Возвращение к истокам

Успокоенный самым приятным образом Е Цзунь лежал в кольце четырёх рук и смотрел в потолок. Чжао Юньлань уютно сопел куда-то в шею, и Е Цзуню хотелось, чтобы так было всегда, а не какие-то жалкие десятилетия. Рядом с ним и братом он наконец ощущал себя целым. Шэнь Вэй говорил, что Чжао Юньлань — это Куньлунь, которого он встретил в далеком прошлом и влюбился в него как мальчишка. Годы прошли, но ничего не поменялось, Шэнь Вэй по-прежнему влюблён. События прошлого вспоминались с трудом, но рассказы о прекрасном, словно небожитель, мужчине в зелёном, как летняя листва, одеянии, который был так добр к созданию тьмы и бездны, прочно врезались в память. Он тогда не верил, что может существовать что-то такое прекрасное и удивительное, но брат никогда ему не лгал. Шэнь Вэй просто не умел этого делать. Е Цзунь мысленно перебирал пантеон богов и небожителей, среди них действительно был Куньлунь. А если реинкарнация существует, так что мешает проверить, действительно ли Чжао Юньлань — воплощение древнего божества? В памяти всплыла информация о потаённой долине в горах Куньлунь. Про неё ходило много легенд в древности, но в какой-то момент информация пропала, словно стёрлась. Интересно, кто и зачем решил это скрыть? Кто вообще помнит легенды о Нюйве и прочем? Ему требовались карты местности, и чем старее, тем лучше. Вернувшись в город, Е Цзунь начал проверять свою теорию. В интернете не нашёл ничего толкового, что могло бы пригодиться. Пришлось тащиться в библиотеку. Но и там ждало разочарование. Самые старые карты, которые ему выдали, датировались началом прошлого века. Для более древних книг требовалось специальное разрешение. Книги требуют бережного обращения и не выдаются просто так. Е Цзунь обиделся. Решил, что наведается в библиотеку ночью; для него замки — просто условность. Но план провалился. Найти нужную книгу среди тысяч других оказалось труднее, чем он думал. Вытащил наугад одну, судя по переплёту — достаточно древнюю. Это оказались порнографические картинки эпохи династии Цинь. Тоже, конечно, любопытное чтение, но не то, что его интересовало. Впрочем, книгу Е Цзунь назад не вернул. Когда всё получится, они обязательно изучат эту книжечку вместе. Последним шансом стал Спецотдел. В субботу вечером там не было даже призраков. Линь Цзин сбегал в клуб таких же сумасшедших изобретателей, как и он, Да Цин никогда не задерживался на работе, Чу Шучжи вместе со своим избранником исчезал с работы, как только заканчивалось рабочее время. Что он хотел найти здесь — Е Цзунь и сам не знал, просто отчаянно надеялся. Ведь должно же ему повезти! Он ходил вдоль стеллажей, перебирал книги и отбрасывал их в сторону. Пусть потом этот заика разбирается, раз работает здесь. Е Цзунь со злости пнул стеллаж, на голову свалилась книжица. Е Цзунь уже хотел отшвырнуть её, но на всякий случай открыл и возликовал. Именно то, что он искал! В книге описывалась легенда о двух душах, связанных красной нитью судьбы, но разлучённых волей их семей. Связь влюбленных была так сильна, что и в перерождении влюблённые находили друг друга, но один погибал от рук другого, забывшего о своей любви. Несчастный взмолился Гуаньинь, и та, сжалившись, указала путь в заповедную долину с волшебным озером. Тот, кто хочет вспомнить и найти истинного себя, должен обратиться к озёрному духу за помощью. Их души связаны? Связаны, совершенно точно. Шэнь Вэй влюбился в Куньлуня ещё десять тысяч лет назад. Е Цзунь хотел его убить? Хотел. Потом передумал, но собирался. Значит, легенда им подходит. Осталось найти место и ждать помощи от духа! Е Цзунь очень давно жил на свете, к тому же был братом Посланника в чёрном. Он знал, что ничего в этом мире не дается просто так. Боги, высшие сущности, духи, да и обычные люди никогда ничего не делали просто так. Значит, нужно подумать, чем заплатить за помощь. Ещё предстояло продумать ритуал призыва, начертить знаки, сформулировать просьбу и обозначить пути отхода. Сам он ни за что бы не отпустил просителей просто так. К потенциальному духу Е Цзунь тоже не испытывал особого доверия. Но ради жизни Чжао Юньланя стоило попробовать. *** Чжао Юньлань и думать забыл про разговор о собственной грядущей смерти. Казалось, Е Цзунь тоже расслабился, разве что иногда бывал непривычно нежным, но такое на него порой находило и раньше, и теперь вместе с Шэнь Вэем он пристально следил за питанием и не позволял есть ничего острого и вредного. Шэнь Вэй пропадал в университете — у студентов началась сессия, времени на семью оставалось не так много. Чжао Юньлань даже порой задумывался, как угомонить Е Цзуня, если тот опять начнёт возмущаться, что Шэнь Вэй променял их непонятно на кого, но тот вёл себя на удивление тихо. И это наводило на нехорошие мысли. — Мне стоит знать, что ты задумал? — спросил он напрямую за ужином. — С чего ты взял, что я что-то задумал? — Е Цзунь с вызовом посмотрел на Чжао Юньланя. — Ни одной истерики за две недели? Ты либо заболел, но ты не болеешь, либо вынашиваешь какую-то идею. Поэтому я спрашиваю. — Я нашел подработку в качестве модели, мне наконец сделали все документы, и я очень устаю. Дома хочу отдохнуть без истерик и выяснений отношений. Это преступление?! — Конечно нет, — Чжао Юньлань погладил Е Цзуня по щеке. — Но обычно ты отдыхаешь не так. И что ты делал ночью в спецотделе? — Искал информацию, — буркнул Е Цзунь. — Гэгэ три раза вызывали на места появления непонятных активностей — то ли дисинские подростки испытывали проснувшиеся способности, то ли хайсинские идиоты, последователи анархии, пытались принести кому-то жертву. Он ужасно выматывался, и я решил помочь, он же сам никогда не попросит. — Ночью? Почему не попросил меня? Сяо Цзунь, я знаю, когда ты врёшь. — Потому что днём я работал! — взвился Е Цзунь. — Встать вот так, так, и еще так, прогнуться в спине, задержать дыхание, улыбаться, взгляд с поволокой. Почему для съёмок десятисекундного ролика нужно отработать семь часов?! Да еще этот бесполезный сонм помощников. Один грим промакивает, другой волосы расчёсывает, третья рубашку на мне отпаривателем ручным разглаживает, и все что-то пищат и суетятся! — Ну-ну, не кипятить. Как тебя просили прогнуться? — Чжао Юньлань примирительно улыбнулся. — Хочешь, сделаю тебе массаж? Поглажу спинку. А ты мне всё расскажешь? Е Цзунь продемонстрировал несколько поз, в которые его заставлял вставать фотограф, ворчал и обиженно бухтел, пока Чжао Юньлань ненавязчиво подталкивал его в сторону спальни, раздевал и разминал. Продолжал сокрушаться, что работа модели — тяжкий труд, пока Чжао Юньлань целовал его и укладывал в постель, но, несмотря на все усилия, так и не проговорился о своей задумке. Работа не позволяла следить за Е Цзунем, да и Чжао Юньлань считал, что может ему доверять, но на душе было неспокойно. Он прекрасно знал, как ведёт себя уставший Е Цзунь, и то, что он даже после попыток разговорить его продолжил темнить, настораживало. *** Три дня прошло в напряжённом ожидании. Ничего не происходило, и Чжао Юньлань готов был взорваться и рассказать Шэнь Вэю о своих подозрениях. Он привык доверять своей интуиции, и сейчас она вопила: что-то будет, и последствия придется разгребать всему спецотделу. Он предпринял очередную попытку за ужином. — Отец часто повторял, что я могу заговорить любого, это моя суперспособность. Наболтаю ерунды, и собеседник сам выложит свои секреты, лишь бы я заткнулся. Видимо, теряю хватку. Старею, — Чжао Юньлань грустно вздохнул. Е Цзунь едва заметно вздрогнул. Упоминание о старении только укрепило его в мысли, что он всё делает правильно.Он уже приготовил специальную тушь и заговорил кисть, которой будет писать печати-заклятия, и призывно улыбнулся. Луна войдёт в полную силу лишь через пару часов. Можно занять время чем-то полезным. — Хочешь, чтоб я нашёл другое применение твоему болтливому рту? — Да какое там применение, — Чжао Юньлань махнул рукой. — Раз уж мои бессмертные партнёры так устают на работе, что дома могут только спать, куда уж мне, без пяти минут безработному пенсионеру… Е Цзунь поднялся одним плавным текучим движением, буквально приковывая к себе взгляд. Если бы он так вёл себя на съёмочной площадке, за право его снимать передрались бы лучшие модные издания. Подойдя к Чжао Юньланю вплотную, он опалил его взглядом. — Пенсионер, говоришь? Чжао Юньлань застыл с приоткрытым ртом. Только что он дразнил Е Цзуня, давил на жалость, хотел узнать, что же крутится в этой хорошенькой голове. Теперь же просто смотрел и не мог отвести взгляда от этого совершенства. Такой же, как Шэнь Вэй, и совсем другой. Опасный. Дикий. Безумно красивый. Чжао Юньлань шумно сглотнул и облизал пересохшие губы. Е Цзунь притянул его к себе. Чжао Юньлань застыл завороженным кроликом в предвкушении. Е Цзунь обнял его одной рукой за талию, а другую протянул к шее и чётким посылом тёмной энергии вырубил любовника, размышляя, как долго Шэнь Вэй будет ещё в университете. Времени, по его расчётам, должно хватить. Профессор Шэнь очень переживал за своих дипломников, а именно сегодня у него были назначены консультации. Восхитительная уединённая долина, спрятанная в горах, окружённая со всех сторон исполинами, помнящими зарождение мира. Зеленый ковер разнотравья, солнечные лучи, пробившиеся сквозь тучи, играли бликами на глади озера. Е Цзунь довольно хмыкнул: не зря это место заповедное. Увидь его кто из сильных мира сего, тут же захотел бы испоганить природную красоту постройками. Он нашёл озеро только после десятка бесплодных попыток. Вечером место выглядело не так красочно и маняще, как днём под светом солнца, но и в вечернем пейзаже была своя прелесть и таинственность. "Вот засранец", — подумал Чжао Юньлань, прежде чем отключиться. Пришел в себя от осторожных похлопываний по щекам, открыл глаза и не мог понять, где находится. Упоительно чистый воздух врывался в лёгкие, тишина сперва оглушила, потом он услышал шум воды, пение птиц, шорох листьев. Открыл глаза и поразился окружающей красоте. А когда вспомнил, как здесь оказался, требовательно уставился на Е Цзуня. — А теперь ты скажешь мне, что задумал?! Озеро было небольшим, но явно глубоким, на это указывал цвет воды. Е Цзунь не хотел проверять, как глубоки его воды. Пока Чжао Юньлань не пришел в себя, он начал чертить задуманные знаки, чтобы обезопасить себя от духа. — Е Цзунь! — рявкнул Чжао Юньлань. То, что его притащили сюда против его воли, совершенно не радовало. — Если ты сейчас же не расскажешь мне всё, я воспользуюсь вот этим! — он достал из кармана пирамидку благовоний. Шэнь Вэй так и не обзавёлся мобильным телефоном, но на призыв Посланника реагировал моментально. Чжао Юньлань не злоупотреблял этим средством, но сейчас готов был пойти на крайние меры. — У тебя нет зажигалки, ты бросил курить, — отозвался Е Цзунь, продолжая чертить нужные знаки. — А курильницы и углей здесь нет. Твой пистолет дома, как и сотовый, а мы тут ненадолго, пообщаемся кое с кем и сразу домой. — По-твоему, я ношу благовония и не ношу зажигалку? Правда думаешь, что я настолько растерял навыки, пора на пенсию? Сяо Цзунь, — Чжао Юньлань сменил тон. — Ты же помнишь, что случилось из-за недопонимания. Если я буду знать, что случилось, я смогу помочь! Расскажи мне всё! Е Цзунь поднял на Чжао Юньланя тяжелый взгляд. — Ты только что утверждал, что почти безработный пенсионер! Ты не можешь не стареть и не умирать, поэтому, если не хочешь лежать бревном обездвиженным, не дёргайся, а сиди, дыши свежим воздухом и жди, пока я не закончу ритуал! — Какой ритуал? — у Чжао Юньланя по спине пробежал холодок. — Е Цзунь! Я сколько угодно могу звать себя пенсионером, потому что каждый день рискую поседеть — не знаю, что ты ещё выкинешь! Пожалуйста, не делай ничего, чего бы не сделал Шэнь Вэй! Я очень тебя прошу, — он теребил пирамидку, зажигалка лежала в кармане. — Давай мы сядем и поговорим. — Гэгэ тоже боится тебя потерять, только лучше скрывает чувства! Сиди тихо, мне нужно правильно задать вопрос, чтобы получить ответ, — Е Цзунь преобразовал свою одежду в подобие одеяний посланника, только светлых оттенков. В руках сконцентрировалась явно ощутимая мощь. — Да я никуда не де... — начал Чжао Юньлань и заткнулся, когда Е Цзунь предстал в белых одеяниях. Он не чувствовал страха, но исходящая сила словно придавила его к земле, а в голове билось "тоже боится потерять". Он ненавидел, когда кто-то решает что-то за него, но от этих слов в груди разливалось тепло. Е Цзунь завершил формулу призыва и склонился в почтительном ожидании. В другой ситуации он бы ни перед кем не преклонил голову, но сейчас просил не за себя. Ради этого можно было смирить гордость. *** Дух спал слишком давно, его мощь была спеленута тяжёлыми водами озера. На заре времён он был среди прочих духов, бродивших по горам и долам, подслушивавших вопросы, чаяния и надежды людей и предлагавших выполнить их. Разумеется, за умеренную плату. Люди были глупы, они никогда не вслушивались в условия договора, соглашаясь на выполнение их сиюминутных желаний. Только духи никогда не забывали об оплате. Если не мог расплатиться просящий, долг переходил на его потомков. Этот дух любил питаться эмоциями. У людей они такие яркие, многогранные, их было так интересно забирать, а потом долго проживать заново. То, что от человека, у которого выпили все эмоции, оставалась лишь оболочка, духа не тревожило. Но кому-то из великих, любивших людей, не понравилось его поведение и неповиновение, за что его и заточили. Иногда людям удавалось найти его и даже позвать. Тогда он выходил из вод, выслушивал просьбу, чаще всего выполнял, а затем насыщался. В глубине озера лежало много скелетов. Сквозь толщу воды, впервые за много веков, донёсся призыв. Дух, почувствовав его, начал подниматься из своей глубоководной темницы. На берегу, за охранными печатями, напитанными силой, находились двое. Один в светлых одеждах, в позе вопрошающего, второй сидел чуть поодаль и во все глаза смотрел на духа. От него исходило столько ярких эмоций! С каким наслаждением он выпьет его целиком! — Что тебе нужно? Зачем ты меня позвал? — Бессмертие, — храбро ответил Е Цзунь. — Я не хочу, чтобы мой возлюбленный покинул меня. Не хочу ждать его следующей жизни, хочу, чтобы он был рядом в этой. Навсегда. Дух проницательно взглянул на Е Цзуня. Один из тех, кто связан с ним красной нитью, был бессмертен, а значит, можно будет насытиться, потребовав оплату, ничего не делая. — Чем ты собираешься рассчитаться за мою помощь? — Мне есть чем поделиться, — Е Цзунь внимательно смотрел на духа. Он сам умело манипулировал людьми и играл словами, поэтому внимательно слушал, что ему говорят. — Мне не нужны твои года, способности, тёмная энергия, молодость или красота. Нам, духам, это ни к чему. Да и к человеческим душам мы равнодушны. — Как будто я собирался делиться красотой, — буркнул Е Цзунь себе под нос. — Так чего же ты хочешь? Не думаю, что водному духу нужно золото? — С чего ты взял, что я водный дух? Я живу в воде, меня не спрашивали, когда заточали, — пробормотал дух еле слышно. — Я люблю эмоции. Сильные человеческие эмоции, они такие вкусные, их так приятно переживать снова и снова. Только вот чтобы получить эмоцию, нужно заново пережить ситуацию, а к этому мало кто готов. — Эмоции? Мне не жалко. У меня много эмоций. Гэгэ часто говорил, что их нужно проживать и отпускать. Я с радостью поделюсь, но сначала ты выполнишь свою часть сделки. Я не хочу, чтобы мой возлюбленный, — Е Цзунь указал рукой на Чжао Юньланя, — умер. Ни сейчас, ни через десять лет, ни через десять тысяч! — Тебя явно хорошо учили. Начерти нонаграмму* и в верхушках треугольников, образующих знак, начерти первостихии Огонь, Землю и Воздух. А в сердцевину знака помести своего избранника. Е Цзунь послушно выполнил требование и окликнул Чжао Юньланя. — Ну, сам дойдешь, или переместить? — Мне не нравится то, что ты задумал, — Чжао Юньлань не сдвинулся с места. — А мне не нравится то, что ты — человек и скоро умрёшь, не нравится холод, не нравится то, что гэгэ так и не обзавелся мобильным телефоном! Я же не пытаюсь отменить зиму, а терплю! Так что тебе тоже придется потерпеть! Мир несовершенен! — Не так давно ты пытался меня убить. — И попытаюсь снова, если ты сейчас же не войдёшь в эту долбанную нонаграмму! — рявкнул Е Цзунь. Чжао Юньлань незаметно поджёг пирамидку благовоний и оставил её в траве, надеясь, что Е Цзунь не заметит дымка. — Ты сам себе противоречишь. Да иду я, иду! — он ухмыльнулся, глядя на стиснутые зубы и нахмуренные брови Е Цзуня. Вокруг него уже дрожал воздух от тёмной энергии, дальше тянуть время не получится. Чжао Юньлань почувствовал, как сгустилась мощь. Полная луна, выйдя на небо, отразилась в глади озера. Дух затянул какой-то древний напев, воздух сгустился, два знака первостихий вспыхнули мертвенно-синим цветом. Е Цзунь зарычал, перед его глазами начали проноситься самые отвратительные события его жизни, расплата для духа. Совсем юный Е Цзунь открывает глаза на скале, но вместо лица брата видит какого-то мужика, который сообщает, что брат бросил его. Никому не нужны слабаки! Несколько лет жизни в лагере, пока не пробудились способности. Годы противостояния с Посланником в чёрном, едва не закончившиеся трагедией. Е Цзунь чуть не убил собственного брата! И разговор с Чжао Юньланем о том, что он скоро умрёт! Он снова чувствовал себя беспомощным и ненавидел это. Дух довольно причмокнул — проситель не соврал, ему было чем поделиться. Парень в нонаграмме с беспокойством смотрел на просителя, дух потянулся к нему, у того тоже было много вкусного. Сознание разделилось. Он вроде бы понимал, что находится на берегу озера где-то в горах, и в то же время ему снова тринадцать, его мама в руках у дисинца. Он кричит, но знает, что всё бесполезно. И вот картина меняется: он привязан к столбу, Е Цзунь собирается швырнуть в него тёмной энергией, но откуда-то появляется Шэнь Вэй и закрывает его собой. Е Цзунь вонзает ему в грудь сосульку. Чжао Юньлань кричит, срывает голос, но ничего не помогает. Чжао Юньлань почувствовал, что вот-вот лишится чего-то невероятно важного, являющегося самой глубинной сутью. Он отчаянно закричал, не в силах сделать ничего! *** Почувствовав призыв от благовоний, Шэнь Вэй не на шутку испугался. Почему Чжао Юньланю понадобился Посланник? Он сказал студенту, что ему срочно нужно отойти, и прямо из туалета открыл портал. Он не понял, где оказался, видел только фигуру брата в белых одеждах, сейчас казавшегося маленьким и беззащитным, а в ушах стоял отчаянный крик Чжао Юньланя. Тот стоял рядом с Е Цзунем и бился в невидимых путах. Шэнь Вэй бросился к двум самым дорогим существам в его жизни. Третья вершина фигуры, почувствовав носителя небывалой мощи, притянула его. Дух, ощутив потрясающую мощь Посланника в чёрном, начал тянуть эмоции и из третьего участника ритуала. Зачарованные воды озера, столетиями бывшие тюрьмой, закипели, буквально поднимаясь в воздух из своего ложа. Стоило сделать шаг ближе, и Шэнь Вэй понял, что попал в ловушку. Он не мог пошевелиться, а в памяти всплывали худшие моменты его жизни. Как он потерял брата, искал и никак не мог найти. О встрече с ним, когда брат попытался его убить, а Куньлунь исчез. О моменте, когда Чжао Юньлань ослеп. Если бы Шэнь Вэй пришёл раньше, если бы сумел остановить брата раньше! Вспомнил, как увидел, что Е Цзунь собирается использовать тёмную энергию против Чжао Юньланя, и едва успел закрыть его собой. Слышал его отчаянный крик и не мог перестать улыбаться — он не позволит никому причинить боль Чжао Юньланю. Больше никогда. Кулон, который Шэнь Вэй носил на шее все эти годы, засиял, из него вылетела искорка и устремилась к Чжао Юньланю. Чем ближе она подлетала, тем ярче сияла и становилась все больше и больше в размерах. Застыв над плечом, она призывно вспыхнула, и тут же появилась её товарка. Вся девятилучевая звезда неожиданно запылала ярче, фигура Чжао Юньланя засветилась. Он почувствовал, как кто-то древний, невероятно могучий пробуждается от сна. Этот кто-то словно отодвинул его самого и, сконцентрировав мощь, разлитую вокруг, направил её на разожравшегося духа, готового вот-вот испарить воды своей клетки. Послышался жуткий грохот. Воды озера, вышедшие из ложа, вновь рухнули в чашу, масса воды почти захлестнула звезду, но, наткнувшись на препятствие, отхлынула прочь. Духа просто разметало, уничтожив, а Е Цзуня и Шэнь Вэя сбило с ног, вышвырнув из фигуры на мокрую землю. — А-Лань! Диди! — Шэнь Вэй с трудом вздохнул. Удар о землю получился очень чувствительным, даже встать получилось не с первой попытки. — Я здесь, — отозвался Е Цзунь. Он с опаской смотрел на озеро. Дух исчез. Что теперь будет с Чжао Юньланем? Как здесь оказался Шэнь Вэй? В центре бывшей девятилучевой звезды стоял высокий мужчина с очень длинными шелковистыми иссиня-чёрными волосами. Взгляд притягивала светлая, словно фарфор кожа, фигуру укутывало простое, но очень элегантное ханьфу цвета свежей листвы. Он оглядывался, явно стараясь сориентироваться, пока не увидел Шэнь Вэя. Шэнь Вэй поднялся на ноги. Капюшон слетел с головы, и ветер трепал длинные волосы, маска улетела куда-то в сторону. Шэнь Вэй смотрел на Куньлуня и не мог произнести ни слова. Совсем недавно он вспоминал, как тот исчез, и теперь снова видел его перед собой. — Мой маленький тёмный друг, — ласково улыбнулся Куньлунь. — Ты здесь? — Куньлунь! — ноги сами понесли Шэнь Вэя к фигуре в зелёном. Не доходя одного шага, он остановился. — Чжао Юньлань? — с опаской спросил он. Он помнил Куньлуня и тосковал о нём, но потом встретил Чжао Юньланя и полюбил его. — Я так понимаю, что ты зовёшь того, в ком переродилась моя душа? — мягко спросил Куньлунь. — С ним все в порядке, не тревожься. Расскажи лучше, что случилось? Как я сумел проснуться? Какая сейчас эпоха? Сколько я спал? И зеркало своё позови, он думает, что его не вижу? — Е Цзунь? — Шэнь Вэй позвал брата, нашёл его руку и сжал, то ли в знак поддержки, то ли в её поисках. — Чжао Юньлань? Что с ним? — Чжао Юньлань? Хорошее имя. Он устал, дух всколыхнул его самые ужасные воспоминания. Да и мое пробуждение ему непросто далось. Он ведь Усмиритель? Я чувствую, что он не простой смертный. — Он — Хранитель жетона. Он... Он очень хороший человек. — Если вы оба ради него сунулись к древнему духу в пасть, он не просто хороший человек, — Куньлунь светло улыбнулся. — Нам нужно будет учиться быть вместе. Ты же понимаешь, что я не уйду? — Я не хочу, чтобы ты уходил. — А я хочу! — заявил Е Цзунь. — Я не звал тебя, мне нужен Чжао Юньлань! — Чжао Юньлань — это очередное перерождение моей души, — ответил Куньлунь, глядя на Е Цзуня. — И если бы меня не было, твой кустарный ритуал распылил бы Хранителя жетона, лишив его душу возможности перерождения. Ты хотя бы узнал, у кого просил помощи? — Он единственный, кто мог помочь! Он обещал! Где Чжао Юньлань?! — Помочь в чём? Хранитель молод и здоров, что толкнуло тебя на такой шаг? — Он и дальше должен оставаться молодым и здоровым! — Е Цзунь сверкал глазами. — Диди? Ты просил у непонятного духа молодости и здоровья? Разве ты не знаешь, что духам нельзя доверять?! — Я просил бессмертия для Чжао Юньланя! — Е Цзунь с вызовом посмотрел на брата. — Почему-то проблемы твоих студентов заботят тебя больше, чем жизнь чжицзи! Хочешь сказать, что ты бы придумал что-то получше?! Неожиданное признание брата словно ударило под дых. Найдя свою любовь и помирившись с самым важным человеком в своей жизни, Шэнь Вэй как-то упустил из виду, что Чжао Юньлань смертен, а единственный разговор об этом закончился в постели, и Шэнь Вэй непозволительно расслабился. И если для него, как Посланника, полсотни лет — это всего лишь миг, то для Чжао Юньланя это вся жизнь. — Диди, прости, я был так счастлив, что не задумывался о будущем. — А ведь я спрашивал! — в голосе Куньлуня прорезались интонации Чжао Юньланя. — Просил рассказать. По-хорошему просил. Устаёт он на работе! — Куньлунь потрепал Е Цзуня по голове. — Что? Я же сказал, с ним всё в порядке. Со мной тоже. Ты, — он повернулся к Шэнь Вэю, — вернул огонь души. А Е Цзунь пробудил воспоминания. Сейчас в голове всё немного путается, но со временем уляжется. — А как насчет твоего облика? — робко спросил Шэнь Вэй. — Тебе невероятно идут длинные волосы, но в этом времени мужчины выглядят совсем иначе. — А, это? — Куньлунь взмахнул рукой, и вместо зелёного одеяния предстал перед братьями в джинсах, высоких ботинках и чёрной куртке, с привычно короткими волосами. Покопался в кармане, достал чупа-чупс и засунул в рот. — Хорошая штука. Мне нравится. — Куньлунь, — позвал Шэнь Вэй, — что это был за дух? Чем он был так опасен? — Ты знаешь, что происходит с людьми, когда они отдают эмоции? Духи коварны, они выполняют просьбу, вот только цена обычно оказывается слишком велика. Сяо Цзунь почти хорошо проговорил условия. Повезло, что дух попался жадный, а вы двое за свою жизнь накопили достаточно негатива. Он обожрался и лопнул! Слишком много отрицательных эмоций. Я только немного ему помог. Но могло и не повезти так! Он мог сделать меня бессмертным, но стареющим! Это вы не меняетесь с течением времени, а что бы ждало меня? Лет через сто я бы мечтал о смерти, но не мог бы умереть! Такой жизни ты хотел?! — он строго взглянул на Е Цзуня. Е Цзунь стушевался под тяжелым взглядом, рядом с Куньлунем он почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. — Я уже терял того, кого люблю, и не хочу больше это переживать! — Отшлёпать бы тебя хорошенько, только ж тебе понравится, и никакого воспитательного момента! — Куньлунь покачал головой, а потом с лёгкостью вздёрнул Е Цзуня за грудки и потряс. — Если в твою хорошенькую голову опять придёт бредовая мысль, обсуди её со своим умным братом! Или поговори со мной! Я же знал, что последствия придётся разгребать мне! — Ты бы стал отговаривать! Шэнь Вэй вообще не разрешил бы ничего! Я не жалею! И сделал бы это снова! — Е Цзунь попытался вырваться с помощью тёмной энергии, но силы его не слушались. На его лице отразился ужас, и Куньлунь сразу же поставил его на землю и прижал к груди. — Прости, прости! — зашептал он. — Я никогда не причиню тебе зла, не обижу и не брошу. Теперь уж действительно никогда, — Куньлунь снова взмахнул рукой. На запястьях всех троих красовалась красная нить, концы которой соединялись между собой. — Это было безрассудно и опасно, но ты справился. И я всегда буду тебе благодарен.