уж кто точно не занимается дурацкими розыгрышами. И вообще ничем не занимается, кроме миссий и чтения сомнительного содержания романов. Даже отчётами, один из которых должен был сдать как раз сегодня. Но прежде чем Ирука успел его окликнуть и напомнить, Копирующий будто в воздухе растворился. Новая картинка со всё той же рожицей выпала дома из взятых на проверку тетрадок учеников. И на следующий день. И на следующий. Ещё одна была пришпилена сюрикеном к обратной стороне спинки стула Ируки в столе распределения. Следующая выпала из папки с отчётами. Одна нашлась даже в кармане, в котором буквально за несколько минут до того было абсолютно пусто. А потом картинки пропали. Последняя обнаружилась надетой на ветку дерева над любимой скамейкой Ируки. И всё. Прошла неделя, шла вторая. Рожицы не появлялись. Ирука невольно ловил себя на том, что, заходя с утра в класс, бросает взгляд на доску, более внимательно просматривает бумаги и тетрадки учеников, и, беря салфетку в Ичираку, надеется увидеть листок с унылой рожицей. Но картинок больше не было. Вечером Ирука вынул из кармана все собранные листочки и разложил в ряд. Не надо было работать в отделе дознания, чтобы понять, выводила их одна и та же рука. Ирука рассматривал на ряд унылых, укоризненно смотрящих на него одинаковых хенохеномохеджи и ему начало казаться, что они все от него чего-то ждали. Или чего-то ждал тот, кто подбрасывал ему эти картинки. Но неужели этому кому-то так сложно было написать, что ему надо от Ируки Умино. *** — Умино, тебе миссию подписали! — крикнул кто-то над ухом. Ирука едва со стула не упал. Кажется, он слишком задумался, перелистывая журнал выдачи миссий за последние две недели и сверяя данные. И, наверно, слишком углубился в свои мысли, раз что-то пропустил. — Что? Какую миссию? Котецу с Изумо переглянулись и радостно заржали. — Мы уже пять минут тебе новости рассказываем, а ты не слышишь, — Котецу надулся. Единственный на данный момент слушатель игнорировал их. — Неужели все эти бумажки интереснее? Котецу и Изумо. И как Ирука мог упустить из виду этих шутников? Если картинки находились даже в столе распределения, так, может, это их проделки? — Загадка одна, — закончивший просматривать бумаги и не обнаруживший ни одной бумажки с рожицей Ирука взял чистый лист и нарисовал хенохеномохеджи. — Не в курсе, кто их рисует и что это значит? Чунины посмотрели на рисунок, потом, куда внимательней, на Ируку. Рассмотрели со всех сторон, разве что не обнюхали. — Ирука, это точно ты или к нам под видом тебя проник шпион? — оба попятились, выставив перед собой руки. — Ты же сам такое наверняка не раз рисовал. — Неужели никогда этого не видел? Это же пугало. Ирука посмотрел на обоих и хлопнул себя ладонью по лбу. Совсем заморочился с этой загадкой. А нарисовать и в самом деле мог любой. Может, не стоит так на ней зацикливаться, тогда ответ появится сам? Или доставучий шутник наконец отстанет. — А что за новость? - в подписанную миссию Ирука не поверил. И обижать приятелей, игнорируя рассказанное, не хотел. — Так сегодня Ширануи-сан проставляется, — затараторили чунины. — Снова отбодался от повышения с токубецу до джонина. И что в этом радостного? Оба недоумевали, как это можно праздновать и тем более отбиваться от повышения. Джонинами становились единицы. А Ширануи держался за ранг спец-джонина и не собирался с ним расставаться. — Может, у него свои, личные причины? — Ирука тоже не особо понимал такое нежелание идти на повышение. Тем более если не раз рекомендовали. Но, наверно, Генме видней. — Так вот, он приглашение передал. Ты идёшь? Ирука подумал и решил, что пойдёт. Стоило развеяться. А там, может, и очередная рожица обнаружится, а то и тот, кто их подбрасывал. *** Гулянка, как всегда, удалась. Единственным разочарованием для Ируки стало отсутствие загадочных рисунков, на появление которых он втайне надеялся. Но не спрашивать же здесь у каждого присутствующего, кто подбрасывает картинки? Скажут, что напился, посмеются, а завтра каждый, от чунина до джонина, сочтёт своим долгом принести свой «шедевр». Сам организатор попойки почему-то сидел за стойкой один, и Ирука решил, что это какой-никакой, а шанс. Ширануи со всеми был на короткой ноге, имел своеобразное чувство юмора и не исключено, что вполне мог что-то знать. Подсев к нему, Ирука обнаружил, что, во-первых, Генма уже основательно нетрезв, а во-вторых, что он вполне в состоянии понимать сказанное. Вот только понять самого Генму оказалось не в пример сложнее, потому что пересмотрев выложенные перед ним листочки, он сложил их стопочкой и с абсолютно серьёзным видом изрёк: — В госпиталь сходи. Что это означало, Ирука решил не уточнять. Вполне могло оказаться, что это кто-то из персонала или пациентов, а может и совет голову проверить. Посмотрев вслед озадаченному чунину Ширануи только вздохнул. — Что? — подсели с двух сторон Райдо и Аоба. — Тяжёлый случай, — Ширануи кивнул в сторону пробирающегося к выходу Ируки, попутно чуть не упав со стула. — А, ясно, — токубецу переглянулись. — Кажется, тебе хватит. *** Ни в какой госпиталь Ирука в этот вечер не пошёл. Нетрезвому там делать было нечего. Мало того что дежурные ирьёнины не обрадуются, так есть риск попасть в заботливые руки какого-нибудь жаждущего опробовать способ быстрого выведения алкоголя экспериментатора. Шикаку Нара, по рассказам очевидцев, однажды так попал. После полгода госпиталь и ирьёнинов стороной обходил. На следующий день навалилась работа в Академии, и снова стало не до госпиталя. И Ирука махнул рукой на совет Ширануи. Мало ли о чём думал нетрезвый токубецу. Ещё через день уже в столе распределения царил полный аншлаг. Во-первых, жаждущих нанять шиноби оказалось неожиданно много, а во-вторых, вернувшиеся с миссий отчего-то дружно решили сдать отчёты именно в этот день. И, как подозревал Ирука, отчасти причиной была устроенная позавчера Ширануи попойка, после которой участники просто не нашли в себе сил заниматься каллиграфией и что-либо вспоминать. Ирука настолько замотался принимать, просматривать и подшивать в папку листы отчётов, что на очередное шуршание даже головы не поднял. — Давно не виделись, Ирука-сенсей, — прозвучало совсем близко. Ирука выпрямился, поднимая взгляд на очередного шиноби, наклонившегося над его столом и каким-то чудом успевшего отодвинуться и не получить в лицо головой, просто столкнувшись. Маска, хитай на глазу, пепельные волосы... — Хатаке-сан. Давно вас не было, — Ирука искренне улыбнулся в ответ на лукавый прищур и мысленно прикинул, что и правда прошло почти две недели как он последний раз видел Копирующего. — Я отчёт принёс, — Хатаке приподнял и положил обратно на стол мятые листы. Почему-то воцарилась тишина. Казалось, все даже дышать перестали. Ирука посмотрел на покрытый кривыми отплясывающими иероглифами первый лист, на дату завершения миссии и перевёл взгляд на Копирующего. Тот просто поднял перебинтованную до кончиков пальцев правую руку, и у Ируки пропало всякое желание выговаривать джонина за небрежность и за опоздание с отчётом. Получается, он был в госпитале. — Вы были в госпитале? - спрашивать очевидное было глупо, но похоже Копирующий очень рассчитывал, что с ним поговорят. Во всяком случае, Ирука уже научился понимать, когда и чего тот ожидал от него. — Недолго, — Хатаке выжидающе смотрел, прищурив глаз. Ируке показалось, что он смеётся. «В госпиталь сходи», — так советовал Ширануи. Ирука нервно сглотнул. Совпадение? Вышедший перед ним из Ичираку джонин. Это же был Хатаке. Почти две недели не было рисунков. Миссия. Четыре дня не было рисунков. Тоже миссия. Слишком много совпадений. Ирука порылся во внутреннем кармане жилета и выложил на стол ряд картинок. Или он сейчас выставит себя дураком, или, наконец, нашёл того, кто оставлял ему эти странные послания. — Это ваше, Хатаке-сан? — он посмотрел на джонина. — Можешь назвать меня по имени, Ирука-сенсей? — вместо ответа неожиданно попросил Копирующий. Ирука, краснея под скрещивающимися на нём чужими взглядами, опустил глаза. Конечно, он может, просто привык обращаться как положено, по фамилии. Взгляд упал на мятый отчёт, где коряво было выведено: Хатаке Какаши. Какаши. Пугало. «Это же пугало». Выходит, поняли все, кроме него? — Почему, Какаши-сан? — спросил Ирука, поднимая взгляд и глядя прямо в скрытое маской лицо. — Ма-а-а... Ирука-сенсей. Мне хотелось, чтобы ты называл меня по имени. Покраснеть сильнее Ирука уже не мог, а все услышавшие ответ дружно выдохнули. — Почему картинки? Просто попросить нельзя было? — тихо, раздельно задал вопрос Ирука. Все мало-мальски знакомые с характером чунина, кроме самых любопытных и бесстрашных, потянулись к выходу. Биджу с ними, с отчётами, позже сдать можно. — Не знаю, — не то Копирующий и правда не знал, не то валял дурака, пытаясь отвести от себя надвигающуюся грозу. — Наверно, план оказался слишком сложный. — По имени, значит, — Ирука на секунду зажмурился, затем открыл глаза и пролистал мятые страницы. Понять написанное в целом было возможно. — Отчёт принят. Распишитесь, Какаши-сан. Он перевернул последний лист, и Копирующий, взяв кисть, левой рукой вывел корявую загогулину. Ирука же смотрел на то, что обнаружилось под отчётом. Его рука сама потянулась к пухлой увесистой папке с бумагами. Мерцание ушедшего шуншином Копирующего совпало с полётом метательного снаряда. — Бронебойная, — охнул, согнувшись, оказавшийся на линии огня стоявший позади Копирующего Райдо, внезапно получивший папкой в живот и пойманный напарником. Ирука со стоном упал лицом на скрещенные руки. Это был уже перебор по всем пунктам. Хорошо хоть Третий уже ушёл и не видел ничего из происходившего. — Что мне делать? — горестно простонал он. — Не опаздывать. А там, как на миссии, действовать по ситуации, — счёл своим долгом посоветовать Ширануи, забравший у пострадавшего напарника бронебойную папку и из любопытства посмотревший, что же так выбило чунина из колеи. — Расходимся все. Сегодня Умино отчёты не принимает. Тяжёлый случай. И, сочувственно потрепав Ируку по плечу, направился к выходу, прихватив пострадавшего напарника. Ирука, не замечая, что остался один, смотрел на последнее послание. На очередном обрывке листа под хенохеномохеджи была приписка: «Жду после захода солнца на скале Хокаге. Какаши». Привычки опаздывать у Ируки Умино, в отличие от Копирующего, не было.