Одной майской ночью

      Кайла появилась в Южном парке перед четвертым классом. Она с самого начала привлекла к себе внимание: яркая, дерзкая, совершенно без тормозов — такой она была в свои десять. Она могла дать отпор Картману совершенно в любом споре, поддержать любую их мальчишескую идею, была готова ехать на велосипеде в Лос-Анджелес, чтобы Гриффинов не снимали с эфира! Она была безбашенной и взбалмошной, такой…       …«Своей доску» — как сказал однажды Кенни.       Да, Кайла действительно была «своей в доску» девчонкой. Короткостриженая, с выбритыми у висок волосами, ходящая в коротких шортах и с постоянно побитыми и красными коленками. Абсолютно точно непохожая на остальных девочек ее возраста. Пока Бебе Стивенс училась краситься и надевала облегающие платья, чтобы привлечь внимание мальчиков, Кайле было достаточно принять участие в какой-нибудь безумной идее, как, например, организация своего собственного ринга для рестлинга — и все взгляды мальчишек были прикованы к ней бесповоротно.       Кайла умела веселиться, как это делают мальчики, могла показать себя и отстоять свою честь перед Картманом, спорила с учителями до потери пульса и не стеснялась никого и ничего — это вызывало уважение и восхищение у всех. В том числе, у частенько завидующих ей девочек.       Стэн еще в десять лет понял, что Кайла — самая лучшая девчонка, которую он знает (даже лучше, чем Венди Тестабургер). А в четырнадцать — впервые подумал о том, что Кайла еще и красива.       В тот день они играли в бассейне, который в начале лета установил батя Стэна на заднем дворе, но постепенно безобидная игра переросла в настоящую бойню: Картман, еле-еле перекатывающийся по воде, стрелял в них из водяного пистолета, конечно, особое внимание уделяя Кайле. Кайла отбивалась со всей прытью и стреляла в ответ со всей упорностью и страстью. Кенни, у которого пистолета не было, руками пускал брызги в обоих. Стэн, упираясь о край бассейна, наблюдал за всей этой вакханалией.       Все же, в основном он смотрел именно на Кайлу. У той щеки были красные-красные, лицо — мокрое-мокрое, как и волосы, завязанные в хвостик, но сползающие на лицо снова и снова. Но не только лицо Кайлы привлекало внимание Марша. Он также бросал смущенные взгляды на ее тело: Кайле не так давно исполнилось четырнадцать, и в ней теперь все чаще можно было увидеть взрослеющую юную девушку. Девушку, у которой начинают образовываться формы, фигура преображается из детской и неказистой в подростковую и привлекательную. У Кайлы выпирает грудь — совсем немного, но все же — особенно сейчас, когда она, видимо, совершенно не задумываясь ни о чем, бегает в бикини за Картманом. Стэн смотрит на Кайлу: на ее розовые щеки, на впадинку между двух грудей, на слегка сползающий с нее низ раздельного купальника и на капли воды, скатывающиеся с ее тела… И думает:       «Красивая»       Эта мысль так быстро проносится в его голове, что он не успевает ее осмыслить. Но он все равно в ту же секунду отворачивается, сверкая вмиг покрасневшими щеками. Ни Картман, ни Кайла этого не замечают. Только Кенни смотрит на него понимающе.       — Все охуенно, чувак, я тоже об этом подумал, — ухмылка Маккормика кажется слишком похабной, и Стэну не хочется думать, о чем именно подумал Кенни. Он всегда был намного пошлее их с Картманом вместе взятых.       Наверное, именно с того случая Стэн перестал воспринимать Кайлу только как непосредственно четвертого братана в компании. Теперь он с каждым днем все сильнее начинал видеть в ней девушку: красивую, милую, иногда сексуальную… И подобные мысли он старался прятать в себе как можно глубже, хотя прекрасно видел, что и Кенни с Картманом думают о том же. Но Картман тоже старался скрывать, а вот Кенни не стеснялся даже напрямую подкатывать к Кайле:       — Кекс слишком сладкий, — могла сказать Кайла за обедом, и Кенни больше не ждал ни секунды:       — Прям как ты, крошка.       — Заебал дождь, который день уже льет. Когда солнце-то выйдет?       — Пока есть ты — в солнце нет необходимости.       Конечно, никакой ответной заинтересованности Кенни не получал, но он не останавливался и продолжал свои тупые попытки пикапа. И Стэна это очень злило. Как и частые и однозначные взгляды Картмана на грудь Кайлы. Стэн неимоверно злился с любого внимания в сторону Кайлы от парней. И объяснять это самому себе было слишком тяжело. Не хотелось признавать тот факт, что ему нравится Кайла — «своя в доску» девчонка.       Кайла же, казалось, вовсе не замечала, как все вокруг начинали меняться, стоило ей появиться на горизонте: Токен начинал тут же поправлять прическу, Клайд проверял не пахнут ли его подмышки, Картман внезапно затыкался, Кенни отрывался от бездумного втыкания в окно, а Стэн неустанно пялился на нее, не смыкая глаз. И только Крэйг и Твик оставались прежними, но с ними все было понятно.       Кайла жила, как ни в чем не бывало, игнорировала все взгляды мальчиков и, похоже, совершенно не осознавала своей собственной привлекательности. Как и, собственно, женственности и вообще своего женского начала. Наверное, именно поэтому летом перед десятым классом она, абсолютно без задних мыслей, начала переодеваться прямо перед всей их сворой.       Вот так — посреди своей комнаты — она стянула с себя пижамную рубашку и осталась в одном черном топике и коротких шортах.       Не было ничего чересчур вызывающего и откровенного в этом образе. Девочки из их класса частенько ходили на физкультуру в еще более укороченных шортиках и топах, но выходка Кайлы возымела вполне определенный эффект: Картман ошарашенно открыл рот, Кенни, тоже, конечно, удивился, но тут же натянул свою самую мерзкую и похабную ухмылку. Они оба просто неотрывно пялились на открывшуюся картину в виде почти полуголой Кайлы, как, впрочем, и Стэн, но он опомнился быстрее и заставил их отвернуться.       Это, как выяснится позже, стало переломным моментом. Толчком. Рычагом. Можно называть как угодно — не важно.       Но именно после этого Стэн окончательно в Кайле утонул. Он думал о ней всегда: на уроках, дома, на улице — везде. Даже ночами, лежа в кровати с рукой в штанах, он думал именно о Кайле Брофловски. Вспоминал ее слегка неприкрытую грудь в бикини и как соблазнительно тогда стекали капельки воды по ее светлой коже… Вспоминал также и ее бледную спину с яркими веснушками, и ее черный топ, который обтягивал небольшие, но такие притягательные груди… Стэн вспоминал и ее задорную улыбку, и звонкий смех, и азартный блеск в ее зеленых глазах… И то, как она забавно хмурится, когда чем-то недовольна или зла.       Стэн спускал себе в ладонь, представляя лицо Кайлы.       Он стыдился. До невозможности стыдился себя, своих мыслей и чувств. Он влюблен в Кайлу Брофловски — в своего кента, братана, товарища.       Кайла не должна была становиться ничем более, чем просто другом. Как Кенни и Картман. Кайла — в первую очередь — друг. Девушкой в глазах Стэна она не должна была становиться никогда.       Но стала.       И самое ужасное, что и другие тоже видели в ней девушку — сексуальную и привлекательную. Но Стэн знал: если Кенни, Картман и остальные просто дрочат на Кайлу, то Стэн ее именно любит.       Через три дня Кайле исполнится семнадцать. Закончится учебный год и наступит последнее лето перед окончанием школы. Двенадцатый класс минует быстро — Стэн в этом уверен — а значит, Кайла вскоре уедет из Южного парка, как и все они. Стэн мысленно подсчитывает: это, получается, он будет четыре года безответно влюблен? Хотя, может, все восемь — с того момента, как Кайла только приехала в Южный парк.       Он думает об этом, сидя на траве возле дерева во дворе своего дома, пока куча одноклассников и другие ученики вовсю празднуют окончание учебы и скорое наступление лета.       — Стэн, ты чего уселся? — Кайла появляется неожиданно, и Стэн дергается. — Погнали к нам, там ща Кенни спорит с Крэйгом на десять баксов. Или хочешь пропустить, как Маккормик червяка жрать будет?       Стэн поднимает голову, смотрит на улыбающуюся Кайлу и думает, словно ему вновь четырнадцать: «красивая». Он не удерживается и говорит вслух:       — Кайла, ты красивая.       Кайла, до этого что-то беспрерывно говорящая, замолкает. Она смотрит на Стэна сверху вниз и взгляд у нее такой изумленный, что Стэн тушуется. Встает.       — Это я так. Вырвалось, — мямлит глупую отмазку и трет шею. — Пошли… пошли посмотрим, че там Кенни опять…       Но Брофловски идти никуда не собирается.       — Стэн, — говорит она и делает шаг вперед, и Марш оказывается зажат между деревом и Кайлой. — Ты тоже красивый.       И в этот момент голова Стэна отключается.       Вокруг — глубокая ночь, темное небо, в котором виднеются блеклые звезды. Между ними — многолетняя дружба и пара лет недосказанности, крепкие чувства и всего несколько сантиметров.       Стэн смотрит на Кайлу и понимает опять: Кайла красивая. Кайла умная, привлекательная, интересная и по-настоящему крутая. Она «своя в доску». Она — девчонка.       Девчонка, в которую Стэн влюблен по самые уши.       Девчонка, которая аккуратно сжимает его ладонь и смотрит на него с небывалой нежностью.       Девчонка, которую хочет почти каждый парень в школе.       И сейчас эта девчонка стоит рядом с ним — со Стэном — сжимает его ладонь и тянется к губам.       Последнее, о чем Стэн задумывается: Кенни обзавидуется.       И целует Кайлу первым.