me, you and the sea.

его не стало ровно год назад. он — это обладатель шелковистых и светлых волос. тот, у которого на лице рассыпались веснушки. тот, кто был второй половинкой для хенджина. он — это ли феликс или просто ликси, как его любил называть хван. ли забрала смертельная болезнь, которая до сих пор до конца не изучена. сначала она поразила печень и селезенку парня, а перед самой смертью и легкие. каждый раз, когда джинни слышит слово «саркоидоз», его охватывает паника и парень просто теряет дар речи. хенджин никогда не забудет, как выглядил его мальчик за неделю до смерти. потускневшие глаза, чуть сероватая кожа, вечная отдышка, которая мешала ли заниматься тем, что он так любил, да и не только отдышка мешала. саркоидоз также ослабил мышцы и суставы юноши, что врачи приняли решение посадить его на инвалидную коляску, дабы уменьшить риск многочисленных переломов. блондин очень долго плакал, когда ему ограничили передвижение, ведь вместе с этим у него забрали последний глоток свежего воздуха. танцы — тот самый воздух, который до конца держал ликса в тонусе. хенджин в ту ночь совсем не спал. все время поглаживал своего мальчика по голове, перебирая в пальцах его светлые локоны, дабы хоть немного успокоить. феликс засыпал на некоторое время, а потом просыпался и продолжал плакать. а теперь давайте вернемся в тот самый день, когда небеса забрали феликса… хван сидел напротив ли и аккуратно кормил его кашей. это единственное, что тот тогда мог есть, ведь организм совершенно отказывался принимать другую пищу. блондин резко отворачивается от очередной ложки и смотрит куда-то вдаль пейзажа, который раскрывался за окном. — ликси, тебе нужно покушать, — говорит хван и поправляет очки на переносице. — не хочу, — резко отвечает феликс и поворачивает голову в сторону хенджина. — а что ты хочешь? — я хочу туда, где нас будет трое, — ли делает паузу, а потом продолжает, — я хочу туда, где будут только я, ты и море. хван тогда немного опешил, но после кратко кивнул и через полтора-два часа парни уже сидели пляже. этот пляж был недалеко от дома юношей и людей здесь обычно не бывало, как и сейчас. ликс аккуратно закапывал свою руку в песок, а потом медленно ее поднимал, наблюдая, как песок развевается по ветру. хван просто сидел рядом и всматривался в волны, которые приливали к берегу и словно одеялом накрывали белоснежный песок. а чуть позади от парней стояла инвалидная коляска, которая уж очень сильно раздражала глаза ли. — джинни. — м? — обещай, что после моей смерти не перестанешь рисовать. — ликси… — джинни, я знаю, как я дорог для тебя, но мне будет очень приятно, если ты не закончишь рисовать, когда потеряешь меня, — блондин кладет свою руку на руку хвана, — у тебя так хорошо получается, я не позволю, чтобы ты просто так все бросил. — хорошо, я обещаю, что не перестану рисовать. хенджин притягивает блондина к себе и накрывает его губы своими, нежно поглаживая его шею. в этот момент, будто сама природа решила не мешать. морской ветер утих, а солнышко спряталось за облака. их поцелуй мог длиться целую вечность, но в ту же секунду ликс отодвигается от хвана и делает три глубоких вдоха, пытаясь ухватиться за последнюю ниточку жизни… феликс падает замертво на грудь к своему парню и его сердце навсегда перестает биться. дальше все, как в тумане. скорая, врачи, справка о смерти, морг, похороны. и только спустя несколько месяцев хенджин смог вернуться на тот пляж. вновь усевшись на то же самое место, что и тогда, из глаз юноши начали медленно течь слезы. его больше нет. нет того, кто сиял и грел сильнее, чем солнышко. нет того, кто всегда был рядом. нет того, кто был той самой третьей частичкой в том предложении: «я хочу туда, где нас будет трое. я, ты и море»